Выше нас только небо

Утром Поттер проснулся первым, что было на него совсем не похоже. Обычно Драко приходилось его расталкивать и чуть ли не силой стаскивать с кровати. — Ты так рано? — Драко расслабленно потянулся и вопросительно посмотрел на Гарри. Было приятно и немного неловко вспоминать их ночные жадные ласки. До сих пор они так и не решались перейти к чему-то большему, доставляя удовольствие лишь руками, но пока в этом и не было необходимости. Всё происходящее между ними было так болезненно-остро, ярко, волшебно. За эту ночь они четыре раза подряд доводили друг друга до одуряющего оргазма, бесстыдно изучая самые сокровенные места на теле партнера, целовались до распухших губ, терлись, ласкались, вжимались, стонали, невнятно умоляя о чем-то, и, наконец, заляпав всю постель мутными пятнами и полностью обессилев, заснули в обнимку почти под утро. — Как-то само получилось, — Гарри даже не обернулся к Малфою. Он сидел за столом, полностью одетый, словно и не было их безумной ночи, и небрежно перелистывал учебник по ЗОТИ. Драко посмотрел на него более пристально. Он готов был поклясться, что Поттер хоть и смотрит в книгу, но не видит в ней ни единой буквы. — Все нормально? — Драко вылез из кровати и подошел к нему, осторожно прикасаясь к плечу. — Конечно, — Гарри поднял на него глаза и вымученно улыбнулся. — Собирайся скорее, мы опаздываем на завтрак. Драко кивнул и растерянно пошел в ванную. Умылся он в рекордные сроки, озадаченный нетипичным для Поттера поведением. Когда Драко, наконец, оделся и вышел, Гарри, толком не взглянув на него и не сказав ни слова, проворно вскочил с места и потянул за собой. — Пойдем. Поттер мчался по коридору с такой скоростью, словно за ним гналась венгерская хвосторога. Драко еле поспевал за ним, уже начиная сердиться. Перед Большим залом поттеровское нетерпение еще усилилось. — Увидимся, — быстро обронил он, торопливо провел рукой по малфоевским волосам и поспешил за гриффиндорский стол, где уже сидели его друзья. С камнем на сердце Драко прошел к своему месту и устроился так, чтобы хорошо видеть происходящее на другом конце зала. Хотя лучше бы ему было туда не смотреть. Непонятно каким образом проклятая эмо-вампирша опять устроилась на скамье рядом с Поттером, ласково заглядывая в лицо темными бархатными глазами. Драко, изнемогая от ревности, с делано-равнодушным видом принялся разглядывать еду на ближайшем блюде под доносившуюся издали оживленную болтовню и легкий смех. Через несколько минут он не удержался и снова бросил быстрый взгляд на гриффиндорцев. Как раз в этот самый момент Гарри потянулся за тыквенным соком, а мерзкая девица, словно предугадывая любое его желание, тут же сама подхватила кувшин и заботливо наполнила его стакан. Поттер же смотрел на нее, практически не отрываясь, и улыбался ей, как последний кретин. Драко стиснул челюсти, стараясь не выдать себя ни единой эмоцией. Хорошо, что в аристократическое воспитание входит умение держать лицо. Малфою даже удалось заставить себя проглотить пару кусков того, что лежало в его тарелке. Правда, он так и не понял, чего именно. Дальше все пошло совсем как в кошмарном сне. Жюли, очаровательно картавя, продолжала громко тарахтеть так, что было слышно даже за слизеринским столом, лукаво морщила носик и призывно хлопала ресницами, а сам Поттер уже практически не сводил с девушки очарованных глаз. Драко, сердце которого сейчас словно распарывали острым ножом на несколько неравных частей, невольно поймал на себе растерянный взгляд Грейнджер, хотел высокомерно отвернуться — и не сумел. Хваленая малфоевская выдержка отказала ему впервые в жизни. Он мог только сидеть и убито смотреть, как бойкая красотка уводит у него Поттера, а тот ей послушно поддается. Жюли встала со скамьи, грациозно отбросила за спину копну темных волос, хищно улыбнулась вскочившему следом за ней Гарри и поманила его за собой. Поттер шел за ней как привязанный, не оглядываясь по сторонам и не реагируя даже на недовольный возглас Гермионы. Лишь когда поттеровская спина исчезла в темном