The mystery of Blackwell castle

КАТЕГОРИЯ/ЖАНР: Het, Драма, серия зарисовок на тему, а что было «до» событий «Проклятия замка Блэкуэел» РЕЙТИНГ: NC-17 ПЕЙРИНГ: Билл/ Анна Блекуэел РАЗМЕР: Мини-Миди ОПИСАНИЕ. Он всегда был человеком со сложным характером и не допускал никаких слабостей. Кроме одной … Год спустя. Время расставляет все на свои места. Оно примиряет тех, кто не находил успокоения, помогает найти то, что было безвозвратно утеряно, приближает неизбежное, а иногда отбирает самое драгоценное. С течением секунд меняется то, что не должно было измениться никогда. И в итоге приходится принимать эти перемены, как бы сложны они ни были. Жаль, что оно не помогает исправить некоторые смертельно глупые ошибки. * * * - Уильям… - срывающийся, влажный шепот в тишине спальни. - Ноги… мне на плечи… - такой же бессвязный и хаотичный, горячий ответ. Аннабель слушалась беспрекословно, поддаваясь рукам и движениям, от которых ее тело била крупная дрожь. Уильям сам подтянул ее к себе, побуждая отдаться во власть глубокому ритму. Девушка беспорядочно загребала ногтями скомканные простыни и пыталась глотнуть хоть капельку воздуха. Этой ночью ее близнец сходил с ума. Все это началось еще на прогулке, когда он, почти наплевав на присутствие слуг, не смог сдержать эмоции и накинулся на сестру с поцелуями. Виной всему была вынужденная отлучка - недавно Уильяму пришлось провести целую неделю вдали от родного замка. Эта деловая поездка сыграла свою роль, и в результате по возвращении брат вел себя, как дикое животное, изголодавшееся по теплу и ласке. Аннабель поймала его губы. Уильям прижимал ее к постели своим весом и это было самым приятным, болезненно неправильным ощущением на свете. Девушка слегка зашипела, когда он чувствительно задел ее грудь, бесконечно сжимая ее руками и оставляя после себя теплый след от прикосновений. Его ладоней было достаточно, чтобы закружилась голова. - Не могу больше… - тихо взмолилась она. Длинные темные волосы, которые до этого были уложены в красивую прическу, растрепались, на смуглой коже выступила испарина от жара, но Уильям никоим образом не показывал того, что собирается, наконец, прекратить и дать им обоим передышку. - Можешь. И хочешь, – внушительно и очень требовательно прошептал он девушке, которая заходилась под ним от рваных стонов. Его ненасытные губы настойчиво приникли к ее рту. -Хочу… - послушно простонала Аннабель цепляясь за разгоряченное тело брата. Она поддавалась его напору, с упоенным удовлетворением шепча что-то неразборчивое. Уильям сегодня был не так нежен, как обычно - его язык проскользнул по зубам, вернулся назад, снова погрузился во влажную глубину. Не отрываясь от ее мягкого рта, светловолосый юноша вновь пробрался рукой по животу, вниз, к теплоте. Тело Аннабель с радостью приняло это прикосновение, задрожав от волнения и удовольствия. Глаза ее непроизвольно закрылись от ощущения бесконечной сладости. Леди Блэкуэел уже бросила считать, сколько раз за ночь любимый близнец подарил ей секунды наслаждения. Ей до безумия нравилось, когда он разворачивал ее тело так, как хотелось ему. Когда кончики его пальцев были везде. Когда его язык исследовал самые запретные точки. Сердце беспощадно билось о грудную клетку, отзываясь на удары такого же идентичного сердца, бьющегося рядом. Уильяма одолевали приступы острой страсти, сжигавшей все его существо. Разве можно было удержать это буйство внутри себя и сохранить рассудок? Этому неистовству шквалу чувств нужен был выход, потому он снова и снова входил в теплое и податливое тело, которое обвивало его, подобно шелковым канатам. Аннабель не останавливала его, чувствуя только жаркую, возбужденную плоть каждой клеточкой своей кожи. Его дыхание было прерывистым. Мышцы на спине и руках ходили, как у дикой кошки, готовой к прыжку. Девушка сжала его руки, чтобы почувствовать под пальцами тепло и твердость его мускул. - Тебе хорошо? - содрогаясь, спросил Уилл с трудом открывая глаза. - Очень. Только с тобой… Он кивнул. Больная, нежная улыбка тронула уголки его губ. Аннабель стерла слезинку, которая побежала по его виску и слизнула влагу с пальцев. - Я люблю тебя. Больше своей жизни, - его шепот был почти не слышен, словно легкий шелест ночного ветерка. Аннабель подалась вперед, настойчиво и бесконечно целуя его пересохшие губы и шепча самые откровенные признания в ответ. Поверхности кожи скользили от влаги, и потому она с легкостью толкнула брата ладонями, меняясь с ним местами. -Тебе нравится, когда я делаю так, - она задвигалась на нем, заставляя близнеца застонать от мучительного наслаждения, граничащего с безумием. Тело сестры белело во мраке комнаты, напоминая причудливые танцы диких волшебных созданий. Уильяму на секунду показалось, что он действительно лишается разума. - Еще, – сдавленно, умоляюще попросил он. Его губы приоткрылись в немом стоне. Потребность вернуть сестре хотя бы капельку того исступленного восторга, которым она наполняла все его существо, каждую его клеточку, болезненно отзывалась в судорожно сжимавшихся мышцах. Эта потребность становилась все острее, так, что глаза Уильяма снова затуманились влагой. Аннабель удивлялась, насколько быстро она привыкла к близости своего брата, как не могла больше представить жизни без его нежности. Он стал такой уверенным, нетерпеливым и горячим со временем. Было так сладко отдаваться ему без остатка. Желание пульсировало во