Боимся радости, боимся верить в сказки, Боимся и мечты, и нежности, и ласки; Боимся полюбить, чтоб после не тужить, На что мы тратим жизнь?! А надо просто жить!
Солнце из красновато-оранжевого уже стало обычным, желтым, раскаленным добела, но все равно тепла от него было мало. Фэш, расслабленно прикрыв глаза, улыбался, а Василиса уже начинала засыпать. Драгоций глубоко вдохнул свежий морозный воздух и покосился на девушку. Огнева умиротворенно сопела, уткнувшись носом в его шею. Фэш еле сдержал непонятное для него самого жгучее желание поцеловать ее в красные от холода, чуть приоткрытые губы. Ветер уже разогнал все облака, отдав небо в полную и безраздельную власть солнцу. Все вокруг поблескивало в свете теплых лучей: трава, деревья и земля, покрытая инеем. Фэш покрепче прижал Огневу к себе, его переполняло странное ощущение нереальности происходящего. Красота вокруг, чашка теплого кофе, рассвет и Василиса… Сколько лет он убеждал себя ненавидеть ее и вот теперь сидит, обнимает ее и даже не хочет отгонять пьянящее чувство счастья, которое ему так нечасто приходилось испытывать. Драгоций протянул руку к ее огненным волосам и, поднеся одну прядку к носу, вдохнул запах. Цветы и мед… Он долго не мог понять, почему ему так нравятся эти запахи. Целуясь с другими девушками в клубе, почему-то неизменно рыжими и голубоглазыми, он искал в них ее. И не находил. Все они пахли одинаково — алкоголем и сигаретами. Но когда Драгоций поцеловал ее в первых раз и почувствовал этот аромат, он почти сошел с ума. Каждый раз видя ее или проходя мимо, он машинально втягивал носом воздух, пытаясь уловить ее запах, который стал для него наркотиком. Он не мог оторвать взгляда от ее губ, когда она разговаривала, и от ее глаз. Когда она так заливисто смеялась, они наполнялись веселыми искорками веселья, и он не мог успокоиться. Хотелось кричать от такой привязанности или даже зависимости. Мама бы сказала, что он влюбился. Вот только он не мог понять, в чем дело. Сказать, что он любит Василису, было бы ложью, но почему тогда ему хотелось оторвать руки всем, кто к ней прикасался? Да и не только руки, если честно. Он ревновал ее ко всем. И злился, бесился на самого себя за этот собственнический инстинкт. И яростно ненавидел себя, когда понимал, что она неправильно истолковывает его злость. Столько чувств, эмоций, желаний никогда не умещалось в нем, как тогда, когда она смотрела на него и улыбалась. Когда они целовались, и она шептала его имя. Он хотел забыть те времена, когда ему было наплевать на все, и одновременно скучал по ним. Тогда все было проще. Было ясно кто друг, а кто враг. К кому как относиться. Были подружки-шлюхи, друзья и люди Астрагора. Было легко не чувствовать. Не составляло труда оставаться хладнокровным. Но теперь все переменилось. За несколько дней встало с ног на голову. Василиса улыбнулась во сне и, чуть поерзав, устроилась поудобнее. Фэш замер, он не хотел ее разбудить. Он обожал наблюдать за ней во сне. Да, сейчас он не знал, как относится к ней, но одно он знал — эта девчонка по-настоящему сводит его с ума, и он слишком сильно привязался к ней. Слишком. Он с ужасом понимал, что в этом было его счастье. Оно было полное адреналина и эйфории. И он не отпустит его. Маленькое рыжее счастье.***
