Милая стерва

      Василиса почувствовала, как сердце ухнуло куда-то к пяткам, дыхание перехватило, на этот раз от ужаса. Дейла. За это время она стала ей такой близкой и родной. Пускай она виделась с ней не так часто, как хотелось бы, но сестра помогла ей выпутаться из сложных ситуаций, буквально вытащила за уши из депрессии. Огнева соврала бы, сказав, что никогда не мечтала о сестре.       Частенько, наблюдая за подругами в Америке, девушка с улыбкой смотрела за разборками сестер. У нее щемило сердце, ведь мама уже умерла, а папа слишком любил Лиссу, чтобы завести другую женщину. После ее смерти смотреть на других стало для Нортона невыносимо.       Дейла была старше Василисы, а значит, появилась уже, когда родители были вместе. Как же много она хотела спросить у Дейлы. Кто ее мать? Почему они не росли вместе? Что вообще произошло? Но где Дейла теперь? Василисе не хотелось даже думать о том, что она может так и не узнать историю сестры.       Перед глазами как наяву пронеслись воспоминания об улыбчивом темноволосом Рэте. Воспоминания о том, как же легко потерять друга. О том, что сейчас они ходят на острие ножа.       Видимо, все эмоции отразились на лице Огневой, потому что Фэш нахмурился и с тревогой взглянул ей в глаза.       — Эй, ты в порядке? — Драгоций легонько коснулся холодными пальцами щеки девушки, вызвав тихий смешок Марка. Фэш ответил злым взглядом, и Ляхтич проглотил смех, тут же сделав серьезное лицо. Парень снова повернулся к Василисе. — Ты такая бледная… — почти прошептал он, не отрывая взгляда от нее. В его глазах плескалось беспокойство и даже тень нежности.       Василиса глубоко вздохнула и спрятала лицо в ладонях. Она крепко зажмурилась и посчитала про себя до десяти. Не хватало еще расплакаться при них. Опять. И так она уже показала себя вруньей, трусихой, слабачкой и вообще не очень-то надежным человеком.       Драгоций кинул косой взгляд на Марка и одними губами произнес волшебное «пошел вон», после чего Ляхтич, шутливо отдав честь, удалился. Фэш понимал, что под его бравадой прячется страх, который Марк так умело скрывает и даже немного завидовал другу. Если раньше парень мог легко прятать эмоции, то сейчас, рядом с Василисой это делать становилось все труднее. Правильно Рэт тогда сказал. Он не может скрыть примитивную ревность, что уже говорить о привязанности к этому хрупкому рыжему существу.       Его бесило то, что он даже не находит в себе храбрости сказать ей. Сказать, что он не ненавидел ее в пятом классе. Объяснить все идиотские поступки, чтобы она знала. Чтобы перестала подсознательно осуждать его за обиды прошлого, нанесенные им, глупым мальчишкой, который до сих пор хранит ее рисунок. Тот самый.       Черт возьми, Драгоций не понимал причину того поступка, но он спрятал свое изображение, так умело выполненное ею и иногда, когда становилось плохо, доставал его и с улыбкой вспоминал милую полненькую девчонку, которая так искренне и простодушно любила его. Она ведь даже не была толстой. А он, мелкий придурок, послушался лучшего друга и не стал выражать симпатию к «синему чулку». Но тайком иногда вспоминал о ней и сгорал от стыда, что так поступил с, возможно, единственным человеком, который смог бы принять его на тот момент. Ведь даже Марк не смог.       — Ее найдут. Обязательно, — твердо произнес он, отмахиваясь от таких ненужных сейчас воспоминаний. Она не реагировала. — Я обещаю, — добавил он мягче. Ему было невыносимо смотреть на нее такую: несчастную, раздавленную событиями, свалившимися на нее. Хотелось обнять и уберечь от всего мира. Совершенно глупое и ничем не обоснованное, но кажущееся таким правильным, желание.       Василиса опустила руки и кивнула, подняв на него глаза. Она поверила. Так просто, на слово. Желание крепко обнять ее только усиливалось. Драгоций тепло улыбнулся и на щеках появились ямочки. Он мало кому так улыбался. Василиса робко улыбнулась в ответ. Она так изменилась с тех самых пор. Она стала увереннее, сильнее, но в то же время превратилась в очень женственную и красивую девушку. Фэш, поддавшись разливающейся по венам, ничем не объяснимой нежности, потянулся к ней.       Он снова провел пальцами по ее щеке, обводя скулы и не отводя взгляда от ее глаз. Ее голубые глаза распахнулись, а губы опять неосознанно приоткрылись, отчего Фэшу стало труднее сдерживать себя.       Плюнув на все и преодолев последние сантиметры, разделявшие их, Драгоций приник к ее губам, которые оказались такими мягкими. Сейчас им не могли помешать ни Марк, ни Ник. Зайди сюда Астрагор, Фэш бы попросил его подождать за дверью.       