Великолепная пятерка

(От первого лица) Драко Малфой. Худший день в моей жизни начался слишком рано. Что, в принципе, было и хорошо и плохо одновременно. Во-первых, это было хорошо, потому что сделать это я планировал как можно позже. Либо в обед, в чем я очень сомневаюсь, либо вечером, что более вероятно. А значит, чем раньше начнется этот день, тем больше времени я проведу с ней. Называть имя той, что люблю, слишком больно. Но, во-вторых, это значило, что этот день будет длиннее, а значит, запомню я его еще сильнее. И что каждая секунда приближает меня к самому ужасному поступку, который я когда-либо планировал совершить. Но так будет правильно. Мерлин, что за драмы? Ощущение, будто я герой какой-то ужасной книги или фильма. Но я буду изо всех сил надеяться, что у этой истории счастливый конец. И будет он таковым или нет, все зависит от той девушки, что сейчас лежит рядом, положив голову на мое плечо, и обнимая меня одной рукой. Той девушки, что я люблю. И ради которой готов… Я даже думать об этом не хочу! Я пролежал глядя в потолок, как мне казалось, несколько часов. Но нет. Оказывается, что если думаешь о чем-то ужасном, минута длится вечно. На часах была только половина седьмого, а это значит, что проснулся я сорок две минуты назад. Вставать нам надо было в семь. А ей лучше поспать, потому что я не давал ей спать со своими поцелуями до часу ночи. И остановился только потому, что глаза ее открывались все реже, хотя целовалась она все также отменно. Эта мысль вызвала едва заметную улыбку. На большее в таком состоянии я был не способен. От этих чертовых мыслей я даже не смог насладиться моментом. Было так хорошо сейчас лежать с ней перед началом трудного дня, чувствовать ее мягкую кожу под своей рукой. Чувствовать ее дыхание на шее. Наверное, это было очень приятно. Но я не был в своем теле. Я был в туннеле и света в конце я не видел. Глупое и банальное сравнение, но оно подходило мне как нельзя лучше. Вчера, когда я ее целовал, я целиком отдался инстинктам. Я старался ни думать ни о чем, кроме ее губ на своих губах, кроме ее рук на моей спине и плечах, кроме ее талии и шелковистых волос, которые я ощущал под ладонями. И мне было трудно остановиться, потому что мне всегда будет мало. Она слишком прекрасна, мне никогда не будет достаточно времени, проведенного с ней, мне всегда будет слишком мало.И вчера я буквально убегал от мысли, что это наш последний настоящий поцелуй. Последний вечер, проведенный вместе. Я снова посмотрел на часы. Две минуты до семи. Одна минута. Ноль. - Эй, э-эй, вставать пора. Я заправил прядку ей за ухо. Она сонно что-то промычала. Да-а, мне будет очень не хватать этой любительницы поспать. Так, хватит загонять себя. Вдох-выдох. - Эй, ты хочешь проспать первый урок? Ты же и так из-за меня вчера не все уроки успела сделать. Вставай. - Ну и зануда, ты, – зевок, - Малфой. Она открыла глаза и посмотрела на меня. Будет лишним, если я начну о том, как мне будет не хватать этого взгляда теплых карих глаз? Пожалуй, да. Но, черт возьми! - Доброе утро. - Доброе утро, Малфой. - Нам правда пора вставать. Уже семь. Она широко зевнула, прикрыв рот рукой, потянулась и чмокнула меня в щеку (Мерлин!). Потом она ловко выкрутилась из моих объятий и села на кровати. - Чур, в душ я первая. - Разумеется, - глаза закатить не получилось. И усмехнуться тоже. Но она этого не заметила, так как уже вставала с кровати. Она подтянула большие ей мои штаны, порылась в рюкзаке и пошла в ванную. Когда она вернулась, я уже стоял около ванной, и практически сразу закрыл за собой дверь. Я лгун прекрасный, но боялся, что что-то можно будет