Мальчик моей мечты

Когда они выбрали подходящее место, время перевалило за полночь. Клуб ничем не отличался от всех: шумный танцопол, вокруг разбросаны столики для посетителей, vip-ложа. Компания выбрала место в углу, где было значительно тише. — Завтра выходной, гуляем до утра! Я плачу за банкет, — весело прокричал Никита. Алану Никита нравился уже давно, красивый, начитанный, не жадный. Никита не был похож на представителя золотой молодежи. Его простота позволяла общаться с ним на любые темы. Он никогда не задирал нос, как некоторые. Не кичился родителями. Алану вспомнился яркий пример зарвавшегося ублюдка. И на него напала злость. Начало воспоминаний. В тот день у него было прекрасное настроение. Он сдал философию. Звонок с пары ещё не прозвенел, и он летел по пустынному коридору, держа в руках учебники и рефераты. В эйфории он и не заметил, как открылась дверь одной из аудиторий, и вышел альфа. Алан налетел на него, из рук выпали не скреплённые листы рефератов, что усеяли пол университетского коридора белым ковром. Парень был красив и курса на два старше него. Чёрные волнистые волосы, накачанная фигура Аполлона, на Алана презрительно смотрели зеленые глаза. — Извини меня, пожалуйста. Я такой растяпа, — нежно улыбнулся ему омега. Парень скривил губы. — Да уже заметил, — грубо ответил он. Омега от удивления открыл рот. — Молодой человек, почему вы мне грубите? — Под ноги смотри, козел, — зло прошептал парень. Никорд был зол. Многие омежки шли на разные поступки, чтобы заполучить завидного жениха хотя бы на одну ночь. Прыгали под машину, караулили возле квартиры, нарочно вывихивали ноги, падали в обморок, резали вены. Это было уже за гранью. Кидаться под ноги, чтобы он пару раз его трахнул? Этот омега себя вообще уважает? Приглядевшись, он понял, что мальчишка не из элитных кругов его поклонников. Ни дорогой косметики, ни фирменных шмоток - ничего такого на нем не было. Омежка походил на обычного бюджетника, каких очень мало в институте. Ему только не хватало охотника за деньгами. Через несколько секунд прозвенел звонок, и коридор заполнился людьми. За спиной у Никорда встали его друзья. Алан мысленно обозвал их свитой. Все парни были из высшего общества, некоторых он знал в лицо, родители занимали у них важные посты в администрации, один из прихвостней являлся сыном декана. За Аланом стояли только Никита и Василиса. Коридорная толпа постепенно их взяла в кольцо, всем было интересно, чем закончится их перепалка. — Молодой человек, папа занимается вашим воспитанием? — спросил омега. — Имей уважение к себе. Зачем опускаться до такого? — брезгливо сморщив хорошенький носик, сказал парень. — Что вы имеете в виду? — То, что если тебе охота согреть мою постель, я так уж и быть пойду навстречу. У Алана глаза стали ещё шире, а рот открылся от такой наглости. — Вы много на себя берёте, молодой человек, — прошипел он. — В самый раз. Таким как ты надо знать свое место, — нагло глядя ему в глаза, ответил парень. — Я знаю своё место в обществе. А вы шли бы в ночной клуб, экстази и кокаин давно вас заждались. Ни один уважающий себя омега не ляжет с вами в постель. Никорд немного ошалел от такой наглости. Мальчишка прошел с гордым видом мимо него, нарочно задев плечом. Никорд успел схватить его за руку и прошептать так, чтобы никто не услышал, глядя ему в глаза: — Ты ляжешь. В скором времени. Алан, не сдержавшись, с размаху влепил наглецу пощёчину. Никита и Васька догнали его уже у выхода из здания. — Что произошло? — взволновано спросила Василиса. — Зачем спрашивать, вы и так всё видели. — Хороших же ты врагов себе наживаешь, — укорил его Никита, — ты хоть знаешь, кто это был? — Мне без разницы, хоть король Российской империи. — Нет, не король, но я бы сказал негласный принц. Это был Никорд Белоключевский. — И что? — искренне не понимал Алан. — Никита, ты забыл, Алан не из нашего общества. Объяснять надо, — укоризненно посмотрела на парня Василиса. — Никорд — один из богатейших представителей золотой молодежи, избалован до ужаса, парень иногда не знает, где грань дозволенного. Привык от жизни получать всё. Его папа — владелец «Золотой гавани»! — Мне это ничего не говорит, — хмуро ответил Алан. — Эта огромная империя, — взял на себя роль оратора Никита, — его папа — Васлав Владимирович — друг Русинова. По крайней мере, об этом говорит пресса. Сам он не любит распространяться на эту тему. В сыночке он души не чает. Чёрный Порш подарил на семнадцатилетние, двухэтажная квартирка в центре города, с видом на море и все роскошные причиндалы, полагающиеся к его статусу. Ходят слухи в узком круге людей, что Никорд — сын Белоключевского Каина Владимировича, — шёпотом произнес Никита, — Белоключевский давно вышел на европейский уровень. Он один из богатейших людей Европы. Хотя, может, это всё только слухи, сам Никорд опровергает эту информацию, говорит, что просто однофамильцы. Но пресса разное говорит. У Никорда ведь отчество Каинович, а имечко, скажу, не из распространённых. Его папа год назад замял всю эту историю, не обошлось без помощи Русинова, конечно. Но