В двух шагах от...

Медленно открываю глаза, потому что кто-то бьет меня по щеке. Ауч! Больно! Не сразу осознаю, где я нахожусь. Осматриваюсь по сторонам. Помещение, где я лежу, очень маленькое и неуютное. Покатые стены, словно нависшие надо мной… Палатка. Но что я здесь делаю? Медленно перебираю в памяти все, что помнила. Утро, приехал Андрей, нежеланный душ, странные сборы… Кажется, мы собирались куда-то поехать. Ну, в принципе, дальше все понятно. Но почему я не помню, как оказалась в палатке? И кто ударил меня по щеке, если я никого не вижу? Встаю, оборачиваюсь. Андрей сидел прямо за мной. Так это он меня ударил? Он смотрит на меня как-то… озлобленно, что ли. Я хочу спросить у него, что случилось, но он просто встает и уходит. Да что здесь вообще происходит? Собираюсь пойти за ним, но голова все еще кружится. Похоже, я потеряла сознание, так как после сна я себя так никогда не чувствовала. Все же делаю над собой усилие, и встаю на колени, медленно выползаю из-под темного брезентового тента. Глаза слепит яркий свет, и, как только я привыкаю к окружающему меня пространству, вижу смутно знакомого парня недалеко от меня. Но кто он? У него разбит нос, и, судя по всему, не так давно, так как кровь еще не запеклась и он время от времени прижимает к нему пакет со льдом. Он замечает меня, и смотрит на меня с нескрываемым отвращением. Боже, почему он кажется таким знакомым? Может, он связан с этим провалом в моей памяти? И, действительно, как по заказу, ну, или, как в каком-нибудь фильме, перед глазами мелькают картинки с его участием: я стою в воде, а он медленно надвигается на меня. Затем хватает за талию… А дальше я ничего не помню. Может, вмешался Андрей, и поэтому у этого парня разбит нос? Но почему тогда Андрей избегает меня? Или это сделала я? Неужели я смогла кого-то ударить? Почему я не могу этого вспомнить? Со мной еще никогда такого не было, все моя жизнь у меня как на ладони. Не помню я только этого момента. Покачиваясь, встаю на ноги, и неуверенно иду в середину поляны, где стоят родственники Андрея, но его самого я там не вижу. Они накрывают стол, заставляя его всякой закуской. На столе стоят несколько бутылок спиртного, и меня чуть ли не выворачивает. Я ненавижу алкоголь, с того самого момента, как однажды пьяный однокурсник попытался поцеловать меня. Тогда я чувствовала себя настолько гадко, что меня целый вечер тошнило. Теперь даже запах алкоголя вызывает у меня отвращение. Я не представляю, что будет творится сегодня вечером, когда эти люди, скорее всего, напьются, а одна я буду трезвой. Скорее всего, я убегу в дремучую чащу и не вернусь оттуда до тех пор, пока они не проспятся. Я брожу в поисках Андрея, так как мне срочно нужно восстановить в памяти недостающий кусок. Судя по тому, что он не хочет меня видеть и даже ударил, он знает много, если не все. Конечно, я бы могла спросить у того парня, который мелькал у меня в воспоминаниях, но почему-то какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что к нему лучше не приближаться. Наконец я нахожу его у того самого озера, где, судя по всему, и происходило то, что я забыла. Я вижу, что мой парень… курит. А он курит только в двух случаях: либо когда слишком сильно волнуется, либо когда очень сильно злится. И, кажется, это вроде бы второй вариант. Я даже не знаю, стоит ли к нему сейчас подходить, когда он так зол. Кажется, именно я причина его злобы, правда, я даже не подозреваю, почему. Надеюсь, он сможет объяснить мне. Медленно подхожу к нему сзади, обнимаю за плечи. Он не сбрасывает моих рук, но и не двигается. Просто продолжает курить. А это тоже плохой символ. Я знаю, что сейчас лучше с ним не разговаривать, но любопытство побеждает здравый смысл. Ну или оно перебивает инстинкт самосохранения, даже не знаю. — Андрей, что случилось? — стараюсь как можно более безразлично спросить я. Он делает еще одну затяжку, и бросает окурок в траву, затушив его носком кроссовка. Затем он резко разворачивается, так, что мне приходится опустить руки и отшатнуться. Его взгляд разъяренный. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не убежать без оглядки, настолько мне страшно. — Ты еще спрашиваешь, что случилось?! — почти выкрикивает он. Я съеживаюсь от его слов. — Стоит мне оставить тебя на пару минут, как ты уже обжимаешься с моим другом! — шипит он, сузив глаза. Я? Обжималась? Да, я чего-то не помню, но я просто уверенна в том, что делала это не по доброй воле. А он думает обратное? Значит, такого он обо мне мнения? — Ты что, ОХРЕНЕЛ ЧТО ЛИ? — реву я, ударяя его по лицу наотмашь. Рука щипит, но я уверенна, что сделала все правильно. — Пошел к черту, Вишневский! Да если б ты только знал… — на последних словах мой голос срывается, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. — Ты придурок, — заключительно шепчу я, разворачиваясь. Затем бегу к нашей (сейчас я не уверенна, что это слово применимо к нам обоим) палатке и забираю оттуда все свои вещи, спихивая их в рюкзак, который, как-будто бы зная заведомо, положила в свою сумку. Затем решаю, что вещей слишком много, и собираю лишь все самое нужное, если вдруг мне придется ночевать в лесу или, чего доброго, мерзнуть на трассе. Глаза щиплет, но я много раз моргаю, лишь бы не пустить не одной слезы. Из-за этого идиота я не должна плакать, если он не может определить, что ко мне приставали. Теперь картина произошедшего прояснилась у меня в голове: ударил парня именно Андрей, но, судя по всему, он решил, что я добровольно его обнимала. Из-за этого сердце пропускает пару ударов. Он мне не доверяет, он, как и его мать, настроен на то, что я, как она часто любила выражаться, «подзаборная шалава». Из-за этого больнее всего. Бегу по едва заметным следам от шин автомобиля. Похоже, семья Андрея единственные, кто сюда ездит. Слышу шум автомагистрали, замедляю шаг. А что теперь? Как я буду ловить машину, если у меня с собой даже нет денег? Мой кошелек сейчас лежит бардачке машины Андрея, так как до этого момента я доверяла ему, а он доверял мне. Или мне так только казалось. Я беспомощно сажусь на обочину, если можно назвать лесную почву этим словом. Боже, если бы не мать Андрея, которая так ненавидит меня, может быть, всего этого и не случилось бы. Хотя, кого я обманываю? Если у Андрея есть склонность не доверять мне, он делал бы это отлично и без материнских наставлений. Я знаю, что у него есть для этого все основания, но я же исправилась. Уже год как я ему совсем не лгу. Правда, думать, что я ему изменяю — это уже через чур. Для этого я никогда не давала повода.