проеме, Драко смог отвернуться от двери. Под многообещающим злорадным взглядом Нотта он подчеркнуто равнодушно отложил вилку, поднялся и спокойно вышел из зала. Кто бы только мог знать, как ему далось это спокойствие. Всего лишь час назад у него было счастье. Огромное, неподъемное, невероятное. Его вымечтанный Поттер, согревающий, заботливый, надежный. Любимый. С его нелепыми очками, дурацкими вихрами и зелеными глазищами, от которых в груди щекотали крылышками легкие мотыльки. Но карточный домик рассыпался в одно мгновение, как и положено несбыточным химерам, и Драко снова остался один. Только теперь всё стало еще хуже, потому что сейчас он узнал, как оно могло бы быть в какой-то другой безоблачной жизни. Жизни, в которой он был нужен Поттеру. Но на деле Малфою досталась лишь реальность, в которой его просто бросили, как ненужную вещь, на глазах у всей школы, даже не снизойдя до объяснений. Малфой и сам не помнил, как добрался до кабинета Чар. Он вошел внутрь и, не чувствуя под собой ног, рухнул на свое место. Хотелось уронить голову на руки и завыть. Но такой роскоши Драко не мог себе позволить лет с пяти. Подчеркнуто невозмутимо разложив на столе учебники, он лихорадочно соображал, что ему сказать Поттеру, который сейчас усядется рядом. Но, как оказалось, беспокоился он зря. Гарри вошел в кабинет одним из последних и, даже не глядя на него, последовал за своей вампиршей к свободной задней парте. Не обращая внимания на шепотки, они устроились в последнем ряду, почти соприкасаясь головами, и принялись болтать. Жюли весело рассказывала что-то про их семейные виноградники, а Поттер восторженно смотрел на нее, кивал и поддакивал так увлеченно, словно виноделие было его самым любимым занятием. Виноградарь хренов. Драко заставил себя отвести взгляд от своего жениха. Или, правильнее было бы сказать, бывшего жениха? Даже само кольцо сейчас неприятно давило и натирало палец, словно намекая на скорый разрыв. Драко раздраженно попытался его стянуть, но оно почему-то всё еще не снималось. Малфой уставился на доску и поклялся себе, что до конца уроков даже не повернется в сторону поглощенной друг другом парочки. И хотя он сдержал свое слово, это не мешало ему слышать восторженные взвизги Жюли, восхищенное бормотание Поттера и озабоченный неразборчивый шепот Грейнджер рыжему Уизли. Только многолетняя выдержка позволила Драко досидеть до конца занятий, а потом еще невозмутимо спуститься на ужин, делая вид, что ровным счетом ничего не происходит. Правда, обед он все-таки пропустил, в оцепенении сидя в своей комнате и глядя в окно. А слезы... Слезы не считаются, если их никто не видел. Впрочем, ослепленный французской красоткой Поттер все равно даже не заметил его отсутствия. Всё происходящее было настолько ужасно, будто все страхи Драко воплотились одновременно. Как кошмар, от которого невозможно очнуться. За всё время с самого утра Гарри ни разу не взглянул в его сторону, ни разу не обратился к нему, ни разу не подошел — словно Драко никогда не существовало в прекрасной геройской жизни. Вот и сейчас на ужине Поттер снова не сводил влюбленных глаз с Жюли, так и не вспомнив про свою прежнюю игрушку. Драко, стараясь не смотреть в сторону воркующей пары, ожесточенно терзал вилкой ни в чем не повинную курицу. В конце концов, он не имеет права злиться. И Поттер тут совсем ни при чем. Между ними с самого начала всё было игрой, и Гарри говорил ему об этом прямо. Драко никогда не сомневался, что Поттеру нравятся девушки, поэтому сам был виноват в том, что понадеялся на нечаянное счастье, размечтался и поверил в сказку. Хотя с самого детства знал, что сказки плохо кончаются. Драко прикусил губу, чтобы подавить рвущийся наружу судорожный вздох. Если Поттер встретил свою настоящую любовь, что ж, он не собирается ему мешать. Пусть будет счастлив. Просто теперь ему нужно придумать, как и ради чего жить дальше. Потому что существовать с такой дырой в груди просто невыносимо. Почти все уже давно разошлись из зала: ушел Поттер, целиком поглощенный своей черноволосой красавицей, непривычно