Выше нас только небо

Драко проснулся абсолютно счастливым. Ему снилось, что они с Поттером снова были вместе, и всё в его жизни наконец-то стало так как нужно. Чем дальше отступали обрывки сладкого сна, тем больше в сознание проникали события последних дней. Драко прошиб холодный пот при мысли, что это мог быть всего лишь сон. Он в ужасе распахнул глаза, резко повернулся и тут же наткнулся взглядом на черную голову на соседней подушке. — Поттер! — он испуганно пихнул Гарри в плечо, но тот никак не отреагировал на попытку его разбудить. Драко стало страшно. А вдруг Поттер сейчас проснется и опять посмотрит сквозь него равнодушными оловянными глазами? — Поттер! Просыпайся! — теперь он уже тряс его безо всяких церемоний. — Просыпайся давай! — Сколько времени? — прохрипел Гарри, не раскрывая глаз. Драко растерянно посмотрел на часы: — Полшестого. — Малфой, ты сдурел? — Гарри жалобно застонал, дернул плечом, сбрасывая наглую дергающую его руку, и поуютнее замотался в одеяло, накрываясь с головой. — Еще раз во столько разбудишь, убью! — сонно пообещал он уже из своего укрытия. — Полночи не спали! Драко сидел в постели, обхватив руками колени, смотрел на завернутого с ног до головы Поттера и улыбался его ворчанию. Самый настоящий. Нормальный! Значит, всё на самом деле хорошо! Он вскочил с кровати, свалив по дороге светильник, и тихо засмеялся от радости, когда ему в спину мстительно прилетела поттеровская подушка. Пока Драко умывался, Гарри всё же умудрился сползти с кровати. Стоило Малфою выйти из ванной, как тот подскочил к нему и прижал к себе, сминая пальцами тщательно уложенную прическу: — Драко! Ты переживал? А я, идиот, не понял, — покаянно выдохнул он ему в ухо. — Поттер… — Драко приготовился выдать уничижительную речь о самомнении некоторых, как тот его прервал. — Задница болит. Буду сегодня ходить враскоряку, как дракон, — доверительно пожаловался он и потерся о его щеку. Драко, не выдержав, фыркнул и засмеялся. — Сильно болит? — он обхватил припухшее, заспанное лицо за щеки и заглянул в глаза. — Нормально, — Гарри весело улыбнулся ему и отстранился, — погоди, сейчас умоюсь и сразу к тебе. Драко сел за стол и открыл учебник по Трансфигурации, пытаясь повторить заданный параграф. Но глаза скользили по строчкам, не цепляясь за текст. Вчера они сказали друг другу слишком много, и от этого было неловко и неуютно. Ему не так стыдно было быть голым, как обнажать душу. Отец с самого детства приучал его скрывать свои чувства: “Запомни, Драко, открывшись, ты проиграешь”, — с легкой насмешкой говорил он сыну, чуть приподняв бровь фирменным малфоевским жестом. И Драко безоговорочно верил ему и молчал. Молчал всегда. В их семье вообще было не принято обсуждать вслух что-либо подобное. Да и разве настоящие чувства нуждаются в словах? Драко безо всяких слов знал, как любят его родители. Но вчера он просто не смог больше хранить всё внутри. Не удержался. Выдал себя с головой. Позволил заглянуть в самую душу. Теперь оставалось только надеяться, что он ничего не испортил. Драко тревожно потёр порозовевшую от смущающих воспоминаний скулу. Скрипнула дверь ванной, и Поттер мгновенно оказался за его спиной. — Читаешь? — он обвил шею Драко руками и ткнулся холодным носом в ухо. — Люблю тебя. Драко вздрогнул. Почему-то он считал, что все откровения благополучно остались во вчерашнем дне, и стыдиться теперь нужно только прошлого. — Поттер, а умываться теплой водой ты не пробовал? — неуклюже постарался он переменить тему и поднялся, неохотно снимая крепкие руки со своих плеч. — И вообще, нам пора на завтрак. Но Гарри тут же развернул его, чтобы прижать к себе. — До завтрака еще куча времени, — довольно сообщил он. — Малфой, я понял! Ты, скрытный слизеринский змееныш, будешь мне признаваться, что любишь, только во время секса. Значит, им мы сейчас и займемся! Драко даже не успел ничего сообразить, когда получил коварную