Выше нас только небо

На следующий день с самого утра МакГонагалл вызвала к себе их четверых, долго с пристрастием расспрашивала обо всем случившемся, задавала наводящие вопросы, хмурилась, в нетерпении ходила по кабинету и в конце концов в сердцах выругала за самодеятельность, не желая слушать их жалкие оправдания. — Вы же взрослые люди! Вы пережили войну! Неужели нельзя было сразу прийти с этим ко мне? — она в волнении шагала из угла в угол. — Мы не знали, кто еще в этом замешан. Простите, профессор, — Гарри упрямо взглянул на нее. МакГонагалл замерла посреди кабинета. — Вы подозревали меня? — она недоверчиво поджала губы. — Мы не знали, вы ли это, — тихо пробормотала Гермиона, а Джинни согласно кивнула. Директриса тяжело вздохнула: — Что ж… мне сложно ругать вас за такую предосторожность. Но теперь из-за этого у нас исчезла последняя ниточка. Я написала заявление в Аврорат, но не уверена, что и они смогут что-то найти. Вчера мы обыскали и проверили каждый уголок замка, расспросили всех, кого встретили, но не обнаружили ни следа. Девушка словно в воду канула, — она тяжело оперлась руками о край стола. — Разумеется, мы усилим меры безопасности в Хогвартсе. Но я прошу вас, будьте начеку. Я очень надеюсь, что вы помешали преступным планам, и больше ничего не случится. Но расслабляться пока рано. Джинни метнула на Гарри испуганный взгляд и нахмурилась, видя, что он точно так же встревоженно следит глазами за Малфоем. МакГонагалл тоже посмотрела на обоих парней: — Кто бы это ни был, он определенно нацелился на Гарри Поттера. Мистер Малфой... Драко... Я прошу вас, присмотрите за мистером Поттером. Вы мне обещаете? — Конечно, профессор, — Драко подавленно кивнул. — И я обещаю, — Гермиона с трудом удержалась, чтобы не поднять руку как на уроке. МакГонагалл при виде того, как знакомо дернулась ее кисть, скупо улыбнулась: — Больше всего я полагаюсь именно на ваше благоразумие, мисс Грейнджер. Будьте осторожны. Я больше вас не задерживаю. На Зельях все втроем уселись рядом. Им нужно было многое обсудить. Драко аккуратно нарезал корень горечавки, Гарри помешивал в котле булькающее зелье, а Гермиона торопливо пересказывала подсевшему к ним Рону всё, что они узнали. — …и тогда МакГонагалл нам сказала, что никто не знает, откуда взялась эта девушка, — сбивчиво закончила она. Рон хмуро взглянул на нее: — То есть, даже МакГонагалл не знает, кто она и что ей нужно? — В том-то и дело, — прошептала Гермиона. — Всё так запутанно! Что скажешь, Рон? Рон приподнял голову от усыпанной зеленью доски и недовольно посмотрел на Гермиону: — Скажу, что мне до чертиков надоели эти тайны. Я надеялся, что хотя бы после войны мы сможем вздохнуть спокойно. И меня всё это не слишком интересует. Жюли пропала — и скатертью дорога, вопрос решен! — У тебя, Уизли, очень здравый подход к жизни. Ты ее не трогаешь, и она тебя тоже, — в одобрительном голосе Малфоя прозвучала явная издевка. — Что бы вы ни говорили, а это так и есть! — взвился Рон. — Ну скажите, кому в школе еще доставалось столько испытаний, как нам? Словно мы их сами искали на свою голову. — Мы защищали Гарри, — пробормотала Гермиона. — Да, и, видимо, тебе это так нравилось, что ты начала придумывать опасность там, где ее нет. Играйте в эти игры без меня, а я больше не хочу, — Рон раздраженно махнул рукой, рассыпав листья по полу зеленым веером. Гермиона легким мановением палочки вернула их обратно, и он благодарно кивнул, снова принимаясь за работу. — Подумаешь, девушка его приворожила! Да вы только вспомните эту Ромильду на четвертом курсе! А сколько Гарри постоянно получает подарков с приворотным? Хорошо, что МакГонагалл нас научила Распознающим чарам! Иначе он бы каждую неделю ходил в кого-нибудь влюбленным. Да и вообще, неизвестно, приворот это был или нет. Может быть, ему просто надоело встречаться с Хорьком, а теперь он боится признаться? — Рон мстительно сверкнул глазами в сторону остолбеневшего Малфоя. — Рон! — возмущенный крик Гермионы повис в воздухе. — Гарри, оставь его! — очнувшийся Малфой кинулся к Поттеру и заломил ему за спину руку, чтобы оттащить того от горла Уизли. — Ну