Год назад

Этим вечером Вероника позвала меня на студенческую вечеринку в случай окончания учебного года. Я правда не хотела туда ходить, но подруга была чрезвычайно настойчива. В итоге я уже стояла при полном параде перед зеркалом с макияжем и прической «А-ля-Вероника». Я нахмурилась отражению. Все-таки, не честно было лгать Андрею, что мы с подругой будем готовится к предстоящему выпускному, на котором я буду произносить речь. Но, если быть честной, я заслужила быть на этой вечеринке. Ника схватила меня под руку и потащила к такси, и к тому времени я уже успела наполовину избавится от угрызений совести. К тому моменту, когда я выпила уже четвертый бокал шампанского, я, похоже, вообще забыла о том, что у меня есть парень. Но когда я отпихнула пьяного Димку от своих губ, я резко вспомнила о его существовании. Я успела набрать его номер, чтобы пожаловаться, перед тем, как меня стошнило где-то за углом. Только после этого я услышала, что он спрашивал, где я. А я, ни о чем не задумываясь, выпалила адрес: конечно же, надо, чтобы и мой парень повеселился! Но почему-то веселиться он не захотел. Он запихнул меня в машину, и отвез домой. Я вспомнила, что ключи от нашей с Никой квартиры у самой Ники, и поэтому Андрею пришлось везти меня к себе домой. Где на меня наткнулась его мать, и, застав в не самом приличном виде, окрестила меня «подзаборной шалавой», предварительно спросив у сына, зачем он притащил ЭТО к себе домой. Переночевать мне дали, но, честно говоря, больше я никогда не пересекала порог этого дома. Учитывая еще и то, что я полночи будила всех своими воплями, которыми сопровождался мой каждый приступ тошноты. Я никогда не думала, что смогу так напиться, чтобы потерять мозги. И, все же, на утро я все прекрасно помнила, и голова совсем не болела. Чего нельзя было сказать о моей подруге. Я собралась с духом и вышла на трассу. Надеюсь, что здесь не будет отморозков, которые попросят заплатить «натурой». Лучше уже идти пешком. Как ни странно, не успела я даже поднять руку, чтобы поймать машину, передо мной остановилась одна, с тонированными стеклами. Я, глубоко вздохнув, медленно к ней подошла. «Только бы не извращенец, только бы не извращенец!» — как мантру повторяла у себя в голове я, и, открыв дверь, остолбенела от удивления. За рулем сидела женщина. Странно, на таких машинах обычно ездят мужчины. Я села не переднее сидение и вежливо поздоровавшись, сообщила, куда мне нужно. — О, так нам по пути, — ответила женщина, по-доброму улыбнувшись. Я улыбнулась в ответ. Вот же где повезло! Я просто не верила, что можно быть такой везучей! Краем глаза заметила, что на заднем сидении в детском кресле спал малыш лет трех. — Как зовут? — вежливо поинтересовалась я. Женщина поправила зеркало заднего вида так, чтобы видеть своего ребенка, улыбнулась, и сказала: — Кирюшка, — женщина старалась не отвлекаться от дороги, но все же изредка посматривала на свое дитя. Неужели, и у меня когда-нибудь так будет? Хотя… В связи с последними событиями, может и не быть. Хотя мне страшно подумать, что мы с Андреем больше не будем вместе. И хоть просто так я его прощать не собираюсь, все же, скорее всего, прощу. Надеюсь. — Меня, кстати, Верой зовут, — сообщила женщина, протянув мне руку, но все так же смотря на дорогу. — Арина, — сказала я, и пожала протянутую руку. Вера спросила меня о том, как я оказалась одна на трассе, возле леса. И я все, как на духу, выложила. Стало гораздо легче, и я даже позволила себе всплакнуть. Нельзя же показаться перед этой женщиной бесчувственной. Она только кивала, когда слушала меня, и в конце концов, когда я уже высказалась, сказала, что она пока еще не решила кто именно, но кто-то в этой истории дурак. Я даже сначала удивилась, но все же потом пришла к выводу, что этим «дураком» могу быть и я. Вера спросила меня, согласна ли я на пару дней посидеть с Кирюшей, если она мне заплатит. Не знаю, почему она так прониклась мной и стала безоговорочно доверять, но я, естественно, согласилась. Тем более, это всего лишь на два дня, как раз до конца моих выходных. А женщина обещала хорошо заплатить. И если Андрей не вернется домой в ближайшие дни, мне надо будет на что-нибудь жить.