Выше нас только небо

За окном больничного крыла безостановочно лил проливной дождь, вдали громыхал редкий гром, и вокруг всё было тоскливо и серо. Они с Драко лежали здесь уже третьи сутки, и Гарри казалось, что еще чуть-чуть, и он просто помрет со скуки. С тех пор, как авроры забрали у них воспоминания, чтобы слить в Омут памяти, больше их никто не навещал. Друзьям, видимо, запретили их проведывать, и Гарри подозревал, что случилось это не без помощи Аврората. Малфой всё это время был погружен в целебный сон, а Поттеру МакГонагалл принесла учебники и велела нагнать всё пропущенное. Поэтому Гарри уже полдня лежал на животе, грыз кончик пера, обреченно читал Травологию и прислушивался к мерному дыханию Драко. На все расспросы МакГонагалл — единственная, кто их навещал — отмалчивалась, и Гарри жалел, что не может снова превратиться в дракона и внезапной атакой вынудить всех сказать ему, наконец, правду. Сзади послышались шаги, которые Гарри уже давным-давно научился узнавать. — Добрый вечер, мадам Помфри, — не оборачиваясь, поприветствовал он медсестру. — Как ты себя чувствуешь, Гарри? — она окинула его изучающим взглядом и склонилась над неподвижным Малфоем, проверяя его пульс. — Всё отлично, — Гарри свесил ноги с кровати и сел, наблюдая за ее проворными руками. — Думаю, мы уже можем вас выписать, Гарри, — медсестра повернулась к нему вполоборота. — И Драко? — Гарри радостно захлопнул учебник и спрыгнул на пол. — А Драко полежит еще недельку или две. Я посмотрю по его самочувствию, — строго сказала мадам Помфри. Гарри повесил голову и уселся обратно: — Я не оставлю его одного. Мадам Помфри строго на него глянула: — Гарри, ты ему сейчас не нужен. Он всё равно ничего не чувствует. С ним всё будет в порядке, не волнуйся. — Он так и будет все время спать? — Гарри, соскучившийся по Малфою до чертиков, в который уже раз подошел к его кровати и жалобно посмотрел на красивое расслабленное лицо. — Скажи спасибо, что он вообще жив, — сердито приструнила его мадам Помфри. — Мальчик потерял столько крови! — Спасибо, — послушно повторил Гарри, и она тут же сменила гнев на милость: — Ему нужно время, чтобы прийти в себя, Гарри. Пока он спит, восстановление идет намного быстрее. Потерпи, ладно? Я побуду с ним, если ты переживаешь. Гарри покорно кивнул. — Я вернусь к нему перед отбоем, можно? — Ах, молодость… пора любви, — мадам Помфри задумчиво уставилась на него прозрачными голубыми глазами. — Не лучше ли тебе пока побыть с друзьями? — и, посмотрев, как Гарри решительно мотает головой, сдалась: — Ну если ты настаиваешь… — Спасибо, — снова повторил Гарри и словно невзначай дотронулся до руки спящего. — А теперь собирайся и марш на ужин! — медсестра сделала вид, что не заметила его тихой ласки, уверенно отгоняя его от малфоевской постели. — Иди! За тобой пришли твои друзья. — Правда? — Гарри живо обернулся к выходу. — Правда! Они ждут тебя за дверью, — мадам Помфри посмотрела, как он нерешительно топчется возле кровати Драко, кашлянула и деликатно скрылась за ширмой. — Драко! — шепотом сказал Гарри и опустился перед безучастным Малфоем на колени. — Я скоро вернусь, ладно? Я совсем ненадолго, — он легко прижался к нечувствительным теплым губам, провел рукой по прохладной щеке, и ему показалось, что длинные ресницы чуть дрогнули в ответ. — Мистер Поттер! — потерявшая терпение мадам Помфри решительно схватила его за шиворот, отрывая от Малфоя и подталкивая по направлению к двери. — Немедленно вон отсюда! Здоровым здесь не место. Она выпихнула Гарри в коридор, где он сразу же попал в объятия Гермионы. — Гарри! — подруга задохнулась