Это было не похоже на прошлые их поцелуи, когда преобладала страсть. Фэш целовал ее медленно, словно пробуя ее губы на вкус. Осторожно, стараясь не спугнуть. Он еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее. Для него это было так странно. Все время было мало ее. Каждую секунду Драгоций отдергивал себя: она пока еще не готова к большему.       Это было похоже на танец над обрывом. Каждый шаг, каждое движение, мысль или чувство несли опасность. Казалось, еще немного, и он сорвется в пропасть, но пока что у Фэша хватало сил и выдержки, чтобы удержаться на самом краю. Она сводила его с ума, и он впервые в жизни хотел быть нежным.       Фэш притянул Василису к себе за талию, а она обвила руками его шею, запутавшись пальцами в его волосах. Мысли Огневой словно затуманились. Хотелось только быть ближе к нему, а он, будто прочитав ее мысли, пересадил с неудобного стула к себе на колени. Василиса не могла думать ни о чем другом, кроме того, насколько мягкие его губы, волосы… Она полностью отдалась этому нежному, но в то же время уверенному поцелую, который напрочь снес ей все самообладание. Каждое его прикосновение заставляло ее сердце биться все быстрее.       В груди разливалось что-то теплое, Василиса никогда не думала, что можно так целоваться. Казалось еще немного, и она потеряет сознание.       Вдруг Фэш отстранился сам. Он с трудом оторвался от ее губ, еле сдерживаясь, чтобы не поцеловать ее снова. Драгоций повторял себе как мантру, что сейчас далеко не лучшее время для поцелуев.       Василиса тоже это понимала. Но как же тяжело было остановиться. Надо же, поцелуй, о котором она мечтала с пятого класса, случился.       Драгоций дышал часто и чуть прерывисто, каких усилий ему стоило остановиться. Он чуть поморщился, услышав в соседней комнате чьи-то громкие препирательства. Но как только Василиса быстро чмокнула его в щеку и встала с колен, счастливо улыбаясь, все раздражение исчезло. Она была такая красивая, такая милая сейчас, что Драгоций только удивился, как это при ее первом появлении в этом году он решил, что она стала стервой.       Они негласно решили не говорить сейчас о Дейле, слишком хрупким был этот момент. Вот сейчас они выйдут из комнаты, и все проблемы разом настигнут их, но пока они здесь — все хорошо. Им давно нужно было отвлечься от всего этого. Перестать беспокоится, нервничать, боятся, думать, как выбраться из всей этой ситуации хотя бы на секунду.       — Пойдем? — спросила она, откидывая волосы с лица.       — Пойдем, — он встал и улыбнулся при этом ее жесту. Она была безумно красивая, хоть сама не всегда осознавала это. Он готов был ради нее на все что угодно, но она этого не знала.       Не сдержавшись, Драгоций легко поцеловал ее; поцелуй длился всего пару секунд, но Василиса уже забыла, как дышать. Он снова отстранился, но она видела, как расширились его зрачки. Как дернулся кадык, и как он смотрел на ее губы. Он хотел ее, и ей почему-то ужасно это нравилось. Правда в душе грыз червячок: есть ли за этим желанием что-то большее?       Не сказав больше ни слова, они вышли из кухни и направились к комнате, откуда раздавались громкие голоса, спорившие о чем-то. В гостиную.       Василиса то и дело бросала на Фэша косые взгляды, он явно о чем-то задумался и не замечал, что на него смотрят. Поэтому Огнева могла себе позволить полюбоваться на его профиль.       Василиса частенько замечала, что мальчики, будучи в возрасте одиннадцати-двенадцати лет очень красивыми, к семнадцати меняются до неузнаваемости. Причем иногда далеко не в лучшую сторону. А бывали такие, которые с каждым годом становились все мужественнее и красивее. Таким был и отец Огневой.       Еще маленькой девочкой она иногда доставала старые фотографии родителей и, смотря на них, понимала, что с годами их внешность не портилась. Наоборот, становилась интереснее.       Уже в более старшем возрасте она услышала фразу «как хорошее вино». Тогда она уже могла смело сказать, что это в точности описывает такие случаи. Чем старше — тем лучше.       Сейчас, с какой-то жадностью всматриваясь в черты лица Драгоция, ей казалось, что даже в тридцать лет он сохранит красоту, и ей безумно хотелось увидеть, каким он станет в тридцать.       Ей хотелось срисовать его глаза, брови, губы. Она все время отдергивала себя, потому что человек не может нравится настолько сильно. Такое «нравится» уже означает «люблю».       Он чуть улыбнулся своим мыслям, и сердце Василисы в который раз дрогнуло. Какой же она была дурой, убеждая себя в том, что разлюбила. Что никогда больше не посмотрит на этого парня. Ей в нем нравилась не только внешность. Она восхищалась его добротой в некоторые моменты, обожала его чувство юмора, уважала его стойкость и напор. Но как же сложно было с ним, когда он захлопывался как устрица, становясь холодным и равнодушным. Когда пытался убедить всех, что ему плевать на всех и вся. И к огорчению Огневой, ему иногда даже удавалось убедить в этом ее.       