тихо разошлись гриффиндорцы, поднялся и неспешно вышел из зала Нотт, поглядывая на Малфоя с гнусной зловещей ухмылкой, следом за ним потянулись к выходу его прихвостни... А Драко всё сидел в тусклом свете оплывающих свечей, уставившись на зеленую скатерть, выжидая, пока все они наконец-то свалят и оставят его наедине с его болью. Он так низко склонился над своей тарелкой, что даже не заметил, как кто-то подошел к нему и уселся за стол напротив. — Малфой! Драко вздрогнул, поднял глаза и с удивлением увидел поттеровскую лучшую подругу. Гермиона пристально смотрела ему в лицо, и Драко поневоле пришлось собрать последние силы в кулак и надеть привычную высокомерную гримасу: — Что тебе нужно, Грейнджер? Но Гермиона ничуть не смутилась столь холодным приемом. — Малфой, ты должен нам помочь, — требовательно сказала она. — С чего бы это? — Драко попытался ухмыльнуться, но ухмылка вышла кривой и жалкой. Гермиона окинула его внимательным взглядом и настойчиво повторила: — Ты должен нам помочь. С Гарри. Ты же видишь, что у них происходит с Жюли? Драко снова уставился на кусочки истерзанной курицы. Обсуждать Поттера и его мерзкую француженку было слишком больно. — Ты о том, что я должен вернуть ему кольцо? — холодно поинтересовался он. — Да хоть сейчас. Он попытался стянуть его с пальца, но кольцо по-прежнему не снималось. Неужели Поттер к нему еще что-то испытывает? — Малфой! — раздраженно позвала его Гермиона. — Посмотри на меня! Драко! Он вздрогнул от непривычных звуков своего имени, сорвавшегося с губ Грейнджер, и удивленно уставился на нее. — Ну? — хорошо, что это прозвучало достаточно вызывающе, потому что на большее Малфоя бы просто не хватило. Но Гермиона только сердито сверлила его глазами: — Приди в себя! Неужели ты не видишь, что Гарри под заклятьем? — она смотрела на него почти возмущенно. — Ты должен нам помочь его освободить. Сердце у Драко сжалось. — Не выдумывай, — он нарочито равнодушно усмехнулся. — Ну, понравилась Поттеру девушка, с кем не бывает. Дайте ему шанс наладить личную жизнь. А вы уже как всегда ринулись проявлять заботу и держать свечку. Одно слово — гриффиндорцы. И Драко снова попытался сложить губы в кривой усмешке. Но Гермиона не купилась на его показное безразличие. — Малфой, ты ведешь себя прямо как Рон. Он тоже мне постоянно твердит про ее очарование и что Гарри наконец-то нашел себе нормальную девушку вместо слизеринского придурка, — Гермиона нахмурилась, а Драко от этих жестоких слов невольно вздрогнул и съежился. — Но я не понимаю! Если Рон давно мечтал вас рассорить, то тебе-то это зачем? Я абсолютно точно уверена, что на Гарри наложили какое-то заклинание. И сейчас только ты можешь нам помочь его спасти. И ты обязан это сделать. Даже если тебе больно и обидно. — Не твое дело, грязнокровка! — Драко буквально взвился с места. Да как она смеет рассуждать о его чувствах! Злость клокотала в нем, и он сдерживался из последних сил. — Мне не в чем вам помогать, разбирайтесь со своим Поттером сами! — злобно выплюнул Малфой. Гермиона смотрела на него в замешательстве, а Малфой яростно сжимал кулаки и нервно кусал губы. Внезапно маленькая, но сильная рука вцепилась ему в плечо и толкнула обратно на лавку, принуждая сесть. — Я так и знала, что ты способен думать только о себе, Хорек! Драко резко обернулся и увидел нависающую над ним рыжую Уизли. Она смотрела на него с привычной смесью ненависти и отвращения. — Джинни! — укоризненно пробормотала Гермиона. Но та ее не слушала: — Что, Хорек, когда тебе была нужна поддержка Гарри, ты ее принял? А как ему понадобилась твоя помощь, так сразу в кусты? — Да пошли вы! Обе! — взбешенный Малфой снова вскочил на ноги, отшвыривая от себя ее руку. — При чем тут помощь? Он влюбился! А сказать мне об этом духу не хватило. Всё кончено! И нечего тут обсуждать. Он тоже имеет право на выбор! — в глазах Драко дрожали непролитые злые слезы, но он их даже не замечал, охваченный тоской и резкой болью в груди. Гермиона совсем притихла, а Джинни внезапно глянула на него с каким-то понимающим