от радости и обхватила его за шею, засыпая вопросами: — Гарри! Ты правда жив? — она немного отпрянула от него и принялась разглядывать и ощупывать руки и плечи. — Мы ничего о тебе не знаем! Что случилось? Где Малфой? Все ходят такие загадочные и молчат! МакГонагалл сказала, что на вас напали, чуть не убили, но ты снова всех спас. И заходить к вам нельзя, потому что вы в ужасном состоянии. Но теперь тебе уже лучше? А еще она сказала, что скоро мы все очень сильно удивимся. И к вам не пускали! Мы себе места не находили! Что случилось? Она привычно тараторила и крутила его как манекен, придирчиво выискивая на нем повреждения. Рон и Невилл с Луной стояли чуть поодаль и не решались пока подойти, глядя на то, как плотно его взяла в оборот Гермиона. — Я тебе всё расскажу, обещаю, — сияющий Гарри даже не представлял, что так обрадуется друзьям. — У тебя правда все хорошо? — Рон неуверенно приблизился к нему и ткнул кулаком в плечо. — Правда, — Гарри глупо улыбнулся другу, потирая ушибленное место. Рон, не выдержав, сделал еще шаг и притянул его к себе за шею. — Сколько ты еще собираешься нас пугать? — ворчливо спросил он, похлопывая Гарри по спине. — Видимо, немало, — Гарри был искренне рад его дружеским объятиям. В конце концов, разногласия разногласиями, а Рон всегда был его другом. — Гарри! Мы все за тебя рады, — шагнул к нему Невилл и тоже хлопнул его по плечу. — Мы хотим от тебя услышать, что случилось. Гарри кивнул и увидел, как ему весело машет рукой Луна. — Гарри! Я так рада тебя видеть! — ее звонкий голос прозвучал особенно громко. — Как тебе нравится твоя новая чешуя? Гарри вздрогнул и уставился на Луну, не понимая, кто так быстро мог проболтаться. Но, судя по смущенному одергиванию Невилла: “Луна, ты опять за свое?”, — и недоуменным взглядам остальных, успокоенно выдохнул. К счастью, Луна — это всего лишь Луна. Он пока еще не был готов делиться своим секретом даже с друзьями. — Гарри, пойдем скорее на ужин, — затормошила его счастливая Гермиона. — Профессор МакГонагалл сказала, что сегодня, как только ты выйдешь из больничного крыла, нас всех ждет огромный сюрприз! Гарри внутренне напрягся. В последнее время он как-то остыл ко всяким сюрпризам. Его друзья, весело галдя и строя на ходу разные предположения и догадки, двинулись по направлению к Большому залу, увлекая Гарри за собой. Он покорно шел вслед за ними, вяло отбивался от вопросов, выслушивал школьные новости, домыслы и слухи, а сам гадал, что за неприятности припасли ему на этот раз. Как только Гарри шагнул на порог, при виде его все сидящие в Большом зале привычно загудели. Всё это так напомнило ему прошлые годы, что Гарри застыл в дверях и неуверенно поежился, прикидывая, не сбежать ли ему обратно. Но Рон уверенно подтолкнул его в спину, и Гарри постарался как можно незаметнее проскользнуть на свое место, торопливо отвечая на приветствия и хлопая по протянутым рукам. МакГонагалл проводила его загадочным взглядом и, как только Гарри уселся, а все остальные более-менее угомонились, поднялась с места и прошла за трибуну. — Прежде чем мы приступим к ужину, я хочу сделать важное объявление, — торжественно произнесла она. — Как вы уже знаете, в нашей школе произошло ужасное происшествие. К счастью, при помощи наших учеников настоящий убийца пойман и заключен в Азкабан, а все невиновные оправданы и выпущены на волю. Я также рада вам сообщить, что с профессора Драгарова сняты все обвинения, и теперь он свободен. К сожалению, он не захотел оставаться с нами и решил вернуться в Болгарию, — по залу пронеслись легкие шепотки, превратившиеся в смешки и легкий