Фэш молча открыл дверь в гостиную, и их сразу накрыла лавина голосов и восклицаний. После той тишины на кухне, нарушаемой только стуком их сердец, это было так резко. Так неожиданно, что Огнева споткнулась.       Фэш только усмехнулся и покачал головой. Он уже привык к ее неловкости, но сейчас она почему-то его умиляла. Он тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. Ему было сложно. Сложно принять то, что он так привязан к ней. Ему отчаянно хотелось остановить время, чтобы разобраться в чувствах. Понять самого себя. Свыкнуться со всем. Но время — непозволительная роскошь.       Василиса только заметила, что все это время с ее лица не сходила легкая улыбка. Она чуть опустила голову, чтобы скрыть припухшие губы и еле заметный румянец на щеках, проскользнула на свободное место рядом с Захаррой.       Та с интересом взглянула на зардевшуюся подругу, бросила взгляд на брата и загадочно улыбнулась. Драгоций быстро подмечала мелочи, поэтому, когда Фэш сел рядом с Огневой и закинул руку на спинку стула рыжеволосой, Захарра только наклонилась к уху подруги и прошептала:       — Целовались? — Василиса поперхнулась от неожиданности и возмущенно уставилась на Захарру.       — Потом расскажешь, — загадочно улыбнулась она, на что Василиса только закатила глаза. Она знала ее не так давно, но создавалось ощущение, будто они знакомы уже сто лет. Огнева обожала Захарру и надеялась, что это чувство было взаимным.       — А из-за чего вы тут ругались? — подал голос Фэш, откидываясь на спинку стула.       — Мы не ругались, а обсуждали, — обиженно ответила Маришка, скрещивая руки на груди.       — Ага, то-то по всему дому слышно, как вы тут орете, — усмехнулся Драгоций, поднимая бровь.       Василиса едва удержала завистливый вздох. Вот как он это делает? Она часто пыталась повторить эти фокусы с бровями, но обычно ничего не выходило. С десяти лет хотела научится так делать.       Фэш, заметив ее интерес, улыбнулся и смешно дернул второй бровью. Марк и Ник фыркнули, а Маришка с Захаррой, словно забыв о прошлых разногласиях, зашептались о чем-то, хихикая.       — Позер, — еле слышно прошептала Василиса, закатив глаза, но все-таки улыбнулась.       Фэш пожал плечами, мол: «Какой есть». Огнева попыталась не засмеяться и еле сдержалась, настолько комично все это выглядело.       — Так, о чем мы? — встряхнулся Фэш, отгоняя атмосферу веселья, возвращая всех к суровой реальности. — Куда делись Диана с Грозой? Маар? Ярис?       — Об этом мы и говорили.       — Точнее кричали, — поправил Фэш Марка, за что получил раздраженный взгляд.       — Не суть, — отмахнулся Ник и продолжил вместо Ляхтича: — Нерейва решила, что когда мы вместе, нас легко достать. Как в прошлый раз, когда вас украли. Поэтому она отвезла Диану с Грозой в город. Тем более, что они не члены Ордена, и они только зря подвергают себя опасности.       — А Ярис и Маар? — нахмурился Фэш. — Они-то как раз в Ордене.       — Это уже следующий пункт плана, — продолжил объяснять Ник. — Нерейва повезла их вместе с девчонками, чтобы им не страшно было, но не только из-за этого.       — Да, в общем, именно об этом мы и спорили, — почесал затылок Марк. — Мы снова возвращаемся в школу.

***

      Она отвыкла носить школьную форму. Василиса поняла это, стоя утром у чемодана с вещами из старой жизни, который отдала ей Нерейва.       Смотря на все эти майки, блузки, открытые топики, она вдруг поняла, что отвыкла не только от формы, но и от прошлой себя. Жизнь изменилась, и Огнева тоже.       С твердой уверенностью найти в куче вещей что-то приличное для школы: первый день после долгого отсутствия, все-таки не стоило пока привлекать к себе внимание учителей несоблюдением формы. Василиса не заметила, как задумалась.       Вчера они с Захаррой приехали в маленькую съемную квартиру, которую предоставила им Нерейва. Диана и Маришка смогли разъехаться по домам, а парни поселились в похожей квартире, но несколькими этажами ниже.       Весь прошлый вечер они провели за телевизором и фаст-фудом, который заказали на дом. Смотрели страшилки, кричали, а потом смеялись и не могли остановиться. Они наконец-то почувствовали себя свободными. Не подростками, по ошибке запихнутыми во взрослую жизнь.       Пол ночи они думали о том, как все же это закончится, и зачем Нерейва послала их обратно в школу. Маскировка? Они пытались притвориться, будто все снова хорошо? Для кого? Все то время, что провели в доме на окраине города, они были на домашнем обучении, так зачем же было снова запихивать их в школу? Может, это был какой-то хитроумный план? Парни предлагали самые разные версии. А у Василисы мелькнула мысль о том, что Нерейва заботится об успешной сдаче экзаменов, и она тут же хихикнула. Почему-то образ бабушки, которую девушку невольно ассоциировала с валькирией, никак не вязался с доброй старушкой, пекущейся о внуках.       