На пороге рая

Утром Жоффрей встревожился, увидев ее измученное бессонной ночью лицо и горящие лихорадочным блеском глаза. Когда она склонилась над ним, чтобы сменить повязки, он взял ее за руку и притянул к себе. - Вы так утомлены, моя бедная девочка, на вас жалко смотреть... Вам надо поспать, любовь моя, вам нельзя в вашем положении... - Мое положение много лучше вашего, мой дорогой сеньор, - прошептала она. - Но вы правы, я с ног валюсь от усталости. - Вы столько сил тратите на заботу обо мне, в то время как сами нуждаетесь в уходе и отдыхе. Как бы мне хотелось избавить вас от этих тяжких обязанностей... Она приложила палец к его губам. - Вы сами не знаете, о чем говорите, - нежно проговорила она. - Я так счастлива, что вы живы, что вы со мной, что я могу ухаживать за вами, касаться вас, слышать ваш голос... Моя усталость - это сущие пустяки в сравнении с той бездной отчаяния, в которую я погрузилась бы, если бы потеряла вас. Что стало бы со мной, если бы вы умерли? - она порывисто поднесла руку мужа к губам. - Мне кажется, я никогда не испытывала такой боли, как тогда, когда смотрела на пылающий костер на Гревской площади, который забирал у меня мою жизнь. Она закрыла глаза, вновь переживая те ужасные моменты, которые навечно запечатлелись в ее памяти: как с веревкой на шее, в белой рубахе смертника, босой он пел на паперти собора Парижской Богоматери, как над костром взметнулся огромный столб пламени, жадно пожирающий кипы книг из Отеля Веселой Науки и черную, неподвижную фигуру с закрытым темным капюшоном лицом... Жоффрей видел, как дрожат ее губы, чувствовал, как ее пальцы судорожно сжимают его руку, и хотя он не мог прочитать ее мысли, он все же осознавал, что сердце этой женщины буквально разрывается от боли, и причиной этой боли является он, ее муж, и только он в силах успокоить и утешить ее. Он коснулся рукой ее щеки, заставил взглянуть себе в глаза и тихо проговорил: - Прошлого больше нет, Анжелика, ни к чему вспоминать о тех ужасах и страданиях, которые остались где-то далеко позади. Надо идти вперед, не оглядываясь. Нам повезло - мы выжили, и мы вместе. И это самое главное на сегодняшний день. А завтра... Анжелика подхватила: - А завтра мы будем уже на пути к Монтелу. Вы правы, Жоффрей, ни к чему ворошить угли уже угасшего костра. Эти воспоминания лишь отнимают силы, которые так необходимы нам для побега. Он поразился столь внезапной перемене в ней. Еще минуту назад она была на грани отчаяния, а теперь с легкой улыбкой смотрела на него и спрашивала, сможет ли он самостоятельно дойти хотя бы до дверей комнаты. - Я не смогу нести вас на себе, - извиняющимся тоном произнесла она. - Мне надо, чтобы вы дошли до повозки, которую я найму и оставлю у дверей потайного хода, который показал мне отец Антуан. Еще надо как-то избавиться от стражников... - Боже мой, дорогая, да в вас умер великий стратег! - пораженно проговорил он и расхохотался. И тут же зашелся в жестоком приступе кашля. Анжелика метнулась к котелку с отваром и начала отпаивать его. Отдышавшись, он продолжал: - На какие деньги вы собираетесь нанять повозку, позвольте узнать? - У нас есть деньги. Вчера ночью я забрала шкатулку с драгоценностями из тайника в отеле. - Что?! Но каким образом? Анжелика коротко рассказала ему о Николя и его банде, о дерзком ограблении, в котором она участвовала, вскользь упомянула о каре господней, постигшей проклятого Беше. Граф молча слушал ее, откинувшись на подушки. Потом медленно проговорил: - Вы понимаете, что этот бандит теперь не выпустит вас из города? Будь