Против правил : красное и белое

1996-год. Америка. Штат Кентукки. Карета скорой помощи неслась сквозь ряд различных машин, освобождающих ей дорогу. Путь, который держала неотложка, проходил сквозь густой лес, ведущий в особняк известный в округе своей загадочностью. В это время тишину особняка, принадлежащего семьи Чон, нарушали пронзительные крики. Некогда невероятной красоты и грации женщина сейчас в муках извивалась на постели, когда её тело ломило от адской боли. Слуги не находили себе места. Они делали всё возможное, чтобы утихомирить «молодую» госпожу. «С возрастом она не стареет, а наоборот становится ещё моложе», — сплетничали между собой слуги семьи Чон. Они восхищались и завидовали красоте и молодости своей госпожи и её не менее красивого мужа и часто задавались вопросом, сколько лет их хозяевам. Но дальше особняка слухам не было возможности распространиться, ведь проработав несколько недель в доме, работники исчезали один за другим, а их место занимали уже новые, соблазнённые большими деньгами, которые щедрые хозяева им предлагали. Пропавших слуг никто не искал, ведь они все были сиротами, у которых абсолютно не было родных и близких. Рядом с женой не находил покоя и молодой господин Чон, который чтобы хоть как то успокоить нервы, метался от стенки к стенке, но это совершенно не помогало. Ведь не каждый день впервые становишься отцом. Наконец, скорая помощь прибыла к особняку и все в доме, кроме его хозяина, с облегчением выдохнули. Но стоило медикам осмотреть роженицу, как было решено вести её в госпиталь, потому что роды дома могут быть осложнены. Госпиталь Вейверли Хиллз. В 1928 году на территории штата Кентукки вовсю бушевала смертельная болезнь, её называли "Белой чумой ". Больные не могли покидать пределов штата, дабы не распространять вирус и все были доставлены в один госпиталь. Болезнь поражала людей, надевая им шанса на выздоровление, с такой скоростью, что работники госпиталя не были в состоянии избавляться от трупов, их просто сбрасывали в ямы, которые сами же копали. После этой болезни госпиталь закрыли. Но спустя 67 лет после длительных реставраций, он вновь принимал больных. Теперь вместо руин здесь был современный больничный центр. — Быстро готовьте операционную, нужно обязательно спасти малыша! — закричал главный хирург, заставив этим больничных работников метаться по отделению. Медики быстро ретировались в операционную и подготовили стол. Около трёх часов хирурги и другие специалисты боролись за спасение новорождённого. Крики жены больно били по сознанию, и от безысходности и своей беспомощности становилось тошно, но мужчина верил в хороший исход, несмотря на неприятное чувство беспокойства. Как только врачи покинули операционную, господин Чон быстро подбежал к ним, с надеждой заглядывая им в глаза. —Доктор, как там моя жена и ребёнок? — теребя своё пальто, спросил он, почему-то боясь услышать ответ. Некогда известный своей твёрдостью и холодностью человек сейчас не находил себе места. — Почему вы молчите? — нервно зашипел он. — С Ин Су и Чон Гуком ведь всё в порядке? — пока врачи боролись за жизнь матери и ребёнка, господин Чон успел определиться с именем своего первенца. — Простите, — первое, что донеслось до слуха, выбросив только что ставшего отцом мужчину из реальности, — с вашим сыном всё в полном порядке. Мальчик удивительно крепкий и здоровый. Но его мать… простите, мы сделали все, что в наших силах, — господин Чон уже не слушал. Острая боль пронзила грудь где-то в районе сердца. Он обрёл сына, но ценой оказалась жизнь его жены. Дворецкий Ким, который в эти страшные часы был рядом с хозяином, молчал, выражая соболезнование, но стоило ему заглянуть в глаза мужчины, как бросился к нему, с просьбами успокоится: глаза господина Чона из медно-жёлтого оттенка приобрели жгуче бардовый цвет, что заставило врачей в недоумении застыть. Дворецкий понимал: если не остановить его, то может случиться нечто непоправимое. Но неожиданно воздух разрезала стремительная автоматная дробь.Люди закричали и стали метаться кто куда, не в состоянии трезво мыслить. Доктора испуганно забегали, пытаясь спасти свои шкуры, совсем наплевав на пациентов. Господин Чон и дворецкий Ким уже догадались, кто это может быть. Главный враг клана Чон, который убивает всех безжалостно и хладнокровно. Ли Хен До – главный, так сказать, злодей головорез как любил называть его господин Чон. — О, Чон Джи Хе и его верная собачонка дворецкий Ким! — наигранно удивился Хен До, всплеснув руками. — Не ожидал вас увидеть здесь. Неужели Вам понадобилась помощь врачей? — Ну здравствуй, Ли Хен До, — произнёс его имя по слогам Джи Хе и его лицо озарила нервная ухмылка, напоминавшая оскал, — не ты ли позавчера грозился убить меня и мою семью, если не уберусь с "твоей территории". Случайно не за этим ты здесь? — Сегодня последний день срока. Спрашиваю в последний раз: ты уберёшься с моих земель. — А с каких пор они твои? Здесь живут и другие твари. Или ты, наверное, их уже подчинил себе. Мордобоем и с особой любезностью?— выплёвывая слова будто желчь, говорил Джи Хе. — Я пояснил им все прелести работы под моим началом, — со спокойным голосом ответил Хен До, — если я правильно тебя понял, ты отказываешься уходить по-хорошему? — Ты правильно понял, — прошипел господин Чон, давая знак дворецкому, чтобы тот был готов бежать. — Жаль, очень жаль, — с наигранным сожалением покачал головой Хен До, — видимо смерть жены тебя ничему не научила. — Что? Какое ты имеешь отношение к смерти моей жены? — по-звериному рычал Джи Хе. — Ты не хотел оставлять моих земель. Вот тебе небольшой урок. А смерть твоей жены оказалась только вопросом денег. Чего люди только не сделают ради зелёных бумажек, — уже уходя, он кинул куда-то в сторону: «Убейте его и слугу. Оставьте только ребёнка». — Дворецкий Ким, заберите отсюда Гукка и отправляйтесь в другую страну. Подальше от Америки, — мгновенно сообразил господин Чон и принялся давать указания дворецкому, — сними с моих счетов все сбережения. Этого должно вам хватить на безбедную жизнь, — он обнял своего верного слугу, — и пожалуйста, позаботься о моём сыне. Дже Хе неожиданно оттолкнул от себя Кима и бросился на вбежавших в больничное помещение людей, давая тому время скрыться. Схватив новорождённого, дворецкий молнией выскочил на улицу, разбивая окно, но, совершенно не чувствуя боли. Оказавшись на заднем дворе госпиталя, он на пару мгновений замер услышав громкий выстрел и сразу же за ним измученный крик хозяина.