В любом случае, все они идут в школу. И Огнева уже представляла себе, какой фурор произведет их появление. Даже мощнее того, который она произвела в первый день учебы.       Огнева отбросила все мысли вместе с очередной ненужной майкой и вдруг на дне чемодана обнаружила то, что никак не ожидала. Платье, которое ей купила мама пару лет назад.       Василиса сглотнула и прижала ладонь к губам. На глаза навернулись непрошенные слезы. Дрожащими пальцами она легонько провела по гладкой темно-синей ткани.       Перед глазами предстали события двухлетней давности: Василиса спорит с мамой о том, что это платье ей не идет и вообще дурацкое, а Лисса настаивает на том, чтобы дочь его надела. Огнева помнит, как будто это было вчера: она кидает ненужное платье на дно шкафа и говорит маме, что никогда его не наденет.       А через неделю мамы не стало. Она так и не увидела ее в нем. Слеза все-таки скатилась по щеке девушки, та быстро вытерла ее.       Василиса подняла платье и придирчиво осмотрела его. Красивое… И что только не понравилась ей тогда?       Красивый темно-синий цвет напоминал оттенок моря, когда оно чернеет перед бурей. С завышенной талией, довольно пышной юбкой вразлет и белым воротничком, который был маленькой изюминкой платья. Совершенно никакого декольте; платье было достаточно скромным, длиной до половины колена, но это не портило его, наоборот оно казалось нежным.       Возможно, тогда Василиса посчитала платье слишком скромным. Тот возраст, когда она любила все открытое. И сейчас, на фоне этого, она понимала насколько выросла с тех пор. Прошлая Василиса сейчас казалась ей такой далекой…       Огнева взглянула на часы и вздохнула. Нужно было торопиться. Уже почти восемь.       Она быстро надела платье и подошла к зеркалу. На нее смотрела уже взрослая девушка, которой она стала из-за (или благодаря?) событий этого года.       Василиса чуть повела плечами. Верхняя часть платья через чур обтягивала грудь. Ну конечно, прошло же два года, и платье стало маленьким. Хорошо еще, что рост у нее остался примерно тем же, и короче оно почти не стало.       Распустив волосы, Василиса чуть взбила их и улыбнулась самой себе. Все будет хорошо.       — Василиса, ты готова? — заглянула в комнату свежая и цветущая Захарра, на ходу доедая вчерашний пончик.       — Да, — ответила Огнева и, подхватив новый рюкзак с новыми учебниками (старые благополучно сгорели в пожаре), быстро вышла из комнаты.       — Отлично, тогда идем, ребята нас уже ждут.

***

      — Ник! — Константин Лазарев бросился к сыну, как только они зашли в холл. Его глаза были чуть влажными, казалось, что мужчина сейчас заплачет от облегчения. — Как я рад, что с вами все хорошо, — он обнял сначала сына, а потом их всех по очереди. Даже Марка и Маришку, которые были немного ошарашены таким поступком директора.       Василиса вдруг поняла, что Константин хорошо знал их родителей еще с Ордена. С некоторыми даже крепко дружил и видел их детей. Возможно, он нянчил кого-то из них. Любил, как своего. А потом пути разошлись. И дети даже не вспомнили о нем. Она отмахнулась от всех этих мыслей и улыбнулась, видя, как смущенный Ник отходит с отцом в его кабинет. Видимо, серьезно разговаривать.       — Кому-то не поздоровится за то, что заставил волноваться, — хмыкнул Марк, снимая куртку.       — А он вообще звонил отцу? — поинтересовался Фэш, и они все направились к раздевалке, ловя по дороге кучу по-настоящему изумленных взглядов.       Да, компашка впечатляющая. Марк и Марина, Фэш и Василиса с Захаррой. Самое удивительное для людей, наверное, было отсутствие драки и скандалов. Резникова встретилась глазами с одноклассницами и, быстро чмокнув Марка в щеку, направилась к ним.       — Один раз, — ответила Захарра, весело сверкнув карими глазами. — Он крикнул в трубку, что все хорошо и тут же сбросил. Но я клянусь, что буквально за секунду до отбоя я услышала мат!       Марк расхохотался, а Фэш подозрительно прищурился. Младшая Драгоций все так же весело, чуть ли не вприпрыжку, подбежала к двери в раздевалку и распахнула ее.       — Что? — недовольно спросила она, увидев странный взгляд брата.       — Ты так близко с ним сидела, что услышала из телефона маты?       — Это что, беспокойный тон моей мамочки?       Тут уже не выдержала Василиса и звонко рассмеялась. Они с Марком буквально хватались друг за друга, чуть не падая от хохота. Оба Драгоция — злющие брат и сестра — тут же повернулись к весельчакам.       — Хватит ржать! — два голоса прозвучали одновременно, от чего Огнева и Ляхтич стали смеяться еще больше.       — Удивительное единодушие, — выдавил Марк сквозь смех.       — Ага, — только и смогла сказать рыжая, вытирая слезы, выступившие на глазах.       Фэш просто закатил глаза и, забыв про спор с сестрой, направился к вешалкам, попутно снимая куртку. Захарра глянула на часы и потянула все еще ржущих Василису и Марка туда же. До урока оставалось меньше десяти минут.       Василиса быстро повесила пальто на крючок, и они вместе с Захаррой пошли в класс впереди парней, которые что-то обсуждая, плелись чуть позади.       Когда они почти дошли до класса, их догнала Маришка и торжественно взяла их обоих под руки.       — Сейчас наступает великий момент, мои дорогие, — провозгласила она, и Василиса только вздохнула. Внимания ей сейчас хотелось меньше всего, но она все равно улыбнулась и чуть сжала ладонь Марины.       — Да уж, — фыркнула Драгоций. — Я уже представляю их лица…       — Готовы произвести фурор? — подмигнула Резникова, и не дожидаясь ответа, распахнула дверь, и они вошли в класс, освещенный утренним солнцем. Там уже сидел почти весь класс.       Гул, как в пчелином рое, тут же стих. Все повернулись к вошедшей троице и в удивлении распахнули глаза.       Маришка, все также держа Василису и Захарру под руки, ослепительно улыбнулась и подтолкнула чуть оторопевших девушек к партам. Улыбка будто стала сигналом. Огнева и Драгоций тут же ее повторили, менее ослепительно, но все же…       — Офигеть… — потрясенно выдохнул кто-то.       — Девчонки, у меня что глюки? — спросил староста класса — Данила Бронников.       Не успели они ответить, как в класс завалились смеющиеся Фэш и Марк. Ляхтич дружески хлопнул Драгоция по плечу, и они вместе пошли к парте. Послышался звук падения со стула и еще более потрясенное:       — Ну офигеть же…       — Бронников, никогда, слышишь, никогда я больше не буду курить твои самокрутки! — воскликнул в наступившей тишине Витька Жаба.       Фэш громко рассмеялся, рассеяв возникшее напряжение, а за ним медленно, по смешку захохотал весь класс.       Василиса покачала головой; даже после долгого отсутствия Фэш все равно оставался популярным, и, что главнее, любимым в классе. Она улыбнулась и на секунду засмотрелась, глядя на его смех, ямочки, появившиеся на щеках, то, как он запрокидывает голову, и то, как его волосы ловят лучики солнца…       Внезапно Огнева почувствовала тычок в бок и недовольно повернулась. Рядом стояла Захарра и потрясенно открывала и закрывала рот.       — Что? — удивилась Василиса такой странной реакции.       — Ты влюбилась, — выдохнула Драгоций и широко улыбнулась.       — Вовсе нет, — зачем-то начала отрицать смущенная Огнева и села за парту. Опустив голову, она начала вынимать нужные тетрадки и попыталась скрыть алеющее лицо.       — Ты смотрела на него, как влюбленная овца, — констатировала Драгоций, садясь рядом.       — О боже, правда? — Василиса тут же оторвалась от перебирания тетрадей и со страхом посмотрела на Захарру.       — Правда, — фыркнула Диана, появляясь из ниоткуда и садясь за парту прямо перед столом Василисы и Захарры вместе с Резниковой. Та, в свою очередь тоже сочла нужным подтвердить:       — Именно так.       — Какой ужас! — Огнева закрыла руками лицо.       — О да, смотрелось глупо, — хмыкнула Драгоций и получила осуждающий взгляд от Фрезер. — Ну что?       — Нельзя, — начала Диана, и тут же была перебита Фэшем, который оперся на соседнюю парту и скрестил руки.       — Нельзя сбегать от нас! — продолжил Драгоций, и Василиса тут же фыркнула.       — Вы плелись, как улитки! — она улыбнулась, увидев, как Драгоций старший состроил оскорбленное лицо.       — Клевета и провокация, — встрял Марк, присаживаясь на стул возле Маришки.       Они не заметили, как в классе вдруг снова наступила тишина, и все с интересом смотрели на друзей, которые пару месяцев назад поубивали бы друг друга, оставь их кто в закрытой комнате.       — Конечно мы преувеличили, — снисходительно улыбнулась Захарра. — Вы были как черепахи.       Василиса хмыкнула, глядя на подругу. Как бы она жила без ее беззлобных подколов? И тут ее внимание привлек ее брат. Фэш стоял и с какой-то странной улыбкой смотрел на нее. Пристально так. Не сводя глаз, что здорово напрягало.       — Когда ты измазаться успела? — вдруг спросил Драгоций и провел ладонью по ее щеке. Брови Василисы поползли вверх. — Паста, — усмехнулся он и еще раз прикоснулся к ее скуле, вытирая остатки ручки.       По классу прошлись еле слышные завистливые вздохи девчонок, но Василиса их не заметила.       — Офигеть, мать твою… — послышался все тот же потрясенный шепот.       Вот это Огнева уже услышала, как и все остальные. Ребята тут же начали оглядываться, а Драгоций просто рявкнул:       — Да кто тут офигевает так, а?       Оглушительный смех 11-б перекрыл звонок, оповещающий о начале урока…