всем ее теле, распространяясь иголочками до кончиков пальцев. Уильям выгнулся. Он в очередной раз рывком поднял свой корпус и одним мощным движением бедер глубоко вошел, полностью лишая сестру дыхания. Липкий туман опутал ее сознание, и теперь она могла только безумно дышать, по инерции продолжая скользить по обнаженному телу старшего брата. - Ммм… - Уильям зашипел хриплым от возбуждения голосом. Аннабель тихо и мелко дышала от наслаждения. Ухватившись за его точеные плечи, она в последний раз приняла его в себя, забирая без остатка. Она хотела его безумно. В момент наивысшего блаженства они слились в едином движении, едином порыве. Их союз было теснее, чем просто прижавшиеся друг к другу тела, глубже, чем жаркие вдохи, тихие, страстные мольбы и бессвязные, хрипловатые звуки несказанной эйфории. Аннабель чувствовала его жар и влагу внутри. Она улыбнулось усталой и расслабленной улыбкой и без чувств упала на брата, который тоже был еле живой, но безумно счастливый. - Как мы раньше обходились без этого? – Аннабель рассмеялась, почувствовав, как его пальцы настойчиво вытаскивают заколку из волос. Он рассыпал ее темные локоны, любуясь видом смуглой и влажной кожи и проводя пальцем по губам. - Понятия не имею. Иногда мне кажется, что так было всегда. И будет …вечно, – лорд Блэкуэл прикрыл глаза. - Конечно, будет. Я тебя никому не отдам. Ты будешь терпеть меня до самой старости. И мы уйдем с тобой. Вместе. Уильям открыл веки. Его строгий прямолинейный взгляд был направлен прямо на сестру. Это была самая большая мечта всей его жизни, и было великим счастьем, что Аннабель разделяла ее без остатка. * * * Небо начинало светлеть на востоке. Рано с утра за дверью принялись ходить слуги, потревожив своими голосами покой этого прекрасного момента. У Уильяма даже не было сил поднять голову и проучить их, как следовало бы. В последнее время он стал излишне добр и снисходителен по отношению к ним, слишком счастлив, чтобы замечать некоторые проблемы. Молодой лорд потянулся и подтащил к себе одеяло. Он с наслаждением ощутил рядом с собой теплое тело. Аннабель больше не уходила от него по утрам. Она всегда оставалась, чтобы встретить вместе рассвет и новый день. Теперь, как и полагается близким людям, они шли по жизни рука об руку. За этот год Уильям набрался сил, стал более крепким, уверенным, на его лице время от времени появлялась улыбка, что приводило слуг в вящий трепет и порождало сотни сплетен и попыток догадаться, в чем было дело. Вот и сейчас, молодой человек выглядел, как маленький мальчишка. Когда сестра открыла глаза, то обнаружила, что он лежит и смотрит на нее большими, блестящими, как алмазы, глазами. - С добрым утром, мой свет. Аннабель протестующе замотала головой. Она не хотела наступления утра. Его приход означал только одно – им с братом придется вставать, делать дела, быть на глазах у всех и, как следствие, провести день не вместе. - Нееет. Никакого утра. Пусть снова будет ночь, не хочу, чтобы ты уходил, – донеслось до Уильяма из-под одеяла, откуда-то из области его шеи. Приятное дыхание защекотало кожу. - Одно твое слово, и я остаюсь, – без секунды колебаний известил сестру Уильям, обвивая ее руками и задерживая тепло. - Я не могу быть столь эгоистична. У нас обоих есть обязанности. - К черту обязанности. К черту дела. Давай побудем вдвоем… - Уильям тоже нырнул к ней в темноту. В ближайшее время только звуки очень страстных, все более распаляющихся поцелуев нарушали тишину спальни. Они медленно перешли в стоны, а затем и снова в жаркую возню, от которой оба близнеца запыхались, как после скачек на скорость. Аннабель и сама не понимала, как можно быть такими ненасытными. Уильям приучил ее, и теперь всегда казалось мало и хотелось еще, как можно больше теплоты его тела рядом. Как можно больше рук, губ и прикосновений, его глубоких и резких движений, возносящих на вершину мира. Он был такой мягкий при утреннем свете. Леди Блэкуэл отмечала про себя, что к своим двадцати брат стал удивительно красивым юношей. Любая женщина могла бы быть его, но он все равно предпочитал хранить верность той, с кем пришел в этот мир. И Аннабель была безумно счастлива, что он оставался ее собственностью. Они лениво целовались, стараясь запомнить вкус друг друга и пронести его с собой в самые дальние закоулочки души, продержать его рядом весь день до прихода ночи. Близнецы знали, что рано или поздно им придется покинуть покои и выйти, но они оттягивали этот момент до последнего. - Люблю тебя, – Аннабель чмокнула его напоследок, расслабленно откидываясь на подушки, – ты поможешь мне с корсетом? Не хочу звать служанок. Хочу, чтобы только ты прикасался ко мне. Он кивнул, касаясь губами ее шеи. Ради нее он готов был воротить горы и даже освоить все премудрости хитрой шнуровки женских платьев. * * * Близнецы спустились к завтраку ближе к полудню, смеясь и толкаясь, как глупые дети. Аннабель ущипнула брата и тот в ответ прижал ее к стенке, нежно ухватив губами за ухо, под удивленными взглядами повара и служанок. - Занимайтесь своими делами, - только рыкнул лорд, не в состоянии оторваться от своей сестры. Ему было все равно, что подумают окружающие. Вопреки его попыткам, им с Аннабель недолго удалось держать в секрете вспыхнувшую между ними страсть. Слухи поползли среди слуг, как лиана-паразит, безумные и пугающие подробностями. Люди и раньше сторонились Блэкуэлов, зная ледяной и норовистых