Just let it be

Дверь открыли практически мгновенно, так что я едва успел убрать руку с дверного звонка. Уже с порога встречаешь странной спешкой; короткое "привет, проходи" вслух и целая куча каких-то несвязанных сложно-подчинённых предложений немым языком зрительных жестов. Пытаясь донести что-то таким образом ты смотришься более, чем забавно, и уже собираюсь издать язвительный смешок да как-нибудь подколоть, но выходит только тихонько ругнуться сквозь зубы. И то - мысленно. Внезапно осознав, куда именно ты клонишь, оглядываюсь в сторону небольшой кухни, где в данный момент свободно расположились две мужские фигуры. Твои старшие братья. Ещё одна причина, по которой ты хочешь поскорее съехать из родительского дома. Я-то, конечно, знал, что они оба живут в собственных съёмных квартирах и заезжают сюда только изредка. А теперь ещё и знал кое-что о своей везучести. Точнее, о её отсутствии. Твои. Старшие. Братья. Одному двадцать пять, другому двадцать три, оба высокие, подтянутые, ну совсем не похожие на своего младшего брата… гомофобы. И я, разумеется, всегда был уверен, что им я не нравлюсь совсем не по той причине, однако пара внимательных, изучающих взглядов, неотрывно прожигающих через полквартиры, казалось, блистала проницательностью, подозрением, точно у меня обо всём на лбу написано - а это вряд ли, я у зеркала проверял несколько раз. Приветственно киваю чисто из вежливости. Тот же самый жест, только ещё и неприкрытая ухмылка. Сглатываю и смахиваю чёлку со лба. Не за этим я здесь. Хватаешь меня за запястье и тянешь вглубь тёмного коридора. Не нетерпеливо, не раздражённо, просто тебе это тоже не особо нравилось. За этой "войной взглядов" и враждой на пустом месте ты каждый раз наблюдал со стороны, да ещё и снизу вверх. Я даже примерно понимаю это чувство - сердце замирает, кончики пальцев леденеют, да? Слишком ощутимо в воздухе потрескивало напряжение в такие моменты, не заметить было невозможно. Светлые обои, терпкий запах мятного чая, открытый "Сони вегас" на экране монитора и приглушённый свет. Твоя комната. Мы нередко приезжали друг к другу: помонтировать вместе, отснять что-нибудь. Здесь вечно царила какая-то особенная атмосфера, не смотря на то, что рядом с тобой тепло и спокойно всегда, где угодно. И так жаль, что именно в такие моменты в голову лезет всякая чушь, далеко не самого приличного содержания. И, ты знаешь, я правда стараюсь держаться. Опираешься о компьютерный стол, отпиваешь из чашки, оставленной рядом, начинаешь неспешно рассказывать что-то по поводу монтажа. Именно так: вполголоса, не торопясь, непринужденно и почти лениво. И у меня от этого тона дрожь в коленях. Ниже живота сладко заныло волшебным предвкушением. Ты ведь знаешь, что сводишь меня с ума? Хотя бы догадываешься? Пара неслышных шагов. Прислушиваюсь к звукам со стороны всей остальной квартиры. Два взрослых мужика-гомофоба. Нас разделяет всего лишь пара стен и коридор. Могут войти в любой момент. Осознание подстёгивает, и на плечи, позвоночник, спину, обрушивается листопад мурашек. Не самое подходящее время, знаю… но, быть может, так даже интереснее? Ты вздрагиваешь и резко замолкаешь, когда я опускаю ладони на твою талию, сходу заводя пальцы под ткань. Прикусываю губу, соскальзывая выше. Молчишь, замерев. Но не отталкиваешь. Такое чувство, словно и не собираешься. Хотя ты та ещё истеричка. А кожа у тебя приятная, гладкая, нежная, что сама дразнит подушечки пальцев. Дохожу