***
Когда несколько дней спустя, готовясь взойти на борт, Кларк встретил его на пирсе, то не поверил своим глазам. Должно быть, опять воображение шалит и… Но, нет, это был он. Это и правда был он! Моложе, намного моложе, почти по-голливудски красивый. Лицо мужчины перед ним было в точности тем лицом, о котором он грезил последние пять лет. Над ним словно открылись небесные врата. Не колеблясь ни секунды, он пробился сквозь толпу и схватил мужчину за плечо: — Гленн! Тот развернулся, вывернулся плечом из его хватки, и красивое лицо омрачилось от раздражения. — Что? Простите — Уэйн. Брюс Уэйн. Он отстранился от Кларка и исчез в толпе. Кларк только и стоял, как дурак… Конечно, фамилия Гленна была вовсе не «О’Нил», он искал и искал его под этим именем, но без толку. Однако ему даже в голову не приходило, что и имя может быть ненастоящим. «…Брюс?» Он обращался к дарованному ему судьбой избраннику все эти тысячи фантазий, все последние полдесятка лет… и по неправильному имени? Ладно, ладно, пусть «Брюс». Главное, что он был, был настоящим, был здесь, и теперь у Кларка есть его имя, так что он не потеряет «Брюса Уэйна» из виду. Каким-то образом в следующие десять лет они должны узнать друг друга, ведь так? Кларка переполняло счастье, что они живут в одном городе. Так что когда он догнал и снова увидел завораживающе притягательного мужчину — а также двух блондинистых фиф, прижавшихся к нему каждая со своего бока, — рядом со стойкой регистрации пассажиров круиза, он едва ли что понимал от радости. Гле… Брюс вслепую впихнул ему в руки свой чемодан, посчитав, видимо, кем-то из обслуги, и потребовал, чтобы Кларк отгладил ему бельё. Стоя на месте в обнимку с чемоданом, Кларк неверяще смотрел, как со скукой истинного аристократа Брюс от нечего делать оскорбляет всех вокруг. Это, надо сказать, впечатляло. Конечно, Кларк понимал, что всё это представление было прикрытием для настоящей личности правительственного агента, так что он продолжил смотреть за этими выходками, от которых получал настоящее, но слабо объяснимое наслаждение. Он сознавал, что желание уколоть не было фальшивым. Ту же прямолинейную грубость и саркастичность он уже видел пять лет назад, а сейчас они были чуть приглажены мирной обстановкой и проскальзывающей воспитанностью его будущего спасителя. Ум стоящего перед ним человека был остёр, словно рапира, и с готовностью атаковал каждого, кто подходил слишком близко. Кларк осознавал, что ему придётся приложить усилия, чтобы сжиться с этим, но прямо сейчас он не хотел об этом задумываться. Он на одном корабле с Брюсом Уэйном. Разве можно придумать ситуацию лучше? Стоило ему подумать об этом, проверивший их документы служащий за стойкой начал извиняться. — Хм… Джентльмены?.. У нас произошла… незначительная проблема… По всей видимости, Кларк получил ответ на свой вопрос, и этим ответом было «О боже, да!».***
Не скрывая злости, Брюс швырнул чемодан на кровать, так что Кларк последовал в каюту с долей неуверенности. Это определённо сон, он определённо грезит. — Великолепно. Просто великолепно! Мой первый отпуск за год, и я проведу его в компании с неотёсанной деревенщиной. И это даже не первый класс, — сказал он, оглядев каюту. После чего вынул бутылку шампанского из поставца и сердито развернул её этикеткой к Кларку: — Абсолютная посредственность… В точности как мой сосед, который прямо сейчас, разинув рот, подпирает дверной косяк. Ты собираешься войти или выйти, или так и будешь стоять? Бросив свой чемодан на кровать рядом с чемоданом Брюса и не в силах перебороть жгучую обиду, Кларк выпалил: — Уж, наверное, мне хватает важных вещей для размышления, чего зацикленной на марке шампанского столичной примадонне просто не понять. Брови