— Так, хорошо, все в сборе! — хлопнула в ладоши Нерейва, когда за стол села Василиса, сонно потирая глаза. Фэш улыбнулся, увидев ее растрепанные волосы и розовый отпечаток подушки на щеке. Марк красноречиво кашлянул и поднял брови, увидев, как Огнева приветливо улыбается в ответ Драгоцию. — Выкуси, Ляхтич, — шутливо потрепал он по голове пепельноволосого, а Марк в ответ легонько стукнул его по плечу. — Иди ты, Драгоций, — фыркнул он. — Я бы попросила внимания, — строго сказала женщина, и все тут же повернулись к ней. Наступила тяжелая тишина. Все понимали, что Нерейва не будет шутить после произошедшего. — Благодаря нашей вылазке в Змиулан мы знаем, что договор находится в банковской ячейке. Так как Лисса оставила некоторые заметки, похожие на загадки нам, мы знаем, какой банк. Остается сама ячейка, она на пароле и ключе. Теперь все зависит от тебя, Василиса. Огнева от неожиданности поперхнулась и недоверчиво посмотрела на бабушку. Как она могла знать пароль? Да и откуда бы взяться ключу? — Лисса написала, что пароль — это ответ на вопрос. — А какой вопрос? — Василиса нервно прикусила губу. Все смотрели на нее с надеждой, и она боялась подвести их. Ей не хотелось видеть, как искорка надежды на свободу погаснет. — «Вы атеист?». Ты понимаешь, о чем речь? — Нерейва выглядела встревоженной, на ее лице, покрытом почти невидимой сеточкой морщин, проглядывалось недоумение. В то время как Василиса облегченно выдохнула, невольно отмечая, что не дышала несколько секунд. — Я атеист, который верит в бога по ночам, — ответила Огнева цитатой, которую мать с детства вбивала ей в голову. Возможно, именно для этого момента. Все нахмурились, не понимая, в чем дело. Один только Фэш понимающе кивнул, и уголки его губ чуть приподнялись. — Умно, — он внимательно вгляделся в нее. — Тебе в детстве читали Ремарка? — Мама обожала эту книгу, — прикусила губу Василиса. — А теперь ключ. — протянула руку Нерейва и, увидев недоуменное лицо внучки, пояснила: — Тот, который ты нашла в той обгоревшей комнате, в доме твоей матери. Мы долго думали от чего он, а сейчас все, наконец, прояснилось. — Да, конечно, — Василиса сняла с шеи цепочку, на которой висел маленький ключик вместе с крестиком. — Держите. — Все это очень странно, — еле слышно пробормотал Фэш и посмотрел на Нерейву, которая, взяв ключ, отвернулась. — Когда мы отправляемся? — Сегодня же, — женщина встала и натянуто улыбнулась. — Василиса, иди одевайся. Твои вещи в комнате. Остальные остаются в доме. Василиса кивнула, все еще ошарашенная случившимся, и вышла из зала. Совершенно не понимая, что делает, она направилась к себе в комнату и села на кровать. Василиса несколько раз глубоко вздохнула и закрыла глаза. Выходит, Лисса с самого рождения дочери готовилась к этому. Неужели она все просчитала? И что еще может храниться в ячейке, кроме договора? Ведь бумажку она могла запросто сжечь, зачем ее запирать в банке? Вероятно, там есть что-то еще. Что-то, чего Лисса боялась настолько, что даже не смогла уничтожить.***
Она молча сидела минут пять, пытаясь разобрать все по полочкам у себя в голове. Договор. Родители. Сестра. Фэш. Василиса улыбнулась, это утро она запомнит надолго. После стольких событий, недомолвок и своих, и чужих ей хотелось быть честной хотя бы с собой. И она совершенно точно знала, что ей противна эта его ледяная броня, но она по уши влюблена в настоящего Фэша. Сонного, смеющегося, злого — неважно. Главное, чтобы все исходило из души. Неожиданно раздался стук, и в проем двери заглянула Цзия. Василиса со смущением вспомнила, что во всей неразберихе она даже не замечала девушку. — Можно? — неловко спросила она и, дождавшись кивка Василисы, бесшумно проскользнула в комнату. — Я Цзия, ты, наверное, помнишь. Огнева снова кивнула. Слова никак не шли. В голове все еще, переплетаясь, плавали обрывки мыслей. — А ты не слишком разговорчивая. — улыбнулась черноволосая. — Нерейва попросила меня помочь тебе собраться и попутно все объяснить. Ты не против? — Совсем нет. — ответила Василиса и немного криво улыбнулась. Вспомнив кореянку, она не смогла пропустить образ Рэта. С ним пришла и подзабытая грусть. — Вот одежда, — улыбчивая девушка протянула ей юбку-карандаш и голубую прозрачную блузку под цвет глаз Василисы. — Мы все-таки идем в банк, официальный стиль и все такое, — она состроила гримаску и снова улыбнулась. Василиса вдруг задумалась, что она