недовольный гул. — Поэтому... — директриса откашлялась, привлекая к себе всеобщее внимание, и, дождавшись тишины, громко произнесла: — С сегодняшнего дня у нас будет новый преподаватель по Защите от Темных искусств и, соответственно, декан Слизерина. Входите, профессор, мы вас ждем! — громко обратилась она, глядя на двери. Все напряженно притихли и тоже развернулись в сторону входа, ожидая смельчака, который на этот раз отважился занять проклятую должность. Под высоким потолком прогрохотал очередной раскат грома; огромные двери, стукнув о стены, резко распахнулись, и размашистой быстрой походкой, не глядя по сторонам, в зал вошел профессор Северус Снейп. Длинная мантия развевалась в такт его уверенным шагам, черные пряди привычно падали на лицо, скрывая эмоции, а гордая осанка пресекала любые бестактные вопросы. Воцарилась такая тишина, что было лишь слышно, как стучат тяжелые каблуки по каменному полу, да тихо ойкает пророчица Трелони, но Снейп невозмутимо шел вперед сквозь полное безмолвие, будто не замечая следящие за каждым его движением сотни неверящих глаз. По мере приближения Снейпа к преподавательскому столу напряженное молчание сменилось гулким ропотом. — Профессор Снейп! Смотрите! Это же Северус Снейп! Живой! Снейп! Он! Это точно он! — послышался одновременно из нескольких мест тихий шепот. Какая-то третьекурсница с Хаффлпаффа испуганно взвизгнула, но резкий звук тут же потонул в общем гаме. Аханье, изумленные восклицания и вскрики, посыпавшиеся со всех сторон, вскоре слились в единый шум; многие ученики повскакивали со своих мест и вытянули шеи, распихивая соседей и вставая на носочки, чтобы лучше видеть. Снейп, совершенно не обращая внимания на произведенный им фурор, быстро подошел к онемевшим преподавателям и как ни в чем не бывало уселся на свое старое место, окидывая все факультеты привычным сумрачным взором. Рон Уизли изумленно открыл рот, да так и замер, с недоуменным выражением на лице. Парвати что-то оживленно шептала на ухо Джинни, но та, кажется, ее вовсе не слышала, пораженно застыв на месте. Симус восторженно лупил Дина по плечу кулаком и что-то орал, но тот лишь отмахивался от него, пытаясь высунуться в проход как можно дальше. Невилл смотрел на воскресшего со смесью восторга и ужаса, а Луна умиротворенно улыбалась. Нотт, молча открывая и закрывая рот, таращился на профессора как на восставшего из ада, а Панси Паркинсон, отвернувшись к стене, торопливо вытирала глаза. Толстый Гойл, улыбаясь во весь рот, застыл каменной глыбой, а Блейз, вцепившись в край стола, не сводил со Снейпа глаз, полных надежды. Гарри, посмеиваясь про себя, театральному появлению Снейпа, скользил взглядом по растерянным, счастливым, изумленным, напуганным лицам и улыбался, ловя и впитывая их эмоции. Наконец, он взволнованно перевел глаза на профессора и, как и когда-то давно на первом курсе, поймал на себе его настороженный взгляд. Как всё изменилось с тех пор. Гарри улыбнулся ему еще шире, чуть поклонился и увидел на мрачном лице сдержанную тень ответного приветствия. — Ты знал? — в общем шуме Гарри еле расслышал за спиной крик подруги, обернулся к ней и увидел перекошенное гневом, потерянное лицо. — Знал, — подтвердил он, с удивлением глядя на Гермиону. Она была сама не своя: в глазах дрожали крупные слезы, грудь вздымалась от сдерживаемых рыданий, а по щекам расползались красные пятна. — Что с тобой, Гермиона? — встревоженно спросил он, протягивая к ней руку, чтобы утешить. — Какой же ты придурок, Гарри! Прав твой Малфой! Ты удивительный придурок! — выкрикнула она, всхлипнула, отшвыривая от себя его кисть, и