На пороге рая

Прежде, чем отвести ее к мужу, брат Антуан настоял на том, чтобы она привела себя в порядок и поела. Он дал ей серый широкий фартук, такую же косынку, ломоть хлеба и треснутую глиняную кружку с водой. Она туго заплела волосы, спрятала их под косынкой, закатала до локтей рукава и надела уродливый фартук. Потом наскоро поела и нетерпеливо обратилась к аббату: - Ну же, пойдемте! Они двинулись вперед по темному коридору, по которому гулял жестокий сквозняк. Священник снова обернулся к ней. - Держите себя в руках. Он в ужасном состоянии. И к нему приставлена стража. Анжелика молча кивнула. Он толкнул дверь и они очутились в жарко натопленной комнате, освещенной только пламенем, пылающим в грубо сложенном камине. Огромным усилием воли Анжелика заставила себя остаться стоять за спиной аббата, а не броситься на колени перед кроватью, с которой доносились едва слышные стоны. - Это нищенка, Мари,- небрежным тоном представил ее стражникам отец Антуан. - Ей некуда идти, я предложил ей поухаживать за нашим больным. - А она не растреплет?- лениво осведомился здоровенный детина в костюме мушкетера, развалившийся в кресле у камина. - Нет, господин,- подала голос Анжелика. - Мне очень, очень нужна эта работа, родители выгнали меня из дома, я на сносях... Мушкетер махнул рукой. - Пускай помоет его и даст ему попить. Мне недосуг с ним возиться. Затем он подмигнул молодой женщине. - Эй, крошка, может, потом заглянешь ко мне в келью? Зеленые глаза Анжелики вспыхнули гневом, отец Антуан поспешил вмешаться. -Вы в Божьем доме, сын мой! Детина раскатисто расхохотался. Анжелика чуть не споткнулась о ноги второго стражника, сидящего на табурете около кровати. Это был тщедушный юноша, сжимающий в руках алебарду, дрожащий от холода и не смеющий даже заикнуться своему грозному начальнику о том, что продрог до костей. Анжелика обернулась к двери. - Отец Антуан, вы не могли бы распорядиться, чтобы сюда принесли жаровню... И что-нибудь поесть... - Во дает девка!- восхищенно присвистнул мушкетер.- Эй, монах, тащи, что она просит, а то с меня шкуру спустят, если наш смертничек окочурится! Аббат коротко кивнул и вышел. Наконец-то Анжелика склонилась над мужем. И едва не расплакалась от острой жалости, пронзившей ее сердце. Она зажала рот руками, чтобы не закричать. Стражник воспринял ее жест по-своему. - Не бойся, красавица! Да, он страшен, как черт, но еле дышит. Просто не смотри ему в лицо, и все. Анжелика взяла себя в руки. Легкими движениями она ощупала тело Жоффрея, с отчаянием понимая, что на нем нет живого места, и каждое ее прикосновение причиняет ему нестерпимую боль. Она откинула одеяло и увидела зияющую рану под коленом, и два торчащих из нее жестких белесых обрывка, похожих на китовый ус. Никогда прежде она не видела ничего подобного. Солдат снова заговорил. - Помрет он. Я точно говорю. Разве ж после такого выживешь? И нога у него такая жуткая... Что это, а? И он грязным пальцем ткнул в белые отростки. Анжелика не успела перехватить его руку. Судорога пронзила тело графа, он жутко закричал и сел на постели. Ошалевшими глазами он оглядел комнату и остановил свой взгляд на побледневшем лице молодой женщины. Минуту они смотрели друг на друга, потом он откинулся на подушки и прошептал: - Господи, спасибо тебе! Я в Раю... И снова потерял сознание. *** Аббат принес жаровню, к которой сразу же протянул озябшие руки тщедушный солдатик, прислонив к стене свою алебарду. Через некоторое время мальчик, прислуживающий в монастыре, притащил ведро с теплой водой и ворох тряпок. "Для перевязки", - уточнил он и выскочил за дверь. Анжелика сняла с мужа белую рубаху смертника и осторожными движениями смыла с его тела кровь и грязь. Он слегка постанывал, но не приходил в себя. Она потрогала его лоб - жара не было. "Слава Богу!" - с облегчением подумала она. Потом снова, уже более внимательно, осмотрела его раны. Угрозу для жизни представляли только две - ужасающая под коленом и гноящаяся на руке. В комнату снова зашел аббат и тихонько прошептал, протягивая ей деревянный сундучок: - Я принес вам снадобья, которые используют при недомоганиях монахи нашего монастыря. Не знаю, найдете ли вы здесь что-то нужное вам... Анжелика с благодарностью посмотрела на него. - Эй, Мариэтта! Бросай этого проклятого колдуна и иди сюда!