знала Рэта довольно долго. Наверное, тяжело скрывать всю боль при ней. — Да, спасибо. — Огнева рассеяно взяла одежду и отошла за ширму, которую кто-то предусмотрительный принес в комнату. Она стянула с себя футболку, немного поморщившись задев синяки, полученные в злополучном поместье. — Если у тебя есть какие-то вопросы по поводу всего, что происходит — не стесняйся, спрашивай. Нерейва разрешила рассказать тебе все, что захочешь. — раздался голос девушки, и Василиса задумалась, попутно застегивая маленькие перламутровые пуговки на небесного цвета блузке. Вопросов было много, но сейчас ее почему-то волновало только то, что кто-то, подбиравший одежду, совершенно не знал ее вкуса. Блузка была явно дорогая, но на ощупь совершенно неприятная. Холодная легкая — почти невесомая. Она так и норовила выскользнуть из рук, чем-то напоминая шелковые простыни. Такие блузки точно могла носить эта змея Елена, но не Василиса. — Честно, сейчас мне совершенно не хочется думать об этом. — Василиса прикусила губу и вспомнила единственное, что хотела бы узнать. — Разве что… — Василиса замялась, Цзия в это время ходила по комнате и рассматривала интерьер, по-видимому, она никогда здесь раньше не бывала. — Этот мужчина на похоронах. Родион Хардиус, кажется… Звук шагов стих, и на секунду в комнате воцарилась полная тишина. Лишь из окна доносилось так не подходящее под атмосферу веселое чириканье птиц. — Отец Рэта. — совсем другим голосом произнесла Цзия. Огнева уже пожалела, что затронула эту тему, когда кореянка вдруг откашлялась и так же весело, как и прежде, заговорила. — Я его видела всего один раз. Рэт до двадцати лет считал его погибшим вместе с матерью, но… Василиса внимательно слушала, попутно влезая в узкую юбку. Она застегнула молнию сзади и несколько раз провела руками по бедрам. Василиса ненавидела неудобную одежду и всячески старалась избегать ее. Наряд непривычно облегал и стягивал движения. Вдруг ширма отодвинулась, и появилась черненькая макушка Цзии. Она придирчиво осмотрела Василису, как бы решая, достаточно ли официоза и величия в ее образе. Неожиданно она хитро улыбнулась и взяла с тумбочки коробку с туфлями, которую оставила там, когда зашла. Огнева опасливо приняла коробку и, открыв ее, чуть не взвыла от отчаяния. Туфли. На, черт их возьми, шпильках. Цзия вдруг заливисто засмеялась, видимо, пронаблюдав полную гамму эмоций Василисы на ее лице. — Как же я на них пойду? Зима на дворе! — рыжеволосая со вздохом опустилась на близстоящую кровать и с непритворной болью посмотрела на матово-черные туфли. — Ты и ходить особо не будешь, — хихикнула кореянка и села рядом с ней. — Вас везти будут. Давай обувайся, а я пока закончу рассказ. Василиса пробурчала что-то себе под нос, поминая недобрым словом бабушку, Астрагора, идиотские договоры и чертов дресс-код, но все же принялась обувать туфли. — Так вот, — продолжила Цзия, все также сидя на кровати и болтая ногами. — Однажды он просто заявился к нам в квартиру и… — Постой, — подняла брови Огнева. — Вы с Рэтом жили в одной квартире? — Мы с Рэтом и Дейлой, — уточнила Цзия и снова засмеялась, увидев выражение лица рыжеволосой. — Ты не подумай, мы не устраивали оргии, просто втроем веселее да и удобнее. — А Фэш? — осторожно задала Василиса интересующий ее вопрос. — Нет, мы с Фэшем не пересекались около года. — ответила Цзия и вернулась к истории. — В общем, он просто заявился к нам и потребовал, чтобы Рэт уехал с ним. Сказал, что ему будет лучше покинуть страну в такое небезопасное время. Мы тогда не поняли, о чем он говорил. — Цзия вздохнула и обхватила себя руками. — А сейчас я жалею, что мы не послушались Родиона. — Ты не виновата, — попыталась утешить ее Василиса. В груди что-то болезненно кольнуло. — Никто не виноват, это был его выбор. Мы не знали. Цзия кивнула несколько раз подряд и незаметно