Выше нас только небо

— Сядешь со мной на Зельях, Драко? — Поттер снова дожидался его на выходе из Большого Зала. Драко криво улыбнулся. Он и сам бы в это ни за что не поверил, но Поттер всё время умудрялся тормошить его так, что он снова начал улыбаться. Прошло уже три дня после демонстрации поттеровской силы, и от него все полностью отстали. Правда, говорили за спиной всякое, но Поттер был прав — изменилось только содержание, всё прочее осталось прежним. — Что, Поттер, надоело взрывать котлы Лонгботтома, решил добраться до моего? — ехидно поинтересовался Драко. — Ну не всё же тебе в отличниках ходить, Малфой. Возьми на буксир отстающих, — в тон ему отозвался Гарри. Зелья были последним предметом, на котором они еще не сидели вместе. Слизнорт с неодобрением посмотрел, как они усаживаются за одну парту, нахмурился, но ничего не сказал и велел открыть тетради. Драко невольно покосился в сторону мгновенно поскучневшего Гарри. Тот, делая вид, что внимательно слушает разглагольствования Слизнорта, нарисовал на пергаменте забавную рожу, старательно обвел ее светлыми волосами и теперь вдохновенно выводил подпись “Малфой”. Только что язык не высунул от усердия. Чертов Поттер. Драко снова усмехнулся. Впервые за последний год ему было так спокойно, словно он опять оказался дома. Все эти дни Поттер постоянно был рядом. Не опекал, не носился с ним с жалостливым выражением лица, чего Драко больше всего боялся. А именно дружил, как с Уизли и Грейнджер. Выпрашивал списывать, подсовывал для проверки свои домашние задания, позволяя Драко снова почувствовать себя нужным, болтал обо всякой чепухе и таскал летать на квиддичное поле. Первый раз Драко, особо не задумываясь, согласился “погонять на метлах до ужина” просто потому, что отказывать такому Поттеру было сложно; и только подходя к стадиону, он понял, что натворил. Драко боялся метлы. Ужасно боялся. После Адского пламени он так ни разу и не сел на нее: вначале было не до того, а потом и тем более. И лишь когда Поттер с сияющим лицом вложил ему в руку гладкое древко, Драко вздрогнул, побледнел и невольно отпрянул. Метла выпала из онемевших пальцев и покатилась по траве. — Ты чего? — Гарри удивленно посмотрел на него, внезапно понял и изменился в лице. — Ты что, с того раза так и не садился? Драко отчаянно покраснел. Так опозориться перед Поттером было просто нестерпимо. Он молча развернулся и кинулся к замку, совершенно позабыв, что Поттер может остановить его чуть ли не движением мысли. Но тот вовсе не собирался этого делать. Он просто нагнал его сам, напрыгнул на спину сзади и уронил лицом вниз. Они забарахтались в траве, стараясь подчинить один другого. — Пусти меня, сволочь. Ты достал! — Драко вырывался, пытаясь побольнее ударить куда придется. Ярость придавала ему сил, и он норовил треснуть приставучего Поттера побольнее. — Нет, ты никуда не уйдешь, — Гарри старался скинуть его с себя, одновременно хватал руками за мантию и тянул вниз. Раздраженно вцепляясь друг в друга, они катались по земле злобным клубком. — Ненавижу тебя! И ты не смеешь мне говорить, что делать, — Драко в очередной раз опрокинул его на спину и прижал оба запястья к земле, нависая над его лицом. — Тебе ясно, придурок?! — Смею! — Гарри извернулся и каким-то ловким движением перекинул его и мгновенно подмял под себя. Теперь руки самого Драко оказались так же плотно вжаты в траву, а поттеровское лицо склонилось над ним низко-низко, прожигая гневным взглядом. — Смею! Потому что ты сейчас пойдешь и сядешь на эту чертову метлу, Малфой! И больше никогда не будешь бояться. Поттер был настолько близко, такой живой, яростный и настоящий, что после гневной вспышки злость у Драко ушла так же быстро, как и появилась. — Зачем тебе это? — тихо спросил он, глядя в зеленые требовательные глаза, горящие воинственным огнем на перепачканном