разглядеть в глазах. Волосы можно было привести в порядок, только помыв голову. Да-а, ночь поцелуев никогда не проходила для них бесследно… Я оделся, вытер голову полотенцем, высушил волосы заклинанием и вышел в комнату. Она как раз застегивала свой рюкзак. - С уроками все нормально? - Ну, если бы кое-кто не влетел вчера в библиотеку, как ошпаренный, и не напал на меня с поцелуями, то, наверное, я бы подготовилась лучше. Но в целом, бывало и хуже. Я кивнул, не в силах усмехнуться или отшутиться в ответ. - Малфой? - Ммм? - Ты чего? Что-то случилось? – она подошла ближе и положила руки мне на плечи. Сейчас? Нет, я не готов. Вечером. После библиотеки. - Все в порядке, - я заправил рыжую прядку ей за ухо. Она постоянно выбивалась из хвоста. Как же мне будет не хватать этих «постоянно». Она потянулась и обняла меня. Она всегда знала, что мне нужно. Я крепко обнял ее в ответ, уткнувшись носом в ее волосы. Они пахли цветами. И корицей. - Люблю тебя,- прошептал я. - И я тебя. - Нам пора. Ты же не хочешь остаться без завтрака? – мало-мальская шутка все-таки удалась. - Ну, ты же меня знаешь, - она отстранилась, снова чмокнула меня в щеку и взяла за руку. Я закинул свой рюкзак на плечо, взял ее рюкзак в свободную руку, и мы пошли в Большой зал. Когда мы влились в толпу учеников, спешащих на завтрак, нам пришлось разомкнуть руки. Я отдал ей ее рюкзак, поцеловал в макушку и отпустил. Она улыбнулась и пошла в другой конец зала. Когда я сел за свой стол, то Панси коротко, едва заметно кивнула мне. Я кивнул в ответ, и сунул ей под столом клочок бумаги. Эту записку я нацарапал еще вчера. Там было всего три слова: «Спасибо. Сегодня вечером». Она глубоко вздохнула, прочитав, и принялась за завтрак. Сомнений не было. Это была моя старая подруга Панси Паркинсон, способная на сочувствие. А не та тварь, что я встречал в этом году дважды. *** Этот день пролетел слишком быстро. Как несправедливо. Когда ждешь встречи с человеком, день тянется просто невозможно медленно. Каждая секунда складывается в бесконечность. Но когда ты хочешь отдалить горький момент как можно дальше, бесконечность сокращается до миллисекунды, и время летит как никогда быстро. Хотя с утра тянулось слишком долго и мучительно.Я схожу с ума? На уроках я был невероятно рассеян. Я не мог сосредоточиться ни на чем. На Истории магии я очень удивился, когда понял, что все смотрят на меня. Когда мистер Бинс спросил: «Мистер Малфой, вы хотите что-то спросить?», только тогда я понял, что поднял руку. Решение нашлось за долю секунды. - Нет, я просто хотел выйти в туалет, если можно. - Пожалуйста. Я вылетел из кабинета. В туалете я прислонился к холодной стене и осел на пол. Вчера это немного помогло. Сегодня, вроде бы, тоже. Никогда не думал, что я могу чувствовать СТОЛЬКО всего. Только сейчас заметил, что сердце колотится, как бешенное. Почему? Наверное потому, что я сейчас обдумывал, как я это ей скажу. Проще всего было написать записку, но она не поверит. Спасибо Панси, научила в сентябре. Чувствую себя брошенной девчонкой, хотя подонком, который бросит, буду именно я. Я сделал глубокий вдох. Ах да, кажется, нужно выдохнуть. На выдохе я поднялся с пола. Подошел к раковине и умылся холодной водой. Вроде, помогло. Пульс замедляется. Я посмотрел на себя в зеркало. Кажется, я весь день сидел с рукой в волосах. Они опять растрепались. Я пригладил их рукой и заметил, что она начинает трястись. Да-а, Малфой, так и до Больничного крыла недалеко. Вдох через нос, выдох через рот. Ладно, еще половина урока впереди. Хотя, со скоростью сегодняшнего времени, я этого не замечу. Я снова умыл лицо холодной