до выступающих рёбер, двумя пальцами цепляю соски, чуть задерживаясь, и ты вздыхаешь - несдержанно, коротко, хрипло. Нравится, значит? Примыкаю губами к гибкой шее, изящной, маняще-чистой - так бы хорошо на ней смотрелись стянутые багровые метки. Впиться бы в молочную бархатистую кожу зубами, но сегодня такое ни ты, ни твои братья не одобрят. А дверь, кстати, вполне может скрипнуть, открывая нас чужому взгляду - сейчас, или сейчас, или сейчас… Перехватываешь мои руки, кажется, очнувшись от оцепенения. Не скидываешь, только удерживаешь на месте. Резко оборачиваешься, и в глазах читается упрёк - а ещё то, что скрыть у тебя всё равно не получится, как ни старайся. - Вадим, братья… - шипишь, а сам едва держишься на ногах. - В том-то вся и прелесть, - шепчу, усмехаясь, и резко опускаю ладони к самому поясу домашних штанов, что держаться скорее силой твоей мысли и моего терпения, нежели растасканной резинки. Буквально чувствую, как ты стискиваешь зубы. Быть подростком хреново, согласен. Стоит слегка задеть тебя там кончиками пальцев, как член заинтересованно дёргается под руками. Поглаживаю сначала сквозь ткань, потом обхватываю непрочным кольцом уже обнажённую плоть, ведя вдоль, большим пальцем потирая головку. Аккуратный, увитый тонкой сеточкой синеватых вен, приятно ложится в руку. По-хорошему бы надо поторопиться, но позволяю себе растянуть мгновение - слишком долго ждал. Ты краснеешь, зажмуриваешься, подаваясь бёдрами навстречу, и я осторожно подталкиваю тебя к дверце шкафа - там понадёжнее. Прежде чем ты успеваешь съехать на пол, не устояв на подкосившихся ногах, прислоняюсь своим лбом к твоему и вжимаюсь в твои губы. Сладковатый мятный привкус. Скольжу кончиком языка, ожидая, когда ты сам позволишь, сам сорвёшься. Буквально вдавливаю тебя в поверхность позади. В неглубоком дыхании слышаться сиплые свистящие нотки. Сдавленный ни то стон, ни то всхлип, и ты впускаешь. Несмело приоткрываешь губы, сжимая мои плечи, а я делаю всё медленно - так же, кончиком трусь о ровный ряд зубов, прохожусь по внутренней стороне губы… И вдруг ты сам толкаешься вперёд, вцепляясь в губы, посасывая язык. Порывисто, слушая, как чмокает слюна, случайно стукаясь зубами, и оба, оба представляя, как в этот самый момент на пороге застывает широкоплечий парень с праведным гневом в глазах, как не остаётся ни секунды, чтобы сменить положение или придумать оправдание, и на пару мгновений в воздухе повисает зловещее, гнетущее молчание… Трусь пахом о твоё бедро, надрачивая, не отрываясь от поцелуя. Отстраняешься сам, хватаясь руками за шею, и шепчешь на ухо, потираясь носом, пуская по позвоночнику новый табун мурашек: - Твой труп не найдут, - с горьковатой усмешкой. - Мне остановиться? - шепчу, не сдерживая ухмылки, уже опуская домашние штаны вместе с бельём до колен, снова задирая футболку и принимаясь покрывать твоё тело поцелуями, утягивая вниз. Ты не отвечаешь. Оставляю пару коротких прикосновений на подставленной шее и ключицах, веду языком влажную дорожку от груди до пояса, касаюсь губами подрагивающего животика, самого низа, так и не притрагиваясь к нужному. Ловлю твой обречённый взгляд. Изредка нервно косишься на дверь. У нас обоих уже крепко стоит. Приспускаю молнию тесных джинсов, ослабляя тянущий дискомфорт, решая сделать всё поскорее, пускай тебя хотелось пробовать и касаться, как минимум, вечность. Ты сидишь, привалившись к дверце шкафа, полулёжа, стыдливо расставив