грязью лице. Гарри медленно выпустил его запястья и, перекатившись на бок, устроился рядом, подперев кулаком щеку и на всякий случай придерживая Малфоя за рукав, чтобы тот не сбежал. — Ты должен летать, — также негромко ответил он. — Просто должен, и всё. Это важно. Драко смотрел в высокое небо и молчал. Гарри перевернулся на живот и, опираясь на локти, приподнял голову, и принялся сосредоточенно наблюдать, как жук торопливо спешит куда-то вверх по травинке. — Ты думаешь, ты такой уникальный, Малфой? — внезапно нарушил молчание он. — Все боятся. И в этом нет ничего постыдного. Ты должен побороть свой страх. И я тебе помогу. Драко усмехнулся: — Как? Проведешь со мной сеансы психотерапии? — Нет. Просто буду рядом, — Поттер одним легким движением вскочил на ноги. — Пойдем, — и он протянул ему руку. Драко неуверенно на нее посмотрел. Ему так и не удалось привыкнуть к мысли, что он может без стеснения держаться за его горячую ладонь. Но Гарри, не дожидаясь, пока он на что-то решится, сам ухватил его и рывком дернул на себя, поднимая с земли. — Вначале будет сложно, потом легче, — уверенно пообещал он, подзывая метлу. Она послушно зависла перед ними в воздухе, словно приглашая сесть. Драко неловко застыл, парализованный ужасом. Он смотрел на метлу, а видел, как под ними бушует и разверзает огненную пасть Адское пламя, слышал, как в ушах завывает ветер, а мантия Поттера, в которую он вцепляется изо всех сил — единственное, что еще удерживает его на этом свете. — Знаешь, как я боялся дементоров? — вырвал его из оцепенения голос Гарри. — Что? — Драко непонимающе уставился на него. — Я. Боялся дементоров. Безумно. Когда они ко мне приближались, я каждый раз слышал последний мамин крик. “Нет. Только не Гарри”, — он болезненно усмехнулся. — Каждый раз. Каждый гребаный раз, Малфой, — Гарри отвернулся в сторону. Драко посмотрел на него более осмысленно. — Прости, я не знал, — пробормотал он, — я бы никогда не стал… — Да знаю я, — отмахнулся Гарри. — Разве такое представишь? Мне тогда было очень сложно вызвать Патронус, чтобы научиться от них защищаться. Но Люпин заставлял меня снова и снова. И когда я это сделал, мне стало так легко. Словно я перешел на новую ступеньку, стал выше самого себя, понимаешь? И ты тоже сможешь, — он смотрел на Малфоя без тени насмешки или сочувствия, и Драко почему-то ему поверил. Дрожащими пальцами он взялся за полированное блестящее древко и осторожно перекинул ногу. — Я тебя держу, — уже знакомые пальцы надежно ухватили его за запястье. — Поттер, — Драко попытался прошипеть это возмущенно и зло, но вышло жалко и неубедительно. — Не злись. Я буду рядом. И поймаю тебя, — Гарри смотрел на него твердо и уверенно. — Ты слышишь меня, Малфой? Я обязательно тебя поймаю. Перестав сопротивляться, Драко молча кивнул и дождался, пока Поттер усядется на свою метлу, так и не отпуская его руки. — На счет три, — скомандовал Гарри. — Раз, два… Они рванули в воздух, и едва Драко успел почувствовать тошноту и головокружение, как Поттер обхватил его за плечи, прижимая к себе: — Дыши, Драко, всё хорошо, слышишь? Всё хорошо! Я держу тебя! Ты летишь! Глубоко втягивая в себя теплый озерный воздух, Драко пытался выровнять дыхание. Первый страх прошел, уступая место привычному восторгу: когда земля осталась далеко внизу, а впереди только ты, ветер и небо. Он осторожно отстранился от Поттера и, неуверенно кренясь на бок, полетел. Гарри тихо скользил чуть позади и сбоку, совсем рядом, готовый в случае чего поймать и прийти на помощь. Драко чувствовал его присутствие как самую твердую опору, и был благодарен ему за это. С каждым новым виражом он летел всё смелей, всё уверенней. Драко даже не заметил, как Поттер отстал и завис в воздухе, глядя на него снизу и счастливо улыбаясь. А он взлетал все выше и выше, затем уверенно направлял метлу