водой, постоял минуту, глядя на противное мне отражение, и вышел из туалета. *** - Привет. - Привет, Малфой, - она зашла в библиотеку. На ее лице светилась улыбка. Это было видеть одновременно и приятно и больно. Черт, неужели это произойдет уже через пару часов? Она села рядом со мной, как всегда по левую руку, и достала учебники. Следующие полтора часа прошли за учебой. Так было немного легче, потому что иногда мы делали уроки в тишине. А ей задали сообщение с фут длинной, так что она с головой ушла в работу. Иногда она шутила, вспоминая то, что произошло сегодня днем. Я только кивал и мычал что-то неразборчивое в ответ. Наверное, она думала, что я тоже с головой в работе. На самом деле, я только делал вид. Хорошо, что задали немного. Но кого это волнует? Какие к черту уроки, если вечером моя жизнь пойдет под откос?! Вдох через нос, выдох через рот. - Я все, - сказала она, улыбнувшись и складывая все в рюкзак. - Я тоже. Идем? Она кивнула и поднялась со стула. Мерлин, у меня было ощущение, что я веду бедное животное на убой! Ты смотришь в эти глаза, в которых скоро увидишь боль. Боль и слезы. И все из-за тебя. А сейчас они светятся радостью и теплом. Я пошел вперед, она подбежала и взяла меня за руку. Не остановила, просто шла вместе со мной, держа меня за руку. Когда мы дошли до холла, я потащил ее в коридорчик. Вести ее на Астрономическую башню смелости не хватило. Пусть это было место нашей первой ссоры, после чертового «идеального свидания», но все же, от него веяло чем-то теплым. Оно напоминало о ней, о той, которая поверила мне, затащила на эту башню и попробовала найти ко мне подход. Она первая поверила мне. Поверила в меня. Когда мы завернули за очередной угол коридора, который вел неизвестно куда, я остановился и выпустил ее руку. Собравшись с духом, я повернулся. Она просто смотрела на меня, в ее глазах было недоумение. Кажется, она поняла, что я ее не целоваться сюда привел. - Мне надо тебе кое-что сказать. Только пожалуйста, помни, что я сказал тебе вчера. В библиотеке. В ее глазах мелькнул испуг. - Это не моя прихоть, - мой голос был таким тихим, что я едва себя слышал. – Так… Так надо. Ради тебя. Джинни, - я впервые произнес ее имя со вчерашнего вечера. Даже мысли себе такой не допускал. В груди что-то больно кольнуло, когда я произнес его. – Нам надо расстаться, - а вот здесь был уже не укол в сердце. Было ощущение, будто кто-то сжал его в тисках. Когда я говорил все это, я смотрел в пол. Я не лгал, но мне было жутко паршиво. Я глубоко вдохнул и поднял на нее взгляд. Ее глаза, ее прекрасные глаза наполнились слезами, и все это из-за меня! Как же я себя ненавидел. - Ты… Ты меня не любишь? – прошептала она. - Люблю больше жизни, - просто ответил я. - Тогда, почему? - Так надо. Это ради тебя... - Ты бросаешь меня ради меня? - Я не бросаю тебя. Нам нужно расстаться. И ты просто не представляешь, как мне сейчас больно. - Малфой. Малфой, это ты? Не Панси, не Забини? Ты? - Да. Это я. Можешь задать любой вопрос. Я не мог смотреть в это полное боли лицо, но и не мог отвести взгляд. - Не надо. Я тебе верю. Она сделала глубокий вдох, и вытерла слезы, давно катившиеся по ее щекам. Потом она подняла взгляд на меня. И в этом взгляде не было ничего кроме всепоглощающей боли. - Люблю тебя, - прошептала она и обошла меня. Я развернулся и посмотрел ей вслед. - Джинни… Она содрогнулась от звука своего имени, но не обернулась. А я еще долго стоял и смотрел в пустоту. Через некоторое время я вспомнил, что человеку нужно дышать. Вот так просто. Без истерик, криков, тучи слез. Я чувствовал себя последним подонком на этой планете.