подсечку и полетел спиной на кровать, а нахальный Поттер уже возился рядом с ним и нетерпеливо расстегивал его ремень. — Поттер, идиот, отстань от меня, — Драко вяло отбивался, тая от ласковых настойчивых прикосновений, и злился: ну почему с Поттером он не может вести себя как обычно и постоянно теряет почву под ногами? Он пихнул наглеца коленом в живот и мстительно прошипел: — Отвяжись! И вообще, иди лечи свою задницу! — Для того, что я собираюсь с тобой сделать, моя задница не нужна, — Гарри одним рывком стащил с него брюки вместе с бельем и замер, восхищенно его рассматривая. — Поттер… — Драко занервничал от неловкости: он стремительно возбуждался под поттеровским взглядом и ничего не мог с этим поделать. От собственного бессилия он закатил глаза и раздраженно поинтересовался: — Ну и что ты уставился, как василиск? Чего ты там не видел? — но прежде, чем он успел разозлиться, Гарри наклонился и лизнул его член на всю длину, словно пробуя на вкус леденец. Это было… Драко задохнулся от ощущений. Чертов Поттер… Драко всегда считал себя холодным и сдержанным. Но проклятый гриффиндорец постоянно творил с ним что-то неописуемое и будил в нем такие чувства, о наличии которых Драко у себя даже не подозревал. Пока Драко пытался прийти в себя от первых острых ощущений, ловкий язык осторожно, словно изучая, долго и влажно лизнул его еще раз, затем прошелся по нежной головке, забрался в расщелинку, поласкал ее самым кончиком и медленно и чувственно обвел ее всю по кругу. Драко дернулся и всхлипнул от удовольствия, ощущая, как его обволакивает и сжимает упругое кольцо губ. Мерлин Всемогущий! Ну почему они не делали этого раньше? Перед глазами взрывались фейерверки и плыли круги. Всё тело то заливало огненной лавой, то обжигало холодом. В паху мучительно сладко ныло от удовольствия и отчаянно требовало добавки. — Гарри… — прохрипел он, но лишь ощутил, как его плотно обхватывает уверенный рот и скользит по стволу вниз, всё дальше и глубже, как его вбирает в себя бесстыжее, мягкое, манящее тепло, и всё вокруг начинает гореть, пульсировать и двигаться рваными толчками — быстрее, жестче, насаживаясь до самого конца. Горло пересохло, в ушах звенело. Драко плохо помнил, что было дальше. Словно одно невыносимое жгучее желание заполняло и разрывало его изнутри. Кажется, он стонал, метался по подушке, о чем-то умолял, в чем-то признавался; вцеплялся руками в жесткие волосы, беззастенчиво насаживая любовника глубже, сильнее, как того нестерпимо хотелось. В мире не осталось больше ничего. Только одуряющий жар в паху; этот влажный пошлый рот, который способен вытворять такое, и бесстыдная рука, сжимающая яйца и настойчиво ласкающая вход. Драко с трудом разлепил веки и сквозь ресницы посмотрел вниз, чтобы увидеть, как ритмично двигаются черные вихры и как скользят вверх-вниз плотно сомкнутые на его члене губы. Нестерпимо, обжигающе, хорошо. Как нестерпимо хорошо! Как невозможно… больше… терпеть… — Не… могу… — прохрипел Драко и из последних сил попытался оттолкнуть его голову, но Гарри только плотнее прижался к нему, вжимаясь пальцами в бедра, и Драко, вздрагивая от наслаждения, от сладкой невыносимости, заскулил и начал изливаться ему в рот длинными пульсирующими рывками, продолжая жадно толкаться в него, даже когда семени уже совсем не осталось. Спустя несколько секунд он обессиленно растекся по кровати и закрыл глаза. Поэтому не увидел, а почувствовал, как Гарри поднялся к его лицу, облизываясь и сглатывая. — Теперь признаешься? — голос у Поттера был хрипловатым, словно простуженным. Он нежно и мокро поцеловал Драко в шею, посылая по телу щекотные искры. — Любишь? — Люблю, придурок, — простонал Драко. Сил спорить с настырным Поттером не было, намного проще было позволить себе капитулировать, благодарно зарыться пальцами в темные пряди и притянуть для ленивого глубокого поцелуя. — А как ты?.. — он внезапно вспомнил, что