вытерла слезы, скопившиеся в уголках глаз. Она встрепенулась и, последний раз шмыгнув носом, улыбнулась. — Да… Да, ты права. — черноволосая оглядела Василису. — Ну-ка, встань и пройдись. — вдруг шутливо серьезно приказала она. Василиса тоже улыбнулась и встала. К счастью, на шпильках ходить она умела, пришлось научиться. Рыжеволосая прошлась по комнате и повернулась к Цзие. — Да ты прямо модель. — засмеялась она и вздохнула: — Мне бы твой рост… Василиса пожала плечами: рост средний, обычный. Как и она сама. Чего тут хотеть… — Как это чего? — возмутилась Цзия, и Василиса вдруг поняла, что сказала последнюю фразу вслух. — Я вот коротышка — метр пятьдесят пять. — произнесла Цзия, скривившись. — Ой, да все мечтают быть низкими. — отмахнулась Василиса и фыркнула. — Я — метр семьдесят, и пол жизни считала себя дылдой. У нас у всех проблемы с самокритикой. — Это точно, — пробормотала Цзия и снова улыбнулась. — Кстати, давно хотела спросить, можно я тебя заплету? Так хочется… — черноволосая мечтательно зажмурилась. — Никогда таких волос не видела. — Да пожалуйста, — солнечно улыбнулась Огнева и села на стул возле окна. Косы ей заплетала только мама. Сама Василиса никогда не умела делать такую красоту, она в основном ходила с хвостом или с распущенными. — Ой, спасибо! — Цзия чуть не подпрыгнула от радости, и Василиса еле сдержала смешок.***
Фэш с нетерпением расхаживал по гостиной. Они должны были выйти еще пятнадцать минут назад. Он в пятый раз раздраженно взглянул на часы и чуть не зарычал — Фэш Драгоций ненавидел опаздывать. — Да успокойся ты! — раздался вдруг голос Захарры. Парень обернулся и увидел сестру, спокойно улыбающуюся и попивающую чай. — Мечешься тут как раненый олень, самому не надоело? — она с разбегу плюхнулась на диван и мельком увидела, как Драгоций закатил глаза. — Единственное, что мне надоело, так это ждать. — Будь терпеливее. — пожала она плечами и взяла из вазы с фруктами на столе большое красное яблоко. Критично рассмотрев его со всех сторон, Захарра с наслаждением вгрызлась в сочный плод. — А тебе не надоело есть? — поднял бровь Фэш и сел на диван рядом с сестрой. — Каждый раз, когда я тебя вижу, ты обязательно что-нибудь ешь. Скоро ты превратишься в колобок, не сможешь передвигаться сама, и нам придется тебя катить. Захарра фыркнула и чуть не подавилась яблоком. Она шутливо дала подзатыльник брату и, демонстративно взяв из вазы еще и грушу, принялась есть и ее вперемешку с первым фруктом. Фэш закатил глаза и с усмешкой что-то пробормотал. — О, а вот и наша Золушка, — усмехнулась Захарра, поглядывая на лестницу. — Неужели они соизволили выйти? — насмешливо спросил Драгоций, поворачиваясь и тут же замер, глядя на Огневу, нервно теребившую прядь, выбившуюся из прически. Вслед за Василисой на лестнице показалась улыбающаяся Цзия, и Фэш нашел в себе силы сглотнуть и перестать так пялиться на рыжеволосую, под насмешливым взглядом сестры и кореянки. — Ты собирала ее на бал или в банк? — поднял брови Фэш, стараясь не слишком рассматривать так не похожую на себя сейчас Василису. В последнее время он привык видеть ее заспанной, помятой, измученной, поэтому теперь, увидев ее такую красивую, удержаться от удивления было трудно. — Я собирала ее в банк, как на бал. — фыркнула Цзия и поддержала за руку чуть не полетевшую с лестницы Василису. — Не спать, Огнева, ты должна быть готова к великим свершениям. — Свершения подождут, пока я обую нормальную обувь? — проворчала Василиса, осторожно спускаясь по лестнице. — Эй, Фэш, как насчет того, чтобы донести ее до машины. — Цзия усмехнулась, увидев, как вытянулось лицо Василисы. — А то, не дай бог, упадет, поранится. — Я всегда узнаю эту улыбку. — покачал головой Фэш и повернулся к Огневой. — Ну что, Золушка, пора на бал? — А я все-таки за то, чтобы ты отнес ее к карете на руках. В смысле к машине. — сказала вдруг Захарра. — Кто бы сомневался… — пробормотал Фэш, за что чуть не получил яблоком по голове от добродушной сестры.***