что ты, как полный идиот, покупаешься на его дешевые трюки? Остынь, — прошипел он в ухо разъяренному Гарри. — Молодые люди, что у вас случилось? — встревоженный Слизнорт торопливо пробирался к ним через булькающие котлы. — Он чуть не испортил мое зелье. Простите, профессор, — Гарри, тяжело дыша, пытался справиться с собой и, стараясь не смотреть на Рона, нервно оправлял на себе мантию. — Я, конечно, рад, что вы так близко к сердцу принимаете успехи на моих уроках, Гарри, но, право, не стоило так горячиться, — Слизнорт любовно пригладил седые усы и ласково посмотрел на Поттера. — Всё же впредь я прошу вас быть посдержаннее. Что у вас здесь? — он опасливо заглянул в котел и тут же расцвел улыбкой. — Великолепно, Гарри, просто великолепно! Национальной Легенде всё под силу! Мисс Грейнджер, мистер Уизли! Браво! Наши юные герои хороши во всем! — он мельком мазнул глазами по Драко. — Что ж, и мистер Малфой неплохо справился со своей задачей! По двадцать баллов Гриффиндору и пять Слизерину. Он одобрительно похлопал Гарри по плечу и проворно засеменил дальше на своих коротеньких толстых ножках. — Все же насколько лучше стало без Снейпа, — пробормотал ему вслед довольный Рон и снова склонился над разделочной доской. — Что? — через минуту напряженного молчания он недоуменно поднял голову и оглядел всех троих. Малфой сверлил его ненавидящими глазами, Гарри смотрел с непонятной тоской, а Гермиона… она мерила его каким-то больным взглядом раненого животного. Рон растерялся: — А что я такого сказал? Вы не можете не признать, что уроки без него стали куда спокойнее. Ну все, кроме Малфоя, конечно, — Рон презрительно покосился в его сторону. — Тот всегда был его любимчиком. — Поттер, пожалуй, я пойду. А то сейчас настанет твоя очередь меня держать, — сквозь зубы проговорил Драко. Он схватил сумку и стремительно вылетел из кабинета. — Ты совсем идиот, Рон? — Гарри смотрел на него удивленно, словно видел впервые в жизни. — Зачем ты это делаешь? Рон раздраженно откинулся на спинку стула. — Да потому что я не могу смотреть на ваши с ним отношения! Меня уже тошнит от этих ваших: “Ах, Драко!”, “Ах, Гарри”, — пропел он тоненьким противным голосом, картинно закатил глаза и прижал руки к груди, впрочем, тут же наклоняясь вперед и сердито выплевывая слова: — Мне противно, понимаешь?! Я ничего не могу с собой поделать. Он меня бесит! И то, что ты до сих пор с ним… Я думал, у тебя это пройдет, и ты опять будешь нормальным! А всё только хуже и хуже. Везде за тобой таскается, будто ему тут медом намазано. Конечно, ты сейчас герой, а он просто… Гарри молча склонился над котлом с яростно булькающим в нем зельем, судорожно сжимая в руках черпак и стараясь подавить вновь закипающий гнев. — А при чем тут Снейп? — тихо спросила за его спиной Гермиона, и Гарри удивился, что голос его вечно бойкой подруги вдруг стал таким тихим и несчастным. — Ну так, кажется, кроме него, здесь о Снейпе особо некому жалеть? Вы сами его всегда терпеть не могли, — набычился Рон. — Ты прав, Рон. Жалеть некому, — ровно сказал Гарри, бросая быстрый взгляд на Гермиону. — Зачем сожалеть о том, кто спас всем нам жизнь, отдав взамен свою? Ведь он нам больше не пригодится. Гермиона внезапно всхлипнула и выбежала из кабинета следом за Малфоем. — Что это с ней? — Рон недоуменно смотрел ей вслед. — Может быть, у нее просто есть сердце? — Гарри, помешивая в котле бурлящую синюю массу, сжимал кулаки и старался не глядеть на своего друга. Друга ли? Последнее время они с Роном отдалялись друг от друга так стремительно, будто у них не осталось ничего общего. Вот и сейчас внутри что-то предательски ныло и щипало, а Рон даже не заметил, какую боль ему причинил. Почему-то Гарри не рассказал ему про Омут памяти и увиденное в нем. Просто не смог. Да и Гермионе толком ничего не сказал, словно это было только его, глубоко личное. Впрочем, по его несвязным междометиям она тогда как-то сразу всё поняла и не стала особо допытываться. Только крепко сжала его руку, и так они и стояли вместе над свежей могилой в Запретном лесу, каждый думая о чем-то своем. — Извини за Малфоя. Не сдержался, — внезапно