сам Гарри остался неудовлетворенным, и потянулся к его брюкам. Тот усмехнулся и, взяв его руку, положил себе на мокрую ширинку. — А я сейчас буду накладывать на себя Очищающие. Потому что кто-то слишком громко стонал. И теперь мне показываться в таком виде на завтраке не слишком удобно. Драко фыркнул и снова расслабленно поцеловал его в губы, проскальзывая вглубь языком. На вкус Гарри был горько-соленый, и это было так странно, волнующе и неприлично — чувствовать свой вкус на его губах. Но почему-то всё самое запретное, стыдное и тайное становилось рядом с Поттером возможным и абсолютно нормальным. Словно для того, чтобы проверить себя, Драко еще раз пробормотал сосредоточенно очищающему свою одежду Поттеру “люблю тебя”, тем самым отметая прочь вековые условности и табу. В Большой зал они примчались как раз к завтраку. Как ни уговаривал его Гарри, Драко снова отказался сесть с гриффиндорцами, направляясь на свое привычное место. Он и сам не мог понять, почему так сопротивляется. Как будто, сидя за столом своего факультета, он удерживал тонкую ниточку, связывающую его с прошлым. Да и самого Поттера вместе с рыжим Уизли вскоре увел за собой Драгаров готовить кабинет к занятиям. Гарри скорчил Драко печальную рожу, жалобно развел руками и потащился следом за мрачным профессором. Драко вяло доел свой бекон — вряд ли после такого утра он был способен куда-то торопиться — и только успел потянуться за сумкой, как услышал над головой знакомый бодрый голос: — Привет, Малфой! Уже поел? Пойдем, мне нужно тебе что-то рассказать, — стоявшая рядом с ним Грейнджер бесцеремонно потянула его из-за стола точно так же, как всегда тянула за собой Гарри. Под раздраженными взглядами слизеринцев, внутренне улыбаясь, несопротивляющийся Драко поднялся и демонстративно послушно пошел за ней. Кажется, он и правда больше не один. В коридоре у высокого узорчатого окна их обоих уже поджидала Джинни. Гермиона уселась рядом с подругой на подоконник. — Я не могла говорить об этом за завтраком, — с места в карьер начала Гермиона, подаваясь вперед. Цветные витражи отбрасывали на ее лицо красные и зеленые полосы, причудливо сочетая на нем цвета двух факультетов. — Но с утра я уже была в больничном крыле. Кстати, вы тоже могли бы туда зайти, — она укоризненно посмотрела на Малфоя. — Но, наверняка, ты мне сейчас скажешь, что вы просто проспали? Драко слегка порозовел и ограничился быстрым кивком. — А почему ты меня не позвала? — вскинулась Джинни. — Не хотела привлекать излишнее внимание, — отмахнулась от нее Гермиона и продолжила: — Так вот, — она сделала выразительную паузу: — Случилось то, чего я и боялась! Жюли там нет! — Как нет? — Малфой и Джинни уставились на нее во все глаза. — А вот так! Мадам Помфри сказала, что отлучилась совсем ненадолго, а когда вернулась, ее уже и след простыл! А потом она меня вообще прогнала из палаты, сказала, чтобы я не брала в голову и шла учиться. — Может быть, ей стало лучше, она уже вернулась и сидит где-нибудь в вашей спальне? — пробормотал Драко. — Разумеется, я там всё проверила. Со вчерашнего вечера никто ее не видел и не слышал! — Гермиона понизила голос до шепота: — И вообще, мне проболтался портрет Белого Рыцаря, что Помфри еще ночью обо всем сообщила МакГонагалл, и всё это время они ищут Жюли по всему замку. Но пока не нашли, — Гермиона многозначительно посмотрела на растерянные лица. — А еще я сегодня снова пыталась найти нож. Но, конечно же, его нигде не было! — Какой нож? — Джинни недоуменно взглянула на Малфоя, словно желая найти ответ у него. — С их общей кровью! Малфоя и Гарри! — негромко пояснила ей Гермиона. — Мы забыли его на подоконнике, и он куда-то исчез. А я ведь их предупреждала! Но они оба такие безалаберные. Разве им что-нибудь объяснишь? — досадливо сказала она. — Драко! — внезапно обернулась она к Малфою. — Вы хотя бы вчера вечером сделали то, что положено? На вас