характер старшего из близнецов. Но после того, как правда обнаружила себя, они и вовсе стали обходить хозяев замка. Многие ушли с услужения обратно в деревню, считая происходящее «греховным срамом». Уильям их не держал – людям послужило наукой то, что не стоило распускать сплетни. Молодой лорд быстро проучил одного из поваров, отрезав ему длинный язык, который слишком много болтал. После этого шепоток прекратился. Однако, косые взгляды все равно преследовали хозяев замка и Аннабель настояла на том, чтобы на людях, Уильям не распускал руки. Он держался с очень большим трудом и потому отсел на другой край стола, бросая оттуда на сестру горячие и крайне недвусмысленные взгляды. Леди Блэкуэл спрятала улыбку. - Передай мне соль, Уилл. Эта еда совершенно пресная, я не чувствую ее вкуса, - девушка протянула руку и ее близнец не стал упускать шанс, коснувшись нежной кожи. Темные ресницы сестры дрогнули, а взгляд на секунду вспыхнул озорной искоркой. Аннабель принялась обильно посыпать картофельные ломтики солью. -Ты ведь не сможешь это есть, - Уильям проследил за ее движениями. Леди Блэкуэл беспечно махнула рукой. В последнее время она чувствовала легкое недомогание перед завтраком и была рада, что хотя бы сегодня кусок не вставал поперек горла. - Нет, все нормально, - она снова принялась за еду. – Какие твои планы на сегодня? - Надо объехать владения, - Уильям задумчиво глянул за окно, – скоро праздник сбора урожая, надо посмотреть, как обстоят дела в деревне. - Да, я помню. Карнавал. – Аннабель кивнула в знак согласия. - Так и есть. Надо посмотреть, в каком состоянии скот. Все ли готово к зиме, и … Энни? Сестра неожиданно резко подскочила, зажимая рот рукой. Уильям тоже порывисто поднялся и хотел сделать шаг в ее сторону, но она показала ему раскрытую ладонь. Миг – и леди Блэкуэел выбежала вон из обеденной залы, будто ее укусила ядовитая змея. Уильям нахмурился. Он проследовал прямо за сестрой, которая убежала в сторону уборных. Пришлось прождать некоторое время, прежде, чем Аннабель, побледневшая и с испариной на лбу, снова явила ему свое присутствие. - Что с тобой, милая? – он подошел к ней и обхватил ладонями ее лицо. Ее глаза моментально потухли, перед ним стояла уже не та девушка, которая была так весела и счастлива с утра. - Не знаю. Я думаю, вчерашний ужин, - она прислонилась к стенке и обессиленно прикрыла глаза. – Я проверю сегодня состояние дел на кухне, в твое отсутствие. - Я никуда не пойду. Я останусь с тобой, – его глаза светились тревогой и беспокойством. - Ах, Уилл, брось эти глупости, – она накрыла его ладони своими, – такое ведь не в первый раз, повара иногда пренебрегают чистотой, и тебе это известно. - Я оторву им руки, если это из-за них, - глаза брата начали темнеть. -Нет. Оставь это мне. Со мной все хорошо, - леди Блэкуэел слабо улыбнулась. – У тебя и так много забот, мой ангел, – она легонько провела по его щеке и высвободилась из крепких объятий, – я немного полежу. Но ты не беспокойся, это скоро пройдет, делай то, что нужно. Она легко поцеловала брата в щеку и отошла. Придерживаясь рукой за живот, леди Блекуэл медленно побрела в сторону опочивальни под пристальным и очень обеспокоенным взглядом близнеца. Она не стала беспокоить его. Все это началось как раз во время его отъезда – утренние недомогания пришли неожиданно и вот уже неделю завтрак не задерживался в желудке надолго. Аннабель не знала, в чем была причина, опасаясь, что это могло быть что-то серьезное. Но в ее планы в любом случае не входило тревожить Уильяма. Она надеялась подождать еще немного, а если лихорадка не пройдет – позвать лекаря, пока брата не будет в замке. Аннабель и представить боялась, что начнется, если близнец узнает, что его драгоценная сестра захворала. * * * Уилл покинул замок, и до самого вечера Аннабель не видела его. Она старалась справится с головокружением и потому не отходила далеко от покоев. Весь день она провела, вышивая узоры на красивой рубашке, которую собиралась подарить любимому близнецу на день рождения через несколько месяцев. Ей еще так много нужно было успеть, но узоры расплывались перед глазами, а пальцы слегка подрагивали и потому леди Аннабель снова прилегла, отдаваясь в объятия приятного сна. Она проснулась, когда за окном уже было темно. Нежные поцелуи на щеке вернули ее в этот мир, заставляя улыбнуться и протянуть руку, чтобы достать приятное видение. Видение выплыло из тумана. Лицо молодого лорда было обеспокоенным. - Как ты? Лучше? – с надеждой спросил он, укладываясь рядом и осторожно прижимаясь к сестре. Аннабель загладила его светлые волосы, сонно смотря на светловолосого юношу. - Лучше. - Ты выяснила, что это было? Что-то с едой? Аннабель подумала с секунду. Она знала, что поварам в любом случае достанется, если она свалит всю вину на них. -Нет, повара тут ни при чем. Может, все дело в стрессе. Я думаю, это нервы. Я много переживала, когда тебя не было рядом. Уильям болезненно поморщился от ее слов. - Я рядом теперь. Ты обещаешь мне, что все будет в порядке? Я места себе не нахожу, когда с тобой что-то не так. Аннабель сжала его пальцы. Она тоже хотела бы верить в это. - Все будет хорошо. Ты поспишь со мной сегодня? Он ничего не ответил. Просто лег рядом с и крепко обхватил сестру руками, желая лишь одного – защитить ее от всего внешнего мира, такого враждебного и жестокого. * * * Однако, вопреки надеждам, на следующее утро