В бастардах у судьбы

      Надо что-то делать. Нет, неплохо она держится... Черт, хуже некуда. Ему хватило минуты боя - оценить ее не слишком элегантный, зато действенный стиль. Она макала клинки в кровь, как ложку в мед, - с остервенением и восторгом, а после... Она устремляла сквозь него этот пустой, невидящий взгляд, и его передергивало. И дело не в том, что она ему симпатична. Просто она - последнее, что осталось ему от Дункана.       Не сможет он вечно за ней приглядывать. Ей придется пережевать и переварить свое горе - или сломаться. Тут уж как повезет. Он не раз терзался вопросом, как вызвать ее на откровенный разговор. Попытка будет только одна, с будущим на кону. Как минимум - их отряда. О том, что случится, если не повезет, он старался не думать.       А пока и ему нужна передышка. Зря, что ли, смылся из лагеря, едва убедился, что все при деле: ведьма варит дурнопахнущее нечто, рыжая и коссит ставят палатки, а новоиспеченный серый страж сосредоточенно чистит картошку. Будто срезает кожу с Хоу. Живьем. Но это частности.       Небольшой, но увесистый сверток за пазухой не может ждать дольше. Он остро ощущал: назрела необходимость занять голову не мучительным обдумыванием, а чем-то более естественным, для нее, головы, хотя бы на какое-то время...       Но его намерениям не суждено было осуществиться. Досадная помеха кралась параллельно его курсу, прижимая к груди что-то узкое и длинное.       Помянув Андрасте с Создателем всуе и прочих замысловатых позах, он двинул наперерез. Меньше всего в его планы входило, чтобы эта смертоносная дунканова паршивка зарезалась. По крайней мере до того, как он предпримет попытку ее образумить.       Дойдя до ручья, она села у воды, скрестив ноги и выпрямившись. Если бы он не был так напуган, то, конечно, сумел бы оценить безупречную линию ее спины, но... Откинув голову назад, она потянулась к свертку.       Он повалил ее в бок, уверенный, что спасает ей жизнь. Хвала создателю, на нем не было доспеха. А то раздавил бы. Не ее - длинную бутыль с хайеверским гербом, в которой плескалось нечто умопомрачающе - янтарное. К счастью, вытащить пробку она не успела.       - Срань святая, совсем ополоумел! Шагу сделать не дает, всё ходит попятам, ходит и глядит. Ни помыться, ни нужду справить. Собрался прирезать - режь, только быстро. Ну, чего застыл?       - Да я, в общем... - Слегка опешив, он неэлегантно плюхнулся рядом.       - Ты что, серьезно решил, я руки на себя наложу? Поэтому всё эти изощрения с подглядыванием? Ну нет, брат по ордену. Просто... завтра к Эамону в замок, а меня силой твоей заботы саму от себя воротит.       - А бренди зачем? - Не понял он.       - А Морриган не говорила, что ты дурак? Кто ж в такую погоду купается без разогрева?       Выдернув зубами пробку, она сделала глоток. Изящный кадык сопроводил это движение. Ему в голову ударил пьяный запах меда, яблок... первых заморозков.       - Да, кстати, что у тебя там?.. Впрочем, не хочешь - не показывай. С тобой делиться я тоже не собираюсь.       - Я вот это... - Он тяжело вздохнул, развернув промасленную бумагу и подвинув к ней. - Ну и не делись. А раз выпить не дашь - держи, тебе нужнее.       Она перевела взгляд с четверти головки сыра на его лицо... и расхохоталась.