больше не действуют приворотные? Драко обреченно закатил глаза и нехотя кивнул. — А что они должны были сде…? — Джинни внезапно осеклась на полуслове, вспыхнула, стиснула зубы и отвернулась. — Ну хоть за это можно не волноваться, — Гермиона кинула быстрый встревоженный взгляд на подругу и снова посмотрела на Драко. — Я вас прошу! Будьте осторожны! — понизив голос, сказала она. — Непонятно, что здесь происходит, и кто и зачем всё это затеял. Она поднялась с подоконника, увлекая за собой озадаченного Малфоя и растерянную Джинни. Они все вместе добрались до кабинета Защиты от Темных искусств, по дороге строя версии, одну фантастичнее другой. У дверей в класс Гермиона прощально кивнула Джинни и уже привычно ухватила Драко за рукав, затаскивая его внутрь. Он только усмехнулся, покорно идя следом за ней. Неужели он и в самом деле начал свыкаться с поттеровской подругой? Драко упал на свое место рядом с дремлющим Поттером, и тот мгновенно встрепенулся и стиснул его руку под партой, радостно улыбаясь. — Она пропала, — шепнул Драко, наклоняясь к его уху как можно ближе. — Кто? — Жюли пропала из больничного крыла! И никто ее больше не видел! Гарри смотрел на него в таком же изумлении, как полчаса назад и сам Драко смотрел на Грейнджер. Их лица были так близко, что они чуть ли не задевали друг друга носами. — Ну и что всё это значит? — Гарри недоуменно нахмурил брови. — Откуда мне знать? — Драко пожал плечами. — Не могу сказать, что буду по ней сильно скучать, но всё же хотелось бы понимать, что происходит. — Ты представляешь, я даже лица ее толком не помню, — Гарри вздохнул и растерянно потёр лоб, — всё как в тумане. Только познакомились, а дальше пробел. Боюсь, в этом вопросе я вообще бесполезен, хотя и протаскался за ней следом несколько дней, как полный кретин, — с досадой прибавил он. Драко утешающе пихнул его локоть своим. Если Поттер сейчас себе что-нибудь надумает, потом замучаешься разубеждать. Упертый, как баран. — Ты тут ни при чем! — яростно прошептал он, глядя, как Поттер мрачнеет прямо на глазах. — Поттер! — повысил голос Драко и развернулся к нему всем корпусом. — Прекрати немедленно! Но Гарри совсем насупился и сник: — Я не верю, что ты меня простил, — пробормотал он. — Ты же Малфой. И не можешь со мной больше ничего… Драко обреченно вздохнул. Ну что за идиот! — Я тебе уже сказал всё, что нужно. Не заставляй повторять тебе это сто раз! Люблю я тебя, люблю! — Правда любишь? — Гарри вскинул на него неверящие глаза и тут же снова опустил их вниз. — Поттер, отвали, — прошипел Драко, подавляя в себе острое желание прямо на уроке поцеловать этого придурка, который сейчас выглядел таким несчастным, встрепанным и милым. — Ну сколько можно? — Так любишь, что выйдешь за меня? — Гарри поднял на него упрямый вызывающий взгляд. — По-настоящему? Навсегда?! Драко ошеломленно молчал. Однажды он уже слышал от него эти слова, но тогда они были жестокой шуткой, а теперь… Теперь, кажется, всё было на самом деле. Сердце в груди тяжело забухало, и рука предательски дрогнула, оставляя на пергаменте жирную кляксу. Выйти за него по-настоящему... Быть с ним каждый день и каждую ночь всю жизнь. Знать, что Гарри навсегда принадлежит только ему. Позволить себе быть счастливым. Неужели это возможно? Драко сидел, уставившись в свой свиток, не смея оторвать взгляд от расползающегося чернильного пятна. Нет. Он не должен, не может… Не имеет права… Отец бы никогда… Он с трудом заставил себя поднять глаза. Гарри напряженно смотрел на него, словно Драко сейчас должен был вынести ему приговор. — Поттер… я не… — Малфой! Поттер! Если вы уже выяснили ваши отношения, возможно, настало время уделить внимание уроку? А звон свадебных колоколов обсудите позже, — Драгаров, непонятно как оказавшийся совсем рядом, навис над ними раздраженной грозовой тучей. По классу пробежали оживленные шепотки и тихие вздохи. — Малфой, марш к доске