Тихий омут маленького ада

Всю следующую неделю мы с Димой успешно разыгрываем роль до одури влюблённой парочки. За это время мне успели несколько раз напакостить одноклассницы, но теперь они делали это намного более изящно, чем когда я была просто незаметной заучкой, сидящей за первой партой. Теперь никто не осмеливался подбросить мне крысу в сумку или закрыть в школьном туалете, вместо этого меня пытались выставить в невыгодном свете перед Димой, показать, насколько сильно я его недостойна. Мне поставили подножку, но я упала парню прямо в руки, пролили кофе на рубашку, но под ней оказалась майка, в которой я спокойно проходила до конца дня, и попытались спровоцировать на скандал, выставив истеричкой, но и здесь я сумела сдержаться, спокойно выслушав нападки Кореневой, что в итоге только сыграло в мою пользу. Но после того как Димины приспешники немного припугнули пару девчонок, от меня и вовсе все отстали, даже наоборот стали набиваться в подруги. Знаю, парень сделал так, только чтобы поддержать репутацию безумно влюблённого, но я всё равно благодарна ему, ведь даже такие мелкие гадости изматывали и выводили из себя, от чего я, пусть ненадолго, но всё же теряла уверенность в себе и этой затее. По совету Власова я также стала активнее участвовать в общественной жизни школы, согласившись представить нас на каком-то общегородском конкурсе красоты, выступить с речью на ближайшем празднике… и даже заявить о своей кандидатуре в старосты класса, потому что бывшая ею ранее девушка неожиданно перевелась в другую школу… кажется, не без помощи. С каждым днём я всё чаще задаюсь вопросом: боже, куда же меня несёт? Какой ещё конкурс красоты? Я ведь в действительности никогда не была красивой или хотя бы цепляющей хоть чем-то – обаянием, талантом… у меня нет ничего из этого. Да, я порчу вечерами бумагу своими бездарными рисуночками, но разве есть в этом что-то особенное? Какая ещё речь? Я до ужаса боюсь публичных выступлений, теряюсь, краснею и заикаюсь, а голос мой становится похож на скрип несмазанных дверных петель… Какая из меня староста? Я не могу отвечать даже за саму себя, а уж за весь класс… Но я снова послушно киваю и улыбаюсь, когда Дима говорит, что ещё я должна сделать. Я хочу быть уверенной и смелой в его глазах, а не капризной девочкой, как советовала Лера. Я взваливаю на себя даже то, что кажется мне непосильным, но больше не сдаюсь, не ною, не ставлю ему ультиматумов. Я упрямо доказываю, что достаточно сильная и без его помощи, что он мне не нужен… хоть мы оба прекрасно знаем, что я просто обманываю себя. Где-то внутри меня ещё живёт испуганная девочка с яркими волосами, которую мне никогда до конца не подавить… Наверное, просто потому, что я на самом деле не хочу совсем от неё избавляться. Она, пожалуй, основная моя часть, без неё я бы не стала такой, какой являюсь сейчас. Я стала сильнее лишь из-за того, что просто хочу защитить её, сохранив в ней остатки той наивности, которой больше нет у меня. Иногда я скучаю по ней, но понимаю, что такие, как она, в этом мире не выживают и ничего не добиваются… А я хочу жить… хочу быть кем-то. Проходит ещё неделя, и где-то в мозгу плотно поселяется мысль, что я действительно не хочу больше ничего менять в своей жизни. Мне нравится, как меня возвышают эти глупышки, нравится быть заметной, нравится, как Дима держит меня за руку и целует после школы возле своей машины, нравится, как он оберегает меня, пусть даже только в рамках своей роли… Мне нравится быть королевой… Но это ведь не я, это всё по-прежнему просто иллюзия. А я хочу большего, хочу хоть немного реальности. Я утопаю уже в этих «хочу», навязчивых мыслях и глупых