Брюса взмыли, почти коснувшись волос, и в первый раз его неспокойные синие глаза взглянули на Кларка с чем-то, напоминающим уважение. — Столичная примадонна? — повторил он, будто не веря услышанному, и едва не рассмеялся: — И это мне говорит безвкусно одетый увалень, с которым на свидание разве что троюродная сестра пойдёт? Кларк задохнулся от негодования. Гленн же никогда не говорил с ним так, не пытался оскорбить его по-настоящему. Вдруг его поразило мыслью: только потому, что Гленн не хотел обидеть ребёнка. А это значило… Это значило, что Кларк больше не был для него ребёнком. Он с трудом удержался от ехидной улыбки и как можно любезнее ответил: — Мне хотя бы не нужно ей платить за то, чтобы она побыла со мной на публике. После чего Брюс пробормотал что-то себе под нос и замолчал. А Кларк продолжил распаковывать чемодан, исподтишка косясь в чемодан Брюса. Взглядом он ухватил чёрную шёлковую пижаму. Он будет в одной кровати с Брюсом Уэйном. С Брюсом Уэйном — в чёрной шёлковой пижаме. Лучший. Круиз. На все времена.***
Конечно, он не ожидал, что Брюс сразу ринется к нему в объятья, так что прямо сейчас просто лежал, слушая чужое дыхание на расстоянии протянутой руки от себя, вспоминая вечерний разговор («грызня», возможно, как определение подходила лучше) и прикидывая, какие из фраз и в самом деле чуть не заставили Брюса рассмеяться. Может быть, именно с сегодняшнего дня Супермен станет более тесно работать с ФБР? Должен же быть какой-то способ проникнуть в жизнь Брюса. Очевидно, что он найдёт такой способ, очевидно, что он уже его нашёл, коль уж Брюс будущего знает тайную личность Супермена. Кларк всего лишь должен быть терпеливее. Вдохи и выдохи Брюса наконец перешли в длинное и медленное дыхание спящего, и Кларк осторожно перевернулся на другой бок, чтобы посмотреть на него. Во сне Брюс гораздо сильнее походил на того Брюса из будущего, в которого он влюбился. Резкие суровые черты смягчились, делая его хоть немного не таким недосягаемым. Под его взглядом Брюс заворочался, по лицу пробежала тень, отчего он показался встревоженным и усталым. И в это мгновение он стал выглядеть в точности как тот мужчина, который рисковал своей жизнью, чтобы спасти жизнь Кларку, — и всё терпение Кларка вмиг испарилось. Наклонившись, он поцеловал Брюса. Он едва ли успел осознать что-то, кроме ощущения губ под своими губами, прежде чем его отшвырнули и он рухнул на спину. — Какого дьявола! Протирая глаза и пытаясь выглядеть ошеломлённым, что было не слишком сложно от кипящего в крови адреналина, он пробормотал: — Прошу прощенья, простите… — Я предполагаю, Кент, ты это сделал в полусне. — Глаза Брюса опасно вспыхнули. — Я подумал… Я подумал, что ты — это кто-то другой. Это даже было правдой. Брюс выдернул из-под него одеяло, и Кларк свалился на пол. — И кто же? Твоя любимая корова? Многие люди мечтают, чтобы в подобных крайне неловких ситуациях земля под их ногами разверзлась и поглотила бы их. Кларк Кент оказался одним из немногих людей, чьё желание исполнилось в полной мере. Странная светлая молния встряхнула всё судно, а когда Кларк подскочил к иллюминатору, там уже стоял Брюс, взор которого тоже был прикован к сверхъестественному свету, льющемуся с неба. В разных каютах начали раздаваться крики. Когда он посмотрел на Брюса, тот внимательно поглядел на него в ответ. Кларк знал, что когда-нибудь Брюс должен узнать его личность, но… сейчас или потом? Нарушит ли он планы «Гленна», касающиеся будущего, если раскроет себя слишком рано? Как ему понять, когда вмешиваться в столь сложный поток, если… — Прости, Кент, — прорычал Брюс и метнул в него маленький дротик. Он был слишком удивлён, чтобы ответить, потому что по спине пробежал знакомый