вниз, скользя, как на санках, и снова взмывал в поднебесье. Внезапно что-то сверкнуло на солнце. Маленький круглый бок, серебряные трепещущие крылья. Драко изумленно обернулся и увидел, что Поттер смеется и машет ему рукой. Какая-то первобытная радость затопила все его существо, и он, не раздумывая, помчался за золотистым шариком в самую высь. Сквозь свист ветра в ушах он слышал, как нагоняет его Поттер, как ревет позади скоростная метла, разрезая воздух заточенным древком, и, сделав последний рывок, нагнал снитч, опасно накренился, и его пальцы плотно сомкнулись на вожделенном призе. — Есть! — покачиваясь на метле, Малфой победно вскинул кверху руку с крепко зажатым в ней золотым трофеем. Гарри подлетел к нему, и Драко с восторгом увидел на его лице смесь досады от проигрыша и радости за него. — Поздравляю! — улыбаясь, Поттер стукнул Драко по плечу так, что тот чуть не полетел с метлы вниз. Но это больше не было страшно — это было потрясающе здорово и весело, и Драко толкнул его в ответ. Какое-то время они пихались в воздухе плечами, а потом Гарри снова ухватил его за руку и потянул за собой. Плавно спустившись на землю, они повалились в траву и улеглись рядом, откинувшись на спину и глядя на неспешные облака. — Ты мне поддался? — с сомнением спросил Драко, подставляя лицо солнечным лучам. — Не-а, — Гарри обиженно фыркнул. — Ты просто был к нему ближе. Но завтра я тебя сделаю. — Посмотрим, — Драко вызывающе усмехнулся. — Посмотрим. Драко помолчал, упиваясь радостью от полета и собственной победы, а потом приподнялся на локте и посмотрел на Поттера, нежащегося под солнцем. — Спасибо, — пробормотал он, жадно разглядывая зажмуренные глаза и длинные ресницы, отгороженные нелепыми стеклами. — Не за что. Мне ведь нужно с кем-то летать, — усмехнулся Гарри, не размыкая век. Драко хотел было промолчать, но не смог сдержаться: — А Уизел? — небрежно обронил он. — С Роном скучно, — Гарри лениво приоткрыл один глаз. — С тобой интересно. Ты классно летаешь. Драко снова замолчал и откинулся на спину, укладываясь рядом с Поттером, до краев переполненный давно позабытым чувством счастья. С тех пор они тренировались каждый день. Драко нечасто удавалось вырвать приз из цепких рук гриффиндорского ловца, но тем сладостней был миг триумфа. В эти мгновения он даже не возражал против присутствия назойливых поттеровских поклонниц, постоянно околачивающихся на трибунах. В остальное же время они его страшно раздражали. Драко даже самому себе стеснялся признаться в истинной причине своей злости. Хотя, чего уж там скрывать. Он отчаянно ревновал Поттера и боялся потерять. Особенно сейчас, когда тот был к нему близок как никогда. Теперь, когда Драко знал, как тот улыбается, хмурится, скучает; знал, какой у него странноватый сладко-горький запах — жженой карамели и миндаля; какие теплые и уверенные ладони, особенно, когда лежат на его плечах. Он старался не думать, что хочет от Поттера чего-то большего, чем дружба, но до сих пор совершенно позорно никак не мог на него наглядеться. Исподволь наблюдая за стайками хихикающих фанаток, Драко каждую минуту ждал, что Поттеру надоест это развлечение, и он просто развернется и уйдет к своей прекрасной геройской жизни. Поэтому, как ребенок, испытывающий родительское терпение на прочность, он пытался устраивать Поттеру скандалы, ругался, шипел, обзывался и плевался ядом. К его абсолютному изумлению, у Чудо-мальчика оказался прекрасный характер — он с легкостью переносил все малфоевские закидоны и перепады настроения. “Зря стараешься, всё равно я от тебя не отстану”, — обещал он в ответ на очередную колкость и смеялся. “Можешь даже не пытаться, тебе никогда не удастся переплюнуть в этом Снейпа, у меня иммунитет”, — радостно сообщал он сразу же после “шрамоголового придурка, мозг у которого работает даже хуже, чем у горного