***
Битва была тяжёлой и яростной. Серебристый робот двигался над Таймс-сквер на сверхчеловеческих скоростях. И всё, что Супермен мог сделать, это пытаться уберечь собравшихся людей от опасности. Он увидел, как робот обменялся энергетическими импульсами с Зелёным Фонарём и Чёрной Молнией, а потом Арсенал пробил стальной корпус стрелой с электромагнитным импульсом, та искристо затрещала, и робот вдруг рухнул с неба вместе со смертоносным ливнем из битого стекла. Супермен успел заслонить ребёнка от летящих осколков — «Вот он, этот момент, тот самый момент, что я видел в окне…» — и робот рухнул на землю перед ним. Он должен был увести мирных жителей подальше от механизма, который всё ещё был смертельно опасен. — Всем отойти, он ещё может быть… Робот дёрнулся вверх. И в том же самый миг между ним и Суперменом из ниоткуда возник мужчина в чёрном деловом костюме, он прыгнул к роботу, целясь из похожего на электрошокер устройства тому в глазницу. Энергетический луч, который мог бы прорезать и криптонскую кожу, испарил человека вмиг. Робот покачнулся и, потрёскивая электричеством, рухнул обратно. А того мужчины просто не стало. Остальные члены Лиги Справедливости уже были рядом, готовые прийти на помощь Супермену. Только Бэтмен покачнулся немного, когда приземлился на землю, и тут же увернулся от протянутой руки Чудо-Женщины. — Просто дезориентация, — отрезал Брюс. Он подошёл к Кэл-Элу, всё ещё стоящему в ступоре с протянутой рукой, словно то ли он тянулся к чему-то, то ли пытался что-то остановить. — Что произошло, Кэл? Кто, чёрт возьми, это был? Супермен не двигался, глядя прямо перед собой на то место, где исчез незнакомец. И с его ладони свисало что-то металлическое, единственное, что он успел схватить. Бэтмен протянул ладонь и осторожно коснулся непонятного предмета. Тот качнулся. Почерневший, оплавившийся кусочек металла на цепочке. — Кэл? — теперь в голосе Бэтмена была тревога. — Ты знал его? — Сукин сын… — глухо сказал Супермен. Он обращался не к Бэтмену, лицо его исказилось от эмоций. — Ах ты сукин сын!.. Он взмыл вверх с такой силой, что тротуар вокруг его ступней разломанными кусками вмялся в землю, и улетел на невероятной скорости, так и не оглянувшись назад. Лига осталась, начиная уборку. Они опрашивали свидетелей, но никто не сумел сказать им, кем был тот неизвестный герой, кто спас жизнь Супермену ценой собственной.***
Новый Год в Крепости Одиночества. Супермен сидел, безучастно глядя на ледяные просторы снаружи. На экране компьютера замерцало лицо Дианы. — Кэл. Я понимаю, как ты расстроен. Всегда ужасно, когда кто-то отдаёт жизнь за тебя, и ещё больнее, если это незнакомец. — Диана не могла видеть, как он уткнулся лицом в ладони. — Но прошу тебя, не замыкайся в себе, не нужно избегать всех нас. Мы пока что ничего не узнали о нём, но когда мы найдём его семью или друзей, мы обязательно сообщим. Супермен не ответил, и после долгой паузы Диана прервала связь. Он вытер глаза, встал и будто бы без конкретной цели прошёлся по Крепости. В его архиве был конверт; конверт, запечатанный в свинцовый короб, чтобы не было искушения прочитать его, не распечатывая, увидеть слова, которые ему не терпелось увидеть. А сегодня, когда этот день наконец настал, он не знал, сможет ли выдержать чтение того письма. Чем оно могло его утешить? В конечном итоге он пошёл и отыскал коробку, поставил её на стол и смотрел на неё, наглухо закрытую. Он долго глядел на неё, очень долго. Потянувшись рукой, он несколько минут, не решаясь, продержал ладонь на крышке. Внезапно в нём вспыхнул страх: а что если со смертью Брюса письмо исчезло? «Нет, только не это, я не могу потерять и его!.. Пожалуйста, нет…» В порыве паники он вскрыл короб и с облегчением увидел внутри кремового цвета конверт. На нём уверенным чётким почерком, который он с тех пор узнал бы где угодно, было написано «1 января» и нынешний год. Он не сразу решился разорвать бумагу, а потом тихий шелест письма стал единственным звуком в глубокой бесконечности полярного безмолвия. «Если ты читаешь это, я справился и петля прервана. Подозреваю, что знаю, как именно я сумел сделать это. Прости, Кларк». Кларк на миг остановился. Он подозревал, что ещё немного и ему не справиться со слезами. «Последние несколько часов я потратил на гипнотическое внушение самому себе и слово-триггер. Оно в самом конце письма. Шанс ничтожен и не рассчитан, как и всё, что касается квантовых и временных теорий, но найди меня и скажи мне его. Кто знает». Легко представилось, как Брюс сделал здесь паузу: ручка замерла над бумагой, пока он собирался с мыслями, прежде чем начать следующий абзац. «Если мои слова хоть немного утешат тебя, я чувствовал это в себе до того, как ты умер, до того, как я оказался рядом с тобой. Я лишь не мог признать это чувство сам. Оно есть, Кларк, даже если я никогда не вспомню время, которое провёл здесь с тобой. Ты упрямый и найдёшь способ заставить меня понять, я верю в тебя. Твой Брюс». Ниже последнего абзаца было одно-единственное слово. Кларк долго смотрел на него, а потом отложил письмо, очень осторожно опустил его обратно в свинцовый короб. И так же осторожно поднял за цепочку расплавленный кулон, не в силах отвести взгляда от его вращения в блёклом свете арктического солнца.***