сочувствием и твердо сказала: — Нет, Малфой. Он не такой. Даже когда мы с ним расстались, он сказал мне всё. Хотя понимал, что делает мне больно. Он никогда бы не поступил так с тобой по своей воле. Тем более, когда знал, что тебе нужна его помощь. Только не наш Гарри. Даже если бы он в кого-то влюбился, обязательно сказал бы тебе и продолжал заботиться. Драко неуверенно посмотрел на нее, стараясь подавить вспыхнувшую в сердце надежду, вызванную ее словами. — Это неправда, — пробормотал он, переводя взгляд на Грейнджер, словно ища у нее ответа. — Сядь, и поговорим нормально, — попросила та и, видя, что он еще колеблется, с досадой добавила: — Да садись же, Малфой! Драко еще раз оглянулся на пасмурную Джинни и потерянно опустился на скамью. — Это неправда, — снова повторил он, отчаянно боясь им поверить. — Ты и сам знаешь, что правда, не отпирайся, — уверенно отрезала Гермиона. — Никогда в жизни Гарри не вел себя так, как сейчас. Я же вижу, что он не в себе. Я хорошо знаю своего лучшего друга, — она продолжала смотреть на Драко напряженно и требовательно. — К тому же, такая любовь, как у него к тебе, не проходит за двадцать минут во время завтрака. Малфой вскинул на нее изумленные глаза, и она усмехнулась: — Вот только не надо мне тут говорить, что ты об этом не подозревал. Хотя Гарри и сам все отрицал, но только слепой бы не заметил. Да он светился весь, когда вы были вместе. Никогда его раньше таким не видела. Джинни за спиной у Драко шумно втянула в себя воздух, и Гермиона бросила на нее извиняющийся, расстроенный взгляд. — Это не так, — упрямо повторил Драко. — Тебя что, заело? — хмуро поинтересовалась Джинни и неожиданно уселась рядом с ним. Гермиона тяжело вздохнула: — Хорошо, пусть не так, — покладисто согласилась она. — Считай, что я ничего тебе не говорила, и Гарри совершенно к тебе равнодушен, — она улыбнулась своим словам, как удачной шутке. — Так все-таки… ты поможешь нам? И Гарри? — Но что я могу сделать? — растерянно спросил Драко. Он очень хотел поверить ей, но только всё никак не верилось. — Мы понятия не имеем, что это за магия, — задумчиво рассуждала вслух Гермиона, как будто между ними вовсе не было никакой ссоры, а она просто продолжала прерванный разговор с приятелем. — Почти никто не знал про настоящую силу Гарри и про то, что обычными средствами его не возьмешь. Кроме того, он отлично умеет сопротивляться Империо. От приворотных зелий его защищает безоар. Но кто-то ведь сумел пробиться через всё это и наложить заклятие, которое сработало. Я просто уверена, что это очень мощная темная магия. Каким путем можно навести Управляющие чары или приворожить? — Через прикосновение? — спокойно предположила сидящая по правую руку от Малфоя Джинни. — Разве она его касалась? Я не помню, — Гермиона нахмурилась, припоминая. — Когда знакомились… Уколола, — пробормотал Драко, отчаянно стыдясь того, что наблюдал за Поттером. Какое-то время обе смотрели на него с озадаченными лицами. Внезапно в глазах у Гермионы зажегся охотничий азарт: — Точно! — от возбуждения она даже подпрыгнула на лавке и стукнула ладонью по столу. — Джинни, ты помнишь, она его уколола своими шипами? Мы еще смеялись тогда. — И что? — подруга смотрела на нее, все еще не понимая. — Кровь! — прошептала Гермиона, склоняясь над столом. — У нее была его кровь. А магия на крови самая мощная! Даже Гарри не смог бы ей сопротивляться. А еще у нее была целая ночь, чтобы провести ритуал. Да, точно! Всё так и есть! — Но тогда он должен был полностью подпасть под ее влияние. Обнимать, целовать, делать всё, что она пожелает… А он ее к себе не подпускает. Я видела, — сообщила Джинни, старательно не глядя на Малфоя. — Она к нему наклоняется, а Гарри отшатывается. — Меня тоже это сбило с толку, — взволнованно сказала Гермиона. — Но сейчас я поняла — он же обручен! Его оберегают защитные чары кольца. Малфой! — резко обернулась она к Драко. — Мы ведь забыли, что есть верный способ узнать, под заклятьем Гарри или нет. Как себя ведет твое кольцо? Драко перевел глаза на свою руку. — Оно мне будто