тролля”. “Малфой, ты же знаешь, что я тебя всё равно люблю”, — громко признавался он на большой перемене, невозмутимо собирая любопытные, жадные взгляды окружающих. “Я тебя люблю, Малфой”. Драко сам не заметил, когда разрешил себе поверить этим словам и перестал их воспринимать как шутку. В пустом мире, где он остался совсем один, эти слова стали его зацепкой за жизнь, последним островком надежды. А неугомонный Поттер, словно чувствуя их необходимость, повторял их ему по несколько раз в день при каждом удобном случае. Драко вздрогнул от тычка поттеровской ноги и снова вернулся из своих мыслей в кабинет Слизнорта, где у них с Поттером вовсю бурлило зеленое вонючее зелье. — Малфой, не спи, ты сейчас взорвешь наш котел не хуже Невилла, — озабоченно пробормотал Гарри, торопливо пытаясь подсыпать в варево сушеные жабьи яйца. Драко еле успел перехватить его руку, чтобы на самом деле предотвратить катастрофу. — Поттер! — рассвирепел он. — Ты действительно ни черта не соображаешь в зельях! Что ты туда кидаешь? Ты не понимаешь, что в сочетании с корнем цикуты они разнесут нам здесь всё к мордредовой матери?! — Да погоди ты, — Гарри снова потянул руку к котлу, сверяясь с учебником. — Тут так написано: “добавьте щепотку жабьих…” Драко схватил его за рукав и отпихнул подальше от бурлящего зелья. — Поттер! Куда ты суешь свои яйца?! Я тебе говорю, оставь их здесь! Они мне нужны для другого, — злобно рявкнул он на Гарри, который незаметно снова попытался подбросить их в зелье. Именно в этот момент в классе воцарилась тишина, и его возмущенный возглас разнесся по всем уголкам кабинета. — Мальчики... Не могли бы вы решать ваши личные проблемы в другом месте? — неловко пробормотал Слизнорт. — Что? — оба парня, всклокоченные и растрепанные, недоуменно повернули к нему распаренные злые лица. — Я говорю… яйца ваши… дома, — Слизнорт смутился и закашлялся. Затянувшееся молчание первым нарушил Симус. Он посмотрел на Слизнорта, перевел восторженный взгляд на Гарри, потом на Малфоя и закатился радостным подвизгивающим смехом. Гарри ошалело взглянул на Драко, затем, когда до него дошло, прыснул в кулак и тут же сложился пополам от хохота. Гриффиндорская половина класса радостно покатились со смеху следом за ними. Слизеринцы пытались держать себя в руках, но не вынесли общего веселья и присоединились к ним, отворачиваясь к стенам и склоняясь над котлами. Драко возмущенно посмотрел на ржущего Поттера, словно прикидывая, не залепить ему сразу в лоб Авадой, но тот так забавно закатывался, хлопал себя по колену и радостно фыркал, что Драко не выдержал, сперва неуверенно улыбнулся, а затем тоже рассмеялся вслед за остальными. Это был первый раз, когда он смеялся после войны так беззаботно и легко, будто не было потерянных родителей и разоренного мэнора, и словно впереди его действительно ждало что-то хорошее. — Придурок ты, Поттер, — выдохнул он, вытирая выступившие слезы. — Ну почему с тобой всегда так?.. — он не договорил и лишь махнул рукой, пытаясь унять рвущийся наружу счастливый смех. До конца урока кто-нибудь из класса снова начинал хихикать, и тогда смешки легкой волной перекатывались по классу от одного факультета к другому. Уже перед самым звонком Гарри взмахнул палочкой, очищая котел, и обернулся к Драко, собирающему разбросанные по столу ингредиенты: — У нас сегодня раздельные Прорицания. Встретимся после них, полетаем? — предложил ему Гарри и, дождавшись ответного кивка, сразу засобирался: — Джинни меня зачем-то позвала, хочет встретиться. Я пойду, ладно? Он ободряюще улыбнулся, поднялся и быстро исчез в дверях, а Драко испуганно посмотрел ему вслед. Он нисколько не сомневался, что рыжая ведьма попытается вернуть Поттера себе. Может быть, это и есть начало того самого конца, которого он постоянно ждал? Гордость и страх очередной потери ожесточенно боролись