***
Музыка била по ушам, распирала изнутри ритмом, отдавала мурашками по всему телу от вибрирующих басов. От толпы танцующих, сплетающихся друг с другом подростков буквально шла волна эндорфинов, вот только Огнева оставалось к этому совершенно безучастной. Раньше она не задумываясь уже ворвалась бы в самую гущу сверстников, отдаваясь музыке и движениям. Раньше. Кажется, это «раньше» совсем недавно было таким близким, а теперь Василиса будто бы смотрела на прошлое сквозь толщу воды. Все казалось слишком радужным, далеким, слишком чужим. Это вовсе не Василиса Огнева так глупо хотела кому-то мстить, пинала байки, сбегала из дома. Это не она закатывала истерики отцу, ругалась с Фэшем по мелочам, раскрашивала его волосы, по дурости продолжала любить. Хотя, последнее все-таки именно она. Единственное, что связывало старую и новую Огневу — это чертов Фэшиар Драгоций. Нити, связавшие их крепче каната, переплели, врезаясь в сердце, вплавливаясь в ребра, надолго, а может и навсегда. Василиса немного растеряно вглядывается в толпу, совершенно не представляя, что делать дальше. Вот она стоит и ждет, а чего не знает сама. Может ей нужно подать знак? А подавать его кому? И как? Не морзянкой или флажками ведь… Хотя, это уже мысли из разряда истерики. Наверное, Огнева в какой-то момент действительно начала бы истерить от испуга, нервов, безысходности и бездействия, но внезапно почувствовала прикосновения чьих-то холодных пальцев к своей шее и до ужаса знакомый голос прямо над ухом: — Птичка сама залетела в клетку? Огнева вздрогнула, а по телу прошла ледянящая, парализующая дрожь. Она неверяще уставилась на подошедшего, а в горле встал ком, не дающий сказать ни слова. Разве такое возможно? Разве так может быть? Нет, это какой-то сон, глупый-глупый сон, который все никак не мог закончиться. Василиса покачнулась, а на глаза в который раз навернулись слезы, жгучие, горькие, девушка не могла поверить, осознание не приходило, уплывало. Огнева просто не знала, что ей теперь делать, потому что она смотрела прямо в глаза усмехающемуся Рэту, возле которого пританцовывала с такой же ядовитой ухмылкой Дейла. — И не заметила, как захлопнулась дверь… — пропела сестра, чуть наклоняя голову с каким-то немного безумным огоньком в зеленых глазах. Огнева, все также не в силах сказать ни слова, переводила взгляд Рэта на Дейлу и обратно. В голове набатом стучало: «дура», заглушая все прочие звуки. Девушка отстраненно заметила, что несмотря на громкую музыку, она прекрасно слышит каждое слово, произнесенное парочкой, их речь эхом отдается в мозгу, перекликаясь с монотонным «дура», которое вторил внутренний голос. — А тут сколько крыльями не бей, все одно… — Рэт бархатно рассмеялся, чуть запрокинув голову. По коже Огневой побежали мурашки то ли от собственного ужаса, накрывавшего цунами крохи ее здравого смысла, сносящего разум к чертям, пополам с отчаянным нежеланием верить в происходящее, то ли от пугающе сумасшедших фраз, которые растягивая бросали Рэт и Дейла, казавшиеся сейчас настоящими психами. — Все было даже слишком легко. Ты такая наивная, Фэш, слепо доверяющий Рэту, Нерейва видящая только лишь месть. Нам даже было скучно, правда? — Дейла надула губки и повернулась к Рэту, который пожал плечами. — Разве что сцена моей смерти. Вы все действительно горевали, я даже сам чуть не прослезился, — парень зло усмехнулся, доказывая обратное. Наслаждался. — Почему?.. — больно. Огнева даже не смогла закончить — голос сорвался на жалкий хрип. — Это все, что ты можешь спросить? — фыркнула Дейла, цепко хватая Василису за локоть, грубо подталкивая куда-то к выходу. — «Почему-у-у?», — ядовито передразнила сестра и Огнева снова ощутила болезненный тычок в бок, а затем в поясницу уперлось дуло пистолета. — Не дергайся, солнышко, мы едем домой, — произнес Рэт, прокладывая им путь сквозь толпу на выход. Все происходящее было для Василисы как в тумане, руки казались ватными, а голос отнялся, она только смогла вспомнить, что читала о том, как от сильного шока у людей пропадает дар речи. Временами навсегда. Невовремя накатила паника, оглушающая, током пробивающая и Огнева как будто вынырнула, проснулась