жмет с утра. Давит и натирает, — он прикоснулся к золотому дракону с обнимающей его змеей. — Черт! И как я сам не догадался?! В душе Драко все запело и зазвенело от счастья: значит, это на самом деле всего лишь приворот! Поттер не влюблялся в эту готическую дуру. Не зря кольцо не снимается, он все еще нужен Гарри. И хотя Драко изо всех сил постарался сдержать эмоции, но по его лицу разлилось такое облегчение, что обе девушки синхронно усмехнулись. — Только радоваться рано, — озабоченно продолжила свою мысль Гермиона. — Завтра нам нужно будет определить, какое это заклинание, и выяснить, как его снять. И чем скорее, тем лучше. — А мы не должны сказать об этом кому-нибудь из учителей? — Драко недоуменно посмотрел не нее. Гермиона неуверенно переглянулась с Джинни: — Мы уже думали об этом. И даже хотели обратиться к МакГонагалл. Конечно, мы ей верим, но… — Гермиона пожала плечами. — Ведь это именно она привела Жюли в Хогвартс. А остальные преподаватели почти все новые, как им можно доверять? Это я в том числе имею в виду и вашего нового декана. Ты согласен? — Пожалуй, — Драко повел плечом, нехотя признавая их правоту. — Был бы здесь Снейп, — забывшись, пробормотал он, — все было бы намного проще. — Сейчас глупо говорить об этом, — голос Гермионы так сильно дрогнул, что Драко и Джинни подняли головы и недоуменно уставились на нее. Она откашлялась и спокойно продолжила: — Поэтому нужно вначале попробовать снять его самим. Предлагаю завтра всем вместе сходить в библиотеку и поискать контрзаклятие в книгах. Мы возьмем Рона и зайдем за тобой с самого утра. И, пожалуйста, не спорь, — обратилась она к Малфою, который на удивление даже не пытался сопротивляться. Гермиона торопливо встала со скамейки и быстро добавила: — А остальные подробности обсудим по дороге в подземелья, когда будем тебя провожать. — Еще чего не хватало, — Драко резко вскинул голову. — Я слышала, как Нотт договаривался с другими подкараулить тебя сегодня вечером, — словно между прочим сообщила ему Гермиона. — Как ты думаешь, когда Гарри очнется, что он нам скажет насчет того, что мы не уберегли его драгоценного Малфоя? — она выждала, пока Драко осознает ее слова, и убеждающе добавила: — Согласись, что на нашем месте ты поступил бы точно так же. Драко неуверенно кивнул и поднялся с места вслед за ней. Все вместе они вышли из Большого зала и направились по извилистым коридорам в сторону малфоевской комнаты. По дороге Гермиона успела ему рассказать, что вчера утром эту Жюли им привела МакГонагалл и в двух словах поведала о каких-то давних знакомых, которые попросили приютить на месяц в школе бедную девушку. Больше о ней никто ничего не знал. Так что у них не было ни малейших идей, зачем ей мог понадобиться столь мощный темномагический ритуал. К тому же, в приворот даже на их факультете толком никто не верил: Жюли была мила, очаровательна и вовсе не походила на очередную помешанную фанатку. А Гарри после разрыва с Джинни был откровенно одинок, если не считать его странных взаимоотношений с Малфоем. Но Гарри ведь и сам постоянно всех убеждал, что это всё несерьезно. Поэтому он вполне мог влюбиться по-настоящему, и большинство их однокурсников, не вдаваясь в подробности, решили, что именно это и произошло. Гермиона сердилась, что они не видят очевидного, но признавала, что с их точки зрения всё выглядело вполне невинно. За этими разговорами они уже почти подошли к малфоевскому жилищу, когда из тени коридора им навстречу шагнул худощавый Нотт и решительно преградил дорогу. — Где же твой героический Поттер, а, Малфой? Неужели он тебя бросил? — Нотт глумливо оглядел Драко с ног до головы и скривился. — Видимо, ты был недостаточно хорош в постели? Плохо старался? — развязно предположил он и подошел к Драко поближе. — Так, может быть, теперь поработаешь для меня? Я не такой привередливый, как наш Золотой мальчик. Меня вполне устроит минет на “Выше ожидаемого”. Драко побледнел от ярости, резко выхватил палочку и направил в ненавистную грудь. Но из ниши следом за Ноттом шагнули еще четыре крепкие