Выше нас только небо

Розье взмахнул палочкой, и по прочерченной на каменном полу пентаграмме побежали огненные всполохи. Резким движением он выплеснул черную жидкость из чаши в центр пятиугольника. Темная лужа запузырилась, вспенилась, и тяжелый серый дым заструился по направлению к Малфою. Розье призвал к себе парящий в воздухе тяжелый фолиант, распахнул на заложенной странице и прокашлялся. — Tellumar nu luini eleni omario... — нараспев принялся читать он непонятные слова из древней книги, и серый туман начал опутывать руки и ноги Драко плотными бесформенными оковами. В кромешной тишине были слышны лишь хриплый голос, читающий заклинания, да то, как булькала на полу странная черная жижа. Рваный ритм незнакомых фраз гипнотизировал и погружал в безразличную дрему. — Nu luini yassen tintilar i eleni... — доносилось до парней словно издалека. — Tinitar ome… — Розье вновь наполнил чашу зельем из котла, которое стало теперь бордовым, как кровь, и выпил его до дна залпом. — Mortem iuvenis! — неожиданно громко выкрикнул он финальные слова, с резким звуком торжествующе захлопнул книгу, и Гарри мгновенно очнулся от морока. Драко всё еще продолжал смотреть перед собой расфокусированными глазами, и Розье, взглянув на него, довольно потер руки: — Ну и каково твое последнее желание, наследник? — подойдя к Малфою вплотную, он дружелюбно склонился над его лицом. От его приветливой акульей улыбки у Драко похолодело всё внутри. — Я знаю, что ты со мной сделаешь. Я прочитал, — прошептал он побелевшими губами. — Так вот мое желание… Мое последнее желание, Грегор… Не трогай Поттера. Он тебе не нужен. Поклянись, что не тронешь его, — умоляюще выдохнул он. — Ох, как это благородно, — умилился Розье, смахивая со щеки несуществующую слезу и отстраняясь. — Того и гляди расплачусь. Видимо, Гриффиндор — это и вправду заразно? — он усмехнулся, беря его руку в свою, и нежно, почти ласково провел острым ножом по тонкой коже на бледном запястье Малфоя. Не обращая внимания на стонущего Драко, Розье полюбовался на выступившие алые капли и грубо сбросил пораненную руку вниз со скамьи. Серый дым, словно настоящий пес, сделал стойку, замер на несколько секунд и тут же кинулся лизать безвольно опущенную кисть в том месте, откуда медленно вытекала темная струйка крови. Розье, не сводя завороженных глаз с этой картины, дернул ноздрями и усмехнулся: — Прости, малыш, но как раз этого я тебе обещать не могу. Я посмотрю на его поведение и уже тогда всё решу. А то сейчас он что-то слишком громко орет. Разве можно так раздражать старших? — он укоризненно кивнул седой головой в сторону рвущегося к нему и сыплющему проклятиями Гарри. — Ты полежи пока тихо, мой сладкий. Всё равно тебе не так уж и долго осталось, — длинными костлявыми пальцами он провел по его щеке, оставляя на ней две алые полоски поттеровской крови, и приторно улыбнулся. — Пойду теперь поговорю с твоим дебоширом. Пора бы его унять. Драко попытался посмотреть на Гарри, но не смог: в глазах мутилось, сознание уплывало, словно серый едкий дым высасывал из запястья его силы и жизнь. Драко попытался еще раз дернуться в своих путах, понял бесполезность всех попыток и внезапно заорал: закричал с такой первобытной силой, словно призывая кого-то на помощь, что Розье, двинувшийся в сторону Гарри, вздрогнул и задумчиво остановился. — Ну надо же, — он недоуменно покачал головой. — Сколько в тебе экспрессии, Драко. Этак мы долго будем ждать конца представления. Давай-ка мы его немного ускорим, — он снова вернулся назад, любовно оглядел окровавленную кисть потерявшего сознание Драко, взял его за вторую нетронутую руку, пристально ее изучая, искривил губы в голодной усмешке и резко полоснул лезвием по очередному запястью, криво рассекая нежную светлую кожу. — Да замолчи ты уже, Поттер, — он небрежно махнул рукой в сторону орущего Гарри, накладывая на него Силенцио и Обездвиживающее. Онемевшему Гарри оставалось лишь с ужасом смотреть, как из обеих безвольно опущенных рук Малфоя стекают на каменный пол тонкие струйки крови. — Что? Скучно молчать? Снять заклятие? — Розье повернул к нему