ринулась прочь из зала. Гарри растерянно поискал глазами хоть кого-нибудь, кто смог бы объяснить ему странное поведение Гермионы, но все взгляды были сосредоточены на воскресшем. Гарри вздохнул, собираясь бежать вслед за подругой, но увидел, как Луна, задумчиво проводив Гермиону глазами, рассеянно посмотрела на Снейпа, поднялась с места и выскользнула следом за ней. Гарри вздохнул и с облегчением присоединился к общим аплодисментам, которые организовали слизеринцы. — Я, наверное, никогда не пойму женщин, — пробормотал он себе под нос, изо всех сил хлопая в ладоши. — Так что с Малфоем мне повезло вдвойне. При мысли о Драко он почувствовал острый укол в сердце. Как же так получается, что без белобрысой вредины мир становится совсем другим — пустынным и грустным? Даже в толпе друзей и знакомых, он чувствует себя одиноким, как на необитаемом острове. Гарри перевел глаза на Снейпа, прикидывая, как скоро можно будет улизнуть отсюда в больничное крыло, и увидел, что тот ему едва заметно кивнул, словно приглашая остаться. Гарри приподнял брови в немом вопросе, правильно ли он его понял, и Снейп снова чуть приметно нахмурил брови. МакГонагалл с непривычной улыбкой на строгом лице жестами попросила учеников усесться, предлагая начать трапезу, и все послушно опустились на места, оживленно обсуждая последние новости и бросая всё еще неверящие взгляды в сторону Снейпа. Гарри еле дождался конца ужина, взволнованно гадая, что понадобилось от него профессору, и искоса поглядывая на угрюмое лицо. Ближе к концу трапезы Снейп неспешно поднялся из-за стола и подошел к слизеринцам. Гарри с нарастающим раздражением смотрел, как те повскакали с мест и облепили своего декана, закидывая его вопросами и восторженными криками, стараясь, словно невзначай прикоснуться к его мантии или руке. Лишь одна Паркинсон, совершенно не стесняясь, подхватила профессора под локоть и прижалась щекой к его плечу. Снейп на удивление флегматично перенес такое нарушение личного пространства, продолжая выслушивать, кивать и что-то отвечать галдящим ученикам. Гарри опустил глаза в тарелку и вяло поковырял вилкой свой любимый пастуший пирог, борясь с глупой обидой и пытаясь внутренне усмехнуться. И вовсе он не ревнует… Просто он... Просто… Да с чего ему вообще взбрело в голову, что Снейп теперь только его? Его и Драко. Но вот взбрело, и, оказывается, он совершенно не был готов к тому, что придется делить хмурого профессора с остальными. И он теперь для него снова будет “мистер Поттер” и никак иначе. — Мистер Поттер, — Гарри вздрогнул, когда сухой голос, словно издеваясь, произнес эти слова над самым его ухом, и растерянно обернулся. — Мне нужно с вами поговорить, пойдемте! — Снейп стоял возле гриффиндорского стола и сумрачно оглядывал ошеломленные лица. Под недоумевающими взглядами однокурсников, Гарри поднялся и послушно двинулся из зала вслед за черной спиной, надеясь, что Снейп хоть что-то ему объяснит. Но тот, не оглядываясь, широкими шагами шел по коридору так быстро, что Гарри еле за ним успевал. В полном молчании они добрались до кабинета Зельеварения. — Замечательно, что у меня все еще есть сюда доступ, — пробормотал Снейп, распахивая дверь заклинанием и пропуская Гарри вперед. — Садитесь, мистер Поттер, — он небрежно кивнул на ближайшую парту, и Гарри сел, стараясь не выказывать, как он подавлен. Всё слишком быстро вернулось на круги своя. Снейп, повернувшись к нему спиной, что-то переставлял на лабораторном столе. — Как вы себя чувствуете? — внезапно спросил он. — Хорошо, спасибо… — растерянно произнес Гарри. — Как Драко? — Пока еще спит, — Гарри