фигуры, в которых Драко узнал слизеринцев с младших курсов. Гермиона с Джинни выхватили свои палочки, целясь в недругов. — О-о-о, какая у тебя охрана, Малфой. Прячешься за женскими юбками, принцесса? — Нотт радостно осклабился. — Что ж, очень на тебя похоже. Ну, тогда вначале мы разберемся с твоими защитницами, — Нотт окинул обеих циничным похотливым взглядом, — а потом примемся за тебя. Нам предстоит увлекательный вечер. Драко шагнул вперед, заслоняя девушек собой. — Отпусти их, Тео. И мы с тобой поговорим. Один на один. Нотт заржал, поднимая свою палочку и упирая ее Драко в горло. — А кто тебе сказал, что я вообще буду с тобой разговаривать? Не-ет, красавчик, ты меня обидел слишком сильно. Так что разговоров у нас с тобой не получится. К тому же рот у тебя будет занят. Слизеринцы за его спиной стояли, не шелохнувшись, как молчаливые тени. И от этого почему-то было особенно жутко. — Их пятеро, мы можем не справиться, — Гермиона за плечом у Драко что-то быстро прикидывала в уме. Внезапно она чуть подалась вперед и торопливо шепнула Малфою на ухо: — Скажи, у вас с Гарри был секс? Вы целовались? От напряжения и абсурдности этой ситуации Драко чуть не расхохотался в голос: — Решила напоследок удовлетворить любопытство, Грейнджер? — Малфой! Если хоть что-нибудь было, живо кинь в него Ступефай. Быстрее! Драко не стал раздумывать. Обычно поттеровская подруга знала, что делала. Он вытянул руку вперед и выкрикнул заклинание. А дальше случилось невероятное. От единственного Ступефая Нотта отнесло взрывной волной и впечатало в стену так, что на его бесчувственное тело сверху посыпались выбитые из стены щербатые камешки. Остальные четыре фигуры закружило серыми смерчами, протащило, стукая головами о каменные выступы и друг о друга, и безжалостно разметало по всему коридору. Их испуганные крики быстро смолкли, неподвижные тела распластались по полу в самых нелепых позах, и через несколько секунд вокруг воцарилась оглушающая тишина. — Ага, значит, вы успели, — первой нарушила молчание Гермиона. Она стояла рядом с Малфоем и с мрачным удовлетворением оценивала нанесенный врагу урон. Джинни при этих словах поморщилась и отвернулась. А Драко продолжал ошеломленно разглядывать место его самой короткой и сокрушительной битвы. Он недоуменно посмотрел на свою руку, всё еще судорожно сжимающую палочку, как на чью-то чужую, и снова перевел глаза на Нотта, лежащего в глубоком обмороке. — Что это было? — наконец выдавил он из себя. Гермиона оглянулась на него с искренним удивлением: — Ты и правда не знаешь? — она увидела его раздраженный взгляд и поспешила пояснить: — Гарри поделился с тобой магией, как со своим избранным партнером. А уровень магии нашего Гарри ты и сам видел, — обстоятельно, как на уроке по ЗОТИ, растолковала ему она, пряча свою палочку в рукав. Джинни внезапно всхлипнула и пошла вглубь коридора, якобы проверить состояние лежащих в беспамятстве слизеринцев. Гермиона сочувственно проводила ее глазами. — Гарри еще никогда ни с кем не делился своей магией, в том числе и с ней. Ты первый. И, думаю, единственный, — доверительно шепнула она ему и улыбнулась как-то очень по-доброму: — Ну, теперь-то веришь, что ты для него особенный? Драко, как ни старался, так и не смог скрыть счастливой улыбки, которая словно осветила все его лицо изнутри. Он смог лишь выдохнуть: — Почему мне не сказал? Гермиона пожала плечами: — Может, не успел, а может, стеснялся, кто ж его знает? Наверняка сомневался, что у тебя к нему что-то есть. Гарри — он же такой… — она искоса взглянула на Малфоя. — Его ведь толком никто не любил по-настоящему. Каждому от него было что-то нужно. Он до сих пор не верит, что его могут любить просто так, ни за что. Как мы с Роном ни старались его в этом разубедить. Драко смотрел на нее во все глаза. Поттер не верит, что его можно любить? Гарри Поттер? Национальная легенда, к которой липнут все кому не лень? Его Поттер, от которого у него самого позорно сносит крышу, темнеет в глазах, и без которого он просто не может жить? — Ты что-то путаешь… — пробормотал