Лучшие

POV Со Ён — Когда мне исполнилось шестнадцать, я узнала, что мама больна, и всё это время она не расширяла бизнес, а проходила лечение в онкологии. После длительной и неравной по силе борьбе за жизнь, она вернулась в Пусан и жила там вплоть до своей смерти. Иногда я думала, что мою маму подменили. Она всё время молчала. Её кожа была настолько бледной, что, казалось, сливается с накрахмаленными белоснежными простынями. А вместо красивых, вечно вьющихся волос осталось лишь несколько тусклых, секущихся прядей. Она умирала у меня на глазах и самое мрачное то, что я ничего не могла с этим поделать. Думаю, вам знакомо выражение «Тает на глазах». Мама таяла с каждым днём, с каждым часом, а боли были такими, что, порой, в бреду она просила увеличить дозу морфия так, чтобы больше никогда не испытывать эти муки. Ведь, если подумать, моя мама никогда не жила ради себя, никогда не была счастлива. Незаконченный университет, разбитое сердце и совершенно незапланированный ребенок, которого нужно было поднять на ноги. И именно тогда я решила, что хочу менять судьбы людей, хочу дарить лучшую жизнь. Быть той, кто вселяет надежду. — И ты решила пойти в пластическую хирургию? — спросила ведущая, разрядив тем самым нагнетающую тишину в студии.       Со Ён рассмеялась, чем вызвала на себя большинство взглядов. — Нет. В тот момент я просто решила, что хочу помогать людям, но даже не знала, как именно. А разве вы знали, кем будете в шестнадцать? Не требуйте от меня слишком многого, ведь я такой же человек, как и вы.       Смущённые улыбки и отрицательное мотание головой. Вот так всегда: люди спрашивают и ожидают услышать что-нибудь грандиозное, выходящее из рамок среднестатистического общества, и всегда думают, что стали бы успешнее, будь они на месте другого. Но в этот самый момент мало кто задумывается о собственной жизни-плацдарма, на котором можно достичь более высоких достижений. Правильно говорят: нас раздражают в человеке те качества, которые мы имеем сами. — Я... Я даже не помню, — смутилась ведущая, — но, определенно, не той, кем являюсь сейчас.       Студия заполнилась смехом и аплодисментами. — А можно вопрос? – раздался голос со зрительских мест. — Конечно,— сказала Со Ён. — Перед тем, как задать его, я должна сказать, что вы очень красивая и в отличной форме, — студия снова заполнилась аплодисментами. — Спасибо, — улыбнулась гостья, хотя уже знала, какой вопрос задаст этот уже двести пятьдесят четвертая «умница», которая считает, что она первая. — Вы делали себе пластику? — мысленно посмеявшись над всеми вместе взятыми женщинами, Со Ён ответила: «Да». У каждой второй есть пластика на лице, теле, бёдрах, даже ступнях. Люди твердят, что мы живем в двадцать первом веке, где пластические операции уже не считаются зазорным занятием и полностью принимаются обществом, как должное. Женщины. Ох, уж эти женщины, вечно пытающиеся побольнее уколоть своих же «сестёр» по изменению внешности. — Не думаю, что это было ранее вам неизвестно. Я много раз говорила о том, что прибегала к пластическим операциям, чтобы изменить недочёты моей внешности, — спокойно сказала Со Ён, – не существует определённого стандарта, по которому можно сказать, что этот человек красивый или наоборот. Всё зависит от человека и его вкусов, да и потребности, испытываемые к этой красоте тоже немало важны. — В плане, какие намерения он имеет к другому человеку? – пояснила ведущая. — Да. Возьмём мужчину, двух женщин и место проведение — клуб. Одна с красивой фигурой, большеглазая, длинноволосая блондинка, немного подвыпившая, поведение которой говорит о том, что она не прочь повеселиться с каким-нибудь красавчиком. И вторая – с обыкновенной фигурой, без аппетитных прелестей, имеющая простое миловидное лицо и немного замученный вид, приобретённый после долгой зубрёжки какой-нибудь заумной книги. Конечно же, последняя — трезвая и за развязное поведение мужчины может оставить огромный и неприятный след не только в душе, но и между глаз или, ещё хуже, между ног. Вопрос для мужской половины в этой аудитории: кого вы посчитаете привлекательнее для удовлетворения своих возникших в данной ситуации потребностей? — Первый вариант! – послышалось с разных сторон, – всегда первый! — Неудивительно, — улыбнулась Со Ён, – но я могу вам рассказать про то, что второй вариант в жизни тоже не покидает игру раньше времени. Я всегда была вторым вариантом: в университете, на практике в больнице, на постоянной работе. И, возможно, вам покажется это пафосным, но где сейчас я, а где первый вариант? 22 Октября 2003г.       