Аннабель снова стало нехорошо. Она не выходила из отхожей комнаты целый час, и Уильям только мог метаться, как загнанный лев в клетке, запуская пальцы в волосы. Он рвался с цепи, бросаясь на слуг и надеясь, что хотя бы кто-то объяснит ему, в чем было дело. - Милорд, вам нужно успокоиться, это обычное недомогание, - пытались объяснить ему служанки, но он и слушать ничего не хотел. - Позовите врачевателя. Немедленно! – кипятился Блэкуэл, меряя шагами пространство перед дверью. - Милорд, пожалуйста, миледи не велела… - Она не велела, я велю! – рявкнул он так, что задрожали стены. – Немедленно в деревню! - Уилл, - дверь открылась и Аннабель, наконец, появилась на пороге, бледная как полотно. – Не надо. Я не хочу. Все это само пройдет… Он кинулся к ней, чтобы поддержать и не дать сползти по стене. - Но ты ведь еле на ногах держишься, - в отчаянии прошептал он, отводя с лица сестры темные влажные пряди волос. - Пожалуйста, отведи меня в покои, - настойчивый шепот. Это недомогание проходит к вечеру. - Но… - Уилл, не спорь со мной сейчас, - стальные нотки в голосе не дали юному лорду и шанса на размышления. Он не смел ослушаться сестры и, поджав губы, тихо пробормотал: - Хорошо. Как пожелаешь, мой свет, - он подошел и с легкостью поднял сестру на руки. Прижав ее к себе крепче, он понес ее наверх. * * * Аннабель почувствовала себя лучше, когда не нужно было держаться вертикально. Она лежала и изучала потолок бездумным взглядом. По лбу и щекам ее бежали капельки пота. Уилл продолжал метаться рядом с ее кроватью, обкусывая ногти на правой руке. - А что, если это лихорадка? Чума, которая косит целые города и поселения? - попытался он еще раз достучаться до разума сестры. - Ты невозможен, когда у тебя в голове засядет какая-нибудь идея, - ровно отозвалась ему Аннабель. Она повернулась на другой бок, чтобы мельтешение близнеца не вызывало новых приступов. - Я невозможен, когда дело касается тебя, черт бы его побрал! – рявкнул молодой человек, непроизвольно повышая голос. Он тут же спохватился, поняв, что хватил лишнего. – Прости меня, сестра. Я правда не могу найти себе места от беспокойства. Аннабель вздохнула. Он был такой сильный и волевой. Но иногда вел себя, как несмышленый мальчишка, лишенный детской игрушки. В нем иногда чувствовалась эта маленькая слабость. Она снова обернулась. - Пойди сюда, - Аннабель провела по покрывалу рядом с собой, - твое движение делает мое состояние немного хуже, можно тебя попросить присесть? Блэкуэл вздохнул. Он сложил руки на груди и сделал, как ему велели. Аннабель пододвинулась ближе и потянула его за легкую ткань рубашки, но Уильям упорно делал вид, что не замечает ее движений. - Не будь ты таким ребенком! - не выдержала, наконец, сестра и дернула его за руку, заставляя повернуться и посмотреть на нее. – Все скоро пройдет, я чувствую, что ничего серьезного со мной не приключилось. - Но как ты можешь знать? Ты почему мне не сказала, что захворала в мое отсутствие? - снова накинулся лорд Блекуэл на свою несмышленую сестру. – Не я веду себя, как дитя, а ты! Аннабель закатила глаза. С ним становилось невозможно разговаривать, когда он впадал в такое состояние. - Уилл, мне надо отдохнуть, - слабо прошептала девушка, - ты не мог бы? – она выразительно и весьма прохладно указала ему взглядом на дверь. Он хмыкнул. Ни слова больше не говоря, поднялся на ноги и вышел, очень громко хлопнув дверью и продемонстрировав этим все свое отношение по поводу легкомысленности сестры к ее здоровью. - Чтобы сегодня же врачеватель тебя осмотрел! – донеслось до Аннабель уже из коридора. Леди Блэкуэел слабо откинулась на подушки. Разговор с братом, закончившийся небольшой размолвкой, оставил небольшой осадок на дне души. Аннабель понимала, что Уильям всего лишь беспокоится, но иногда его манеры были несколько резки, даже по отношению к ней. Она посмотрела на серое небо за окном. Природа в конце ноября не радовала солнечными деньками. Хмурая и давящая обстановка навевала тревогу и отчего-то показалось, что не так уж слова Уилла были неверны. Аннабель вздохнула. Делать было нечего, спорить с братом в таком состоянии она бы не решилась. Полежав еще некоторое время, леди Блэкуэл встала и сама пошла вниз. Ей в самом деле нужно было отдать распоряжение и послать кого-нибудь за лекарем в деревню. *** За врачевателем отправились двое слуг. Аннабель не знала, куда делся ее брат, она не видела его с момента их разговора. Но она строго-настрого запретила людям распространяться о том, что скажет лекарь. Аннабель не желала тревожить никого новостями о своем ухудшившемся здоровье. Она была в своих покоях, когда вошла рыжеволосая женщина не очень опрятного вида и, перепадая на одну ногу, направилась к ее кровати, что-то бормоча. Аннабель поежилась. - Оставайтесь на расстоянии от меня, - попросила она, отодвигаясь на кровати подальше. Запах немытого крестьянского тела ударил ей в нос и заставил поморщиться. Женщина, казалось бы, не слышала ее. Она продолжала говорить на неведомом языке. Приблизившись к Аннабель она активно заработала лишенной зубов челюстью, словно раздумывая о чем-то. Холод побежал по спине леди Блэкуэл. Она привыкла видеть другого лекаря – в их поселении был весьма опытный крестьянин, который помогал Уиллу встать на ноги, когда тот упал с лошади примерно год назад. - Где Адам? - Аннабель сделала вторую попытку и снова отодвинулась от знахарки. Та смотрела на