Когда поступил сигнал от Супермена, Бэтмен работал в пещере. — Решил покончить с хандрой? — спросил он и продолжил печатать. Не дождавшись ответа, он бросил взгляд на экран: — Кларк? — Можно мне прийти и поговорить с тобой? Бэтмен нахмурился. — Я только начал разбираться, откуда этот робот-убийца прибыл, кто был тем парнем, который остановил его, и как, чёрт его дери, он сумел превратить изобретение УэйнКорп в оружие. — Он обернулся и увидел, что Супермен держит в ладони. — Эй, мне нужен этот медальон как улика. — Я принесу его, если ты отвлечёшься, чтобы поговорить со мной. Раздражённое фырканье: — Как скажешь, но побыстрее. — Я ненадолго. Буквально на одно слово. Несколько минут спустя Бэтмен услышал шаги на лестнице, которая вела в пещеру из поместья. Спускавшийся Кларк был одет в гражданскую одежду: джинсы, кроссовки, фланелевая рубашка. — Альфред подсказал дорогу, — пояснил он под внимательным взглядом. Когда Бэтмен промолчал, он добавил, будто защищаясь: — Прямо сейчас мне нужно быть Кларком. Бэтмен увидел медальон, свисающий с ладони Кларка, и кивнул в сторону лабораторного стола, на котором уже лежали улики и образцы. — Положи рядом с другими. Проследив за его взглядом, Кларк увидел тазер, обломки тела робота, несколько запечатанных пробирок и ряд бумажных конвертов, которые были педантично разложены в ожидании анализа. Он протянул руку, чтобы опустить рядом и медальон, но замер, отчего-то боясь дать тому выскользнуть из пальцев. После долгой паузы он услышал за спиной голос: — Желательно сегодня, Кларк. Обернувшись, он увидел, как пристально Бэтмен следит за ним. Кларк неловко откашлялся. — Мог бы ты… хм… Мне действительно нужно увидеть твоё лицо. Мог бы ты… Бровь под маской чуть поднялась, однако Брюс стянул капюшон и остался стоять перед Кларком. Внимательные, чуть озадаченные, чуть недовольные глаза смотрели на него, а Кларк смотрел в них. Он так старался всё прошлое десятилетие не видеть лицо своей любви, когда смотрел на Брюса, а теперь не мог пересилить себя. Перед ним был Гленн. Гленн. Лицо, которое он увидел так давно в самое мимолётное из мгновений, перед тем, как Гленн исчез навсегда, было перед ним: красивое, и смелое, и решительное, и… немного раздражённое. — Тебя что-то беспокоит, Кларк? Кларк стиснул в ладони цепочку медальона и закусил губу. Он сам себе показался опять ужасно молодым и неуклюжим. Разрываясь между неловкостью, надеждой и страхом неудачи, он выпалил: — Ты сказал, чтобы я сказал… «Галахад». Никакой реакции, никакой реакции в лице напротив. Кларк ждал, как сердце ударит два раза, потом дождался третьего. Потом он улыбнулся с ноткой грусти. Ничего, он может подождать ещё немного. — Неважно. Прости, — сказал он и отступил к столу, чтобы опустить на его поверхность медальон. — Я не хотел отвлекать тебя. Когда он выпустил серебряную цепочку, Брюс вдруг оказался рядом, и его рука в чёрной перчатке поймала медальон прежде, чем тот упал. Бэтмен стянул перчатку, и цепь вместе с почерневшим кулоном легли в центр обнажённой ладони. Пальцы сомкнулись. А потом он резко отвернулся от Кларка, всё ещё сжимая медальон, и плечи его будто закаменели. Он долго молчал, а потом хрипло, так и оставшись к Кларку спиной, сказал: — Кларк, ты чёртов дурак. Я же сказал тебе: не ждать. Так громко, что это было слышно в тишине пещеры, Кларк сглотнул. — А я сказал, что буду. Брюс не поворачивался к нему лицом. Он опустил голову и смотрел вниз, на медальон в ладони, а потом чуть кивнул. — Я помню. — Его голос едва заметно задрожал: — Я помню каждый раз, вплоть до последнего. Каждый раз ты умирал у меня на руках. Много раз, много. Каждый раз ты… пытался сказать моё имя, каждый раз ты… — он замолчал и всё же посмотрел на Кларка, лицо его напоминало маску. — Я помню абсолютно всё: как каждый раз я подводил тебя. — Но в этот раз ты меня спас. Только это ты должен помнить, только это и имеет значение. Не в силах выдержать ещё больше, он шагнул вперёд, но Брюс вскинул руку, останавливая его. — Нет. Не надо. Повинуясь жесту, Кларк перед ним остановился. В сумраке пещеры его лицо казалось очень молодым и растерянным. Брюс подошёл к нему ближе и накинул серебряную цепочку медальона на шею Кларка. Тёплые пальцы задели горло, затылок, проследили линию подбородка, скулы, огладили брови и провели по уху, едва уловимо, как если бы Брюс дотрагивался до чего-то неимоверно ценного. Призрачные прикосновения дошли до нижней губы Кларка, и он закрыл глаза. Он так долго ждал и наконец почувствовал, как время перестало толкать его вперёд, милостиво замедлило свой бег на один-единственный миг, чтобы позволить ему полностью быть именно здесь, полностью быть в сейчас, чувствовать, как кончики пальцев Брюса касаются его лица словно лепестки пламени. — Каждый раз целовал меня ты, — едва слышно прошептал Брюс. — Теперь моя очередь. Он склонился ближе. И этот поцелуй стал, пожалуй, лучшим из всех вообразимых первых поцелуев. В конце концов, у них было много опыта.Конец