судорожно глотнул воздух. — Это правильно, значит, скоро восстановится, — Снейп резко обернулся к нему и пробуравил тяжелым взглядом: — Мистер Поттер, я хотел вам сказать… — Значит опять “мистер Поттер”, да? — Гарри вскочил из-за стола, впиваясь пальцами в его край и сам толком не понимая, что на него нашло. — А чего вы хотите? — Снейп снисходительно приподнял брови. — Гарри! — задыхаясь, Гарри сделал шаг по направлению к нему. — Меня зовут Гарри. Если вы снова об этом забыли, — злые слезы закипали на ресницах, и Гарри еле сдерживался, чтобы не разреветься. Он так ждал, так надеялся, что теперь у них всё будет по-другому. А вместо этого, кажется, всё стало еще хуже. — Сядьте, мистер Поттер. И прекратите ваши истерики, — Снейп стремительно подошел к нему и смерил высокомерным взглядом, дожидаясь, пока Гарри снова послушно опустится на стул. — Я надеюсь, вы не ожидаете от меня какого-то особого отношения к вашей персоне? Гарри проглотил горький комок в горле, стиснул зубы и помотал головой, уставившись в парту. Как он мог забыть его жесткий характер, как позволил себе поверить, понадеяться, что всё будет иначе? Предательские слезы защипали глаза и, как он ни старался, все-таки полились по щекам. — Не будьте идиотом, мистер Поттер. Мы с вами в школе. Здесь все равны. Я никому не могу отдавать предпочтения, — что-то в низком бархатном голосе заставило Гарри поднять на него глаза. — А не... в школе? — выдавил из себя Гарри, стараясь незаметно стереть слезу рукавом. — Я надеюсь, даже вам хватает ума понимать… — нависающий над ним Снейп неожиданно прервал фразу на полуслове, подцепил рукой его подбородок, вынуждая поднять голову, и заглянул в расстроенное лицо, — прекрати реветь, глупый мальчишка, — процедил он и внезапно приподнял его очки и вытер слезы теплыми жесткими пальцами. Гарри шмыгнул носом от неожиданной ласки, поймал на лету его кисть и прижал к мокрой щеке: — Простите меня, профессор, — прошептал он, глотая слезы. — За всё... простите. Снейп на секунду замер, потом неуверенно притянул его к своей мантии, а другой рукой неловко взъерошил волосы. — Стресс на вас плохо влияет, мистер Поттер. Вы становитесь особенно несносны, — он попытался было отстраниться, но Гарри крепко вцепился в него и изо всех сил прижал к себе, жалобно всхлипывая всё сильней и сильней. Уткнувшись в жесткую ткань, пахнущую травами, химикатами и почему-то порохом, он позорно ревел, как пятилетка, ревел так, как не позволял себе никогда в жизни — всхлипывая, вздрагивая плечами и слегка подвывая — словно выплескивал из себя ужас, страх, ревность, боль и горечь потери — весь груз страшных последних лет — готовый расписаться в своей слабости и признаться в ней единственному человеку на свете, тому, кто был почти как отец... Был больше, чем отец. Отчаянно цепляясь за его мантию, Гарри ждал ехидного замечания, грозного окрика, но Снейп лишь понимающе молчал и неловко гладил по голове твердой ладонью. Гарри вздрагивал от рыданий, ощущая тепло жесткой руки на своих вихрах, вжимался мокрым лицом в грубую ткань и постепенно успокаивался. — Простите, — всхлипнув последний раз, он смущенно отстранился, пряча глаза, и вздрогнул, почувствовав холод одиночества. — Я сделаю тебе чай, — Снейп отошел к столу с колбами и пробирками и склонился над маленьким котлом, взмахами палочки колдуя над прозрачной желтоватой жидкостью. Гарри едва успел вытереть лицо, как тот уже вернулся, ставя перед ним чашку с сильным запахом каких-то трав и цветов. — Пейте. Вам это поможет, — он присел за соседнюю парту и замолчал. — Это ваша? — Гарри, пытаясь скрыть свое смущение, указал