он. Гермиона снова неодобрительно покосилась на него: — Гарри всегда один. Неужели ты этого не понял? И только с тобой он… Впрочем, вы оба просто поражаете меня своей упертостью и тем, что не замечаете очевидного, — она нахмурилась, наблюдая, как Джинни присела на корточки и склонилась над самой дальней фигурой. — Если ты его… — Гермиона неожиданно смущенно замялась и скороговоркой продолжила: — словом, если тебе есть, что ему сказать, просто скажи об этом, когда он придет в себя. Поверь, ему это очень нужно. Драко рассеянно кивнул, всё еще не в силах ей поверить, и она снова резко перешла на официальный поучающий тон: — Чем больше жидкостей вы успели смешать после помолвки, тем больший уровень магии ты от него получил. Слюна, сперма, кровь. Судя по произведенным разрушениям, вы с ним успели намешать немало, — она не сдержалась и удовлетворенно хмыкнула. — Кстати, я думаю, что его сейчас защищает то же самое. Несмотря на все старания Жюли, Гарри не позволяет ей к себе прикасаться. А мы-то все гадали, почему. Драко вздрогнул от острого желания срочно бежать и вырывать Поттера из лап хищницы хоть зубами. Но Гермиона успокаивающе положила ему ладонь на рукав мантии. — Не дергайся. Завтра мы все исправим. Сегодня вечером и ночью за ним присматривает Рон. Он хоть толком не верит в приворот, но обещал мне проследить за Гарри, — она незаметно подвела Малфоя к его комнате и остановилась, выжидая. — И еще я тебя прошу, Драко, хоть ты сейчас, оказывается, очень силен, все же дождись нас утром, чтобы пойти в Большой зал всем вместе. Ради Гарри. Гермиона ободряюще ему кивнула, помахала Джинни, показывая, что им пора идти, дождалась, пока за Малфоем захлопнется дверь, и потянула грустную подругу за собой прочь по коридору. Джинни вздыхала всю дорогу до башни. Гермиона решилась прервать затяжное молчание лишь перед самым входом на их факультет: — Мне правда жаль, что все так вышло, Джинни. — Да ладно уж, не ври мне, — та посмотрела на нее больными глазами и попыталась улыбнуться. — Тебе нравится Хорек, я же вижу, — в ее голосе прозвучали обвиняющие нотки. Гермиона смутилась: — Просто он очень подходит Гарри, — она покраснела и тут же добавила: — Извини. Джинни пожала плечами, раздраженно отмахнулась от приглашающих воплей Полной Дамы, подошла к перилам и, наклонившись вперед, стала смотреть, как ездят внизу длинные лестничные пролеты. Рыжие волосы в тусклом свете поблекли, став какими-то бурыми, и сама она выглядела поникшей и усталой. — Гарри никогда ко мне так не относился, — внезапно сказала она, оборачиваясь к Гермионе. — Я ведь и правда думала, что он меня любит. Потому что не видела его другого и даже не представляла, что он может быть таким. Что может так кем-то дорожить. Я бы жизнь за него отдала, такого. А Хорек… — Что?.. — Гермиона встала рядом с ней, не зная, что сказать в такой ситуации. Джинни подняла голову и требовательно посмотрела на нее: — А Хорек за него свою жизнь отдаст? — она усмехнулась и крепко стиснула шершавый поручень. — Хотелось бы верить, вот только не верится. — Отдаст, — Гермиона постаралась убрать из голоса все эмоции, поэтому ее ответ прозвучал почти равнодушно. — С чего ты это взяла? — Джинни сердито нахмурилась. — Малфой никогда не упустит своей выгоды. Вот я ему ни капли не верю. И Рон тоже. Одна ты почему-то взялась его защищать. И нас заставляешь. Гермиона вздохнула: — Джинни, Малфой любит Гарри. Смирись с этим, — она в задумчивости теребила рукав, продолжая смотреть куда-то вниз. Джинни вспыхнула и выпалила, не сдержавшись: — Да ты-то откуда можешь знать, что такое любовь?! Если у тебя никогда и ни с кем не было ничего серьезного?! Например, я всю жизнь любила Гарри! А ты… — она осеклась и виновато посмотрела на вздрогнувшую от ее слов Гермиону. — А я… не любила. И правда, что это я? — та подняла голову и растянула губы в какой-то неправильной, мертвенной улыбке. — Ну, раз ты так думаешь… Я расскажу тебе, Джинни, — Гермиона облокотилась о перила локтями и снова уставилась в темную пустоту. — Когда ты спрашивала, кто