Мальчик моей мечты

*** — Пап, Алан пропал, — сын был в бешенстве. Мне оставалось только скатиться с кресла так, чтобы голова оказалась на уровне столешницы. — Когда ты последний раз был у него, о чём вы беседовали? — Сын, да, я был у него. Мы познакомились... Ник, а может твой жених решил сбежать? Нашел более стоящего жениха... «Да, да и ещё раз да. Можете меня осуждать. Но пропажа омежки— моих рук дело. А он сам виноват, что по-хорошему не захотел ехать в свой Мухосранск. Мне пришлось нанять парочку наркоманов и отправить безродную омежку отдыхать с нариками в местных подвалах. Мой сын достоин лучшего! Не стоит читать мне морали о том, что такое хорошо, что такое плохо. Это не я таким стал, это жизнь меня таким сделала!» Никорд посмотрел на меня своим убийственным взглядом, и я мысленно пожелал себе заткнуться. — Нет, он не мог так поступить. Я чувствую, с ним что-то случилось. Никорд обвёл присутствующих обречённым взглядом. — Извините, — подавлено произнёс он, — вы как-нибудь без меня утрясите семейный конфликт. Мне сейчас некогда, каждая минута дорога. С этими словами он спрыгнул со стола и вышел за дверь. Каин молча смотрел на меня. — Давай разберёмся с тобой теперь, — сев нормально в кресло, я потер лоб, мигрень начала давать о себе знать. — Какого черта ты припёрся ко мне. Кажется, пятнадцать лет назад мы и так поставили все точки над i ! Каин вплотную подошёл ко мне, и я даже почувствовал запах дорогого парфюма; досконально разглядел наброшенное на плечи кашемировое пальто и тусклый блеск белоснежной рубашки. Нависая надо мной, он с тихой злостью произнёс: — Ты обвел меня вокруг пальца. Воспользовавшись ситуацией, ты молча собрал вещички и удрал. Когда я разобрался с Игнатом и приступил к твоим поискам, тебя и след простыл. Я во что бы то ни стало поставил цель найти тебя. Не представляешь, чем для меня стали эти дни ожидания. Ещё один день, и я бы перевернул весь ад в поисках тебя. И сейчас ты всерьёз думаешь, что я тебя выпущу из своей власти. Я поднялся ему навстречу. Наши лица были рядом. Я тихо прошипел ему в физиономию: — Не смею мечтать об этом, ублюдок. — И сел назад в кресло. — О, дорогой, в моей родословной можешь не сомневаться, и в родословной Никорда тоже теперь нет сомнений. — Да, мой рахат-лукумчик, но ты немного забыл, что за пятнадцать лет многое изменилась. Я богатый состоятельный омега, прости, но я больше не нахожусь под тобой. Каин улыбнулся мне как нашкодившему ребенку. Я понял, что у него припрятан очередной козырь в рукаве, и отчаянно вздохнул. — Ладно, выкладывай, что у тебя, — махнул я в его сторону рукой. — Вчера я за долги прибрал одну фирмочку... не догадываешься, что это? — альфа ехидно улыбнулся мне. Время его не испортило, как был красивым мерзавцем, так им и остался. — Отчего же, милый, не догадываюсь, наверное, я могу предположить, о чём идет речь, — я вернул ему в ответ его ехидную улыбку. — Правильно, сладкий, вчера я приобрел «Золотую гавань». А сегодня... — он говорил таким тоном, словно дед мороз: «А сейчас, детишки, будем рассказывать стишки!»; мои челюсти непроизвольно сжались. — Так вот, а сегодня, на правах владельца, я её закрываю... И объявляю, что ты банкрот. — Хорош играться в Якубовича, здесь не «Поле чудес», — я не удержался от издёвки над ним, это было больше похоже на последний писк Му-Му Герасиму, который всё равно не услышит его и сделает всё по-своему. «Золотая гавань» было моё любимое детище. — Я договаривался с менеджером твоего банка об отсрочке платежа по кредиту... — Я владелец банка, мне решать, кому продлевать кредит, а кого прикрывать. — Я так понимаю, это не все подарки на сегодня? — Нет, сладкий, — он бросил мне кожаную папку, которую притащил с собой, — почитай-ка, милый. Я не стал открывать папку, смысла всё равно нет. — Что в ней? — В общем, ты, Белоключевский Васлав Владимирович, обязался выплатить долг всего за один месяц... Сумма с процентами. Внизу договора стоит подпись. Взгляни на сумму, осилишь? На этом месте меня пробрал истерический хохот. Каин непонимающе уставился на меня. — Знаешь, — немного успокоившись, начал я, — у вас с Никордом даже фантазия одна на двоих, — меня опять пробрал хохот, — мне интересно, как ты мог усомниться, что он не твой сын? — Прекрати ржать! И внятно объясни, в чём дело. — Как-нибудь, милый, я расскажу тебе романтичную историю знакомства твоего сына и его омеги. Хотя нет, ты лучше сам спроси, — я кое-как начал успокаиваться от смеха, — а ещё узнай, каким образом он омежку уложил в постель. Короче... затолкай себе этот договор в зад и получай удовольствие от близкого контакта, мистер богатое быдло. Мои слова возымели действие. Он рывком поднял меня с кресла за волосы, прижал к себе и, запрокинув голову, заглянул мне в глаза. — Хочешь трахнуть меня прямо здесь? Я думал, ты сначала расскажешь, как скучал без меня. — Моё тело говорит само за себя, сладенький. Его губы накрыли мои. Это был не нежный поцелуй. Властный, страстный, с привкусом горечи, закрепляющий свои права. Его губы сминали мои с такой страстью, что я не смог не ответить. — Боюсь, жаркий секс в данной ситуации небезопасен, милый. Я могу настолько увлечься, что придушу тебя. — Легкое садо меня заводит, сладенький, — пропел Каин, вдавливая меня в бывшую зеркальную дверцу шкафа (в самом начале фанфа Васлав разбил его). — Ты же скучал без меня. Горячие руки скользнули вдоль тела. Ладонь согрела мимолетной лаской плоский живот и скользнула в брюки. Каин прикусил основание шеи и, нажав бедром, заставил меня раздвинуть ноги. Я глухо застонал и чуть выгнулся. Каин усмехнулся. Мы переместились к узкому офисному дивану. Я уже окончательно запутался в собственных мыслях. С кем я делил постель? Чей был сын, которого я воспитывал? Человека, которого я ненавидел с каждым днём все сильнее, или человека, которого я любил с каждым днём все сильнее? Когда всё закончилось, мы были абсолютно голыми. Я лежал на Каине сверху, а он прижал меня к себе. Мои волосы растрепались; пригладив их одной рукой, он заправил прядь за ушко, поднял лицо за подбородок и спросил: — Что ты мне хотел сказать насчет знакомства Никорда с каким-то омегой? — Я хотел сказать, что вы очень похожи, даже поступками. — Что случилось? — Солнце моё, я не в праве рассказывать, спроси у сына, если он посчитает нужным, он всё тебе расскажет. Каин нежно притянул меня к себе и поцеловал. — Мир? — Ага, мир, дружба, жвачка. — Тогда переезжай ко мне, радость моя. — Пойми, сейчас я не могу, мне надо заново привыкнуть к тебе. — Я понимаю тебя и не тороплю, как будешь готов, сам скажешь. — Спасибо, — тихо ответил я. Каин притянул меня к себе и поцеловал. Всё начало вставать на круги своя.