***

      День прошел на удивление быстро. Сразу после занятий Захарра с Ником отправились погулять по невероятно красивому предновогоднему городу. Не только они прочувствовали романтическую атмосферу. Маришка и Марк решили устроить себе романтический ужин и заняли для этого комнату Марка.       Василиса, поняв, что этот вечер ей предстоит провести в пустой и неуютной комнате, встряхнулась и решила пойти погулять. Фэш куда-то пропал, а Диана не отвечала на звонки, но Огнева, в общем-то, не расстраивалась. Она любила иногда погулять одна, правда в основном она предпочитала большие компании.       Быстро одевшись, Огнева буквально выбежала на улицу и в восхищении замерла. Снег: он был повсюду! Большие пушистые хлопья срывались с темного неба и укрывали землю потрясающе красивым покрывалом. Василиса сделала шаг, попытавшись словить рукой в варежке снежинку, и тут же услышала такой любимый ею с детства хруст снега.       Она обожала зиму. Несмотря на то, что ее день рождения приходился на совершенно другое время года, именно зимой Огнева наслаждалась больше всего. Она до безумия любила снег и порой, когда он выпадал, проводила на улице целые дни, засиживаясь до самой ночи.       Ночью он становился еще красивее. Загадочно сверкая под серебристым светом луны, он казался таким волшебным, что у Василисы каждый раз перехватывало дух. Прямо как сейчас. Смеркалось, и звезды с ночным небесным светилом еще не вступили в безраздельную власть над землей. Это было время, когда ночь и день соединялись.       Василиса, засунув руки в карманы, прошла чуть дальше от дома и, почувствовав такой знакомый и любимый запах, зажмурилась от удовольствия. Шоколад… Буквально в десятке метров от нее находилась чудесная кондитерская, уже украшенная новогодними гирляндами и огоньками.       Одна из тех вещей, за которые Василиса обожала зиму — Новый год. Это был ее любимый праздник. Она могла чуть ли не вечно ходить между разодетых, как на бал зданий. Столько огней, вокруг снег и люди, снующие из магазина в магазин в поисках лучшего подарка для близких. Это предпраздничное настроение всегда заражало ее. Шоколадные деды Морозы, по которым она так скучала в Америке, где на полках магазинов можно было найти лишь зайчиков и Санта-Клаусов. А ей хотелось Снегурочек и зимних русских волшебников, как бы смешно это не звучало.       Счастливая улыбка никак не сползала с ее лица. Она наслаждалась каждой минутой, каждой секундой, проведенной в этой атмосфере. Она завороженно следила за волшебным танцем снежинок в теплом свете только зажегшегося фонаря. С восхищением прикасалась к пушистой хвое елок, которые вовсю продавались уже украшенные.       Ей нравилось абсолютно все, и она ни на миг не пожалела, что вышла на улицу. Днем все это было не таким прекрасным. Ночью все становилось загадочнее, волшебнее и волнительнее.       Василиса раскинула руки в стороны и, не сдержавшись, рассмеялась, запрокинув голову, чувствуя, как на лицо падают холодные снежинки. Будто зима касалась ее своими ледяными пальцами.       Внезапно налетевший ветер разметал ее рыжие волосы, делая ее такой нереальной в этой зимней атмосфере в холодных тонах. Она казалась летней принцессой, случайно попавшей не в то время года. Люди, проходящие мимо, с улыбкой оборачивались. Она казалась им ребенком. Сейчас она сама будто снова попала в детство.       — Я засмотрелся, — раздался вдруг знакомый, чуть хрипловатый голос. Василиса вздрогнула от неожиданности и быстро повернулась.       Возле фонаря стоял Фэш, небрежно опершись на фонарный столб, и улыбался. Так искренне и красиво. На его щеках опять играли ямочки. Василиса невольно отметила, что черное пальто с поднятым воротником безумно ему шло, а шарф, повязанный на шею явно впопыхах, почему-то делал его взрослее. На волосы падали снежинки и оставались там, не тая, а он даже не пытался их стряхнуть. Он просто стоял и улыбался, пристально глядя на нее.       Огнева замерла. У нее вдруг перехватило дыхание. Он был таким красивым. И ей так хотелось стряхнуть эти снежинки с волос.       — Да, снег очень красивый, — рассеянно проговорила Василиса, не отрывая взгляда от его голубых глаз, которые сейчас казались синими.       — Я не про снег, а про тебя, — фыркнул Драгоций и неспешно подошел ближе. Сердце Василисы екнуло. Это все казалось сном. Таким прекрасным, что не хотелось просыпаться.       Они секунду помолчали. Каждый просто наслаждался обществом друг друга, и им даже не надо было говорить об этом.       — Пойдем на каток? — неожиданно сказал Фэш, и Василиса, не ожидавшая такого поворота разговора, удивленно захлопала глазами.       — На каток? — глупо переспросила она, и Драгоций закатил глаза.       — Да, — коротко сказал он и, взяв ее за руку, направился к ближайшему парку аттракционов. — Тут недалеко, всего десять минут пешком.       — А может куда-нибудь еще? — попробовала отвертеться Василиса.       — А чем тебе каток не угодил? — удивленно взглянул на нее Драгоций, не останавливаясь.       — Не знаю, просто не хочется, — пробормотала Огнева, не желая признаваться в одном очевидном факте.       — Ты что не умеешь кататься на коньках? — вдруг понял Фэш причину ее нежелания; увидев смущенный кивок, тихо рассмеялся и остановился, повернувшись к ней лицом. — Ну и что? Научишься.       — Ты не понимаешь, — с ноткой отчаяния в голосе произнесла она и подняла на него взгляд. — Я училась. С мамой, с папой, с друзьями, но ничего не выходило. Я совершенно безнадежна.       — Ты просто со мной не училась, — усмехнулся Драгоций и убрал с ее лица рыжую прядку.       — Ну-ну, — фыркнула Огнева, уже умело скрывая дрожь по всему телу после его слов и жеста. — Если что, я тебя предупреждала.       — Я не боюсь трудностей, — с улыбкой пожал плечами Фэш, и они снова направились к парку. Каток уже было видно, и Василиса, совсем уже не испытывая волнения или страха, хотела оказаться там побыстрее.       Пару раз она начинала шагать быстрее, чуть ли не срываясь на бег. Фэш только смеялся и подстраивался под ее темп. Когда они уже почти дошли, Василиса озвучила вопрос, который вертелся у нее на языке уже пару минут.       — А почему именно каток?       — Я хорошо катаюсь на коньках, — пожал плечами Драгоций. — И вообще, он показался мне идеальным местом.       — Для чего? — не поняла Огнева.       — Для свидания, — сказал Фэш, будто это было чем-то само собой разумеющимся. — У нас их не было, и я решил наверстать.       Василиса замерла и все пыталась подавить глупую, совершенно счастливую улыбку, которая так и просилась. Фэш тоже остановился и чуть наклонил голову, уголки его губ приподнялись, и показались ямочки. Они уже, оказывается, подошли к кассе.       — Фэш, я… — ее голос дрогнул, она даже не представляла, что в Драгоцие может умещаться еще и романтик. Она уже была готова признаться ему в любви.       — Какие коньки брать будете? — раздался вдруг резкий голос женщины-кассира, которая нетерпеливо смотрела на них.       Василиса и Фэш одновременно вздрогнули и уставились на кассиршу. Та, совершенно не понимая, что прервала, невозмутимо смотрела на них. На лице у Фэша было явно написано раздражение, а Василиса мысленно даже возблагодарила женщину, что та остановила ее, пока она не излила парню все чувства. Все-таки ей не хотелось быть первой.       — Я подожду на лавочке, — улыбнулась она и, чуть сжав его руку, отпустила, и пошла к скамейке.       Подойдя к ней, девушка рассеяно стряхнула с нее снег, и села. Теплее лавка не стала, но и сидеть долго Василисе тут не надо было. Огнева бросила взгляд на Фэша, который был уже чуть менее раздражен, но все-таки его настроение было заметно.       Василиса вздохнула и отвернулась. Интересно, а она нравится ему так же, как и он ей? Иногда Огнева совершенно не понимала Фэша, а иногда он был таким… Как сейчас. В последнее время таких моментов становилось все больше, и Василисе это безумно нравилось.       — У тебя 38 размер, я не ошибся? — Фэш уже подошел к скамейке и держал в руках две пары коньков.       — Все правильно, а откуда ты знаешь? — с интересом спросила Василиса, принимая белые коньки на шнуровке. Она наклонилась, снимая сапоги.       — Я много о тебе знаю, — загадочно усмехнулся Драгоций и принялся делать то же самое.       — А я о тебе почти ничего, — чуть обиженно отозвалась Василиса, прекрасно понимая, что Фэш вообще не любит распространяться о себе. Но все-таки крохотное чувство несправедливости грызло ее.       — Ты знаешь больше многих, — пожал плечами Фэш, завязывая шнурки на одном из коньков, не поднимая голову. Может, специально, чтобы не смотреть ей в глаза.       Он никому не рассказывал о себе слишком много. Он не любил видеть жалость в глазах людей и не спешил ее вызывать. Фэш не хотел, чтобы у других людей была информация о нем. Так любой легко мог найти его слабое место. А оно у него было… Он наконец поднял взгляд на рыжую девушку рядом с ним. И даже не одно.       — Мне этого недостаточно, — вскинулась Огнева, смело смотря ему прямо в глаза. — Я хочу знать тебя.       Драгоций вздохнул. Она понятия не имела, насколько сильно он к ней привязался за последнее время. Он был готов для нее на многое. Почти на все.       — Пять вопросов. Я отвечу на них, — он посмотрел ей в глаза, а она кивнула.       — Спасибо.