у меня был… я тебе не сказала. Но он был. Один человек. Он об этом не знал, конечно. Ведь это он у меня был, а не я у него, — она судорожно сцепила пальцы в замок. — Так вот, это было как наваждение. Как Империо. Когда ты хочешь с этим бороться, но не можешь. И ты понимаешь, что не только жизнь за него отдашь. Жизнь — ерунда. Всю кровь свою сцедишь капля за каплей. Душу продашь, лишь бы с ним всё хорошо было. Вот только нельзя. Неправильно. Невозможно… И ты должна забыть, но вместо этого по-прежнему снова и снова подмечаешь его малейшие черточки, различаешь оттенки настроения по голосу и мечтаешь. И иногда тебе даже начинает казаться, что ты знаешь его намного лучше, чем он сам. Но ты так никогда и не подходишь к нему, потому что боишься. Его, себя, всех. И уверяешь себя, что сейчас ему этого не надо. Но что однажды… Что когда-нибудь настанет это “однажды”, и ты все успеешь, — Гермиона быстро вытерла глаза рукавом мантии. — Вот только “однажды” наступает совсем не так. Он… уходит отсюда… совсем уходит. А ты ничего не успела. Вообще ничего. Но его больше нет и никогда не будет. И ты не сразу понимаешь, что, оказывается, тебя тоже больше нет. Что незачем жить. И приходится каждый день собирать себя по частям заново. Гермиона повернула голову и посмотрела на подругу, словно не видя. Джинни, приоткрыв рот и затаив дыхание, слушала размеренную, бесцветную речь и ошеломленно молчала. — Кто? — тихо выдохнула она. Гермиона помотала головой и снова отвернулась к перемещающимся лестницам, словно их мерное движение могло ее успокоить. — Ты проклинаешь себя за каждое мгновение, когда ты могла к нему подойти и не подошла, — подавленно сказала она и резко обернулась к Джинни. — Ты думаешь, что я не любила? — с горьким вызовом спросила Гермиона. — Так вот, что я тебе скажу, Джин. На самом деле, это ты никогда не любила Гарри. Ты всегда видела в нем картинку: красивый парень, умный, отважный, перспективный. Наверное, ласковый, я не знаю. Но кроме того, ты всегда смотрела и на других. Например, всю неделю ты заигрывала с Дином, и не спорь, — Гермиона чуть улыбнулась, увидев протестующий жест подруги. — А для Малфоя больше никого не существует кроме Гарри, понимаешь? Ему нужен только он, самая его суть. До боли, до затмения сердца. Я не говорю, что это правильно, и нужно любить только так. Наоборот, это ненормально, тяжело и больно. Просто, когда в тебе уже есть это, от него никуда не деться, — Гермиона нервно усмехнулась и накрутила на палец толстую прядь. — Сегодня я увидела это у него в глазах. Пусть он в этом никогда не признается. Но я вижу. Я не думала, что он так умеет. Не ожидала от него. И даже растерялась. Он искренне готов был отказаться от Гарри, когда подумал, что тот влюбился. Хотя у него самого жизнь бы на этом кончилась. — Гермиона… — Джинни растерянно попыталась что-то сказать, но та ее перебила. — Ты найдешь себе парня, Джин. Пусть он будет и не такой замечательный, как Гарри. Но ты забудешь, погрузишься в новые отношения, нарожаешь кучу детей, обставишь свой дом и будешь счастлива. Пусть ты сейчас и сама в это не веришь. Но так и будет. А Малфой больше никогда и ни с кем не сможет, кроме него. С тех пор, как это случилось со мной, я могу это видеть в других, — она посмотрела на Джинни и упрямо повторила: — Поэтому ты права, Джинни. Драко Малфой мне нравится. Он мне очень нравится. И делай со мной за это, что хочешь. А я ему помогу. Джинни подняла на нее неуверенный взгляд: — А твой… тот… ну, что с ним стало? — робко спросила она. — Его нет, — ровно ответила Гермиона. — Он умер? Или… Азкабан? Поцелуй? — глаза Джинни невольно расширились от ужаса. — Я ведь его знаю? Знаю, да? Кто это был? — почти шепотом спросила она, умоляюще глядя на бесстрастное лицо подруги. Гермиона покачала головой. — Иногда те, кто ушли, должны оставаться там, где они есть. Чтобы другие могли продолжать жить. Или делать вид, что живут, — она через силу улыбнулась Джинни. — Кажется, нас уже совсем заждалась Полная Дама. Идем, Джинни? Завтра у нас с тобой будет тяжелый день.