нее злобными колючими глазками, от которых хотелось исчезнуть, скрыться подальше, чтобы только не видеть этого масляного прищура. - Уехать. – короткий, как свист топора ответ. – Мой сын не желать оставаться в деревне, которой править тираны, живущие во грехе! – прорычала старуха. Аннабель с трудом разобрала ее неграмотную речь. Гнев забурлил в крови со страшной силой. - В таком случае, уходите из моего замка! Я не хочу, чтоб вы прикасались ко мне! Но ее слова улетели в пустоту. Крестьянка внезапно протянула руку и до боли вцепилась леди Блэкуэел в запястье своей корявой рукой. Грязные ногти вошли в нежную кожу, оставляя лунообразные отметки. - Ты звать. Я прийти. Не доставлять мне радости здесь быть! - прошамкала женщина. Аннабель хотела закричать, но водянистые, выцветшие глаза пригвоздили ее месту. Дар речи пропал и было сложно даже сделать вдох. Страх поднялся липкой волной из самой глубины желудка, вызывая новый приступ тошноты. Девушка прижала руку ко рту, чтобы сдержаться. - Ведь правду люди молвить, - пробормотала старуха, - с братом родным спуталась, как девка падшая. Аннабель задыхалась от возмущения. Услышь это все Уильям, женщине было бы не сносить головы. - Я прошу вас уйти, - слабым, дрожащим голосом пробормотала леди Блэкуэл. На глаза ее начали наворачиваться слезы от едкого, удушливого запаха пота. - Тебя лихорадить. И по утрам не можешь ты сдержать позывы, - внезапно начала перечислять женщина, удивив этим Аннабель до глубины души. – Ты потеряла вкус еды, паучьи вены на груди и шее. Ты ощущаешь привкус металлический на языке, и судорогой сводит мышцы, - она внимательно вгляделась в лицо юной леди, - я полагать, что с братом вы утехам придаваться плотским не думать ни о чем. Теперь уж не поделать ничего. Ты осрамить всю свою семью. Что бы сказать родители твои? - Не смейте о них упоминать, - слабо пролепетала Аннабель, заглядывая в страшные волчьи глаза женщины. - От вашего союза срамного ты ждать ребенка, - знахарка в отвращении отбросила руку леди Блэкуэл, - меняется лицо у женщины, когда она под сердцем носит сердце. Блуд, похоть и невежество бал правят в вашем замке. И оттого весь род ваш будет проклят! - Убирайтесь вон! – Аннабель, наконец, обрела дар речи. Голос ее поднялся до небывалой высоты. – Вон из моего замка! - она забилась в дальний угол кровати, в ужасе прикрывая ладонями лицо. - Как знаешь, - женщина отвернулась и заковыляла к выходу, - я правду говорить не ложь, да ты и сама это скоро понять. Я помощь оказать суметь, пока не поздно. На раннем сроке можно плод еще убить. Но долго не тяни. Потом уж будет невозможно это изменить. - Вон из моего замка! – как не в себе закричала миледи, схватив со столика глиняную фигурку и швырнув ее в стену. Она рассыпалась на тысячи осколков прямо над головой знахарки. В коридоре послышался топот: слуги, которые заслышали шум, сбежались посмотреть, что случилось. Старуха не обратила на этот приступ истерики никакого внимания. Она еще раз посмотрела на бледную, растрепанную и мокрую от испарины хозяйку поместья. Пересушенные губы чуть приоткрылись и голос, скрипучий и острый произнес в тишине комнаты: - Когда запретной страсти пламя вспыхнет и яркостью своей ослепит тех, кто в ней утонет, сойдет пожар с небес на землю их, и сгинут они - кто бросил все запреты у постели изголовья. От крови кровь родная новой жизнию займется, навесив на весь род печать проклятья, во тьме бродить оставив тех, кто так не сдержан, тех, кто упал в смертельно-сладкие объятья. Аннабель не дышала. Она не хотела и не могла. Она кинулась на кровать, прикрыв уши ладонями. Ей хотелось, чтобы мир вокруг нее сгинул - навечно или на секунду, не важно. Она просто желала, чтобы все ушли. * * * К вечеру Уильям снова появился в замке. Все показалось ему необычайно тихим и это сразу бросилось юному лорду в глаза. Он не стал снимать сапоги и сразу же направился к покоям сестры – убедиться, что она выполнила его наказ. Когда он зашел, в комнате царил полумрак. Горела всего одна свеча, которая освещала небольшой кусочек комнаты. Аннабель лежала на кровати лицом в подушки и рыдала навзрыд, как маленькая девочка. Мысли разом испарились из головы Уильяма. - Аннабель, ты вызвала лекаря? Что тебе сказали? – он подбежал к ней и сделал попытку повернуть к себе ее лицо. - Уйди! – было неожиданным и жестким ответом. – Не хочу тебя видеть! Не хочу никого видеть! Уильям отпрянул от сестры. Он не мог поверить в то, что слышал. За тот год, что прошел, Аннабель ни разу не была с ним так резка, ни разу не усомнилось в своем решении. Она не жалела о том, что они перешли запретную черту окончательно. Ласка и нежность – было все, что он видел в ее взгляде, но теперь все это будто испарились, сделав красивые и тонкие черты сестры острыми и злыми. - Милая, что-то серьезное? - Уилл закусил губу. Беспокойство, которое доедало его целый день, разгоралось в душе ярким пламенем. - Нет, ничего серьезного! Со мной все в полном порядке! - она отвернулась, не подняв на него даже взгляд. - Но почему ты плачешь? - Оставь меня, Уильям и уходи. Мне нужно время, чтобы побыть одной, - как каменная повторяла Аннабель. Уильям не понял ни слова, сказанного ему в порыве злости. Происходящее перестало казаться ему настоящим, и все отлетало, как от стенки. Он замороженно моргнул. Плечи сестры все еще содрогались от рыданий. Он не знал, что и думать – их маленькая размолвка не