- донесся зычный крик от камина. Монах сдвинул брови. - Сударь, я настоятельно советую вам пройти в келью, выделенную вам, и отдохнуть. Ваш напарник и я посторожим вашего пленника до утра. Мушкетер поднялся и потянулся. Он был настолько огромным, что полностью заслонил собой камин. Потом он сделал шаг по направлению к Анжелике и грубо взял ее за подбородок. - Ух, какая куколка! Она ударила его по руке и отступила на шаг назад, упершись спиной в стену. Молодчик хотел было приблизиться к ней, но дорогу ему заступил отец Антуан. Он ничего не говорил, только сурово смотрел на этого непочтительного вояку. Наконец тот, чертыхнувшись, развернулся на каблуках и вышел за дверь, громко шваркнув ею об косяк. Все оставшиеся в комнате облегченно выдохнули. - Спасибо, отец мой,- слабея от запоздалого ужаса, прошептала Анжелика, сползая по стене. Ее неловко подхватил испуганный солдат. - Как тебя зовут, сын мой? - ласково обратился к нему аббат. - Жан, - пролепетал малый. - Хорошо, Жан, иди, погрейся у камина, а мы с Мари пока полечим нашего больного. Анжелика откинула крышку сундучка, принесенного отцом Антуаном, и с радостью нашла в нем мазь, заживляющую раны, и несколько обезболивающих таблеток. Она осторожно села на краешек кровати и прижала тяжелую голову мужа к своему плечу. - Любовь моя, - тихонько прошептала она, легонько касаясь губами его виска. Аббат покачал головой и протянул ей кружку с водой. Она поднесла ее к губам Жоффрея и слегка смочила их. Он приоткрыл глаза и начал жадно пить. Потом закашлялся. Солдат обеспокоенно посмотрел на них. Отец Антуан махнул рукой - ничего, мол, страшного, отдыхай. Отдышавшись, граф обернулся, чтобы увидеть, чьи это руки осторожно придерживают его за плечи. Увидев затуманенные слезами глаза жены он хотел было что-то сказать, но она приложила палец к его губам и слегка покачала головой. Он понимающе кивнул. - Сын мой, это Мари, она будет ухаживать за вами, пока вы не поправитесь, - громко сказал аббат. - Мари, - хрипло проговорил Жоффрей и внезапно улыбнулся уголком рта. У Анжелики горло перехватило от переживаний и слезы потекли по ее щекам. Она небрежно вытерла их ладонью и быстро заговорила: - Ложитесь, вам нельзя двигаться, вы так изранены... Он позволил ей уложить себя обратно на подушки и на секунду задержал ее руку в своей. - Выпейте это, - нежно проговорила она, подавая ему таблетку. Он губами взял с ее протянутой ладони пилюлю, и это едва ощутимое прикосновение обожгло ее огнем. Дрожащими руками она налила в стакан воды, и приподняв его голову, дала ему напиться. Видя, что Анжелика не в силах сдерживать свои чувства, отец Антуан резко отстранил ее от мужа и сурово проговорил: - Мари, осмотри его раны и перевяжи, пока не прошло действие таблетки. - Но... Но... - в растерянности посмотрела на него Анжелика. - Если ты не в состоянии ухаживать за ним, можешь ступать туда, откуда пришла. Она обиженно поджала губы и снова склонилась над Жоффреем. Но аббат добился своего - она больше не плакала и руки ее не дрожали. Она четкими и быстрыми движениями втёрла мазь в синяки и ссадины, наложила тугие повязки на более серьёзные раны, острым ножичком, раскаленным на огне, аккуратно вскрыла гноящийся нарыв на руке Жоффрея. Во время этой операции он не издал ни единого крика, только слегка постанывал сквозь стиснутые зубы. Анжелика обернулась к священнику. - Что мне делать с раной на ноге? - озабоченно спросила она. - Я думаю, надо отрезать эти белые отростки, которые причиняют ему столь сильную боль, а потом перевязать. Анжелика с ужасом помотала головой. - Я не смогу! - Сможете. Я буду держать его. И он крепко обхватил Жоффрея за плечи. Анжелика засунула между зубов мужа деревянную палочку, найденную на дне сундучка с медикаментами, раскалила на огне ножик и одним быстрым движением отсекла злосчастные обрывки. Граф выгнулся дугой, зарычал, словно раненый зверь, а потом потерял сознание. Анжелика уронила нож на пол. Аббат, продолжающий удерживать его обмякшее тело, проговорил: - Ну же, скорее, промывайте рану! Анжелика вышла из ступора, быстро обработала края раны, вычистила из нее грязь, наложила повязку и в изнеможении упала на табурет. Отец Антуан отпустил Жоффрея и встал. Потом положил руку на ее плечо и глухо проговорил: - Вы мужественная женщина. У Анжелики даже не было сил ответить ему. *** Аббат почти силой увел ее из комнаты мужа. -Вам надо отдохнуть, - втолковывал он ей. - Я останусь с ним и тут же позову вас, если ему станет хуже. Кроме того, ваша столь горячая забота о нем может вызвать нежелательные подозрения. Она кивнула, соглашаясь. Оставшись одна в отведенной для нее келье, она свернулась клубочком под одеялом и тут ее накрыла волна безграничного счастья. - Жоффрей, ты не умер! - тихонько прошептала она, вспоминая его едва уловимую улыбку и легкое прикосновение губ к ее ладони. Тут в животе у нее толкнулся ребенок и она улыбнулась. - Твой папа жив, скоро он поправится и мы уедем далеко-далеко отсюда, где начнем новую жизнь. Анжелика закрыла глаза и решила завтра же утром сходить к вдове Кордо в Тампль за Флоримоном. Уже завтра их семья будет снова вместе... И с улыбкой на губах она заснула.