от тяжелого сна. Она дернулась, пытаясь вырваться, Дейла чертыхнулась, и спустя секунду Василиса поняла почему. Сквозь толпу к ним пробиралась Нерейва, видимо заметившая пропажу флешки и смекнувшая что к чему. Ободренная увиденным девушка еще раз дернулась, изворачиваясь, но высокие каблуки явно были не приспособлены для побега от злобной сестры и предателя бывшего друга, хотя к такому мало что приспособлено, наверное, Огнева успела почувствовать резкую боль в лодыжке, которую совершенно точно подвернула, если не сломала, а затем оглушающая боль от тупого удара по макушке и темнота… …Веки казались неподъемными, губы пересохли и слиплись, во рту будто образовалась новая пустыня Сахара. Затылок жутко саднило, а голова кружилась, словно по ней долбанули кувалдой не больше ни меньше. Огнева попыталась приподняться на локтях и тут же со стоном рухнула обратно на грязный пол, на котором лежала. — Она очнулась. — Отлично, неси сюда. Василиса слышала все, как сквозь воду. Чьи-то далеко неласковые руки подхватили ее и грубо усадили на стул, запястья тут же связали за спиной, а правую щеку обожгла пощечина, а затем удар поддых выбил последний воздух из легких. Огнева невольно распахнула глаза и закашлялась, глотая ртом необходимый кислород. Когда дыхание восстановилось, Василиса смогла оглянуться по сторонам, знакомые стулья, столы, обои с растительным узором… Огнева ожидала оказаться в Змиулане, но похитители приволокли ее в дом, где совсем недавно также связанной сидела Захарра и остальные. — Тебе ведь интересно, да? Василиса резко повернулась, о чем немедленно пожалела. Голова кружилась нещадно, а сейчас к этому еще и добавилась пульсирующая боль в ноге и ребрах, которые, ей возможно сломали. Рэт, стоявший около одного из столов и невозмутимо разглядывающий ее выглядел до ужаса безмятежно. Как будто все нормально, так и должно быть. Как будто не он пару недель назад дрался за них, и даже погиб. Притворно. На самом деле борясь за совершенно другую сторону. — Интересно ли мне, почему ты предал Фэша, меня, всех нас? И ради чего? — в голосе Огневой звучало презрение пополам с непониманием. — Да, знаешь, интересно. Расскажи, все равно ведь нечего больше делать. Ты ведь уже в курсе, что договора на флешке нет? Рэт только улыбнулся. До мурашек нормально. Тепло, будто бы все хорошо и Василисе все приснилось. — А мне нужен не он. Огнева вздрогнула. Если бы металл имел голос, то этот наверняка бы принадлежал ему. Ледяной, безэмоциональный. Раньше Огнева думала, что так говорят только роботы и гугл-переводчики. От такого голоса, казалось, кровь стыла в жилах. На свет вышел мужчина с тростью и взглядом, таикм же пронизывающим, как голос. Седоватый, на вид лет 60, чертами лица неуловимо напоминающий стервятника. Огнева невольно подалась назад, вжимаясь в спинку стула. — Лишь одно свидетельство, Василиса, которое твоя мать опрометчиво оставила на электронном носителе. — Кто вы? — вырвалось у Огневой, пусть она уже и прекрасно знала ответ на свой вопрос. — Ах да, как невежливо. Мое имя Астрагор, именно мной вас, юная леди, пугали столько времени. Впрочем зря. Я ведь не страшный, — он улыбнулся, а Василиса почувствовала, как тело пробивает дрожь. На ум невольно пришла фраза — «Улыбка, лучший способ показать зубы», а у Астрагора они определенно были, может даже как у акулы в три ряда. — Да, отец, — осклабился Рэт. — Приемный, — зачем-то заметил Астрагор и Василиса увидела, как по лицу Рэта прошла тень. — О чем ты не устаешь напоминать. — Разумеется, — спокойно отреагировал на чуть обиженный тон Рэта мужчина и снова повернулся к Василисе. — Понимаешь ли, вот уже много лет я пытаюсь найти своего настоящего ребенка. Я точно знаю, что он или она были в круге приближенных мне и подписавших договор. К сожалению, они сочли мое желание получить назад свое дитя любыми способами шизофренией. Глупость какая. И спрятали свидетельство на флешке, а меня попытались запрятать в клинику. — Вы убили родителей Фэша, замучили его мать, убили мою, выкрали моего отца, пытались украсть детей, — Огнева начала перечислять, внезапно обнаружив, что страх легко убивает злость. А разозлившись, уже можно