Создание нового невозможно без разрушения старого. © «Аватар: Легенда о Корре» – Гуру Лахима.
День затухал, в свои права вступал вечер. Легкий ветерок шевелил кроны деревьев. Две девушки сидели на скамейке. Одна зажмурилась, чтобы не расплакаться. Другая взволнованно на нее поглядывала. – Принцесса Серенити, вы в порядке? – обеспокоенно спрашивает Берилл. – Я… да, – открывая глаза, Усаги улыбается. – Мама… Королева, она?.. – Да, теперь да, – прошептала красноволосая и лукаво заламывая бровь, интересуется: – Уже решили, что будете делать дальше? Опять боль. Короткий миг встречи, снова принес новую волну боли. Но блондинка привыкла. Привыкла, что в груди нещадно ноет, что дышать почти невозможно. Она молчит с несколько секунд, коротко вздыхает и доверительно говорит: – Даже теперь у меня не так много преимуществ. – А с этим? – хитро прищурившись, Берилл протягивает ей брошь. Цукино тихонько хмыкает и качает головой: – Прекрати… Я выйду замуж за Сейю… Я обещала спасти Мамо-чана. – Дура, какая же ты дура! Терять кроме жизни больше нечего, но даже смерть не является концом! – раздается грубее, чем хотелось. – Твой мир рушится, ты повержена, загнана в угол!.. Лучше уж сожалеть о том, что сделала, чем о том, что даже не попыталась сразиться… – Не смей, – со злостью шипит Усаги, еще немного и она взбеситься. – Замолчи! – Принцесса Серенити, – игнорируя, продолжила красноволосая, – прислушайтесь хорошенько к тому, что я вам сейчас скажу: утратив прошлое, теряя настоящее, вы не лишились будущего. Блондинка пришибленно замерла. – Мы с Джеди, муж и жена, – признается Берилл и невозмутимо протягивает Усаги лунную призму. – Мы - не родственные души, эта жизнь станет для нас последней. Цукино открывает рот, чтобы сказать хоть что-то, но в следующее мгновение капитулирует - молча беря брошку в руки. Больше красноволосая не произносит ни слова, оставляя на скамейке сумку, встает и направляется к выходу из парка. Но сделав пару шагов, останавливается и, не оборачиваясь, роняет: – В ней подарок для вас, когда все закончится, используйте его достойно. О, чуть не забыла… хотя все-таки нет, – не договорив фразу, отмахнулась. Берилл усмехается, скрываясь из виду и оставляя принцессу в полном одиночестве. «Серенити, Эндимион, будьте счастливы!» – она сделала все так, как ее просила Сецуна. Джедайт идет рядом с ней, пальцы молодых людей нежно переплетаются. Усаги закатывает глаза и облегченно смеется. «Действуй, Сейлор Мун!» – слышит она знакомый до боли голос. Да, все еще никогда не было так плохо, так ужасно плохо, но впервые с момента возвращения всех воспоминаний, вопреки всему, впереди забрезжила надежда.* * *
Мамору знает предел своих возможностей, это важно - уметь вовремя сдаваться. Чиба не без сожаления был вынужден признать, что в схватке с Коу - он проиграл. Обидно, досадно, но ладно - важен конечный результат. Мамору знает, на что он способен, это важно - уметь вовремя использовать свою силу. Поэтому Чиба вместе с доктором Томоэ и отцом входит в палату. В ней царит полумрак, а пациент, делая вид, что не замечает гостей, разглядывает потолок. Молчание, гнетущее молчание. – Эй, как день прошел? – интересуется Мамору. В полной мере осознавая всю глупость своего вопроса. – Дела в порядок привел, – измученно прикрывая глаза, – завещание написал. – Пока не время для завещания, – Чиба медленно подходит к койке, каждый шаг дается ему с большим трудом, и берет ладонь пациента в свою руку. – Позволь мне тебе помочь? – Принц Дариен, Мамору, Нео-Король Эндимион, вы же понимаете, что истощив себя, умрете. У-м-р-е-т-е! – распахнув глаза, принимается сверлить его холодным взглядом. «Он тоже все вспомнил!» – Мамору удивленно вскинул брови. – Понимаю, – звучит тихо в ответ, и на всякий случай добавляя: – Не думай, что это что-то меняет. – Понимаешь, – переспрашивают глухо, и едва заметная улыбка появляется на лице. Переведя взор на мужчин, качает головой и еще раз повторяет: – Понимаешь. – Да, Сапфир, – бросает Мамору. – Я хочу умереть! Теперь уже я хочу разрушить этот мир! – О, тогда, ладно, воля ваша, – соглашается синеволосый парень и, потянувшись к тумбочке, достает из нее желтый осколок радужного кристалла. – Возможно, ты прав, начать жизнь заново неплохой вариант. Где она сейчас?.. – Скорее всего, решилась спасать меня, – констатировал очевидный факт Чиба. За какое-то жалкое мгновение золотой свет окутал Сапфира. Доктор Томоэ сразу же принимается следить за самочувствием двух больных, в его глазах вспыхивает любопытство исследователя. Ведь передача жизненной энергии, нет не передача, точнее жертвенность - это очень необычное явление. – Сын, – Хино Такаши, чувствуя, как холодок бежит по позвоночнику, горбится. Мамору поднимает лицо и видит в глазах отца слезы. – Папа, – садясь на стул и телом опускаясь на койку, – пожалуйста, не плачь. Либо он, либо я, по-другому никак нельзя. Кошмар прошлого повторится вновь, уже совсем скоро Усако столкнется с жестокой реальностью. Поэтому прошу, прости меня и передай ей: «Я желаю просыпаться с тобой по утрам в одной постели, целовать твои мягкие губы и слушать, как ты со всей серьезностью распределяешь наши королевские и семейные обязанности, твердо стоя на обломках того мира». Хино Такаши выпрямляется и вымученно кивает: – У меня просто ужасный сын, он не оставляет своей любимой права выбора. Когда вы повстречаетесь, постарайтесь не раствориться в людской толпе. – Пап, для меня это будет удар ниже пояса, – глаза молодого человека начинают закрываться и все равно он продолжает бормотать: – Я вернусь… к тебе, Рей… ко всем… обещаю.* * *
Когда Усаги возвратилась к зданию больницы, все ждали ее на улице. В небе над ними возвышалось солнце. Теперь после дождя оно пекло вовсю. Девушка бегло осмотрела присутствующих стальным взглядом и осведомила застывших в ожидании: – Я иду на встречу с Мудрецом. Ами, Рей и Алмаз, вы пойдете со мной и поможете забрать противоядие. Пауза. Потом Цукино вздохнула, сцепляясь взором с Айно, и безэмоционально изрекла: – Минако, замуж за Сейю выходишь ты… Да, один мир закончился началом нового, а новый вмиг сузился до размеров крохотного - и в нем лишь два человека, выжидают своего часа.