А ведь до машины Фэш все-таки донес ее на руках. Сопротивлялась Василиса долго, но выйдя на улицу, она потрясенно замолчала. Выпал снег. А выпало его ни много, ни мало до колен. Огнева кинула потерянно-отчаянный взгляд на свои, не приспособленные для ходьбы по снегу туфли и вздохнула. Уже в машине Василиса нервно теребила край юбки и повторяла про себя план, который Нерейва рассказала им перед выходом. Для Василисы роль отводилась небольшая: всего-то дать ключ, произнести пароль и зайти в ячейку с Фэшем, в то время как бабушка будет что-то переделывать в компьютерной системе банка. А более простым языком: она ее хакнет, чтобы Астрагор не узнал, что они приходили сюда и что забрали что-то. И говори еще после такого, что бабушки не разбираются в компьютерах. Василиса сглотнула и не заметила, как ее пальцы машинально сжались на обивке сидения. Вдруг она почувствовала, как ее руку накрыла чья-то ладонь. Повернувшись, Огнева увидела рядом с собой Фэша, который расслаблено откинул голову, казалось уснув. Вот только, когда Василиса переплела свои пальцы с его, он еле заметно улыбнулся и легонько сжал ее руку. Василиса сразу почувствовала какое-то облегчение. Словно Драгоций забрал часть волнения себе. Это его невинное прикосновение убедило ее, что все будет хорошо. Обязательно. Машина остановилась. Волнение, которое казалось ушло, снова возобновилось. Василиса почти чувствовала его на подушечках пальцев. Оно напоминало статическое электричество на шерстяных кофтах и шарфах. Фэш вышел из машины и, подойдя к двери, возле которой сидела Огнева, открыл ее, напомнив Василисе сцены из старых фильмов. От напряжения, казалось, волосы на затылке наэлектризовались. Только ступив на землю, у Василисы подкосились ноги, и Фэш непринужденно подхватил ее за талию. Выдав свою дежурную улыбку, он прошептал: — Веди себя спокойно. Все как обычно. Мы не должны выделятся среди тысячи их клиентов. — он внимательно посмотрел ей в глаза и тут же отвернулся, но Василиса, едва не краснея, заметила, как его взгляд на секунду задержался на ее губах. Фэш, взяв ее под руку, уверенно направился к парадным дверям банка. К слову, на парковке все было тщательно очищено от снега. И Василиса словила себя на мысли, чтобы была бы не против повторить этот путь на руках у Фэша. — В этот раз ножками, Золушка, — прошептал Фэш, будто прочитав ее мысли. Василиса фыркнула и тут же соврала: — Слава богу. Драгоций усмехнулся и покачал головой. А Василиса сосредоточила все свое внимание, чтобы не навернуться на скользком асфальте. Но Огнева не была бы Огневой, если бы все-таки хоть один раз не совершила удачную попытку. Сделав неаккуратный шаг, Василиса почувствовала, как ее нога ползет в сторону и в попытке схватиться за Фэша, чтобы избежать позорного падения, заехала ему локтем по лицу. — С тобой шлем носить надо, — пробормотал Фэш, потирая ушибленную скулу. — Прямо не Золушка, а лось в припадке. — Я вообще хотела извиниться, — вздернула нос Василиса. — Но с учетом твоего последнего высказывания, считаю это неуместным. — Что, уже вжилась в роль аристократической змеи? — поднял бровь Фэш. — Иди ты. — чуть громче, чем нужно сказала Василиса и отвернулась от Драгоция. От его слов остался неприятный осадок, особенно после их совместного утра. — Да ладно тебе, — фыркнул Фэш. — Не думал, что тебя это заденет. — Прости за то, что ударила тебя. — ровно ответила Василиса, не поворачиваясь. — А ты не хочешь извиниться? — Я никогда не прошу прощения, — просто ответил Фэш. Он говорил спокойно, без зла в голосе, но настроение у Василисы испортилось окончательно. То место, где он касался ее руки, начало зудеть, так ей хотелось отстраниться. Когда они дошли до дверей, Василиса облегченно вздохнула. Фэш отпустил ее руку, чтобы по-джентльменски открыть дверь, и Огнева машинально резко отшатнулась от него. Взгляд Драгоция будто заледенел. Когда они зашли, он больше не взял ее за руку. Василиса вздохнула, ну почему же они все время ссорятся?***