глазами на его палочку и отхлебнул горячий терпкий напиток. — Моя. Только новая, — ответил Снейп так ровно, словно они были на обычном уроке. — Профессор МакГонагалл добыла мне ее где-то, хотя оказалось, что после войны хорошие палочки жуткий дефицит. Я еще многого здесь не знаю. Всё изменилось. Гарри понимающе кивнул и сделал второй глоток, чувствуя, как по жилам заструилось тепло. Воцарилось неловкое молчание. — Профессор… — Мистер Поттер… — одновременно начали они, и Снейп тут же умолк, жестом предлагая Гарри говорить первым. — Простите, что я так… — Гарри, кусая губы, смотрел на поцарапанную столешницу. — Мистер Поттер, за последние пять минут “простите” — это единственное слово, которое я от вас слышу. Если это последствия военной контузии, я готов это терпеть. В противном случае давайте договоримся, что я вас простил, и покончим с этим. Вы можете оказать мне такую любезность? — Простите… — Гарри заметил его рассерженный взгляд и криво усмехнулся. — Кажется, у меня и правда контузия, — он посмотрел на тень улыбки на хмуром лице и отважился. — Я только хотел спросить, профессор… теперь у нас с вами всё будет по-прежнему? — Что вы имеете в виду? — сухо откликнулся Снейп. — Ну всё это… — Гарри неопределенно мотнул головой. — “Мистер Поттер”, встречи на занятиях раз в неделю, и ничего больше, да? — его голос опасно сорвался. — А вы претендуете на что-то большее? — Снейп отодвинул свой стул и резко встал из-за парты. — Да, — Гарри вскинул голову и посмотрел на него с упрямым вызовом. — Я претендую! Снейп смерил его долгим хмурым взглядом и внезапно усмехнулся: — Значит, правильно делаете, — и буднично пояснил пораженному Гарри: — Потому что теперь каждый день мы с вами вместе будем разбираться с вашей новой анимагической формой. Я буду учить вас осознанным превращениям и осмысленности. Хотя это должно быть очень непросто. Осмысленность — явно не ваш конек. Гарри снова сник, не обращая внимания на иронию: — Вам поручили меня обучать, профессор? — тускло спросил он, отводя взгляд. — Скажем так, я сам добровольно вызвался вас обучать, мистер Поттер, — процедил тот и, заметив радостно блеснувшие глаза, тут же добавил: — И как мне подсказывает интуиция, я очень скоро об этом пожалею. Если вы собираетесь каждый раз реветь и кидаться на меня с объятиями… Гарри с изумлением увидел на поджатых губах легкую усмешку и ощутил, как жилистая рука снова быстро и ласково взъерошивает его волосы. Он распрямил плечи и счастливо улыбнулся в ответ, чувствуя, как на душе становится легко и спокойно. — Я больше не буду, — весело пообещал он и шмыгнул носом, отчего Снейп поморщился, выудил из кармана мантии носовой платок и протянул ему. — Вытрите сопли, мистер Поттер! У вас совершенно никаких манер! Как только терпит вас Драко? И что, собственно, вы не будете, позвольте узнать? Реветь или обниматься? — сварливо уточнил он. — Реветь, — Гарри зажал его платок в кулаке и солнечно улыбнулся. — А вот насчет обниматься, извините, профессор, этого я вам обещать не могу. Кажется, вам придется к этому привыкнуть. — Вы знаете, что это переходит всякие границы? — Снейп приподнял краешек губ, глядя, как Гарри оживленно мотает головой, и тут же снова принял серьезное выражение лица. — А еще я с вами хотел поговорить о том, как вытащить из Азкабана Люциуса Малфоя. Снейп замолчал, явно наслаждаясь изумлением, отразившемся на лице Гарри. — Вы серьезно? — недоверчиво спросил он. — Абсолютно, — Снейп твердо посмотрел ему в глаза. — Люциус Малфой был шпионом на нашей стороне. И я могу предоставить в доказательство свои воспоминания. — Но почему