в нем, и, наконец, победило отчаяние. Малфой начал торопливо скидывать в сумку вещи, решившись просто посмотреть, но ни во что не вмешиваться, если того не потребуют крайние обстоятельства. Гарри торопливо шел по коридору и с удовлетворением вспоминал смеющегося Малфоя. Кажется, он готов был пойти на что угодно, лишь бы тот подольше оставался таким же живым и настоящим. В серых тоскливых глазах так прочно поселились темные тени прошлого, что даже когда Драко улыбался, в его улыбке постоянно был привкус горечи. Гарри и сам не понимал, почему его так влечет к бывшему врагу. Просто чувствовал, что с каждым днем всё больше попадает в дружескую зависимость от Малфоя, всё больше тянется к нему, зачем-то норовит прикоснуться и невольно ищет того глазами, где бы он ни был. Защитить вредного и гордого слизеринца от всего и ото всех стало его навязчивой идеей. А от нечастых малфоевских благодарных взглядов как-то резко теплело в груди, словно наступала маленькая персональная весна. Гарри не понимал, зачем ему всё это нужно и к чему приведет их игра; просто, как обычно безрассудно, следовал за голосом своего сердца, полагаясь уже в который раз на его правоту. В своем странном увлечении Малфоем он в эти дни и думать забыл про Джинни и очень удивился, когда получил от нее записку с просьбой о встрече. Почему-то ему даже в голову не пришло, что она может надеяться на возобновление статуса его девушки, ведь всё уже было сказано, и не раз. Но, как оказалось, у Джинни были на этот счет свои планы. Она поджидала его, сидя на подоконнике, в новой нарядной мантии, тщательно причесанная и даже подкрашенная. — Привет. Хорошо выглядишь, — Гарри улыбнулся ей искренне и тепло. Несмотря на то, что они давно уже были не вместе, отношения у них оставались вполне дружескими. Джинни попыталась улыбнуться ему в ответ, но лишь скривила губы в жалком подобии. — А ты знаешь, что про вас с Малфоем ходят странные слухи? — внезапно выпалила она, не тратя времени на предисловия. Гарри обреченно вздохнул и ухватился за ремень сумки. Значит, речь снова пойдет об этом. Его уже начинала изрядно утомлять эта кутерьма. — Знаю, Джинни, — ровно сказал он. — Но если это не волнует меня, почему оно должно волновать тебя? — Потому что я думала… я надеялась… — Джинни внезапно запнулась, залившись краской, но собралась с духом и упрямо продолжила: — Что однажды мы с тобой снова начнем встречаться. И эти слухи могут нам повредить. На ее глазах выступили слезы, и Гарри осторожно дотронулся до ее рукава: — Прости, Джин. Но мы больше не будем с тобой встречаться. Мы обсуждали это несколько раз, — мягко сказал он и с сочувствием посмотрел на бывшую девушку. Джинни вспыхнула: — А я тебе не верю! Даже после всех твоих: “Джинни, ты замечательная. И заслуживаешь самого лучшего, а не такого идиота как я. Который сам не знает, чего хочет”. Или “строй свою жизнь и не жди меня больше”, — передразнила она его раздраженным голосом и тут же добавила более спокойно: — Ты просто устал, Гарри… не успел разобраться в себе, — она попыталась выказать ему сочувствие, но невольно сорвалась на возмущенный возглас: — А тут он к тебе лезет! Гарри засунул руки в карманы мантии и усмехнулся: — Это я к нему лезу, Джин. Джинни вскинула на него недоверчивые ореховые глаза: — Но почему? Зачем он тебе? Я не понимаю. — Я и сам не понимаю, Джинни, — признался Гарри. — Просто я не могу по-другому. — Еще скажи мне, что ты на него и правда запал! — она чуть не плакала. Но Гарри лишь покачал головой: — Джинни, он теперь мой друг. И я не брошу его, кто бы и что ни говорил. Как не бросал никого из вас. — Но меня-то ты как раз бросил, — она обиженно закусила нижнюю губу. — Ты же сама знаешь, что это другое, — Гарри старался унять накатывающую тоску. Эти девчачьи выяснения отношений “любишь-не любишь” были просто невыносимы