он хоть трижды друг вашего детства. Боже мой, Анжелика, во что вы ввязались? - он с укоризной посмотрел на нее. Она прямо встретила его взгляд. - У меня не было другого выхода. И знайте, я на все пойду, чтобы спасти вас. И на ограбление, и на убийство, и никто меня не остановит, даже вы. Она решительно встала и направилась к двери. - Анжелика! - окликнул он ее, но она не обернулась. *** Она вернулась в монастырь только к обеду. Все было готово для побега. Повозка с провизией и теплыми одеялами, выносливый мул, возница, который за щедрое вознаграждение обязался подъехать к указанному месту в назначенное время, а потом вывезти их из города. Оставалось только найти провожатого, потому что Анжелика при всем желании не смогла бы защитить беспомощного мужа и маленького ребенка от грозящих им опасностей на кишащих разбойниками дорогах Франции. Анжелика подумала о Николя. Нет, она боялась снова обращаться к нему. Вчера ночью ей удалось ускользнуть от него, но сегодня, бродя по городу, она чувствовала за собой ежесекундную слежку, и хотя она, как ни старалась, так и не смогла обнаружить своего преследователя, она знала, что за ней пристально наблюдают. Жоффрей был прав - ей не удастся так легко ускользнуть. Значит, придется договариваться. У нее была еще одна забота - стражники. И если Жан не представлял собой реальной угрозы, то его командир был по-настоящему опасен. Она приняла решение опоить его вином с подмешанным в него снотворным порошком, но как заставить этого громилу пить, не вызвав подозрений? Оставалось только одно - сделать вид, что ей приятны его ухаживания, и предложить ему распить кувшин доброго бордосского вина в его келье. И еще надо было предупредить о своем плане Жоффрея, который вряд ли придет в восторг от ее идеи. - Дорогая моя, да вы с ума сошли! - ожидаемо возмутился он. - Я не позволю вам так рисковать. Я запрещаю вам, слышите, запрещаю кокетничать с этим мужланом! Вы хоть понимаете, что с вами будет, если он начнет приставать к вам до того, как выпьет это пойло? Вы не сможете защитить себя... И я не смогу прийти вам на помощь... Анжелика лихорадочно думала. - А если мы будем пить здесь, в этой комнате? Он не посмеет в открытую домогаться меня в вашем присутствии. Граф покачал головой. - Как вы наивны! Я знаю подобный сорт людей , этих беспринципных вояк, для которых есть только один закон - их сиюминутное желание, требующее немедленного исполнения. Они легко переступят через все нормы морали , чтобы заполучить то, что хотят... - Что же вы предлагаете? - Подождать. Возможно, все решится само собой... Анжелика в отчаянии воскликнула: - Но у нас нет времени! Я должна родить со дня на день, а с кричащим младенцем на руках наш побег станет попросту невозможен! В это время в комнату заглянул недовольный мушкетер. - И чего это ты разоралась, Мариэтта? Анжелика обернулась к нему с очаровательной улыбкой. - О, простите меня, господин! Но я так устала, а он не хочет пить свой отвар. - Скажи ему, что я лично волью его ему в глотку, если он не будет тебя слушать. Чертов колдун! Она сделала неловкий реверанс. Стражник хмыкнул. - Я смотрю, ты постепенно привыкаешь ко мне, красотка. А помнится, чуть в обморок не грохнулась, когда я тебя за щечку потрепал. Анжелика опустила глаза. - Вы казались мне таким грозным, господин. А теперь я вижу, что вы очень добрый. Он приосанился. - Да, милашка, я могу быть очень добрым... И щедрым... Что ты скажешь насчет хорошего ужина у меня в комнате? Она прикинулась смущенной. - Давайте поужинаем здесь, господин, а то