отрабатывать Разрушающие чары. А вы, Поттер, если всё знаете, не мешайте другим. Иначе быстро вылетите из класса. Драко безропотно спустился вниз. Он двигался словно во сне и даже запнулся о ступеньку, чего с ним никогда не бывало. Ведь Поттер не может всерьез об этом думать, правда? Этот шаг был бы для него полным безумием. Национальный герой, у которого все впереди, не может связать свою жизнь с таким, как он. У самой кафедры Драко повернулся к классу. Сидящая на первой парте Грейнджер ободряюще кивнула ему, и Драко внезапно вспомнились ее слова: “Гарри не верит, что его можно любить просто так”. Он скользнул рассеянным взглядом выше — по раздосадованному Уизли, хмурой Паркинсон, прищурившемуся Нотту, осоловелому Гойлу — и, наконец, нашел глазами Поттера. Тот расстроенно тер свой дурацкий шрам и смотрел на Драко потухшими глазами. При этом он казался таким одиноким и потерянным, что Драко не выдержал. Какого черта? Он любит этого придурка больше жизни, и, кажется, Гарри его любит тоже. Ну и пусть это неверно, нелогично и против правил. Его выбор никогда бы не одобрил отец, и мама была бы в шоке. А еще есть его долг перед семьей, перед предками, перед мэнором. И Поттеру он тоже испортит жизнь. Как ни крути, этот выбор будет неправильным со всех сторон. Драко снова поднял на него глаза. Черные встрепанные вихры, влюбленный взгляд, припухшие губы, эти нелепые очки... Как же невыносимо он его любит! До боли, до зубовного скрежета. Настырного, живого, настоящего. И как долго мечтал услышать эти слова. Неужели он готов теперь всё это потерять? Ведь его семье уже всё равно, по большому счету, никакой семьи давно уже нет. Да и его самого могли просто напросто убить в войну… И не было бы сейчас ни его, ни вековых предрассудков. Но он остался жив и теперь не сможет жить без Гарри. Не сможет, и всё. Драко еще раз взглянул на полные обиженного отчаяния зеленые глаза и решился. Дождавшись ответного взгляда, он усмехнулся, одними губами шепнул “да” и быстро отвернулся, пряча ото всех безумную радость, когда увидел, как неверяще и изумленно-счастливо смотрит на него Поттер. Драко с трудом взял себя в руки и попытался сосредоточиться, отрабатывая Разрушающие чары, снова и снова разбивая и восстанавливая обратно прозрачную защитную сферу. Драгаров переводил раздраженный взгляд с одного парня на другого, но больше их не трогал, лишь делал Драко холодные колкие замечания по скорости его реакции и чистоте выполнения заклинания. Как только прозвенел звонок, Гарри, не обращая ни на кого внимания, схватил Драко за руку, выволок его из кабинета и запихнул в какую-то нишу за покрытые вековой пылью старинные доспехи, которые тихонько лязгали то ли от сквозняка, то ли от живущего в них боггарта. На этом его решительность кончилась, и он неуверенно замер рядом с Малфоем, напряженно глядя на него. Драко демонстративно подкатил глаза к потолку и насмешливо сказал: — Поттер, ты придурок! Ты знаешь об этом? Только такой эмоциональный чурбан, как ты, мог сделать предложение на уроке по Защите от Темных сил! Почему бы для пущей романтики тебе было не выбрать для этого Прорицания? Или Зелья? Гарри растерянно смотрел на него: — Но ты… ты правда согласен? — Я ведь уже сказал тебе, — Драко взволнованно усмехнулся. — Да, я согласен. — Ну… тогда ладно, — подавленно произнес Гарри и снова нерешительно взглянул ему в лицо. Драко вздохнул, схватил его за плечи и впечатал в стену: — Ну, хорошо, слушай! — прошипел он. — Потому что повторять я не буду! Я люблю тебя, чертов Поттер! И хочу этого больше всего на свете. Я сто раз мечтал привести тебя в наш мэнор, показать тебе его и познакомить со своими родителями, если бы это только было возможно. Я хотел этого, начиная с одиннадцати лет, когда ты отказался пожать мою руку. Хочу быть с тобой, жить с тобой! Хотел еще тогда, когда ты надел мне это кольцо и просто прикалывался. И да, я трус, потому