Процедура оформления документов для получения вещей, хранящихся в ячейке Лиссы, проходила скучно и нудно, как в общем-то и должна была. Несмотря на то, что волнение вроде бы улеглось, на душе скребли кошки. Фэш не посмотрел на нее ни разу с того случая. Василиса вздохнула, возможно, в этой ссоре виновата она, но она не умела контролировать свою вспыльчивость. Как и Фэш не мог контролировать упрямство, и сколько бы он не отрицал — чувствительность. Они шли к ячейке и чем ближе они подходили, тем сильнее начинало мутить Василису. Что там могла спрятать мать, кроме договора? А что, если она спрятала все не просто так? Сейчас ей как никогда нужна была поддержка Драгоция, но Василиса с горечью подумала, что сама же его оттолкнула, после начала хлипкого перемирия, установленного с таким трудом. Огнева еще раз вздохнула. Даже если документы настолько опасны, что они не должны были искать их — пути назад нет. Мужчина, который привел их к сейфу протянул руку. Василиса сразу поняла, что за ключом. Она тут же положила на его ладонь заранее приготовленную цепочку с ключиком. Мужчина открыл тяжелую дверь и зашел внутрь. Василиса с бешено бьющимся сердцем зашла и увидела внутри лишь металлический стол, на котором одиноко лежала флэшка. Фэш быстро взял ее и, все также не смотря на Василису, кивнул ей в сторону выхода. Вдруг до них донеслись негромкие хлопки. Фэш побледнел. — Выстрелы. — пробормотал он, и тут же мужчина, стоявший рядом с ними, рванул куда-то. Драгоций сжал зубы. По скулам заходили желваки, и Василису на несколько секунд пронзил страх. Ни перед выстрелами, ни перед Астрагором, а перед выражением лица Фэша, которое она на секунду заметила. Она жутко, до дрожи в ногах, испугалась, что если его сейчас не остановить, он ринется прямо в бой. Мстить Астрагору за Рэта. К облегчению Василисы из-за угла вдруг показалась встревоженная и растрепанная Нерейва. Почти безумный взгляд Фэша метнулся к ней, и женщина, неясно махнув им рукой, направилась в другой коридор. — Черный выход. — быстро сказала она, и Фэш, впервые глянув на Огневу, вдруг быстро подошел к ней, закинул на плечо и побежал за Нерейвой. Василиса зажмурившись, молча терпела это, понимая, что если они не поторопятся, их банально пристрелят. Глоток свежего воздуха протрезвил Василису, и она дернувшись слетела с плеча Фэша, больно ударившись плечом. Драгоций посмотрел на нее со смесью удивления и раздражения. Но Огнева быстро сняла шпильки и побежала дальше, к машине. Не успела она сделать и трех шагов, как сильные руки вновь подхватили ее. — Простудишься, дура. Асфальт холодный. — спокойно сказал он, смотря куда угодно, но не на нее. — Как будто тебя это волнует, — фыркнула она, тут же пожалев об этом. Сколько раз повторяла себе не срываться на Фэша и вот при первом же разговоре сделала это. Но Фэш, казалось, не заметил, проигнорировав ее фразу, он молча закинул ее в машину и сам сел вперед, к Нерейве. — Поехали. — отрывисто сказал он. — Пока они не узнали, что мы улизнули. Машина рванула с места, и Василиса откинулась на спинку сидения. В этот раз им повезло. Но сколько раз фортуна будет улыбаться им, когда план сорвется? Всю дорогу они молчали. Каждый думал о своем. Но при подъезде к дому тишина вдруг стала напряженной. Машина мягко остановилась, и Василиса уже собралась выйти, когда послышался тихий, но непривычно испуганный голос бабушки. — Сиди. И тут Василиса обратила внимание на сорванную с петель дверь. Пока их не было, тут что-то определенно случилось, и вряд ли это «что-то» было хорошим.