могла послужить началом такому резкому изменению настроения. Уильям отошел на шаг назад. Затем еще на шаг, пересилив себя. Он сжал кулаки и, развернувшись, вышел вон из комнаты. Он не стал навязывать свое присутствие и заботу, прекрасно зная характер своей сестры. Она просила одиночества, и он дал ей его, как она того и хотела. В душе его все рвалось на осколки от боли и неизвестности, но юный лорд нашел в себе достаточно сил, чтобы стиснуть зубы и просто начать мучительно ждать. Аннабель подняла голову и посмотрела на дверь. Весь ее мир рушился на глазах. Она не хотела слышать слова, которые звучали внутри ее головы, ведь поверить в них значило перечеркнуть все, всю свою жизнь. Леди Блэкуэл была не уверена, что готова к таким изменениям. И все же, в глубине души, она понимала – старая крестьянка была права. Это было так просто и одновременно так сложно, но ведь тело не могло врать. Она просто никогда не думала, что они с Уильямом дойдут до такого. * * * После этого страшного и странного открытия потянулись бесконечные дни ледяного молчания. Аннабель все еще не выходила из своей комнаты. Уильям на сей раз не пытался достучаться до нее, только изредка бросал обеспокоенные взгляды, если встречался с ней в коридорах. Но это все, что он мог получить в разъяснение своих вопросов: сестра не шла с ним на контакт. Аннабель часами стояла перед большим зеркалом и изучала свою фигуру. Она не припоминала, как давно с ней начали происходить перемены. Но пока внешне это никак не выражалось и она с подозрением, очень цепко искала ответы в своем отражении. Она так хотела бы увериться, что дело было не в том, что Уильям, ее родной брат, собирался по совместительству стать отцом ее ребенка. Кандидатуры идеальнее него было сложно придумать, но это… Это было так противоестественно. От осознания этого факта словно тысячи игл поселились под кожей, они мешали Леди Блэкуэл думать, мешали дышать. Все, что вертелось теперь днями и ночами в ее голове было лишь: «Как жить дальше?». Так прошло целых три дня. Аннабель не ела, почти не спала. Ее лицо осунулось и похудело. Сердце рвалось на части от тоски по брату, но она все еще была не в состоянии встать и посмотреть ему в глаза. Уилл был первым человеком который должен был знать. С ним можно было посоветоваться и решить, как быть в этой ситуации, но сил на это у леди Блэкуэл не находилось. За всеми безумными мыслями только одна казалась ей пугающе правильной. Было так трудно додумать ее до конца и решиться, Аннабель надеялась, что ей никогда не придется приводить эту идею в исполнение. Она старалась отвлечь себя мыслью, что в ближайшее время им с Уиллом нужно было как-то пережить бал-маскарад. Этот семейный праздник нельзя было отменять, а после, по прошествии некоторого времени, если опасения не подтвердятся, может быть, все могло снова встать на свои места. Аннабель даже подумала, что Уильям может ничего не узнать. Леди Блэкуэл молилась только на эту мысль. С течением дней становилось немного проще, ведь по мере того, как встреча с знахаркой оставались в прошлом, страшное открытие начало казаться всего лишь плохим сном. * * * До праздника сбора урожая оставалось всего лишь несколько дней. Аннабель перестала есть и потому позывы утренней тошноты немного отступили вместе с тревогой. Она решилась, наконец выйти из своих покоев и посмотреть, как поживал ее брат. Она безумно скучала по нему, и та пропасть, что выросла между ними в одночасье, казалась сейчас пустым, ненужным расстоянием, которое так хотелось сократить. Ей нужно было, наконец, поговорить с Уильямом. Однако, планы ее были немного нарушены. Когда Аннабель проходила мимо кухни, в поисках своего близнеца, ее едва не парализовало от ужаса. Леденящие душу крики донеслись оттуда и рванули за самое сердце. - За что! – стонал чей-то голос, выдавая нечеловеческие муки. - Я не сделал ничего плохого, я ведь только принес еду, как и обычно… Шепот и шуршание приглушали эти жуткие вопли боли и Аннабель пришлось прижать руку ко рту, чтобы не закричать самой. - Милостивый Господь, - по помещению кухни забегали повара и служанки, - опять ирод невинную душу покалечил! Доколе же это будет продолжаться! – сокрушался еще один голос. – Он же руку живого человека прямо в огонь сунул! Потерпи, бедолага, мы сейчас тебя напоим крепким! Аннабель прижалась к стене. Она прекрасно поняла, что это значит. Ее брат снова принялся за старое и начал срывать зло на слугах. Она почти отучила его от привычки прикладывать руки, но можно было догадаться, что за три дня ее отсутствия Уильяма снова сорвет. - Мертв… - тихо зашептались слуги. До Аннабель отчетливо донесся этот шепот, выхвативший ее из мысленного водоворота. - Мертв, мертв, - эхо отразилось от каменных стен, заставляя девушку отпрянуть. - Что же это делается? - пронзительно заголосила одна из кухарок. - Он всех нас перебьет, и спросу с него никакого не будет! Что же этоооо… Услышав ее стоны, леди Блэкуэл будто бы вышла из транса. Она, не помня себя опрометью бросилась наверх, дрожа от страха. Уильям и раньше был достаточно суров, но дело никогда не доходило до смертельного исхода. Ей нужно было срочно найти брата. Юный лорд обнаружился у себя в покоях, разобранный до самых суставов. Дверь в его комнату была не затворена и оттуда не доносилось ни звука. Аннабель осторожно заглянула в образовавшуюся щель и с облегчением выдохнула, увидев, что с братом хотя