что чертовски боюсь этого брака, потому что знаю, что нарушаю свой долг перед семьей и предками. Но еще больше я боюсь потерять тебя. Я просто не смогу потерять тебя снова, понимаешь, придурок?! Поэтому, да, я согласен! Теперь ты доволен? Драко тяжело дышал, словно эта речь в конец его измотала, что, собственно, было недалеко от истины. Но его порыв того стоил, потому что Гарри словно ожил, засветился изнутри, притянул его к себе и зашептал в самое ухо сбивчиво, жарко: — Я тоже, Драко… я так тебя... Не верил, что ты… Никого так не любил… Выйдешь за меня? Правда, выйдешь? — он тревожно заглянул ему в лицо, покрепче обнял его и с силой прижал к себе. — Я не прикалывался тогда… — порывисто выдыхал он вперемешку с поцелуями. — Сразу мечтал, чтобы всё по-настоящему... только думал, тебе это не надо… Как захочешь, где захочешь… Всё для тебя сделаю… Лишь бы с тобой… всегда. Драко подставлялся под горячий страстный шепот, купался в нем, как в солнечных лучах, и губы сами собой расползались в непрошеную радостную улыбку. Влюбиться в своего врага, получить предложение руки и сердца под злобным взглядом профессора на ЗОТИ, дать согласие на глазах у всего курса, клясться в вечной любви в узкой пыльной нише под мерное лязганье доспехов и при этом чувствовать себя совершенно счастливым — такое было возможно только с Поттером. И ни с кем другим. — Гарри, — пробормотал он, отстраняясь с явной неохотой, — пойдем уже, ладно? Я сейчас взорвусь от эмоций. Мне нужно отвлечься. Не умею я так, как ты. Улыбающийся Поттер покладисто кивнул, еще раз быстро поцеловал его в губы и потянул за собой как ни в чем не бывало. Щурясь с непривычки от яркого света, они вывалились из укрытия и тут же наткнулись на поджидающую их Гермиону. Она стояла посреди коридора, скрестив руки на груди. — Грейнджер, мне кажется, ты нас преследуешь, — Драко усмехнулся и нервно сглотнул, с трудом приходя в себя после бурного объяснения. — Я жду вас уже полчаса! — возмущенно сообщила она, окидывая их цепким оценивающим взглядом. — Я вам сказала, что пропала Жюли! А вы чем занимаетесь? Еще не надоело? А ну-ка быстро в больничное крыло! Оба! — Она всегда такая? — Малфой требовательно повернулся к Гарри за ответом. Тот только улыбнулся и невинно пожал плечами: — Не сердись, Гермиона, мы уже идем, — привычно успокоил он подругу. — Просто вначале нам нужно было выяснить… кое-что. — Знаю я эти ваши “кое-что”! У тебя, между прочим, вся шея в засосах! — Гермиона наставила на него палочку и сердито прошептала что-то себе под нос, убирая с его горла вызывающие лиловые пятна. — Взрослые парни, а ведете себя как дети малые! — Как кто? — Малфой живо заинтересовался окончанием фразы, с готовностью подставляя под ее заклинания и свою пятнистую шею. — Грейнджер, тебе не кажется, что у тебя несколько неверные представления о детях? Гермиона смутилась, нахмурилась, потом не выдержала и невольно рассмеялась: — Знаешь, Малфой, пожалуй, с тобой управляться будет посложнее, чем с этими двумя. Они меня слушались без разговоров и в споры не вступали. — Значит, теперь тебе придется постоянно повышать свой интеллектуальный уровень и не расслабляться. Как у тебя с ними вообще до сих пор мозги не засохли? — поинтересовался он, оправляя на себе мантию и неспешно двигаясь по направлению к больничному крылу. — Эй! Я все слышу! — запротестовал Гарри, быстро нагоняя его, а двое предателей переглянулись и фыркнули. — Поттер, ты же не будешь спорить, что Грейнджер тебя умнее? — Малфой небрежным жестом закинул руку ему на плечо. — Ну… нет, — Гарри опасливо покосился на подругу. — Ну а я умнее, чем она, — не обращая внимания на негодующий взгляд Гермионы, Драко снисходительно похлопал его ладонью и коварно прибавил: — Значит, ты, Поттер, среди нас самый тупой. Ну, возможно, Уизел еще тупее, если тебе от этого станет легче, — насмешливо утешил его Малфой и под возмущенные возгласы обоих