отец Антуан... Мушкетер расхохотался. - Ну ты и хитрюга! Хорошо, здесь так здесь. - И я принесу вина, - добавила Анжелика. - Договорились, - он подмигнул ей и закрыл дверь. Анжелика обернулась к мужу. Закрыв лицо руками, он изо всех сил старался сдержать рвущийся из горла смех. - Черт возьми, Мариэтта, да ты просто сокровище! *** Вечером стражник услал Жана в таверну, а сам потихоньку проскользнул в комнату к узнику. Хитро улыбаясь, он выставил на стол жареное мясо, овощи, сыр и бутыль сидра. - Это тебе, милашка, а то вино в твоем положении вредно. Ты не думай, я не совсем мужлан, понимаю что к чему. И он легонько хлопнул Анжелику пониже спины. Она хихикнула, изображая деревенскую дурочку. Он с вожделением посмотрел на кувшин с вином, в который Анжелика заранее подмешала снотворное, а теперь достала его из-под кровати Жоффрея и протянула стражнику. - Как тебе удалось протащить его сюда? - восхищенно присвистнул он. Анжелика скромно потупилась. - Сказала, что это молоко для моего сынишки. - Какая же ты умница! И чего я раньше не догадался таким образом дурить этих проклятых святых отцов! - он сел и хлопнул себя по колену. - Садись, красотка. Анжелика немного поколебалась, потом присела к нему на колени. Он тут же прижал ее к себе и уткнулся носом в шею. - Как ты вкусно пахнешь! - глухо проворчал он. Потом налил в кружку вина и залпом опрокинул его в глотку. - Ух ты, хорошее винцо! Видимо, я тебе по нраву пришелся, раз ты денег не пожалела. Анжелика согласно кивнула. - Что-то ты неразговорчивая, - с укоризной сказал он. - Стесняешься меня? - Нет, господин, я стесняюсь нашего больного. А вдруг он что нехорошее про нас подумает? Мушкетер расхохотался. - Да пусть думает, что хочет, нам-то что? Завтра его увезут в крепость, и он никому ничего не успеет рассказать. Анжелика в ужасе посмотрела на стражника: - Уже завтра? - Да, а чего тянуть? Ты славно его подлечила, теперь им займутся тюремные доктора, - и он снова расхохотался. Анжелика мысленно поблагодарила Бога, что не послушалась Жоффрея и решила назначить побег на сегодня. Стражник налил себе еще вина, плеснул ей сидра и проговорил: - Ну что, выпьем на брудершафт, подружка? Анжелика робко кивнула. Она знала, что последует за этим, но строить из себя недотрогу было уже поздно. Она хлебнула сидра, мушкетер в два глотка опустошил стакан с вином и прижался губами к ее губам. Она зажмурила глаза от отвращения, но не оттолкнула его. Он усмехнулся. - Какая ты робкая. Прямо девица на выданье, хоть и брюхатая, - и он схватил ее за грудь. Этого она вынести уже не могла и вскочила с его колен. - Мне... Мне надо дать отвар больному. Он махнул рукой. - Иди. Но возвращайся поскорее. Она кивнула и подошла к Жоффрею. Вопреки ее опасениям, он улыбался. Она присела на край кровати и начала поить его из кружки. - По-моему, вам следует ревновать, - с обидой в голосе прошептала она. Он даже поперхнулся. - Что? Анжелика закусила губу, на ее глазах блеснули слезы. Жоффрей покаянно коснулся губами ее руки, держащей кружку, и серьезно глядя на нее, прошептал: - Хотите, я вызову его на дуэль? Анжелика невольно прыснула. От камина донеслось: - Мариэтта! Жоффрей тихо проговорил: - Он уже почти спит. Отзовитесь, не злите его. - Да, господин? - откликнулась Анжелика, не двигаясь с места. - Вот уж забористое вино, меня так разморило... Ты не против, если я немного посплю? - его голос становился все тише, потом его голова упала на грудь и он раскатисто захрапел. Анжелика посмотрела на Жоффрея. - Ну вот и все. Вставайте. Пора выбираться отсюда.