бы с виду все в порядке. Она не решалась зайти к нему, и завести разговор, а потому так и продолжала стоять на пороге и смотреть на четкий силуэт, выделенный на темном одеяле. Она собиралась с мыслями, чтобы войти, но дверь предательски скрипнула от ее неосторожного движения. - Что, даже не пожелаешь любимому брату спокойной ночи? - донеся до нее тихий, равнодушный голос. Аннабель выдохнула. Конечно, ее присутствие не осталось незамеченным, да и сердцебиение было слышно на весь коридор. Она сглотнула и постаралась унять страх. - Уилл, один из слуг … - Сдох, как крыса, после того, как злой хозяин поджарил его на костре? Ай, какая жалость, - бессердечно буркнул Уилл, и по его тону стало понятно, что он был сильно пьян. В руке его Аннабель действительно увидела бутыль. Он всегда хватался за крепкое, когда не мог ничего поделать с обилием мыслей в голове. Она вздохнула и все-таки решилась войти в его комнату. - Зачем ты так? – она подошла ближе, к краешку его постели. – Отдай ее мне, Уилл. - Хочешь глотнуть? Пожалуйста, только отдай потом обратно. Аннабель не собиралась. Она взяла бутылку и отставила ее в сторону. - Нет, не хочу. Лорд Блэкуэел попытался сопротивляться и отобрать обратно свое успокоительное, но ему помешал потолок, который начал резко падать, как только юноша попытался встать. - Ммм… ну, может быть ты и права. Хватит, – он снова обессиленно рухнул на лопатки. Аннабель с секунду смотрела на него. Потом перевела взгляд на свои истончившиеся руки. При виде брата, такого, каким он был сейчас – разбитого и далекого от сознательного состояния, безнадега снова начала захлестывать ее с головой. Они с Уильямом были совсем одни на этом свете, просто заблудшие, потерянные дети. У них не было никого, кроме них самих, и от того так горько кололось под сердцем. И именно потому Аннабель не находила в себе сил рассказать ему, что им придется взять на себя ответственность еще за одну жизнь. Это было просто невозможно. Неправильно. Стыдно. Злые слезы отчаяния снова покатились по лицу, и она отвернулась от брата, чтобы он не увидел этой истерики. Они с Уильямом были виноваты во всем, только они. Не сдержавшись, они обрекли себя на проклятую жизнь… - Уильям, ты не должен был так поступать. Ты должен повзрослеть, на тебе лежит ответственность… - Ответственность? – прервал поток ее слов брат. – О нет, моя радость, ты – моя ответственность. И я понятия не имею, за что мне такой подарочек. Я не могу справиться даже с тобой, не говоря уже обо всей деревне. Я ничего не могу. И мне кажется, я просто оказался не на том месте и не в то время. Еще бы, какой-то жалкий брат-близнец, зачем задумываться о том, что у него тоже есть чувства? Аннабель неприятно кольнули его слова. Он был таким разбитым, непривычно уязвимым, что дыхание перехватывало. - Ты глупости говоришь и знаешь это, - тихо сказала девушка, вытирая мокрые щеки. – Ты – все для меня. Всегда был и всегда будешь. - Конечно, - Уилл фыркнул, плохо координируя речь. – Любимый брат. Всегда рядом, когда нужно. Леди Блэкуэл сжала зубы. Она забыла, каким Уилл иногда мог быть упрямым и отвратительным, когда злился. - Ты пьян, – она тяжело поднялась со своего места. – Тебе необходимо протрезветь. Ее пальцы сжали горлышко бутылки. Она хотела было направиться к двери, но рука брата вцепилась в подол ее платья, и Аннабель, не удержав равновесие, рухнула на кровать. Тяжелое тело моментально накрыло ее, не давая двигаться. - Что сказал лекарь? – Уильям наконец получил свою возможность задать единственный тревожащий его вопрос. Он сжал ногами бедра сестры, окончательно оказываясь сверху. – Говори, – его руки прижали запястья девушки, заводя их за голову. - Уилл, немедленно отпусти меня. - Ну, нет. Я не могу упустить такую возможность поговорить с тобой. Раз по-другому ты не хочешь. - Пусти меня, Уильям Дэниэл Блэкуэл. Иначе я закричу! - Кричи. Ты же не думаешь, что кто-то прибежит спасать тебя. Мы с тобой совсем одни в этом замке, и больше некому нам помочь… - тон брата был издевательским и Аннабель совсем не понравилось, как он разговаривал с ней. Он никогда не позволял себе такого. - Ну, так тебе есть, что мне сказать? – сухим издевательским тоном поинтересовался юный лорд. - Уилл, это просто лихорадка. Меня не тошнит уже несколько дней. – соврала Аннабель, заглядывая ему прямо в лицо, чтобы хоть как-то успокоить его любопытство. Однако, он ее ответом совершенно не впечатлился. - Врешь, – холодный и очень уверенный голос. - Нет. - Врешь. Нехорошо обманывать брата, дорогая, - он цепко вгляделся в ее лицо. Аннабель хотела отвернуться, но Уилл захватил пальцами ее подбородок. – Неужели, я настолько мало значу для тебя, что ты готова избегать меня, лишь бы скрыть правду? – рыкнул он, подаваясь чуть вперед. Сестра опустила глаза. Ресницы ее слегка дрогнули. Она помолчала немного перед тем, как дать свой ответ. - Ты значишь для меня больше, чем целый мир. И ты знаешь это. Зрачки Уильяма блеснули. Они больше не были колючими и злыми, скорее непонимающими, все еще немного обиженными. Но Аннабель сообразила, что воевать он больше не собирается. Близнец внимательно изучал ее лицо, долгим пристальным взглядом, как будто пытался найти ответы на все свои вопросы. Однако, это не длилось долго. Аннабель внезапно почувствовала всю тяжесть его тела на себе, только сейчас осознав, что брат все еще прижимал ее к кровати. Какая-то мысль скользнула в сознании, но она быстро исчезла, как только Уильям чуть склонился, дыхнув в лицо ароматом красного вина. - Докажи мне это. Мне нужно больше, чем просто слова. Я хочу тебя всю, без остатка, все твои мысли, страхи, скрытые надежды и тревоги... - его голос становился все ниже к концу фразы. - Но ты будто специально отдаляешься от меня. - Уилл, не надо...