самой напугать кого угодно. Вот только на Астрагора это, видимо, не распространялось. Он рассмеялся. Дико, безумно, сумасшедше. Так, что даже Рэт смог только чуть опасливо усмехнуться, а Огнева и вовсе замерла. Он ведь на самом деле псих. — Побочные эффекты поисков. Я должен, понимаешь, должен найти своего ребенка. Обязан, — говоря, Астрагор будто преобразился, в глазах сверкал дикий огонь, черты лица заострились, дыхание участилось. Шизофрения или нет, Василиса с пронзающим страхом поняла, что он ведь на самом деле больной. Как их родители сумели связаться с больным и зачем прятали от него его маниакальную цель? Зачем? Ответ казался таким близким. Если они знали, что среди них есть ребенок Астрагора, понятно, почему они пытались скрыть его. Но кто это? Мысли прыгали бешеными кроликами, а догадки совершенно дикие. Это же слишком дико, чтобы быть правдой… — Вот распечатки, Астрагор, — дверь распахнулась и в комнату вошла Дейла с несколькими листами, а вслед за ней двое мужчин втащили и бросили на пол рядом с Василисой исхудавшего и избитого Нортона. — Папа! — Василиса дернулась, забыв, что привязана к стулу, и тут же рухнула, больно ударившись головой, но главное, что отец рядом. Главное, что дышит. Нортон, услышав голос дочери тоже попытался привстать и хрипло застонав опустился на пол, только бешено шаря глазами по комнате, в поисках рыжей шевелюры дочери. — Жива, — не произнес — с облегчением выдохнул, а как только увидел Астрагора, взгляд его стал острым. Псих же даже не взглянул на Нортона. В каком-то диком возбуждении от близости к цели, он вырвал из рук Дейлы документы и принялся читать, жадно глотая взглядом строчку за строчкой. Внезапно Рэт вскинул голову, из полу-расслабленного становясь напряженным. Василиса даже не сразу поняла, что в соседней комнате начались выстрелы. Кто-то вскрикнул, послышался глухой стук тела об пол. Дейла молниеносным движением достала из-за пояса пистолет, а Рэт схватил со стола автомат, лишь только Астрагор не обращал внимания ни на что. Дейла и Рэт переглянулись, а в следующую секунду раздалась автоматная очередь, чей-то крик, Василиса отмечала все заторможенно, голова кружилась нещадно, а само сознание уплывало. Она только и успела, что подползти ближе к отцу, когда ногу пронзила поистине адская боль, прожигающая насквозь, Огнева дернулась и вскрикнула. Последним, что она увидела стали сумасшедшие, ошарашенные глаза Астрагора, смотрящие куда-то поверх плеч Василисы. Мужчина неверяще одними губами произнес что-то, а затем женский мягкий, теплый голос произнес: — Прощай, папа. Звук выстрела. Второй раз проваливаясь куда-то в темноту, Василиса списала голос на галлюцинации от болевого шока. Иначе почему тогда голос был так похож на мамин?..***
И снова слепящий свет, тяжелые веки, но на этот раз открыть глаза легче. Василиса с трудом разлепляет веки, пытаясь сфокусировать взгляд на фигуре прямо напротив, одновременно обнаруживая, что лежит на мягкой больничной кровати, а нога в гипсе. Может она просто свалилась с лестницы, а потом от болевого шока ей приглючилась вся эта неадекватная история? Раздался смешок, похоже Огнева нечаянно произнесла это вслух. Ну и все равно. — Нет, не приглючилось, Белка. — Пап? — Огнева улыбнулась, а Нортон молча со счастливой улыбкой кивнул и осторожно обнял Василису. Та хлюпнула носом от переизбытка эмоций и зажмурилась. Господи, неужели папа снова рядом? Только это уже значит, что все будет хорошо. — Знаешь, мне приснилось, что в том доме была мама. Огнева снова всхлипнула, смаргивая слезы, а Нортон, присевший на стул рядом с кроватью грустно улыбнулся. — Да? И что она сделала? — Он любопытно наклонил голову, а Василиса неопределенно пожала плечами. — Я помню только голос и что она стреляла в Астрагора. Правда глупость? — И никакая не глупость, — от двери раздался притворно возмущенный голос с искоркой веселья. Голос Лиссы. Василиса ошарашенно повернулась и увидела ее. Маму. Такую же рыжую, с дрожащей улыбкой, с мокрыми дорожками слез на щеках, в белом больничном халате, наброшенном на плечи поверх своей одежды. Огнева неверяще разглядывала ее не в силах произнести ни слова. Сначала Рэт, теперь мама… Это неправда, неправда, нельзя верить, будет же больно. Галлюцинации, шизофрения, то угодно. Огнева крепко зажмурилась, прикусила губу, а по щекам все равно потекли слезы. Так разве может быть? Или она сходит с ума? Внезапно теплые руки обняли ее с двух сторон, Огнева услышала всхлип матери и поняла, что не привиделось. Что правда. Она пока не знает как, но мама снова рядом, живая, ее мама. Уже рыдая в голос она обнимала родителей и понимала, что все, что было в прошлом совершенно неважно. Сейчас она чувствует себя абсолютно счастливой, чтобы не ждало дальше.***