вы не сказали? Что же вы сидите! Ведь Драко... Его отец... Вы должны всё сказать им прямо сейчас! — Гарри подскочил со стула. — Мистер Поттер! Вы когда-нибудь угомонитесь? Если нам с вами однажды все-таки придется породниться через Драко, это станет самым ужасным событием в моей жизни, — Снейп неодобрительно покосился на восторженную ухмылку, разлившуюся по поттеровскому лицу, когда до того дошел смысл сказанных слов, и кивком приказал Гарри усесться обратно. — Вы понимаете, что я сам всего лишь два дня назад вышел из Аврората? Чтобы поверить словам недавнего подследственного, нужны более веские доказательства. — Тогда, что?.. — Гарри растерянно смотрел на него. Снейп нахмурился и снова присел за соседний стол: — Чтобы все сработало, нам потребуется ваше геройское громкое имя и показания Розье, — сердито сказал он. — Кого? — Гарри уставился на него во все глаза, и профессор легким кивком подтвердил, что он все правильно расслышал. — Этот псих знал? — Знал, — мрачно подтвердил Снейп. — Темный Лорд в мэноре слишком многое позволял себе в последнее время. Нарцисса подверглась... И Драко... Вряд ли он рассказывал тебе обо всем, — он вопросительно вздернул брови, и Гарри огорченно помотал головой, с болью думая о том, сколько же еще тяжелых секретов хранит в себе сдержанный Малфой. Снейп снова кивнул в такт своим мыслям и продолжил: — Поэтому Люциус понял, что ему придется защитить жену и сына, если он не хочет их потерять. Он пришел ко мне и предложил добывать сведения для Ордена взамен на помощь его семье. — Он знал, что вы?.. — Не знал, но догадывался. Мне никогда толком не удавалось ничего скрыть от Люциуса. Хитрый лис слишком хорошо меня знает. — Но вы рисковали… — Гарри взволнованно взглянул на него, но Снейп покачал головой: — Не слишком.... У него передо мной долг жизни... Долго рассказывать. Одним словом, Люциус знал обо мне, но не выдал. А после и сам передавал Ордену те сведения про нападения, о которых даже я не имел ни малейшего понятия. На его счету много спасенных маггловских и наших жизней. — Люциус Малфой спасал магглов? — Гарри недоверчиво уставился на него. — Не напрямую, — Снейп усмехнулся. — Он всего лишь сообщал обо всех планируемых нападениях, а Орден придумывал, как их спасти. Как своему доверенному лицу, Лорд поручил ему операцию в Министерстве. Наверняка ты и сам понимаешь, что Люциус легко мог отобрать Пророчество и убить тебя. Ты никогда не задумывался, почему он этого не сделал? — Я… не… — Гарри смотрел на него во все глаза. — Он намеренно провалил свою миссию, мистер Поттер, — веско сказал Снейп. — И постарался уничтожить Пророчество. А потом весьма предсказуемо угодил в Азкабан. Мне иногда кажется, что его место на Гриффиндоре. Безбашенный, вспыльчивый, упертый… — в бархатном голосе прозвучало то ли глубокое осуждение, то ли скрытое одобрение. — Когда Люциус узнал, что Лорд поручил Драко убить Дамблдора, он передал Нарциссе, чтобы та обратилась ко мне. Ничего не объяснял, просто велел обратиться. Ну а дальше, я полагаю, вы и сами всё видели, — Снейп ссутулился за соседним столом, понуро опустив вниз крючковатый нос, и стал похож на большого нахохлившегося коршуна. Гарри осторожно притронулся к его плечу рукой, стесняясь погладить, но удерживая теплом своей ладони рядом с собой. — А Розье? — тихо спросил он, чтобы вывести профессора из тяжелых воспоминаний. Снейп вздрогнул, недовольно взглянул на него и дернул плечом, сбрасывая чужую руку: — Вы не можете держать свои руки при себе, мистер Поттер? — сварливо спросил он. — Извините, профессор, но... нет. Привыкайте, — Гарри решительно