- Аннабель поняла, что он собирается сделать. И это было не то место и не та ситуация. Сейчас им нужно было просто разойтись с миром, выяснив все до конца и расставив точки над i. Но разговор никак не хотел идти в нужную строну. - Я даже не могу на тебя разозлиться. Ты - моя слабость, - Уилл окончательно склонился к ее губам и мягко закусил их, заставив девушку слегка дернуться. Некоторое время она отвечала на его поцелуй. Но это было сухо и обычно, безэмоционально, настолько, что юноша тоже это почувствовал. Он отстранился. Глаза сестры были потухшими и уставшими, молодому лорду показалось на секунду, будто она стала старше в считанные часы. За те дни, что они не виделись, Аннабель превратилась совсем в другого человека. - Ты не отвечаешь мне. Скажи мне, что тебя тревожит? - он снова пристально смотрел в карие глаза, не находя там ответа. - Уилл, нам больше нельзя делать то, что мы делаем… - тихо прошептала леди Блэкуэел. – Мы слишком далеко зашли. Он изогнул бровь от изумления. - Серьезно? Я думал, мы решили, что все останется так как есть. Тебя ведь все устраивало. - Мы все это время жили во мраке. И я боюсь, многое из того, что мы натворили, уже не исправить. Уильям еще с секунду смотрел в такие знакомые и чужие черты. Затем он отпустил руки и, больше ни слова не говоря, поднялся на колени. Его тонкие пальцы взъерошили волосы так, что те рассыпались по плечам светлым каскадом. - Я хочу, чтобы ты оставила меня одного, - совершенно спокойный, сухой тон. - Уилл, я … - Вон из моей комнаты! – рявкнул лорд Блэкуэл так, что Аннабель дернулась всем телом. Она резко встала и поднялась на ноги. Оборачиваясь на брата и смотря на него с болью и грустью, она начала отходить к двери. У нее не было идей о том, как вернуть его теперь, после всего сказанного. - Прости меня. За все. – она прижала ладонь ко рту, стараясь не разрыдаться. – Мы все испортили, все могло бы быть по-другому. Он печально хмыкнул и снова потянулся к бутылке. - Ничего. Как-нибудь переживем. Мы всегда все переживаем вместе. И этот раз не станет исключением. Он тяжело повалился на кровать, спиной к сестре и больше не сказал ни слова. Аннабель смотрела на него еще некоторое время. А затем поняла, что нужно сделать единственное, что ей оставалось … * * * Уильям всегда был ближе, чем кто бы то ни было. Но в мгновение ока стал дальше, чем противоположный полюс планеты, как солнце и луна, которые висят в одном и том же небе, но никогда не встретятся и не сойдутся, потому что их разделяет нечто большее, чем расстояние. Аннабель сидела в своей комнате и пусто смотрела в стену. Она не знала, что ее теперь ждет. Еще недавно ей и в голову не могло прийти, что однажды настанет день, когда она перестанет понимать брата и себя саму, что она не сможет посмотреть близнецу в лицо и высказать ему то, что он должен был знать. Ей нужно было убедиться в том, что все, что с ними происходило – правда. Словам знахарки должно было найтись подтверждение и только время могло дать его. Но вряд ли это ожидание было возможно рядом со взвинченным Уиллом, который все равно найдет способ, как выяснить то, что его тревожило. Он был лишком зол и обижен, и в глубине души Анна понимала, что это было заслужено. Она заслужила все это. И значит, ей надо было нести свой позор одной, не надеясь на помощь. Она не могла взвалить на своего близнеца еще и эту ответственность. Уилл бы понял это решение, а Аннабель с сожалением приняла тот факт, что это – единственное, что ей осталось: просто уйти на время и разобраться в себе, не обременяя никого своим присутствием. Самый разумный выбор, который можно было сделать сейчас. А потому она встала. Подошла к шкафу … И принялась собирать в маленький дорожный сундук все, что могло пригодиться ей в дорогу. Было трудно сказать, сколько нужно на осмысление происходящего. Но Аннабель была уверена, что у нее осталось это время. Ведь впереди была целая жизнь. И она знала, что скоро вернется. Примирится с обстоятельствами и обязательно вернется, найдет способ, как извиниться перед своим братом. А пока она просто взяла самое необходимое. И тихо покинула замок под покровом ночи… Посмотри на меня внимательно, Искажаются линии плавные, Не туда повернув окончательно Мы пришли к окончанию явному. Ты меня не узнаешь наверное, Те, кто ближе, сильнее меняются, Незаметно, но четко и верно, В ледяных и чужих превращаются. Говори, что еще не все кончено, И пытайся не верить в проклятие, Только вряд ли обманет пророчество, Что гласит о душевном распятии Я внутри обращаюсь в чудовище Безразличное, черствое, тленное, Ты не видишь, что я – не сокровище, Только с виду как будто бы ценное. Для тебя и меня одиночество Будет лучше, без капли сомнения, Разобраться попробовать с точностью, В нашем мраке и смутном забвении. Я вернусь, может быть и однажды, Разрешим мы с тобой эти трения, Возвратив то, что было так важно, И найдем путь к святому прозрению. Но пока мне пора, не прощаюсь. И надеюсь, что примешь все правильно Просто был поворот окончательный, А для нас - окончание явное.