***

      — Огнева, господи, я умру от смеха, прежде чем ты научишься хотя бы просто стоять, — хохотал Фэш, цепляясь за бортик.       — А я говорила тебе, — горестно воскликнула она, в который раз попытавшись отпустить бортик. Ноги попросту разъезжались, совершенно не желая слушаться хозяйку.       — Ну, я не ожидал, что все настолько, — Драгоций прикусил губу и подал ей руку, за которую Василиса уцепилась, как утопающий за спасательный круг. — Настолько смешно.       Василиса зашипела, но стукнуть его не решалась. Если отпустит — тоже упадет. Она выпрямилась, глубоко вздохнула и попыталась плавно заскользить по льду, осторожно ступая «елочкой», как и учил ее Фэш.       Неожиданно правая нога устремилась вперед, и Василиса, смешно замахав руками, чуть не села на шпагат. Драгоций схватил ее за талию, чуть не хрюкая от еле сдерживаемого смеха, и притянул к себе, пока она не свалилась. Только он не ожидал, что по инерции она со всей дури въедет носом в его торс, и они упадут вместе, не устояв на скользкой поверхности.       Огневой повезло больше: она упала сверху прямо на Фэша, который, уже не сдерживаясь, снова смеялся, не в силах остановиться. Огнева сначала хихикнула, а потом тоже громко засмеялась и закрыла лицо руками.       — Огнева, я тебя обожаю, — с сарказмом воскликнул Фэш и фыркнул.       — Взаимно, Драгоций, — усмехнулась она. — Такой удобной подушки у меня еще не было.       Секунда молчания, и они опять смеются до хрипоты в горле, не спеша вставать. Фэш наслаждался ее смехом, а она его.       — Кстати об удобстве, я сейчас себе зад отморожу, — отсмеявшись, сказал он и поднял брови. — Так что вставайте, госпожа Огнева.       — О, сейчас будет очередное шоу, — закатила глаза Василиса, пытаясь представить себе, как она будет вставать, если даже просто стоять на льду не в силах.       — Я весь в предвкушении, — заверил ее Драгоций, а в его глазах заплясали чертики.       — Смотри, чтобы «шоу» на тебя не упало, — вздохнула Василиса, пытаясь встать. Первая попытка не увенчалась успехом, и она опять завалилась на Фэша, который демонстративно заложил руки за голову и широко улыбнулся, даже не пытаясь помочь.       — Драгоций, я же нечаянно могу тебе не туда локтем заехать, — невинно сообщила она, и сразу стало понятно, что это будет совершенно специально.       — Умеешь убеждать, — покладисто сказал Фэш и, быстро поднявшись, помог встать девушке.       Огнева тут же отвернулась, попытавшись «укатиться» от него, ожидая дальнейшей шуточной мести за угрозу. Как оказалось, желание убежать — нешуточный стимул, и у Огневой даже получилось отъехать на несколько метров, не упав. Она довольно улыбнулась, как вдруг сзади к ней неспешно подъехал Драгоций.       — Шантажистка… — прошептал он ей прямо в ухо, и по телу у нее пробежались мурашки. А вот и месть.       Василиса прикусила губу, чтобы из горла не вырвалось ни звука, выдавшего бы ее волнение. Буквально через секунду Фэш уже отстранился, и Огнева могла вздохнуть спокойно.       — Знаешь, давай попробуем по-другому, — вдруг сказал Фэш и, взяв ее за руки, улыбнулся. — Может, сегодня я и не научу тебя кататься, — он выделил слово «сегодня», и Огнева улыбнулась, поняв намек. — Но зато сам покатаю.       — А это как? — недоверчиво спросила Василиса.       — С ветерком, — хитро усмехнулся Фэш и вдруг поехал, все также держа ее за руки, спиной вперед.       — Ты умеешь так кататься? — изумленно спросила Василиса, стараясь делать так, чтобы ноги не разъезжались в разные стороны.       — Я в детстве хоккеем занимался, — улыбнулся Драгоций, едя все быстрее. Периодически он оглядывался, чтобы не врезаться в бортик или редких людей, проезжающих мимо.       Когда порыв ветра ударил Василису в лицо, она весело засмеялась и благодарно посмотрела на Фэша. Ее руки в его руках. Он катает ее задом наперед и улыбается. Все это казалось настолько нереальным, что Василиса все время хотела ущипнуть себя. Чтобы убедиться, что это не сон.       Она вдохнула свежий морозный воздух, и, когда Фэш остановился и поймал ее в свои объятия, чтобы она не упала, Огнева обняла его так крепко, как смогла.       — Спасибо, — искренне прошептала она и почувствовала, как его сильные руки обхватывают ее за талию, а губы прикасаются к ее волосам.       — Будешь должна, — послышался его хитрый голос, и Огнева, запрокинув голову, наткнулась на его такой же хитрющий взгляд. — Поцелуй.       Василиса фыркнула и покачала головой. Этот день был таким потрясающе и невероятно прекрасным. Возможно, он стал одним из лучших.       Она снова подняла на него взгляд и поняла, что он думает о том же самом.