хищное лицо с раздутыми ноздрями, и Гарри поразился случившейся метаморфозе. Лицо его молодело с каждой секундой. Разглаживались тяжелые носогубные складки. Уходили мешки из-под нижних век, пропадала сетка морщин, изрезавшая щеки. Кожа на скулах натягивалась, наливалась жизнью, редкие седые волосы густели, темнели и отрастали прямо на глазах, выцветшие радужки наливались глубоким серым цветом. Розье глянул на свое отражение в лезвии ножа и самодовольно усмехнулся, откровенно любуясь собой: — Ну что, малыш, разве я не красив? Всегда был хорош, это у нас тоже семейное. Лишенный речи, неподвижный Гарри мог только с ненавистью смотреть в хищное помолодевшее лицо. Тонкий нос, поджатые губы, резкие скулы — проклятое фамильное сходство. Розье действительно был бы сильно похож на Драко, если б не эти жуткие разные глаза с неправильными зрачками. Гарри снова попытался скосить глаза на Малфоя. — Чего бы только не отдал, чтобы спасти его, да? — с притворным сочувствием обратился к нему Розье. — Ах, как я люблю эти трогательные моменты. Они всегда надрывают мне душу. Когда родители навсегда прощаются с детьми или разлучаются возлюбленные. Есть в их мольбах нечто такое, что щекочет мне кровь, — он наткнулся на ненавидящий взгляд Гарри и буднично пояснил: — Он скоро умрет, детка. И вообще, кажется, потерял сознание, — Розье небрежно махнул рукой. — Не обращай внимания. Кого теперь это волнует? Он уже в прошлом. Сейчас здесь только ты и я. Ну и чем же я хуже него? Посмотри! — он наклонился к самому лицу Гарри и игриво погладил породистой рукой с длинными пальцами голую беззащитную шею. Гарри скривился от ненависти и попытался напрячь мышцы, чтобы освободиться от заклинания. — Ох, какой же темпераментный малыш! Пожалуй, меня это заводит, — Розье, с интересом наблюдая за его беспомощными попытками, скользнул рукой по его скуле и задумчиво провел подушечками по губам. — И глаза. Ах, какие глаза. Все отдай — ничего не жалко! — он цинично усмехнулся, встретив яростный взгляд Поттера, и причмокнул губами. — Теперь я понимаю, что в тебе нашел наш милый Драко, — Розье резко выпрямился и какое-то время задумчиво барабанил пальцами по подбородку. — Решено! — внезапно воскликнул он. — Ты будешь моим, Гарри Поттер! Будешь принадлежать только мне! Твои ум и тело, твоя сила, твоя слава… Тогда ты сам поймешь, от чего отказывался. Ты забудешь этого глупого мальчишку, потому что узнаешь, что значит быть с настоящим мужчиной! Так ты был снизу, сверху? — равнодушно осведомился он, начиная раздевать Гарри. — Впрочем, какая разница? Сейчас-то исход понятен, — он гнусно ухмыльнулся, окидывая его тело плотоядным взглядом. — Но ты не бойся, мой храбрый герой, ведь ты тоже получишь удовольствие. Или нет! — взвизгнул он и рванул на Гарри рубашку с такой силой, что пуговицы полетели в разные стороны и дробно застучали по полу. Гарри в очередной раз попытался шевельнуться, отчего кровавое пятно на его уже голой груди расплылось еще больше. — Ну-ну, — зашипел Розье и с неожиданной силой сжал его горло, прижимая к столу и перекрывая доступ воздуха, — не нужно дергаться, мой сладкий. До завершения ритуала у нас с тобой куча времени, которое мы можем провести с пользой. Будешь лежать тихо и послушно, и я обещаю убить его быстро, — он холодно кивнул в сторону бесчувственного Драко. — А станешь сопротивляться... — Розье вновь склонился над лицом Гарри, и его огромный зрачок, пустой, мертвенный, уставился ему в глаза как холодное дуло, — ...