Дни мерно текли, словно песок сквозь пальцы. Василиса лежала в больнице, нога и сломанные ребра сростались, заживало пулевое ранение и потихоньку проходило сотрясение мозга. Рядом с Огневой всегда была Лисса, рассказывавшая все и отвечавшая на все вопросы. Теперь было можно. Как сказал Нортон, все было кончено. Астрагора Лисса не убила, лишь всадила пулю в плечо, обезвредив. Тот теперь сидит то ли в тюрьме, то ли в клинике, в которую так не хотел попасть, и вряд ли когда-нибудь сможет выйти оттуда. Василисе в общем-то было неважно откуда, главное, чтобы этот монстр больше никогда не появлялся в ее жизни. Дейла и Рэт тоже оказались под заключением, благо свидетели были. Василиса не знала как, но Нерейва умудрилась поместить в дом, где они были несколько камер и все записи благополучно были представлены в суде. Разумеется, шпионская сеть Астрагора не могла быть отловлена так быстро, но над этим трудились лучшие агентства, об этом позаботились бывшие участники круга, пообещав, что через месяц эту заразу искоренят. У Огневой только голова шла кругом от того, сколько всего произошло. Особенно от того, что мама снова была рядом. И она наконец объяснила все. Как узнала, что Астрагор является ее биологическим отцом, как ее когда-то нашла Нерейва, как они росли с Нортоном вместе и случайно попали в секту, которую называли кругом. Как оказались там с друзьями, и как каждый помог Лиссе спрятать свидетельства. подтверждающие родство с психически больным Астрагором, идеей фикс которого было не только найти дочь, но еще и попутно убить как можно больше детей. Подробности Лисса говорить отказывалась, да и Василисе не хотелось лезть в эту мерзость. Она наслаждалась тем, что ее семья снова полная, что друзья приходят ежедневно, Захарра и Диана и вовсе не вылезали из ее комнаты, развлекая историями и сладостями. Ноющей болью в сердце отдавалось только, что Фэш не пришел ни разу. Не звонил. Не писал. Огнева жмурилась, пряча слезы, но понимала, что виновата сама. Тот спектакль, транквилизатор, Фэш ведь думает, что это было обыкновенным расчетом. Как Марк сказал, ничего после вкалывания Фэш помнить не мог, то есть и признания Василисы. Она убеждала себя, что все хорошо. Пусть нить, связывающая их оборвалась, такое бывает. Василиса не говорила никому, что иногда рыдает по ночам в подушку, прикусывая ее уголок, чтобы не вырвалось ни всхлипа. А утром снова улыбалась и рассказывала Захарре, что зато у нее останутся воспоминания о первой любви яркие, вечные. И мысленно добавляла, что хотела не только воспоминаний. Выздоровление подходило к концу. Улыбчивая медсестра подписала выписку из больницы, а Огнева, отправив родителей с вещами домой, решила прогуляться. Привести наконец мысли в порядок, подышать свежим воздухом и ощутить свободу от всего. Страха, договора… Фэша. Повязав красный теплый шарфик на шее и поправив пальто, Огнева вышла из опостылевшей больницы и тут же врезалась в кого-то, обдавшего ее запахом ландышей. Василиса инстинктивно схватилась за плечи Фэша, а потом медленно подняла голову. — С тобой шлем носить надо, Огнева, — повторил он уже старую шутку, но на губах не было и следа улыбки. — Мог бы уже и привыкнуть, Драгоций, — попыталась улыбнуться Василиса, но губы не слушались. Волнение и нервозность переполняли ее, создавая гремучую смесь неуклюжести вперемешку с болтливостью. — Я хотел поговорить о том, что было в… — осторожно начал Драгоций, но Василиса тут же его перебила. — Да, я прекрасно понимаю, кто я для тебя сейчас. После того случая ты, наверное, не сможешь мне доверять, общаться, я