Выпускной класс — это переломная пора, когда ты уже не ребёнок и ещё не взрослый. Время, когда нужно определяться с поступлением, закрывать все учебные хвосты, дабы сдать хорошо экзамены и с чистой душой покинуть здание, в стенах которого, возможно, был первый поцелуй, знакомство с хорошими людьми, первые проблемы, которые пришлось решать самим. Что бы не говорили — эта пора прекрасна. Прекрасна своей невинностью, несерьёзностью, ещё детскими потехами и чистотой.       Октябрь. Пожелтели листья из-за отсутствия нужного количества солнца. Природа потихоньку засыпает. Холод проникает в каждый уголок, пронизывая до самого последнего миллиметра. Осенью ведь люди тоже как будто спят, а точнее, засыпают их чувства, растаявшие весной и разгорячённые летом.       Но бывает и так, что, не смотря на всеобщую «сонливость», возникает всплеск, возникший с приходом нового ученика, переведённого из Штатов. Вот он зашёл, поклонился, представился.       Со Ён, до этого покусывая карандаш, решала сборник задач по математике, ведь теперь, после смерти мамы, за неё некому постоять. Отец, конечно, есть, но подростковая гордость взяла своё, а желание показать, что она не хуже Сухо, который учится на бюджете, постоянно подбивало штудировать учебники. К ней проявлялась такая же любовь и ласка в доме отца: Ни Рэ привязалась к ней, отец всё чаще рассказывал ей о матери, а Сухо стал самым лучшим братом, защитником и просто другом. Но в последнее время он отдалился от неё, чем очень огорчал сестрёнку. Она списывала это на стрессы из-за экзаменов, переходный возраст, проблемы в учёбе, но даже после того, как всё было сдано и школа окончена с красным аттестатом, брат просто уехал, даже не попрощавшись. От решения задач её отвлёк голос учителя, назвавшего её имя. — Место с Со Ён свободно, можешь сесть рядом.       Она недовольно подняла глаза и хотела было возразить о том, что её друг, Бён Бэкхён, чёртов прогульщик, появится завтра и его место не может быть занято, как рядом уже кто-то уселся на соседний стул. — Привет! Я О Сэхун! — парень улыбнулся, протянув руку.       Лучи солнца упали на его светлую макушку и оказали очень плохую услугу Со Ён. Парень итак был довольно привлекателен, ещё и эта «солнечная подсветка» буквально нарисовала нимб над головой ничего не подозревающего О Сэхуна. Светлая кожа, пухлые, очерченные губы, красивые глаза, а ещё эта улыбка, заставляющая подпрыгнуть и замереть сердце, разгоняющее кровь. А если главный орган замирает, то перестаёт работать всё: кровь останавливает свой разбег, лёгкие отказывают, ввиду отсутствия притока эритроцитов, а мозг голодает и отказывается выдавать нормальные фразы типа: «Привет, я Со Ён» или «Привет, здесь сидит мой друг. Завтра пересядь, пожалуйста», а может и такое: «Привет! Не смей никуда пересаживаться и плевать на истеричку-друга!». — Ты меня слышишь? – щёлкнул пальцами блондин, дабы привлечь внимание побледневшей старшеклассницы. — Эм... ладно, — ответила Со Ён, опустив глаза снова в учебник математики и мысленно надавав себе сто ударов по груди в области сердца, чтобы, наконец, помогло, но сделала ещё хуже, заставив его стучать, как бешеное.       На лицо нового одноклассника Со Ён больше не осмеливалась посмотреть, может, потому, что боялась ещё одной «микро-смерти» или просто не хотелось замараться в дерьме под названием «Любовь в выпускном классе», о которой она была наслышана от старшего брата. И, хотя её глаза от учебников и доски никуда больше не смотрели, ибо были под «жёстким контролем», они всё-таки смогли заметить то, как самая красивая стерва школы подбросила новичку записку.       «Ну, конечно, эта Ён Хи снова за своё. Интересно, долго ли продержится наш новичок? Месяц? Два? Ну и сволочь же ты, Пак Ён Хи! А вообще, мне совершенно нет дела до этого О, как его там? Красивое личико – не больше! Спокойно, Со Ён. Это всего лишь гормоны скачут. Сконцентрируйся на математике!» — Может, я тебя чем-то обидел? – легко прикоснувшись к её руке, спросил О Сэхун. — Нет, всё в норме, — резко отдёрнув руку, протараторила Со Ён. — Не обращай внимание на нашего очканоса. Она, мало того, что страшная, так ещё и странная. Пошли в столовую, Сэхун! — Ён Хи, взяв под руку блондина, презрительно посмотрела на Со Ён.       Как всегда. Одно и то же каждый день. После того, как брат закончил школу, Ён Хи будто с цепи сорвалась: постоянно издевалась над Со Ён, обливала холодной водой в туалете, многих настроила против девушки, хотя истинная причина её ненависти так и не была разгадана. Со Ён наоборот думала, что, после того, как Сухо перестанет её опекать, «школьная ведьма» остепенится, но не всё так просто, как казалось изначально. Избиения, обливания, исчерканная парта — всё это было плодом паршивого настроения Ён Хи. Но как бы не пыталась поговорить с ней Со Ён, всё было напрасно: она получала вдвойне. Единственной светлой ниточкой, что тянула в школу, был Бён Бэкхён.