помчался вперед. Гарри нагнал его только у самого больничного крыла, сгреб в охапку, чуть не уронив при этом на пол, и прижал к стене. Он восхищенно смотрел на тяжело дышащего, улыбающегося Драко: он сейчас был такой счастливый, такой живой. Идеальная прическа растрепалась, челка рассыпалась по лбу неровными прядями, глаза сияли. Взгляд Гарри снова невольно съехал к манящим губам — приоткрытым и влажным. Интересно, ему хоть когда-нибудь надоест целовать своего Малфоя? Он зачарованно провел пальцем по острой скуле. — Гарри Поттер! А ну-ка убери от него свои руки! — запыхавшаяся Гермиона уже подбегала к ним обоим. — Что? — Гарри обернулся, поспешно отдернув ладонь от малфоевского лица, и смущенно взглянул на подругу. — Если я на вашей стороне, это еще не значит, что я обязана лицезреть ваши любовные игрища! — сердито ответила та, гневно сверкая глазами. Парни прыснули и тут же покорно расцепили объятия, нехотя отрываясь друг от друга. — Гарри! — Гермиона вновь попыталась призвать его к серьезности. — Я понимаю, что у тебя сейчас в голове сплошной розовый туман и мозги набекрень! Но мне надоело объяснять вам обоим, что всё это очень серьезно! Соберись! Если с тобой что-то случится, кто будет защищать твоего Малфоя? — Да не надо меня защищать, — возмутился было Драко, но коварная Гермиона прекрасно знала, что делала, потому что Гарри тут же нахмурился и встрепенулся: — Пойдем, расспросим мадам Помфри, — мгновенно помрачнев, он поспешно ринулся к больничному крылу, а Гермиона с вызовом посмотрела на Малфоя. Ему даже показалось, что она едва удержалась от желания показать ему язык. Кому как не ей было знать, что когда опасность грозила не самому Гарри, а его близким, он тут же пугался по-настоящему. Поттер толкнул дверь и осторожно заглянул в палату, в которой знакомо пахло лекарствами и горькими травами. Гермиона с Малфоем вошли следом за ним. Гарри втянул носом печально знакомый запах и привычно поморщился. — Мадам Помфри, вы здесь? — громко крикнул он. — Гарри! — мадам Помфри выглянула из-за ширмы и тут же поспешила к ним навстречу. — Мой любимый пациент! С тобой опять что-то случилось? Как это кстати, а то у нас тут полное затишье, — она огорченно махнула рукой в сторону пустых кроватей. — Полежишь пару деньков, придешь в себя… — Все медики точно с приветом! — почти благоговейно шепнула Гермиона Малфою. — Мои родители точно такие же! Тот понимающе кивнул ей в ответ. Но Гарри уже шел вперед, изучая прикроватные тумбочки и не позволяя сбить себя с толку радушным приемом: — Мадам Помфри, мы пришли, чтобы спросить о вашей вчерашней пациентке. Что с ней? — Мистер Поттер, — мадам Помфри поджала губы и распрямила спину, — не уверена, что могу обсуждать с вами эту тему. Минерва велела никому… Но Гарри продолжал выжидающе глядеть ей в лицо: — Но?.. — поторопил ее он. Медсестра неловко замялась, и Гермиона выступила вперед: — Мадам Помфри, мы и так уже знаем, что Жюли пропала и ее не могут найти. Расскажите нам всё! Пожалуйста! Несколько секунд медичка явно боролась с собой и, наконец, решилась: — Ну, хорошо! Ведь это вы ее сюда привели. Я вам скажу, — она невольно понизила голос, — вы знаете… Это такая странная девушка! Она себя вела так, словно была не в себе. Просыпалась и начинала куда-то рваться. Я проверила ее на возможные заклятия, но всё было чисто. Но она так билась в истерике, что мне пришлось дважды давать ей успокоительное. И хотя это не приветствуется по отношению к ученикам, но мне даже пришлось на нее наложить Петрификус Тоталус! После полуночи я вышла вздремнуть на пару часов и оставила за ней присматривать домовика. А когда вернулась, эльф был без сознания, а она исчезла! — А что говорит эльф? — вмешалась в разговор Гермиона. Мадам Помфри тревожно оглянулась на дверь и прошептала: — Он ничего не помнит и уверен, что никакой девушки он и в глаза не видел. Он считает, что я его пригласила