Из тьмы к счастью

Мир ухмыльнулся. Карим даже не заметил, что он ушел от них… и иллюзия прекрасно сработала… Что ж. Это не так уж и важно… теперь. — Не надо! — выкрикнул Эллаи. — Слышал, что он сказал? — Стив облизал разбитые губы. Мириэль отрицательно покачал головой и подошел ближе. Мир отступил на шаг. — Мир! — снова крикнул Эллаи. — Не делай этого! Пожалуйста! Мир не слушал. Если Стивена не убил Эллаи, то это может сделать он сам. Нечего тянуть с этим. — Заткнись, Эль! — Не смей на него орать! Мир не ожидал, что Стив так просто сможет сбить его с ног. Один чуткий удар по лицу и он сидит на полу, хлопая глазами от удивления. Через несколько минут ненавистные взгляды и взаимные угрозы переросли в драку. Мужчины просто валялись на полу и били друг друга. Эллаи не стал долго смотреть. Он подбежал к ним и попытался разнять, но это было невозможно. Т только нос ему разбили и губы. — Прекратите! Хватит! Мир отвлекся на этот вопль, и Стиву удалось скинуть его с себя. Эллаи хотел что-то еще крикнуть, но не смог. Он с ужасом смотрел, как свистнула в воздухе сталь. — Нет! Не делай этого! Мир хмыкнул. Было поздно. Уже поздно. — Вот и все. Эллаи толкнул Мира и упал рядом со Стивом на колени. — Больно? Стив отрицательно покачал головой. — Когда ты казал, что ненавидишь меня, мне было больнее. — Уже я не ненавижу. Все меняется, как и отношение… понимаешь? — Понимаю… Эль, все… Эллаи тихо всхлипнул. Он снова поймал себя на мысли, что становится в последнее время очень ранимым… — Стив, черт! Не умирай! Не так быстро! Ты не должен… Стив ухмыльнулся. Эллаи улыбнулся. Когда он запустил руку в его волосы, сняв ленту. — Подаришь мне ее? На память? Эллаи кивнул. Слезы покатились по бледной коже. Он не мог их сдержать, да и не хотел их сдерживать. Иногда можно… Стивен протянул руку и отдал ему маленький, блестящий камушек на простом, кожаном шнурке. — Прости за все. Я тебя очень люблю… позволь… Эллаи кивнул. Он не посмотрел на Мира. Ему было плевать, что он сейчас подумает. Просто плевать. Стивен улыбнулся. Он нежно чмокнул Эллаи в пухлые губки и прошептал: — Ты всегда для меня на первом месте. Я всегда тебя буду любить. Ты извини за тот раз… — Прощаю, — прошептал Эллаи. Сказал он это так, как будто отпуская разом все грехи… Стив ухмыльнулся. Даже сейчас Эллаи за него переживает, хотя должен радоваться его смерти… Мир ошарашено смотрел на эту сцену. Он знал, что Эллаи ненавидит брата, но сейчас он плачет из-за него! Как такое вообще возможно! Он раньше о нем и слушать ничего не хотел! Как он может так быстро менять свое отношение?! Как?! — Эллаи… Он мертв. — Я знаю. — Эль… я поступил правильно. — Возможно. Мир нахмурился. Снова… снова он пытается быть безразличным… Снова Мир его не понимает. Зачем надо было говорить, что ненавидит, если сейчас он льет слезы? Глупый, еще совсем ребенок… — Совсем не понимаю тебя. — Ты никогда меня не понимал! — рявкнул Эль. — Знаешь, что самое обидное? Ты считал меня лишь развлечением! Сколько раз ты напивался и мы с тобой… чертов ты эгоист! Вот это я в тебе ненавижу! Ты всегда считал меня бесчувственным! Ты никогда не видел моих слез! Для тебя я никто! — Это не так. Эллаи нервно рассмеялся. Какой ужас. Теперь он пытается стать внимательным? Что с ним не так? — Дурак ты. Зачем ты все рушишь? Я не должен был влюбляться в тебя! — Эллаи, а я знаю, что он сделал тогда. Парень как-то весь напрягся. — Откуда ты это знаешь?.. — Просто догадался. Некоторые твои слова, и как ты от меня шарахался иногда. Я все сложил и понял. И то, что он сейчас сделал, а точнее, то, что ты позволил сделать. Как-то так. Эллаи внимательно смотрел, как Мириэль берет маленькую шкатулку и открывает. — Я тоже причинил тебе немало боли, ты извини за это. Я никогда не