буркнул Рон, прерывая его воспоминания, и Гарри, оторвавшись от котла, с удивлением обернулся к нему. — Меня страшно бесит, что ты с ним, и я сам знаю, что иногда перегибаю палку. Прости. Гарри молча кивнул и снова склонился над зельем. Рон такой, какой он есть. Он старается как может. И, наверное, если бы знал, как сильно сейчас дважды ударил ему по больному, тоже бы извинился. Не его вина, что Гарри привык держать всё в себе. Гарри бросил в варево аккуратно порезанные Малфоем корни и насладился тем, как зелье меняет цвет с синего на нежно-розовое. Еле дождавшись конца урока, он едва выдержал очередной шквал восторгов от Слизнорта, закинул учебники в сумку и выбежал из класса, не оглядываясь на Рона. Он знал, куда ему нужно пойти, чтобы стало чуточку легче. На краю Запретного леса Гарри чуть замедлил шаг. Наверное, стоило найти Драко. Но сейчас ему просто необходимо было побыть одному. Он решительно шагнул в заповедную темноту. Мрачные кроны деревьев сомкнулись над ним, надежно заслоняя солнечный свет. С каждым шагом вокруг становилось все сумрачнее. Как и у него на душе. Все эти годы каждая новая смерть словно вбивала очередной гвоздь ему в сердце и добавляла порцию ноющей боли. Вот только со Снейпом дело обстояло еще хуже. К горькому чувству потери примешивалось острое чувство вины. Не знал. Не успел. Не сказал. Обвинял, ненавидел со всей беспощадностью юной дури. А тот, оказалось, защищал, опекал и берег. Всё получилось так глупо. Но уже ничего не исправить. Если бы Снейп тогда выжил... Если бы вовремя подоспела помощь… Гарри непременно бы сказал молчаливому профессору, как понимает и как благодарен. За всё. Только теперь некому. И поэтому он будет приходить сюда каждый месяц снова и снова и извиняться перед бесчувственным камнем, успевшим обрасти бурым мхом. Крупный филин, гулко ухая, сорвался с ветки, задев его своим крылом, и Гарри невольно вздрогнул и поежился. И почему могилу расположили в таком странном месте? А, впрочем, Снейпу подходит. Он и сам был такой же, как этот лес — угрюмый, непредсказуемый и опасный. Гарри шагнул в просвет между деревьями и внезапно увидел свою подругу.

***

Всё еще вытирая слезы, Гермиона стояла над могилой, облепленной мхом, заросшей мелкими цветами, и гладила рукой грубый угловатый памятник. Глубоко уйдя в свои мысли, она вовсе не замечала мрачной темноты Запретного леса, не слышала странных звуков и шорохов за спиной. Все ее переживания и чувства были отданы холодному, чуть шероховатому камню. Если плотно закрыть глаза и неспешно вести по нему ладонью, то можно было представить, что она гладит рукав черной поношенной мантии. Только сейчас ей было лучше не думать о том, что когда-то можно было прикоснуться к живой руке... почувствовать под пальцами теплую кожу с выступающими руслами вен... Пока еще была такая возможность. “Ты боялась”, — жестко сказала она себе. — “Всегда боялась. Грозного окрика, ехидных насмешек, обидного недоумения друзей. Ведь всё это было так неправильно. Поэтому теперь не смей ныть! Только ты виновата в том, что сейчас у тебя нет ни одного воспоминания. Ни единого. Есть пустота. Навсегда. До конца жизни. А еще — этот мертвенный, шершавый холод под пальцами. И Рон, такой привычный, до боли знакомый, изученный вдоль и поперек. Невыносимо скучный и в чем-то жестокий. Но не все ли теперь равно? Ведь не зря кажется, что кровь уже никогда не сможет закипеть снова, и сердце не забьется быстрее.” Непрошеные слезы в который уже раз потекли по щекам, и она торопливо смахнула их рукавом. — Гермиона! Она смущенно обернулась, поспешно отдергивая ладонь от лица: — Гарри… что ты тут делаешь?.. Лучший друг подошел к ней близко-близко, пристально всматриваясь в ее мокрые и, наверняка, опухшие глаза. — Рон сказал… а ты… я… — Гарри поднял руку и бережно вытер пальцами текущие по щекам соленые дорожки. — Я чего-то не знаю? — осторожно спросил он. Гермиона улыбнулась ему сквозь слезы. Как здорово, что он у нее есть — надежный, заботливый, настоящий: — Не обращай внимания, — шмыгнув носом, сказала она. — Просто у меня всегда была дурная привычка влюбляться не в тех