и, как показала практика, могли длиться часами. — Если тебе понадобится моя помощь, я всегда готов… — Мне не нужна твоя помощь, — выкрикнула Джинни с досадой и быстро стерла текущие по щекам слезы. — Мне нужна твоя любовь! И твое сердце! — при этих словах Гарри невыносимо захотелось поднять лицо кверху и немного повыть. Кто бы знал, как его достали подобные разборки. Но Джинни не заметила его расстройства и продолжала увещевать: — Гарри, ты же знаешь, я ради тебя готова на все. Давай снова будем вместе. Помнишь, как хорошо нам было с тобой до войны. Мои родители так тебя любят… — Джинни, я не могу! Этого больше не будет, — резко оборвал он ее на полуслове. Он терпеть не мог, когда она начинала играть на его симпатии к Молли и Артуру. — Ты должна понять. Ты мне как сестра! И давай на этом закончим. Джинни отшатнулась от него так резко, словно он дал ей пощечину: — Значит, сестра? Я — сестра?! — ее голос визгливо взлетел вверх. — А Хорек тебе тогда кто? — она возмущенно стискивала кулаки и раздувала ноздри. — Ты не имеешь права так себя с ним вести! Он наш враг и предатель! Как ты вообще можешь с ним общаться? — Давай я сам буду решать, кто он мне и зачем, ладно? — Гарри тоже нешуточно разозлился и повысил голос. — Ты не можешь ничего от меня требовать, Джинни! И не смеешь его обзывать! — Должен же хоть кто-то сказать тебе правду! Если ты сам об этом забыл, — она раскраснелась и нервно сдувала длинные пряди, непослушно падавшие на лицо. — Да ты знаешь, что вся школа говорит, что ты в него влюблен? Ты только послушай, как это звучит! Ты! Влюблен! В Хорька! Ни она сама, ни Гарри в запале не заметили вывернувшего из-за угла Малфоя. — И что теперь? — заорал ей в ответ доведенный до ручки Гарри. — Раз все так говорят, я должен его бросить? А носки вам не постирать? Шнурки не погладить? — Да ты понимаешь, что все вокруг говорят, что вы два… что вы два… — Педика? — Малфой подошел к Гарри и, демонстративно обняв его сзади за талию, сцепил руки в замок на его животе и положил подбородок ему на плечо. — Ты уж договаривай, Уизли, не стесняйся. Джинни расширенными глазами смотрела, как Гарри, просветлев лицом, внезапно накрыл его руки своими, откинул голову назад и слегка потерся виском о светлые волосы. Вспыхнув и стирая кулаком безостановочно текущие слезы, размазывая по глазам черную тушь, она крикнула: — Вы! Оба ненормальные! — покачнувшись, развернулась и бросилась прочь по коридору. Гарри смущенно и с облегчением смотрел ей вслед. — Ты извини, Поттер, я, наверное, это зря, — Драко осторожно высвободил руки, отпустил его и принялся спокойно поправлять на себе мантию. — Просто они меня все достали. Не ожидал, что ты мне подыграешь. Он вскинул на Гарри насмешливый взгляд, и тот ответил ему такой же спокойной усмешкой. — Нет, ты как раз кстати. Зато теперь я надолго избавлен ото всех неудобных вопросов, — Гарри уверенно кивнул ему, стараясь прогнать горечь от слов Джинни и странное смутное желание снова ощутить крепкие малфоевские руки на своей талии, и потянул его за собой. — Пойдем, Малфой. Раз уж наш с ней разговор вышел таким быстрым, так и быть, провожу тебя на Прорицания. Драко презрительно фыркнул: — Я тебе что, девчонка? — тем не менее, он позволил Поттеру закинуть руку себе на плечо и пойти рядом, оживленно делясь планами на сегодняшние полеты. Драко с невероятным облегчением наслаждался теплом его руки, веселым голосом и радовался, как ребенок. Поттер, кажется, вовсе не собирался возвращаться к мелкой Уизли, заступался за него и даже не думал его бросать. Разумеется, Драко понимал, что поттеровские друзья не оставят попыток вернуть своего героя на путь истинный, но теперь у него появилась надежда, что Поттер еще на какое-то время останется рядом с ним как друг. Хотя бы как друг. Потому что мечтать о чем-то большем всё равно было глупо.