приготовился встретить бурю, вызванную его словами, но Снейп только раздраженно дрогнул краешком рта: — Вы не поверите, но, кажется, я действительно начинаю привыкать к вашей назойливости, — не обращая внимания на счастливую улыбку, разлившуюся по лицу Гарри, он неспешно продолжил: — Что касается Розье… Он однажды узнал про Люциуса. По каким соображениям он решил его не выдавать, я не знаю, может быть, сам метил на место Лорда, но с тех пор требовал у Люциуса платы за свое молчание. Я не знаю всего, слышал только, что Люциус предоставил ему доступ в фамильную библиотеку, да еще и в самое ее сердце — в темномагический раздел, куда он дал доступ только Волдеморту. Видимо, там-то Розье и узнал про эту книгу. — А мистер Малфой?.. — А Люциус, как ты знаешь, не участвовал в битве за Хогвартс, так же, как и Драко. Так что если собрать все эти сведения воедино, прикрыться твоими отношениями с юным Малфоем и выбить показания из Розье, вполне реально вытащить Люциуса на свободу. — Зачем вам это? — напрямую спросил его Гарри, вставая. — У вас есть своя выгода? — Знаете, мистер Поттер, боюсь, вам это будет непонятно, но мне тоже не чуждо понятие дружбы, — сухо ответил Снейп, глядя на него снизу вверх. — К тому же я обязан попытаться это сделать ради Драко. Я за него отвечаю. И прекратите на меня так таращиться, я этого не люблю. — Я понял, профессор, — Гарри, смотревший на него со смесью изумления и обожания, тут же потупил взгляд. — Мы обязательно это сделаем! — Я рассчитываю на вас, — Снейп легким движением тоже поднялся с места. — Отправляйтесь к себе и ложитесь спать. Завтра утром вас хотела у себя видеть директор МакГонагалл. Потом мы с вами встретимся и обсудим ваше интервью для Скитер. Я считаю, мы должны упомянуть в нем про Люциуса, чтобы посеять у всех зерно сомнения. А теперь прошу извинить, но меня ждут на моем факультете, — холодно закончил он, направляясь к дверям. — Конечно. Они вас ждут, — с язвительной едкой горечью выпалил Гарри в темную спину. — Вас что-то не устраивает? — Снейп развернулся к нему и пробуравил тяжелым взглядом. — Что меня может не устраивать, профессор? — Гарри вскинул голову и с горьким вызовом уставился ему в глаза. — Что бы вы там себе ни надумали, мистер Поттер, я надеюсь, даже вы понимаете, что для вашей ревности, — он намеренно сделал паузу на этом слове и насмешливо посмотрел на Гарри, — вы не имеете никаких… Гарри опустил голову, не желая услышать ужасное “никаких прав”, но в сдержанном голосе вновь проскользнуло тепло и Гарри с изумлением услышал негромкое: “никаких оснований”. Гарри резко поднял глаза, желая прочитать на его лице подтверждение, но Снейп уже скрылся в дверях. Гарри неловко потоптался на месте и, так и не найдя правильных, нужных слов, выбрался из кабинета, молча поклонился темной фигуре, выразительно поджидающей его в коридоре, и в полном смятении помчался по гулким ночным коридорам. Добравшись до пустынного больничного крыла, Гарри быстро скинул ботинки и мантию и нырнул в кровать к Малфою, рассеянно вслушиваясь, как колотят по подоконнику огромные дождевые капли. — У меня сегодня был сложный день, Драко. Но замечательный! Ты даже не представляешь, что тебя ждет, когда ты наконец-то придешь в себя, — жарко зашептал он в безучастное ухо, обнимая неподвижного Драко и целуя его в светлый висок. — Возвращайся скорее, мне так без тебя плохо. Гарри обхватил его рукой и приложил ухо к груди, успокаиваясь под ритмичными ударами малфоевского сердца, но так и не успел уснуть, потому что мадам Помфри, притворяясь рассерженной, решительно растолкала его и прогнала восвояси.