Hurts — Illuminated
Всё, что у нас есть — это время, которое не даёт нам всем покоя. (с) Гарри Стайлс.
Слишком мало слов, но множество мыслей крутятся в моей голове, что это скоро сведёт меня с ума. Раньше всё было по-другому: боль пряталась внутри меня, не давая о себе знать, а улыбки, как в фильме всегда преследовали меня. Но после того дня всё изменилось. Этот мир стал другим, не таким большим, как мне казалось. Что-то происходит со мной, и я не могу это отследить. На это просто-напросто не хватает простых человеческих сил. Время — это единственное, что у меня есть. А любовь? Она давно не зажигалась в моей груди, давно не грела меня изнутри, обжигая стенки грудной клетки. Давно, но несколько дней назад, когда её губы прикоснулись к моей щеке, то мне показалось, что внутри меня вспыхнула какая-то слабая искра, которая постоянно даёт о себе знать. То, что зарождается внутри моего организма — дико для меня. Это похоже на какой-то страшный сон, который всё никак не может закончиться после аварии. Я раб своих иллюзий. Прошло четыре дня, а я до сих пор не могу понять, что же завладевает мной в тот момент, когда я смотрю на неё. Загадки повсюду, и это начинает раздражать. Я не хочу больше собирать все эти глупые загадки. Первый день после нашего разговора на заднем дворе прошёл как обычно. Я так же жил, ничего не замечая и пытаясь не смотреть в её глаза, потому что именно тогда мне показалось, что что-то пошло не так. Будто внутри меня всё ожило, и я начал чувствовать то, насколько же приятно видеть рядом с собой новых людей, которые считают тебя сильным человеком. В первый день после нашего разговора мне захотелось глубоко вздохнуть и идти дальше, не думая ни о чём плохом и не веря в это. Но двадцать четыре часа быстро закончились, и за ними пришли новые, совершенно другие. На второй день я начал думать о будущем. Это приходит к людям совершенно нежданно, будто как по щелчку. Все мысли связаны только с этим, и именно это начинает тебя убивать. Ты придумываешь сначала идеал своей будущей жизни, то где всё будет хорошо, и ты счастлив даже тогда, когда будешь оборачиваться назад. И в твоей груди будет пылать любовь, о которой ты так давно мечтал и на которую ты так долго надеялся. Но это только сначала. Потом к этим идеальным образам будут придумываться неидеальные, и тогда весь твой мир будет постепенно рушиться, превращаясь в самый настоящий кошмар наяву. И всё то идеальное будущее просто разрушается на кусочки, обретая чёрные цвета, которые убивают всё то, что ты придумал в своём мире. На третий день после нашего разговора я стал думать о ранах и о том, каких они размеров. Смогут ли они когда-нибудь затянуться на моём сердце? Смогу ли я не замечать их через некоторое время или я всегда буду думать о них, страдая? Все эти вопросы крутились в моей голове, и именно они не давали мне в тот день покоя. Эта боль, что завладела мной — парализует меня, не давая спокойно выдохнуть. Раньше я не замечал её, потому что она не давала о себе знать. Боль была где-то глубоко и не выдавала себя, а сейчас, когда этот мир стал для меня каким-то сериалом, где я главный герой, она решила напомнить о себе и управлять мной. Те раны, что сейчас находятся на моём сердце — кровоточат, и от этого хочется кричать, не жалея ни себя, ни родных и даже небеса, с которых на меня смотрит моя сестра. Это невозможно держать внутри себя. На четвёртый день мне снова показалось, что я умираю, что всё это бессмысленная ерунда, которой мне затуманивают мозги. Это навсегда останется со мной, и я не могу с этим разлучиться. В мире столько много боли, и я не могу её не замечать. Смерть повсюду, в каждой клетке. Это не остановить, и пусть я буду каждый раз менять