понимаю, и просто хотела сказать, что это справедливо, я сама не хочу с собой общаться, потому что это было действительно… — Огнева, я надеюсь ты сейчас заткнешься, потому что я пытаюсь собраться и признаться тебе в любви, — выпалил Фэш и улыбнулся, увидев, как разом растерялась Василиса, неверяще смотря ему в глаза снизу вверх. — Спасибо. Так вот, я тоже тебя дуру люблю, и ничего с этим не поделать, поверь, я пытался. Но видимо, судьба у нас такая, быть идиотами и ходить вокруг да около. Правда, ты первая решилась, — Фэш прищурился и улыбнулся, а на щеках появились те самые красивые ямочки. И Огнева наверняка бы растаяла от одного их вида, если бы не услышала последнюю фразу и не покраснела до кончиков ушей. — И обязательно было ради этого вырубать меня транквилизатором? — Я… — Любишь меня? — уже откровенно потешался Фэш, а Огнева, думавшая разозлиться, просто посмотрела на все это со стороны и заливисто рассмеялась. Спустя пару секунд не выдержал и Фэш. — Да, согласна, мы клинические идиоты, — отсмеявшись произнесла Василиса. — Но я не думала, что ты вспомнишь… — Просто никогда не верь словам Марка, — улыбнулся Драгоций, заправляя рыжую прядь за ухо Огневой. — Но на этот раз я рад, что он ошибся. Как думаешь, может из нас, пары клинических идиотов получиться что-то большее? — Думаю, не исключено, — с улыбкой произнесла Огнева и, встав на цыпочки, поцеловала Фэша. Он на секунду замер, а затем подхватил ее и закружил, не разрывая поцелуя. Почему-то Василисе пришло в голову, что они никогда не целовались так. Счастливо, улыбаясь, как нормальные подростки. Фэш, будто бы прочитав ее мысли, оторвался на секунду от ее губ и с затуманенным взглядом произнес: — Теперь все хорошо. Василиса только кивнула, обнимая его крепче. Теперь все хорошо.конец.
Примечание автора: На самом деле, этот фанфик длился куда дольше, чем я планировала. Продолжение я задерживала, как тварь, отчасти, потому что выросла из этого рассказа, отчасти, потому что боялась закончить. Ведь завершить его, означало переступить на новую ступень, перелистнуть страницу, а это всегда страшно не только для писателя, но и для обычного человека. В этом году я закончила школу, и завершить мой самый первый масштабный фанфик показалось очень символичным, поэтому я подняла свою похудевшую за лето жопку и дописала вам продолжение. Концы - это всегда грустно. Теперь, я знаю это не по наслышке. Слово "конец" для меня было одновременно и тяжелым грузом и облегчением. Первый законченный макси, самый первый. Я выросла из него, но он важен для меня, как первое слово для ребенка или первый поцелуй. Трудно описать словами всю гамму ощущений, которые я испытала, дописывая и переделывая раз за разом последнюю главу. Она немного скомкана, немного не такая, какой я хотела ее сделать, но она есть. И выкладывая ее, я прощаюсь с вами, дорогие, терпевшие меня читатели. Прощаюсь не навсегда, потому что в моем профиле еще множество (хе-хе) незавершенных рассказов, которые, разумеется, закончу. Но еще я хотела сказать спасибо. Огромное спасибо тем, кто писал отзывы. Кто поддерживал или наоборот в нужные моменты давал пинка. Я даже не буду перечислять ники, вас к моему величайшему счастью было много, и каждый, кто писал отзыв или в личные смс, дарил подарок и так далее поймет, что я говорю о нем. Потому что это было на самом деле важно для меня. Этот фанфик был сплошным противоречием, становлением меня, как фикрайтера. Он немного глупый, не самый логичный, рваный по стилю и слогу, но я не хочу его переписывать, потому что читая его, можно увидеть, как менялась я, как совершенствовалась, как для меня стало важно описание эмоций, характеров, чувств и портретов героев, как я пыталась развить их и довольно убогий сюжет. Да, он не самый хороший, далеко не гениальный и даже примитивный, но он мой первый такой и я горжусь тем, что смогла завершить. И я горжусь вами, что вы терпели меня до конца, верно ждали продолжения, пинали, помогали, хвалили, даже когда не было за что. Без вас, читатели, я бы не смогла дописать. Поэтому я посвящаю этот рассказ вам. Каждому, кто прочитал хотя бы строчку. Спасибо. И до новых встреч;)