пресса после этого, как в рот воды набрала. — Ну, и зачем мне красочная биография этого мажора? — Алан, — сказал Никита, — Никорд не просто золотой мальчик. Если он сказал, то он так и сделает. Будь начеку. Тем более, ты унизил его при всём честном народе. Алан лежал на узкой кровати в общежитии и смотрел в потолок, соседка по комнате, одна из таких же приезжих бюджетниц-бет, давно спала. Мысли его были направлены в сторону слов, брошенных сегодня Белоключевским. Нужно ли было их опасаться, или это все сказано в запале и ничего не значит? Хотя Никорд определённо не из тех молодых людей, что бросают слова на ветер. Значит, будем на чеку. Следующая неделя была посвящена подготовке к весеннему балу. Никорд каждый день видел Алана в коридорах и актовых залах университета. Всё время он находился в обществе одного и того же парня, под конец терпение Никорда иссякло, и он вовремя взял себя в руки, чтобы не оторвать парню ноги. Значит, поняв, что Никорд ему не по зубам, омежка выбрал более мелкую рыбешку — бензинового принца. Парня переполняла злость. Ну что ж, раз раздвигает ноги перед этим, значит, и ему можно, тем более, он обещал ему отомстить. План быстро созрел в его голове. Алан шагал по широкому коридору, и звук его шагов гулко разносился по пустому зданию. Желающих провести теплый, осенний денек в душной и пыльной библиотеке, видимо, больше не было. — Алан, - окликнул альфа. Алан остановился и медленно обернулся, услышав голос за спиной. Узкие джинсы с низкой посадкой выгодно подчеркивали высокую, спортивную фигуру. Белая шелковая рубашка. Золотая цепочка. Дорогие часы. Тёмные кудрявые волосы до шеи и густые черные брови над зелеными глазами с длинными-длинными ресницами. Красиво очерченный рот и ломающий правильный овал лица, несколько квадратный подбородок. Аристократичный, сногсшибательный, красивый ублюдок. — Что ты хочешь от меня? Мы высказали, по-моему, всё друг другу при нашей первой встрече? — поднял одну бровь он. Никорд подошёл почти вплотную и остановился, разглядывая тонкую фигурку. Всё из дешёвого магазина готовой одежды. Приторно-сладкая улыбка его не обманула, он видел иней в льдистых глазах. Ещё одна шлюха, готовая на всё ради достижения собственной цели. — Я хочу поговорить. — Нам не о чем разговаривать. — Декан университета попросил, чтоб я тебя посвятил в курс дела о проведении бала. Ты ведь там участвуешь? — Никорд вопросительно посмотрел на него. — Ладно, говори. — Не здесь, разговор длинный. Белоключевский открыл дверь в пустую аудиторию, и Алан, с опаской оглядываясь, прошел в класс. Парень закрыл дверь и, приблизившись к омеге, толкнул его на стол. Дернул за ноги, и он упал, больно ударившись спиной о деревянную столешницу. Парень навис над ним. — Ну, что, кукла, ты этого хотел? Трахнуться? Так в чём проблема, — зло прошипел ему в лицо парень, закрыв рот одной рукой. Раздвинув его ноги, он пристроился между ними. Поняв, что ещё немного и этот придурок его просто изнасилует, Алан изловчился и больно укусил его за руку, кровь закапала на задранную рубашку омеги. Как только рот оказался свободен, он громко закричал. Никорд тут же отвесил ему пощёчину. — Заткнись, тварь, мы не закончили. На его крики прибежал народ. В дверях аудитории стояли двое альф и несколько омег. И если альфы смотрели на него с плохо скрытой похотью, то в глазах омег читалась откровенная ненависть. — Закройте дверь, придурки, пока я вам головы не поотрывал, - крикнул Никорд. Никорд был абсолютно спокоен. В отличие от Алана, с задранной к верху рубашкой, он был по-прежнему одет. Дверь послушно закрылась с мягким стуком. Омега дернулся, пытаясь освободиться из рук этого ублюдка, но парень крепко прижимал его к себе. — Успокойся, сладкий, много они не увидели. Но Алан продолжал молча вырываться из его рук, и Никорд, отступив в сторону, поставил омегу на пол. — Не нужно изображать при мне оскорбленную невинность, дорогой. Парень бросился к двери со слезами на глазах, не обращая внимания на альфу. Но Никорд, схватив его за руку, рывком притянул к себе. — Теперь ты понял, каково быть униженным на людях? Можешь идти. Но помни, мы не закончили. Алан был подавлен. Но у него не хватило сил рассказать о случившемся друзьям. Дальше было хуже. В университете в свете последних событий начался «бум». Новости распространились гораздо быстрее, чем Алан мог ожидать. Когда он пришел на следующий день на учебу, на его столе красовалась надпись маркером "шлюха". Ещё через несколько дней он понял разницу между понятием "парень Никорда" и "потаскушка Никорда". Алана общество отнесло к последней категории. Это означало: злобное шипение за спиной, расписанная пошлостями и оскорблениями парта или доска аудитории, полный жалости и сострадания взгляд Василисы и Никиты. Омега не нуждался в утешение; травля, несомненно, организованная жаждущими заполучить Белоключевского в постель, дураками и его прежними, отвергнутыми поклонниками, Алана не трогала. Как только Никорд заведёт себе очередную красотку, про него все забудут, его оставят в покое. Конец воспоминаний.