своё мнение, думая о том, что всё может вернуться на круги своя, то сейчас я снова вернулся к тому, от чего так страстно хотел сбежать. Боль. И сейчас, сидя с Лиамом в нашем старом парке, я думаю о том, что же будет со мной, если всё это кончится. Если те неизведанные чувства, что оживляются в моей груди, возьмут надо мной вверх. Кем я стану? Просто рабом системы или чем-то большим? Человеком, который будет говорить о том, что не любит даже тогда, когда страдает от неё или парнем, что упадёт в бездну прекрасных чувств? В моей голове так много мыслей, но так мало слов, которыми бы я мог всё это выразить. — Знаешь, о чём я сейчас подумал? — повернувшись ко мне лицом, спокойно говорит друг. — О чём? — не посмотрев на него, спрашиваю я. — О том, а можно ли изменить прошлое или вернуться в него. — С чего у тебя появились такие мысли, Лиам? — Просто, — почесав затылок и закрыв глаза, начинает парень, — смотря на всё это, сидя в этом старом парке, я вспоминаю прошлое, наверное, самые неуклюжие и прекрасные моменты в своей жизни. И думая обо всём этом, мне на минуту захотелось всё вернуть назад. Просто вернуть назад, понимаешь? — резко спрашивает он, а я киваю, так как всё отлично понимаю. — Помнишь, как мы катались на этих американских горка? — показывая рукой направо, задаёт вопрос он. — Конечно, — усмехнувшись и вспомнив тот день, отвечаю я. — О, я помню, как вы силком затаскивали меня на эти американские горки. — И мы всё-таки затащили тебя! — Да, — улыбаюсь я. — Благодаря Джемме. — Это точно, — выдохнув, отвечает парень. — В тот день она сказала тебе: «Жизнь слишком коротка, чтобы бояться. И коротка, чтобы не прокатиться со мной на американских горках. А если меня не будет на этой планете, то ты будешь страдать, вспоминая, что так и не прокатился со мной на американских горках. Так что жизнь очень коротка для нас с тобой, Гарри». Я тяжело выдыхаю и легонько киваю, бросив взгляд на друга. Он сидит на месте и смотрит куда-то вдаль, не замечая ничего вокруг себя. Не замечая людей, детей, которые с каким-то странным выражением лица смотрят на него, видя то, как он плачет. И я это вижу. Мне хочется обнять его, сказать, что всё наладится и спросить причину его слёз, но я не могу, так как сам не верю в то, что всё наладится, да и догадываюсь о причине его слёз. Джемма умела быть для каждого чем-то большим, тем просто девушкой, что так красиво улыбается. — Я же влюблён в неё, — вытирая слёзы, дрожащим голосом говорит он. — Да, это звучит слишком глупо, но я влюблён в неё. Она сделала со мной что-то прекрасное, будто вдохнула в меня жизнь, а потом просто исчезла. Я люблю её. — Я знаю, Лиам… — Знаешь? — вопросительно смотрит он на меня. — Да, — коротко отвечаю я, смотря ему в глаза. — Я знаю это. И Лиам улыбается. На его губах сияет самая прекрасная и счастливая улыбка, что существует на этом свете. Он вытирает слёзы и хлопает меня по спине, обнимая и утыкаясь носом в моё мужское плечо. Чувствую, как слёзы всё ещё продолжают идти из его глаз, как они капают на мою футболку, но мне всё равно на это, потому что он мне об этом сказал. Лично. Я помню тот день, когда начал догадываться о чувствах друга к моей сестре и отлично запомнил тот день, когда он чуть было это не сделал, но его что-то остановило. Он продолжает обнимать меня и сопит носом, начиная рассказывать о том, как впервые понял, что она ему нравится, а потом как всё-таки принял для себя то, как она ему не безразлична. Как пытался смириться с тем, что Джемма не его и плакал по ночам, видя её с другими парнями, которые не всегда ей нравились. Как хотел рассказать ей о том, что любит её смех и те булочки, что она вечно забывала в духовке и поджигала. Он начинает рассказывать мне