ноги. Растрёпанный, раскрасневшийся, только мой. Наскоро прохожусь губами по внутренней стороне бедра, ощущая твой, только усилившийся запах, как никогда чётко. Дёргаешься, инстинктивно пытаясь свести ножки - придерживаю за колени, склоняясь ниже. Скольжу языком от самого основания до набухшей красноватой головки, только тогда обнимая губами и снова идя ниже, постепенно привыкая к новому вкусу. Только когда самый конец упирается в горло, сглатываю, подавляя рвотный рефлекс, а сверху доноситься судорожный шокированный вдох, похожий больше на оборванный вскрик. Дальше хлопок и тихий скулёж, учащённое шумное дыхание. Приоткрываю глаза. Одной рукой зажимаешь рот, второй тянешься ко мне, запуская пальцы в волосы. Всхлипываешь и слабо надавливаешь на затылок. Поддаюсь. Подхватываю языком выступающие капельки смазки, иногда заглатывая, сминая в ладонях подобравшиеся яички, изредка пробираясь к сжатой дырочке, заставляя тебя чуть приподняться на руках, поглаживая и массируя колечко мышц, не проникая внутрь: просто делать так, как должно было бы нравиться - в этом не было ничего сложного. Освобождая руки, прихватывать тебя под бёдра, скользить раскрытыми ладонями по нежной чувствительной коже, едва не сбиваясь с ритма от тактильных ощущений. Ты до ужаса хрупкий, и, кажется, даже одно неверное прикосновение оставит за собой бурое кружево синяков. Я бы даже не назвал это отвратительным, или хотя бы просто неприятным. Всё было действительно не так уж и плохо - чего стоило одно хриплое бормотание в попытках сдержать стоны. Как ты теряешь капли скованности и самообладания, пусть оставаясь всё таким же беззащитным и доверчивым. И когда я на последних толчках останавливаюсь, не доводя тебя до разрядки, слегка размыкаю губы, даже срываешься на глухое "пожалуйста", отчего я сам едва не кончаю. Выгибаешься, застывая на пару мгновений, мелко подрагивая и издав томный протяжный вздох, кончая. Сглатываю, не давая горячим струйкам срываться с губ, и отстраняюсь, напоследок обведя ствол языком и коснувшись головки губами. Вздохнув, поднимаюсь, опираясь на одно колено, собираясь привести и тебя, и себя в порядок, но ты перехватываешь слабым движением, ухватившись за запястье. Тяжело дыша, всё ещё с разведёнными ногами, налипшими на лоб влажными прядками и припухшими от поцелуев губами. Бросаешь вопросительный взгляд на моё возбуждение, тихо произнося: - А ты?.. - Потом, - отмахиваюсь, - Вставай. Протягиваю тебе руку, но вместо того, чтобы подняться, ты наоборот тянешь меня на себя, легко касаясь губ, точно в благодарность. Понижая тон, склоняюсь, шепча тебе на ухо: - Оближи губки. И ты облизываешь, нарочно медленно, глядя в глаза помутневшим в послеоргазменной неге взором. Сердце заходиться, но помогаю тебе подняться, одёргивая твою футболку и приглаживая чёлку, заправляя пару прядей за ухо. Вроде, одевшись окончательно, ты и не выглядел так, словно пару минут назад тебе отсосал лучший друг, за исключением вечно отведённых в смущении глаз. Как раз вовремя - скрип двери. В проёме появляется голова одного из мужчин, кажется, того, что моложе. Прищуривается в подозрении: - У вас тут всё в порядке? Поспешно киваю, делаешь то же самое. Удовлетворённо хмыкнув, исчезает, снова хлопнув дверью, отделяя нас от всей остальной квартиры. Обнимаю тебя за плечи, слегка прижимая к себе, негромко проговорив, качнув головой в сторону монитора: - Так что там с монтажом? - Чёрт подери, ты невозможен!