ему придется помучиться, — он внезапно отпустил его шею, и Гарри жадно втянул в себя спертый подвальный воздух. — Знаешь, Гарри Поттер, — Розье снизил голос до шепота, — этот дым — сущее наказание. Вливается в кровь как кислота, — он резко развернул голову Гарри в сторону безжизненного тела. — Обещаю, ему это не понравится, когда он очнется. Если, конечно, очнется. Но в этом случае, он, скорее всего, будет вопить, метаться и умолять меня о скорой кончине. Так что лучше заткнись и подари ему быструю смерть своим смирением. Ты слышишь, как капает его кровь? Розье внезапно замолчал, и в обрушившейся на него ужасающей тишине Гарри действительно услышал, как капля шлепается на камень. Кап. Гарри не мог отвести глаз от Малфоя, которого он, чертов герой, так и не смог защитить. Сейчас это был вовсе не Драко: на скамье у стены лежало лишь бледное, неподвижное тело его любимого, словно его самого там давно уже не было. Словно он уже умер. Гарри снова попытался дернуться и застонал от бессилия. Кап. Розье склонил над ним свое хищное красивое лицо, заслоняя обзор. — Темный Лорд был глуп, Гарри. Глуп, как пробка, — прошипел он и неожиданно фыркнул. — Как можно поклоняться тому, кто когда-то списывал у тебя Травологию? Том никогда не блистал особым умом, я всегда был умнее. Поэтому я смогу удержать тебя. Мне это по силам. С тобой вдвоем, мой мальчик, мы завоюем весь мир! Не смотри на него, отвернись, всё равно его кровь вытечет капля за каплей. Скоро его не станет, и нам с тобой никто не будет мешать. Я. Сказал. НЕ СМОТРИ! — он с силой рванул голову Гарри в другую сторону, заставляя глядеть на себя. Кап. Кап. Гарри зажмурился, чтобы не слышать чудовищных звуков. На соседней лежанке умирал Драко. Его Драко. Его любовь. Его жизнь. А он ничего не мог с этим поделать. Тьма внутри него угодливо шевельнулась, намекая. Кап. Кап. Кап. Розье потянулся к его брюкам, проворно огладил ладонью пах, сжимая пальцами так, чтобы намеренно причинить боль, и принялся неспешно расстегивать ширинку. — Он все равно умрет, не волнуйся, мой чудо-мальчик, мой сладкий мальчик, — бормотал он, возбуждаясь, и холодные цепкие пальцы рвали пуговицы на брюках, подбираясь к самому интимному. — Пришла пора подумать о нас с тобой. У нас будет власть, сила, молодость. Нам с тобой покорится весь мир… Легким взмахом палочки он удалил с Гарри остатки одежды и остановился, с оценивающим интересом разглядывая его наготу. Гарри зажмурился и отчаянно попытался напрячь неподвижные мышцы еще раз, понимая, что уже ничего не исправить. Лишь невидимые путы еще сильнее врезались в кожу. — Не надо, моя прелесть, не нужно портить красоту, — Розье усмехнулся и походя поднялся рукой вверх по обнаженному телу, пробежался пальцами по шее и голой груди, ногтями царапая свежую рану и купая пальцы в алой крови. — Ты сопротивляешься мне, потому что он еще жив? Я могу ускорить его конец прямо сейчас. Смотри. Он снова развернул голову Гарри к лежанке в дальнем углу и направился к потерявшему сознание Малфою. Кап. Кап… Кап-кап-кап… Гарри яростно застонал, слыша, как участился стук страшных капель. Он все проиграл, чертов герой. Он проиграл обе их жизни и ничего больше не может поделать. Сознание колебалось и уплывало вместе с растекающейся кровью, и тьма, притаившаяся внутри, бережно принимала его в свои ласковые сети. Она нашептывала, обещала, сулила. Ласково и лживо она уговаривала его отдаться, как прожженная портовая шлюха: “Если ты хочешь его спасти. Просто сделай это. Выпусти меня. Ведь это так просто. Тебя больше не будет, зато не будет страданий и боли. А я защищу его. Спасу. Ведь именно этого ты хочешь?”. Гарри стиснул зубы и глубоко задышал всей грудью. Если выпустить ее наружу. Перестать сдерживать… Его самого больше не станет. Участь худшая, чем смерть. Темная сущность, которая сожрет его изнутри, как голодный алчущий зверь. Не будет ничего — ни любви, ни тепла, ни жизни... До самой смерти лишь одна непроглядная тьма. Кап-кап-кап-кап… Кровавые капли стучали по полу гулко и часто, как холодный осенний дождь. Гарри застонал и в который уже раз попытался дернуться из невидимой паутины. Он сделает это. Ведь останется жить его Драко. Он обязан спасти его. Любой ценой. Гарри последний раз с болью взглянул на родное мертвенное лицо, торопливо прощаясь. Его любовь умерла. Значит, пусть теперь действует его ненависть. Раз ничто кроме нее не способно помочь. Пусть будет так. Он закрыл глаза и мысленно распахнул в груди зарешеченную дверцу. Выходи! Я ненавижу! Сила, тяжелая, темная, древняя, приподняла голову и недоуменно прислушалась, как чуткий сторожевой пес. Я ненавижу! Чернота с самого дна души колыхнулась и неуверенно поднялась на все четыре лапы, жадно