полюбил бы тебя. Для меня это все было просто развлечение. Понимаешь? Я не смог бы тебя любить. Извини. Я знаю, что это больно, но я не собираюсь тебе лгать. Мне это совсем не нужно, я этого не хочу. Ты должен все понимать. Ты взрослый. Может, ты тоже просто влюблен в меня? Может, это не настоящая любовь? Эллаи безразлично смотрел на Мириэля, а тот смотрел на него. Теперь на все это плевать. Пусть он глворит, что хочет. Он сам так решил. Его не просили совершать данный поступок. Его не просили. Он сам решил занять место Стива. — Даже не скажешь, что я тебе дорог, и не будешь нести всякий бред про любовь до гроба? Интересно. Эллаи пожал плечами. А что он сейчас ему скажет, что любит? И потом получить насмешливый или гарусный взгляд? А это ему нужно? Что Мириэль хочет услышать? Что ему жаль? Так Эллаи не жаль. Если все происходит вот так, то так и должно быть. И что дальше? Что теперь? — Что ж… — Мир повертел в руках маленькую шкатулку. Он внимательно на нее посмотрел, а потом отдал Эль маленький листочек, на котором было написано всего два слова. — Эль, все закончилось. Я знал, что так будет, и ты знал, но не говорил мне, ведь сам не верил… — Хватит… — Ты прости меня за все, я очень перед тобой виноват. Очень. — Мир… прошу тебя: не надо этого говорить. Хватит. — Нет! Послушай меня! Ты и сам все знаешь! Черт! Ты же знаешь, что я все время лгал, так почему ты делаешь вид, что теперь это ничего не значит?! Мы оба все понимаем… — Теперь слишком поздно. Эллаи посмотрел на него ничего не выражающим взглядом и отвернулся. Он слышал разочарованный вздох, но не повернулся... Если повернется, то не сможет уйти. Эль сжал руки в кулаки и решительно зашагал к выходу. Он не смотрел на брата и Мира. Не мог. Эллаи отрешенно смотрел на Карима, Сея, и Джея. Они тоже смотрели на него. Эль знал, что хотят спросить, что тут происходит, но он не ответил бы на их вопрос. Они смотрели на него с каким-то ужасом… Эллаи лишь тяжело вздохнул. Он протянул Кариму листок и тот совсем скис. — Зашибенно ахренительный, мать твою, день! Всегда мечтал о гребаной бумажке! Я так счастлив, твою мать! Карим зло смотрел на несчастный листочек, а потом смял его и швырнул на землю. Ирмиль протянул руку, и Карим отдал ему листок. Мужчина провел рукой по нему… — Что за?! Карим нервно рассмеялся, а Ирмиль немного испуганно на него посмотрел. В его руках остался лишь пепел. — Значит, мы не вернем нам нашего мальчика… — тихо сказал Джейсон. Ему все это ужасно не нравилось… — Эллаи? Парень посмотрел на Джея. — Что? — А где Мир? Эллаи горько усмехнулся. Джейсон кивнул. Тут и так все понятно. На этом «заклинании» лежало проклятье. Древнее. Такую магию даже Ширтас не использовал, а он мог, но эта сила лишь разрушает… и ничего более. Может. Поэтому он никогда не изучал такие вещи? Джей был расстроен не меньше Карима. Он верил, что они смогут, но, видимо, Ангель что-то сделал не так. Что ж. Уже ничего не сделаешь. Значит, так и должно быть. Судьба. Ерунда какая-то. Сейфулла подошел к Джею. Он обвил руками его шею и уткнулся носом в его грудь. — Я не хочу тут больше оставаться. Давай мы с тобой уйдем? Джей посмотрел на Карима, и тот кивнул. Они с Сейфуллой ушли. Принц не хотел тут находиться, и его можно понять. Тут тяжело. Тут очень тяжело. Карим немного постоял на месте, а потом быстро произнес несколько слов, и где-то в глубине замка раздался отвратительные вопли. Мужчина весело рассмеялся и быстро прошел прочь от замка. Ирмиль и Эллаи остались стоять у поросших травой и мхом развалин. — Тяжело? — осторожно спросил ангел. Эллаи не ответил. — Зачем ты тут? — Знаешь, Ирза... то есть Карим… он очень важен для меня. Он хороший друг, и я не мог не вернуться к нему. Моя сила помогла бы вернуть душу