желаниях. Только остановиться трудно, себя я уже потеряла среди тысяч фальшивых улыбок. Поздно отступать, да и не особо хочется. Мне просто нужно доиграть до конца пьесу и получить желаемое… Вот только где же заканчивается спектакль, и кем я буду за пределами этой сцены? Меня ведь больше нет, я образ, созданный умелым драматургом. Что я буду делать без него? Я стала сильнее, верно, но это по-прежнему только Димина заслуга. Нужно учиться жить без него, за рамками спектакля. Но для начала всё же хочу закончить начатое и понять, наконец, какая выгода от всего этого Диме. Во вторник парень снова заехал за мной на своём джипе. Он больше не злится за джинсы и рубашки, и не отправляет меня переодеваться. За две недели я сумела добиться своего и доказать парню, что это так или иначе часть моей индивидуальности. Тем более, я научилась разбавлять образ лёгким макияжем, а так же всё-таки надевать платья по особым случаям, за счёт этого оставаясь в глазах окружающих чувственной и женственной. Дима даже лично признал, что прогадал, когда решил запихнуть меня в романтичные блузки и юбки, в которых я смотрелась откровенно нелепо, а также поставить на высокие каблуки, что стоило мне нескольких синяков и царапин. Теперь я сама решаю, что надену на то или иное мероприятие и какую причёску сделаю в школу. Власов больше в это не вмешивается, лишь только до сих пор запрещает мне перекрашивать волосы, хоть я уже несколько раз пыталась настоять на том, что хочу вернуть себе натуральный цвет. «Я потеряю тебя в толпе, мышка», - однажды с неожиданно мягкой улыбкой произносит парень, и после этой фразы я вдруг решаю оставить этот цвет. Яркие волосы, как напоминание о глупой девочке, пытающейся выделиться из общей массы… напоминание обо мне. После уроков парень вдруг решил забрать меня пораньше. На этот раз мы почти не притворялись парочкой, а просто молча дошли до его машины, в которую Дима, с присущей ему воспитанностью, помог мне сесть, придержав дверцу. - Куда мы так спешим? – осмелилась поинтересоваться я, неуверенно оглядываясь по сторонам. Он снова везёт меня не ко мне домой, что настораживает. - Тебе нужно переодеться, сменить причёску и выучить парочку важных правил… - перечислил брюнет, но я спешно его оборвала. - Зачем? – задала ещё вопрос, совсем не смущаясь от собственной наглости. - Ты едешь знакомиться с моими родителями, - спокойно ответил Дима, вежливо улыбнувшись. Вот такого я точно не ожидала. - Что? – воскликнула, резко меняя позу и усаживаясь прямо. – Какого… Для чего тебе это? Мы ведь даже не встречаемся на самом деле. - Раз в месяц они устраивают ужин, на котором я обязан присутствовать, - нехотя пояснил парень, притормозив на светофоре, - желательно со спутницей… Если уж так, то я должен извлечь хоть какую-то выгоду из своего же спектакля. - Подожди, - буркнула я, отчего-то испугавшись одной мысли, что мне придётся встретиться с родителями Власова. Раз уж они сумели воспитать такого сына, то могу представить, насколько волевыми и строгими людьми они должны быть. Я не готова к такому. – А что, если я им не понравлюсь? - Ничего удивительного, - фыркнул Дима, сворачивая во двор своего дома. – Даже я им не особо нравлюсь, особенно после того, как заявил, что жить в этом гадюшнике не собираюсь. Так что, просто делай то, что у тебя получается лучше всего, солнце – улыбайся. Поверь, они будут делать то же самое. - Милые же у вас порядки, - пробормотала, представив, как мы все вместе соберёмся за столом и будем дружно… улыбаться. Семейка идиотов, ей-богу. - Это не порядки, - хмыкнул брюнет, обходя машину и подавая мне руку, - это просто единственный способ не поубивать друг друга.