принюхиваясь. Я ненавижу! Тьма отряхнулась, словно так до конца и не веря в свою свободу, сделала несколько пробных шагов и внезапно, ощутив, что преград больше нет, мощным вихрем ринулась наружу. Гарри закричал от боли и выгнулся дугой, растворяясь сознанием в кромешном аду. Темное, тягучее, первобытное рвалось изнутри, выкручивало внутренности, выламывало кости, обрывало старые связи. Я ненавижу! С глухим треском лопались на нем незримые путы, ломался камень, крошилось дерево, и гвозди разлетались по сторонам, как острые пули. Я ненавижу! Чернота заслоняла собою весь мир. Темное сердце, выжженная земля, сгоревшее небо. Больше не было Гарри Поттера. Было лишь жуткое, страшное, то, что всегда было прочно порабощено решетками воли, сковано его совестью. Теперь оно росло и ширилось, заполняя собой все вокруг. Разрушительная тьма закручивала смерчем, обжигала, засасывала в себя, как огромный черный омут. Я ненавижу! Его тело билось, извивалось и кричало от неслыханной боли так сильно, что, казалось, он мог умереть лишь от собственных криков. Дрожали каменный пол и стены, трясся потолок, и всё вокруг жалко съеживалось и увлекалось в темную страшную воронку. Я ненавижу! Он чувствовал, как удлиняются конечности, как трансформируется и изламывается хребет, как стремительно уменьшается помещение, приближая к нему свои закопченные своды, а в груди разгорается огненный гладкий шар. Он ненавидел. И эта ненависть словно питала его, позволяя расти, раздуваться, как на дрожжах, наполнять собой пространство и время, сметать на своем пути всех и вся. Резко вытянулись и раздались вширь тяжелые чешуйчатые лапы, забился в ярости длинный хвост с округлым опасным шипом, взмыли над спиной перепончатые мощные крылья, клацнули острые страшные зубы, и тусклые блики свечей заиграли в блестящей бронированной чешуе. Я убью тебя, человек! И внезапно всё смолкло. Черный дракон отряхнулся, расправил крылья и повел глазом на маленькую бледную фигурку Малфоя у дальней стены. Кто-то смутно знакомый. Кажется, он его когда-то любил. Любил. Забавное слово. Что оно значит? Не помнит. Ничего не помнит. Дракон сердито мотнул головой, отмахиваясь от воспоминаний, как от надоедливой мухи. Неважно. Почему-то он знал, что обязан защитить это ничтожное существо. И защитит. Потому что теперь может всё. Дракон поднял голову, словно пробуя силы, глубоко вздохнул, до отказа наполняя легкие воздухом, и с наслаждением вытолкнул из себя спертый воздух подземелий, ударяя в близкий потолок огненным столбом, поджигающим всё на своем пути. Пламя жадно лизнуло перекрытия, заплясало по деревянным балкам, упираясь в каменные своды и отражаясь в черных гладких драконьих боках. — Не-е-ет! Дракон, услышав странные звуки, лениво посмотрел вниз. Мелкая жалкая фигурка в бутылочной мантии пятилась от него, продолжая разевать рот в беззвучном крике. Дракон с интересом скосил глаза, наблюдая. Жалкий червяк, попытавшись бежать, споткнулся, упал и теперь остекленелыми от ужаса глазами смотрел на него с пола, пытаясь прикрыться спинкой старого стула. Чудовищный монстр настороженно приблизил к дрожащему Розье свою морду и жадно принюхался. Добыча! Как славно пахнет! Ненависть. Злоба. Страх. Похоть. Тьма... Идеальный коктейль. Он легко чиркнул мощным черным когтем, небрежно вырывая стул из рук своей будущей пищи, и заново принялся обнюхивать ароматное тело. Розье завопил от ужаса и попытался хотя бы отползти, но острый блестящий коготь ловким движением накрепко пригвоздил его мантию к полу. Темная громада придвинулась еще ближе к побелевшей от ужаса жертве и разинула огромную клыкастую пасть. — Гарри! Нет!!! Огромный дракон застыл на месте и недовольно повел глазом на угловатую темную фигуру, которая, выскочив откуда-то из тени, пронеслась через всё помещение, с размаху чем-то ударила его обед по голове, отчего тот лишился чувств и обмяк, и метнулась к нему, размахивая руками. — Назад! Поттер, назад! Дракон с интересом смотрел на мечущееся внизу нелепое существо. Эти люди такие смешные. И такие хрупкие. Он снова повернулся в сторону лежащего и жадно повел чутким