Блум. — Уже это не нужно. Ирмиль хмыкнул. Закончилось все не так, как должно было, и это не может не печалить. Джей считал, что они смогут, но ничего не вышло, и смерть Мириэля была напрасной. Как глупо. Совсем не разумно, но ничего уже не вернуть. Все закончилось. И как все могло именно вот так закончиться? Неужели это конец? Так не должно было быть. Должна была получиться сказка со счастливой концовкой, но где-то что-то пошло не так, и это не может Джея оставить равнодушным. Значит. Ангель где-то ошибся, но он не мог. Тогда что? Карим сейчас никого не хотел слушать. Все надежды разом рухнули. Что за заклинание? Оно не действует. Он повторил два этих несчастных слова сотни раз, но ничего. Его Блум не вернется. Уже не вернется. Нет. Мужчина грустно улыбнулся. Что ж… значит, так должно было быть. Судьбе не важно, что ты чувствуешь. У нее свой список, в котором есть любимчики. Карим в этот список, получается, не входит. Да и плевать. Пусть так и будет. Уже не важно. Он остановился у берега реки и сел на траву. Он ожидал этого, но почему-то сейчас так больно. Теперь он понимает чувства Сейфуллы. Тогда, первые шестьсот лет, он жил в надеждах и мечтах, но потом все рухнуло. Печально. Грустно. Трагично. Ужасно. — Я одержим им… — тихо проговорил он. «Снова это случилось. Снова я потерял всякую надежду. Я не хотел верить во все это с самого начала, но твой брат заставил меня. Он думал, что у нас все получится, но ничего не получилось. Всего два слова: все пройдет. Как эти слова могут быть заклинанием? Такого ведь не может быть. Да? Ты всегда будешь для меня особенным. Я никогда больше так не полюблю. Ты знаешь, как сильно я к тебе привязался. Ты знаешь, ты все понимаешь. Иногда мне интересно, а как сложилась бы моя жизнь без тебя? Я был бы я счастлив, не зная о твоем существовании? Я не знаю, что было бы, но мне кажется, что я не смог бы дарить всю любовь кому-то другому. Я сильно сомневаюсь, что смог бы полюбить кого-то другого, не могу я этого допустить. Я никогда не чувствовал себя таким разбитым. Никогда не был так раздавлен. Всегда думал, что сильный. Когда умерла мать Сейфуллы, я даже вздохнул с облегчением, но теперь мне стыдно, а если ее кто-то любил? Так же, как тебя люблю я? Мне так стыдно. Я никогда не думал. Что ты можешь отставить меня, но теперь понимаю, что значить терять близких. Теперь я понимаю, что такое зависть. Я завидую сыну и твоему брату. Мне так стыдно. Я не знаю, почему я так себя веду. Но ничего с собой поделать не могу. Я не умру. Знаешь, когда тебя не стало, я умер. Я не чувствую, что живу. Я просто существую. Вот так, мой милый мальчик. Я все равно буду тебя любить». « Ты у меня такой глупый. Как можно думать, что меня нет? Я тут, я рядом с тобой, просто ты меня не можешь увидеть. Карим, как ты можешь считать, что меня нет? Я не ушел, не оставил, просто… я не могу вернуться. Мне так жаль. Прости меня, мой король. Ты всегда был для меня самым важным, и самым лучшим. Я все еще люблю тебя. Я знаю, что тебе тяжело, но иногда. Ради счастья других, мы должны отказываться от своего счастья. Мне жаль». «Ты отказался от своего счастья, чтобы были счастливы те, кто верил в тебя, но как же ты мог оставить меня?!» « Все не так, как ты думаешь. Я не хотел, но у нас есть определенные обязанности. Короли не должны забывать о своем народе. Но я так люблю тебя. Не хочу, чтобы ты страдал. Прости меня за все». «Ты все еще любишь меня? Ты не забыл? Шестнадцать лет прошло. Я все еще помню, я все еще хочу тебя обнять. Хочу коснуться кубами твоей обнаженной шелковистой кожи. Мой Блум». «Ты все еще один. Может, тебе пора забыть меня? Я не приношу ничего кроме боли, я не должен был вмешиваться в твою жизнь. Я люблю тебя». «Блум, просто вернись ко мне».