холодок от тембра этого голоса. «Голос Бэтмена». Дротик сломался о тело и отскочил — Кларк автоматически поймал его на лету. Повисла долгая пауза. — Знакомый подбородок, — задумчиво проговорил Брюс Уэйн. Язык словно онемел, но Кларк отозвался: — Я всегда немного вибрирую, когда кто-то пытается меня лучше сфотографировать. Брюс медленно кивнул в ответ, а Кларк всё продолжал смотреть на него. Если Гленн был Брюсом, а Брюс был Бэтменом, то… сложить два и два невероятно просто… то тогда Гленн был Бэтменом. Он не мог понять, злила ли его мысль, что единственный, о ком он думал, кто мог отвлечь его от безумного увлечения Гленном О’Нилом, и был Гленном О’Нилом; или же у него перехватывало дух от осознания, что это всё неважно, всё неважно, где бы Кларк его ни встретил, это всё был он, единственный по-настоящему значимый человек, который ожидал его. Единственный. Он так и не выбрал, за какое чувство ухватиться, потому что какой-то одетый в оранжевое маньяк пробежал по каюте и ринулся к иллюминатору, чтобы в тот же миг быть изрешечённым летящими снаружи пулями. Затем в разбитый люк влетела граната. Кларк заслонил Брюса своим телом — «не думай о чёрной шёлковой пижаме, Кларк» — и несколько мгновений спустя оба они тупо уставились на то, во что превратилась их каюта. — Убийца, без сомнения, вернётся, — заключил Брюс. — Я позабочусь об этом, а ты разберись с научно-фантастическим разгулом снаружи. Моментально переодевшись в костюм, Кларк полетел делать свою часть работы. Но тут началось нечто совсем странное. Пока он возился со своим ненормальным и на всю голову убогим двойником, Кларк так и не нашёл времени обдумать столь ошеломляющий поворот событий. Однако он нашёл пару секунд, чтобы понадеяться, что никогда, никогда в жизни не будет даже вполовину таким придурком, как его нынешний противник. Уже потом, когда всё закончилось, когда он пожимал Бэтмену руку и соглашался, что им есть о чём поговорить, всё то же самое обрушилось на него, вернувшись с удвоенной силой. Это Бэтмен был тем, кто довёл себя до полусмерти в попытке спасти его, кто кричал во время кошмара, требуя, чтобы он… чтобы Кларк… не покидал его. Это Бэтмен, не скрывая слёз и изнурённости, орал на него, что должен спасти «единственного человека, которого он мог бы полюбить». Осознать подобное было почти невозможно. А потом появилась Лоис, и Кларку, чтобы сохранить тайну их личностей, пришлось смываться с палубы вместе с Бэтменом, раздевать его и напяливать на него первый попавшийся халат. Это был более чем незабываемый конец незабываемого дня. Особенно когда он обнаружил, что под мрачным костюмом Бэтмену хватало чувства юмора носить розовые боксеры с узором из маленьких белых кроликов. «Кто бы поверил». Возмущённая своей ошибкой Лоис унеслась прочь, Брюс прислонился к перилам палубы. После переодевания на скорости в четыре маха лицо его ещё было ощутимо зеленоватого оттенка. — Эй ты, — сказал он горестно, — мне надо где-то найти новую одежду, от моей остались одни лохмотья. Он провёл ладонью по торчащим во все стороны волосам и вздохнул. Боже, как он был красив. — Итак, — подошёл к нему Кларк ближе, — ты подумал о наших планах по созданию лиги супергероев? Невежливое хмыканье. — Каких таких «наших», кемосабе? «Твоих» планах о сельском клубе для твоих ручных плащеносцев. — Ну хорошо, хорошо, моих планах. Ты думал об этом? Брюс искоса посмотрел на него: — Не торопи меня, Кент. Такие вещи с наскока не делаются. Наберись терпения. Опёршись на перила рядом с ним, Кларк смотрел на гладь океана и наслаждался ветром, свистящим вокруг лайнера, который неуклонно нёс их вперёд в их совместное будущее. — Брюс, — улыбнулся он, — ты даже представить себе не можешь, насколько я терпелив.