носом. Даже безвольное тело всё еще сладко пахло ненавистью и тьмой. Не обращая больше внимания на помехи, чудовище выгнуло шею и разинуло пасть, собираясь выпустить очередной столб огня в бесчувственную добычу и втянуть ее в себя гибким языком. — Гарри! Не смей! Дракон, снова услышав смутно знакомый звук, недовольно мотнул головой и в замешательстве замер, раздраженно изучая кричавшего. Тот стоял где-то в районе его когтистой лапы — мелкий, беспомощный. Дракон приблизил к нему свою громадную морду и настороженно принюхался. Невкусный. Ненависти нет. И тьмы тоже. Раздражение. Гнев. Страх. Не за себя. За него. За него?! Дракон недоуменно застыл, не сводя внимательных глаз со странного мизерного существа. В ответ на него пристально смотрело землистое усталое лицо, кажется, некогда дорогое и нужное. Почему? Когда? Он не помнит. Дракон снова досадливо мотнул головой. Всё это неважно. Сейчас ничего неважно, кроме мести и поглощения тьмы. Он нетерпеливо фыркнул, мордой отбрасывая к стене тщедушную фигурку, настырно стоящую на пути между ним и ароматным телом, и выпустил пар из ноздрей, собирая в глотке очередной огненный шар. — Поттер, фу! Плохой дракон!!! Плохой! — ничтожный червяк уже снова вскочил на ноги и несся обратно к нему. — Гарри! Мистер Поттер, вернитесь немедленно!!! Двадцать баллов с Гриффиндора! Ну же, Гарри, не уходи! Держись!!! Дракон чуть попятился и изумленно уставился на отважное жалкое существо, нахально махавшее перед его носом руками и сулившее смехотворные кары. Гарри… какое знакомое слово… Кажется, он его уже где-то слышал… Тут добыча чуть шелохнулась, снова выплескивая наружу аромат липкого ужаса, и дракон жадно дрогнул ноздрями. — Не смей его жрать, слышишь! Отработка в пятницу вместо квиддича! Месяц подряд!!! Целый месяц заставлю собирать гной бубонтюбера, мерзавец! Давай, Гарри, держись, ты сможешь! Немедленно возвращайтесь, мистер Поттер! Ну, кому говорю! Поставлю в пару с Драко Малфоем! Что-то прочно забытое шевельнулось внутри. Крючковатый нос, спутанные волосы, злобный взгляд, ненависть, острая обжигающая жалость, благодарность, любовь, боль… Боль… Боль! БОЛЬ. Долгая ноющая боль любви и потери стремительно хлынула в сердце, отворяя тугую створку в обратную сторону. С Малфоем… с Драко… Драко… люблю… Как знакомо... как больно… Да как же невыносимо больно!!! Тьма дрогнула и начала свиваться темной воронкой. Растворялась, меркла, трусливо вцепляясь в края длинными щупальцами, впиваясь когтями в сознание, не желая уходить без потерь. Боль рвала и терзала на части. Дракон испустил гортанный то ли рык, то ли вопль, выдохнул вверх очередной мощный столб пламени, нелепо замахал крыльями, застонал, забился, пытаясь взлететь, но не удержался, упал, распластавшись во весь рост, дрожа от нестерпимых жестких судорог, и безвольно уронил громадную голову на пол. — Давай, Гарри! Давай! Молодец, мальчик! Держись, — бесстрашный червяк ринулся к самым его глазам и замаячил перед ним, размахивая руками. Чтобы не видеть наглого мельтешения, гигантский ящер выдохнул носом сизое кольцо дыма и устало прикрыл веки. Драко... Люблю... Какая невозможная мука... Дракон снова содрогнулся в агонии. Лапы разъезжались, становясь маленькими и беспомощными; режущим острием входили в спину грубые крылья, безжалостно пробивая кожу и вырывая кровавые брызги. Руки, ноги, хвост… Всё сокращалось, скручивалось, уменьшалось, затягиваясь в ту же воронку. Чудовище испустило полный отчаяния рык, и тут его снова выгнуло, согнуло, несколько раз швырнуло вверх и со всей силы ударило об пол, превращая остатки чешуи в смуглую ровную кожу. — Ч-что?.. — дрожа от холода и нестерпимой боли, Гарри вскрикнул от очередной болезненной судороги и из последних сил перевернулся на спину. Что с ним случилось? Драко… его Драко… Кровь из растерзанной грудины вытекала резкими толчками. Гарри повел мутнеющими глазами и, увидев возникшее над ним перевернутое расплывчатое лицо, понял, что уже в раю. Потому что над ним встревоженно склонился тот, кого просто не могло быть. Гарри тихо и жалобно застонал и наконец-то потерял сознание.