мужчин. — Но ведь Рон на самом деле хороший… — Гарри растерянно смотрел на нее, не зная, чем помочь расстроенной подруге. — Ну и пусть мы с ним в последнее время не очень ладим. Это ведь и неважно. Главное, чтобы у вас с ним всё было хорошо. Гермиона невольно рассмеялась и взъерошила ему жесткие волосы: — Гарри Поттер! Наверное, однажды из тебя получится прекрасный аврор, но сейчас… Как же ты своего Малфоя заполучил с такой прозорливостью? Не иначе, он сам этого захотел, — она внезапно всхлипнула, обхватила его руками за шею, прижавшись на мгновение всем телом, и тут же отстранилась. — Забудь, Гарри. Просто забудь. Что ты здесь делаешь? — Не знаю. Тошно стало. Рон ведь не со зла, но все-таки… Я пришел проведать... А ты? — Вот и мне тоже грустно. Пойдем? — она приглашающе протянула ему руку. Гарри кивнул и уверенно обхватил ее ладонь своей: — Пойдем. Нечего тебе шататься одной по Запретному лесу. Гермиона тряхнула головой, благодарно сжимая теплые пальцы. Война закончилась. Всё позади. И горькая любовь, и смутные надежды. Теперь всё хорошо. Если заставить себя ни о чем не думать, а просто жить. Жить, как получится. Пускай получается пока неважно. Они неспешно вышли из леса и медленно направились к замку. Оба молча брели по узкой тропинке, и каждый думал о своей невысказанной боли, которой не хотелось делиться ни с кем. Но, несмотря на секреты, было так здорово ощущать рядом надежное плечо друга. Драко поджидал их на мраморных ступенях, облокотившись о перила и разглядывая причудливые облака на предгрозовом небе. Они тихо подошли и молча встали возле него — Гарри посередине, а Гермиона чуть поодаль, левее. — Откуда? — Малфой невыразительно приподнял бровь. — Гуляли, — Гарри сосредоточенно уставился в хмурое небо. — Угу, — Драко снова задрал голову вверх, не задавая больше лишних вопросов. Гарри обожал это в нем — каким-то шестым чувством Малфой всегда знал, когда нужно промолчать, и от этого с ним было очень легко и комфортно. Наверное, это называют тактичностью и учат с детства в аристократических семьях? — Вон то на василиска похоже, — внезапно пробормотала Гермиона, кивая на темную тучу. — На гиппогрифа, — вяло поправил ее Драко. Ему явно было лень спорить. — Нет. У него же нет крыльев… — голос у нее был безжизненный и тусклый. — А жаль. Иногда так хочется, чтобы хоть у кого-то были крылья. Малфой наклонился вперед, перегнувшись через балюстраду, пристально и тревожно посмотрел на нее, подыскивая нужные слова, но Гарри неожиданно направил руку в небо: — Смотри, Гермиона! Она послушно проследила взглядом за его пальцами и ахнула. Над неопознанной облачной фигурой, больше всего похожей на гигантского надувного червяка, внезапно взмыли два огромных светлых крыла и засияла разноцветная радуга. — Гарри! — она задохнулась от восторга, не в силах отвести взгляда от поразительного чуда. — Как ты это делаешь? — Природная магия. Толком и сам не знаю, — Гарри пожал плечами, снова махнул рукой, и грозовой червяк приветливо взмахнул огромными крыльями. Еще раз. И еще. — Это просто невероятно! — Гермиона смотрела вдаль восхищенными очарованными глазами. — Когда-нибудь и у тебя тоже будут такие, я обещаю, — Гарри обернулся к подруге и приобнял ее за плечи. — Попробуй, Драко! — подмигнул он пораженному Малфою, — Наверное, ты теперь тоже так можешь. — И как же? — Драко посмотрел на него недоверчиво и с подозрением. — Просто придумай что-нибудь и попытайся сделать. Ты сам поймешь. Тот, неуверенно косясь на Поттера, на секунду задумался, потом поднял руку, неловко взмахнул и опешил: предполагаемую голову крылатого облака неожиданно украсила маленькая изящная корона. От изумления Драко застыл как вкопанный, а Гермиона хлопнула в ладоши и невольно рассмеялась. Она смахнула с ресниц последние капельки слез и радостно сжала его руку своей. Глядя на крылатого то ли гиппогрифа, то ли дракона, то ли червя в короне, Драко внезапно понял, что он готов. И теперь может сказать то, о чем боялся говорить уже очень давно. Он обернулся, пристально посмотрел Гарри в лицо и чуть ли не по слогам произнес: — Поттер. Я хочу показать тебе наш мэнор.