помочь разобрать микстуры. Ну и на что, я вас спрашиваю, это похоже? И вообще, куда она могла подеваться? Ведь аппарировать из Хогвартса невозможно! Тем более, она не местная и совершенно ничего здесь не знает! Домовики и привидения вместе с нами до утра прочесывали замок, но так и не нашли ни следа! Если она куда-то сбежала, то я не представляю, как и зачем. — А что про это говорит МакГонагалл? — Гермиона испытующе смотрела на нее. — Так в этом-то и есть самое странное! — мадам Помфри снова опасливо оглянулась. — Как только я рассказала обо всем Минерве, она тут же связалась через камин со своим знакомым, который попросил ее приютить эту девушку. Но он ей сказал... — мадам Помфри растерянно оглядела всех троих и тяжело вздохнула. — Он сказал, что ни о чем таком ее не просил, девушки такой не знает и вообще уже полгода не разговаривал с Минервой. Вы знаете, я уже и сама начала сомневаться, а была ли она на самом деле? Может быть, мне всё это просто привиделось? — Уж поверьте, она была, и еще как, — пробормотала Гермиона, кидая красноречивый взгляд на хмурого Гарри. — А ее вещи? — выступил вперед Драко. — Остались какие-нибудь вещи? — А ведь и правда! — медсестра задумчиво посмотрела на него, что-то припоминая. — Я не стала ее раздевать. Только сняла с нее эти ужасные серьги, чтобы она не поцарапалась шипами во сне, — мадам Помфри проворно кинулась к своему столу, открыла шкатулку и издала ликующий возглас: — Вот! Вот доказательство, что мне не привиделось! — торжествующе произнесла она, вытаскивая и протягивая им украшение странной формы. Оно напоминало собой желтый клык дракона, оправленный узорчатым серебром. Медсестра снова заглянула в шкатулку и недоуменно приподняла брови. — Но почему-то серьга теперь только одна! Каждый по очереди покрутил украшение в руках, но им так и не пришло в голову ни одной стоящей мысли. Да и что можно было узнать по одной серьге? — Мадам Помфри, но почему вы не сказали об этом нам, раз всё так серьезно? — Гарри задумчиво положил сережку на столик. — Мы бы вам помогли! Ведь это мы вчера привели к вам Жюли! Мадам Помфри смерила его строгим взглядом: — Во-первых, как я уже говорила, мне запретила Минерва. А, во-вторых, мне кажется, ты уже и так навоевался за всех нас. В конце концов, ты всего лишь ученик, Гарри! Пора бы предоставить взрослым волшебникам выполнять свою работу. А тебе нужно отдохнуть! — она подошла к Гарри и положила руку ему на лоб, тревожно оглядывая с ног до головы. — У тебя очень усталый вид. Полежи у меня недельку, подлечись. Гораций только вчера мне принес изумительное мочегонное… — Спасибо! Мне ничего не надо! — Гарри вздрогнул, отскочил от нее и поспешно двинулся к выходу. — Ты точно уверен, что у тебя ничего не болит? — заботливо крикнула ему в спину медичка. — Ты какой-то бледный, и у тебя на шее жуткий синяк. Может быть, останешься хотя бы на пару дней? — почти умоляюще добавила она, когда Гарри неловко замялся на пороге. — Я хочу тебе предложить отличное средство! Чудесно снимает общую интоксикацию организма! Клизма с ромашковым настоем! Ты не поверишь, но она эффективнее любого Очистительного! Наши опыты в Мунго… Словом, через пару дней ты сам удивишься! Прекрасный тонус, никаких синяков! Послушай меня, Гарри, оставайся! Гарри негодующе посмотрел на Малфоя, который, пытаясь подавить рвущийся наружу смех, фыркал, вздрагивал и трясся от беззвучного хохота. Гермиона смерила обоих парней укоризненным взглядом: — Не волнуйтесь, мадам Помфри, — успокоила она вдохновленную собственной речью медсестру: — Эти синяки совершенно точно не представляют никакой угрозы для его жизни. К тому же, я за ним прослежу, и если он себя будет плохо вести, — Гермиона многозначительно глянула на Гарри, — я непременно приведу его к вам на эту процедуру. А еще лучше их обоих! — мстительно пообещала она и проворно вытолкала смущенного Гарри и хохочущего Малфоя за дверь.