всё то, что накопилось в его душе. Всё то, что он так давно не может вынести. Слушая друга, я всё отчётливо начинаю понимать смысл слова «любовь». Начинаю понимать всех тех людей из книг, что так страдают и не могут рассказать всего того, что происходит внутри них. Мне вдруг показалось, что история любви мальчика по имени Лиам Джеймс Пейн может повториться со мной. Что я, услышав всё это, расстроюсь и никогда не смогу полюбить. Но это не так. Услышав его историю, мне впервые хочется полюбить и влюбиться, думая, что так и должно быть. Время — всё, что у нас есть, но этого мне не достаточно. — Но почему же ты всё-таки не сказал о том, что чувствуешь? Это же могло изменить всё, Лиам. — Я боялся, — коротко отвечает он. — Боялся того, что она отвергнет меня, и я буду страдать, становясь затворником боли. — А разве сейчас ты не страдаешь? Тишина. Парень спокойно смотрит на меня, но потом отворачивается, поднимая голову вверх и смотря на птиц, что так красиво летают по небу. Он смотрит вокруг, замечая все эти мелочи, что крутятся вокруг него. Но если бы он смог это заметить тогда, когда хотел сказать о своих чувствах моей сестре, то меньше бы страдал, думая, что в тот день мог бы что-нибудь изменить. Лиам ошибается, но это не делает его ужасным человеком, в отличие от меня. Парня, который перестал верить в чудо. Всё в нашем мире взаимосвязано. Каждый из тех незнакомцев, что появляется в нашей жизни рано или поздно скажет нам, что с нами уже где-то встречался. У нас у многих есть свои тайны, секреты, которые, возможно, умрут вместе с нами, но нам надо сделать всё возможное для того, чтобы остановить всё это. Люди не должны скрываться за масками. — Страдаю ли я? — вдруг переспрашивает у меня парень и слегка кивает, смотря мне в глаза. — Вот именно поэтому я хочу вернуть всё назад. — Но это же… — Невозможно, — вдруг заканчивает Лили, которая неожиданно подошла к нам со спины, улыбаясь. — Изменить прошлое — нереально, но можно попробовать изменить будущее. — И как же? — заинтересовано спрашиваю я, повернувшись к ней лицом. — Как? — Я не знаю, — коротко отвечает она. — Но вы можете это узнать. — Не можем, — мотая головой, отвечает Лиам вместо меня. — Мы боимся той боли, что можем причинить другим людям, пробуя изменить своё будущее. — Вы боитесь не боли других, а своей. Она, — бросив на меня взгляд, начинает девушка, — губит, и от этого не уйти. — От всего в этом мире можно уйти, — неожиданно для самого себя отвечаю я, — даже от боли. Она словно острым лезвием режет сердце, и появляются раны, но любые раны со временем могут затянуться. — Да, Гарри, могут, но ты ведь в это сам не веришь, ведь так? И я ничего не отвечаю Лили. Мою голову слова посещают глупые мысли, которые просто скоро взорвут черепную коробку. Мне хочется просто закрыть глаза и вернуть всё, что было раньше. Я этого не ценил, потому что не знал, что мой конец будет так близок. И пусть я пытаюсь жить, и пусть у меня начались хорошие продвижения, я всё равно буду умирать, зная, что мир медленно погасает. Многие люди говорят так: «Мы порой не ценим того, что имеем». И я не ценил. Нисколько. Я не ценил ту жизнь, что была у меня до аварии. Я просто не ценил себя и те чувства, что были внутри меня. Потерять это снова я не могу, потому что это единственное, что держит меня здесь. Прошлое никак не вернуть, и мне его не забыть, но я могу что-то сделать с этим безумным настоящим и будущим, обещая себе что-то самое главное в жизни. Все мы — просто пепел наших бесконечных сумрачных дней. И пусть я чувствую то, как моё сердце сгорает, я всё равно стану надеется, что кто-нибудь спасёт меня, потому что сам себя я спасти не могу. Всё слишком сложно. Мир не бесконечен, а вот любовь?