Рыцари без страха и укропа

Увы, пробуждение настало быстрее, чем хотелось бы уставшим с дороги путешественникам: казалось, едва Эймерик успел закрыть глаза, как тут же послышалось: - Вставайте скорее! Отец явится с минуты на минуту, он не должен вас увидеть! - А? – воришка и опомниться не успел, как его выставили за дверь. Через мгновение там же оказались сонно хлопающий глазами Нимруил и Её Высочество Антуанетта, похоже, не успевшая проснуться и лишь бормочущая: «Ну мам, ну ещё минутку, обещаю, я скоро сама встану, правда…» - Нужно поспешить, - воспоминание о свадебном комплекте украшений, который должен был оказаться в его руках в самое ближайшее время придало рыжему воришке сил, - Где эти самые два камня? После непродолжительных поисков два камня обнаружились. На поляне рядом с ними царила жизнь: весёлые деревенские женщины и девушки расставляли по столам собственноручно приготовленные кушанья, другие из них украшали поляну гирляндами из цветов. Мужчин на свадьбе не было видно: по традиции, они могут прийти только после того, как брак будет заключён. Единственные мужчины, которым дозволительно присутствовать на свадьбе, это жених и отец невесты, а также её братья, если таковые имеются. Насколько помнил Эймерик, это что-то там символизировало. Вроде бы то, что отныне в жизни вступающей в брак нет никаких других мужчин, кроме супруга. Его эта традиция всегда вгоняла в недоумение: если по-честному, то почему бы вообще не разрешить присутствовать на торжестве только жениху, невесте, их близкой родне да жрецу, проводящему церемонию?.. - А вот и жених, - ткнула пальцем на первого возникшего на поляне одинокого мужчину принцесса. Эймерик немедленно посмотрел в указанном направлении и удивился: - И чего она бесится? Он же красивый! Ну, вроде как… и молодой, на старика не похож… Эни с силой ткнула спутника локтем в бок, а Нимруил, наклонившись, шепнул ему на ухо: - Свадебные украшения… - Да, вы правы, мы не можем оставить девушку в беде! Брак без любви – это ужасно! – мигом сменил жизненную позицию Эймерик и, боясь, что недостаточно проявил инициативу, добавил: - Так давайте же спасём эту невинную душу от ужасной жизни с нелюбимым человеком! - Я не ошиблась, выбирая тебя своим рыцарем! – счастливо заулыбалась Эни, - У тебя действительно золотое сердце! Эймерик покивал, понимая, что не так уж и соврал: ну да, золотое, под цвет всех тех блестяшек, что он некогда уволок в свою коллекцию. Тем временем на поляне показалась в сопровождении не особо молодого мужчины Жюльетт. По традиции её украшал лишь венок с белыми и красными лентами, две ленты в волосах да тонкий красный поясок; на ногах не было туфель. - Бедная! – пустила слезу Антуанетта, - Неужели её отец так жесток, что заставил её снять туфли, чтобы она не сбежала со свадьбы?! Ведь по лесу босой далеко не убежишь! - Не говори глупостей, - поморщился Нимруил, - Это местная традиция. Девушка переходит в руки жениху несчастной, но свадьба делает её счастливой. Поэтому в дар невесте традиционно приносят дорогие украшения и пару новых туфель. - Мне-то откуда это знать! – возмутилась Эни, - Я вообще здесь, считай, проездом! Эймерик внимательно следил за развитием событий: похоже, церемония ещё не началась. Поляна ещё не до конца украшена, да и жреца, который будет эту самую церемонию проводить, как не было, так и нет. А ведь должен явиться жрец Соланджи, покровительницы брака… Странная, конечно, логика, что божеству-женщине должны служить мужчины и наоборот, но так уж повелось в королевстве. Значит, пока жрец ещё не явился, можно подождать: чем больше будет зрителей у готовящегося спектакля, тем лучше. Да вот же и жрец! Трудно не узнать жреца Соланджи: одухотворённо-идиотическое лицо, похожие на простыни белоснежные одеяния с красным воротником… Всё при нём. Вот только эта «возвышенная» внешность мало вязалась с живописной лысиной и маленькими глазками свинячьего типажа. Эймерик напрягся. Теперь главное – не упустить момент. Вот жрец поднял руки, призывая собравшихся к тишине и отходя куда-то к помосту у двух камней. Так вот для чего этот помост! Н-да, нехорошо, если на Нимруила будут смотреть сверху вниз, то степень его грозности явно упадёт. И что делать, если не получится всех убедить в том, что он действительно тот самый Родерик, смотавшийся куда-то в неизвестность жених Жюльетт? О том, что в случае провала не видать ему очередного пополнения коллекции, Эймерик едва не зарыдал и попросил, обращаясь к гибриду эльфа и прочей живности: - Слушай, ты уж постарайся… ты же артист, так сыграй свою роль! - Я из цирка, а не из театра, - напомнил Нимруил, но Эймерик уже разошёлся: - Представь, что все эти люди – твоя публика! И, стоит тебе сфальшивить, публика будет разочарована! «Я действительно не ошиблась! – восторженно думала тем временем Её Высочество, - Он в душе настоящий герой! Так волноваться за судьбу почти незнакомой девушки!» Нимруил оставался спокойным и в ответ на патетическое заявление Эймерика усмехнулся: - Если я буду думать, что они моя публика, то я сделаю сальто назад и спрошу, где моя трапеция. - Пора! – тем временем воскликнула Эни, заметившая, что жрец уже говорит о чём-то, а Жюльетт ведут к помосту. Эймерик торопливо пихнул гибридное создание вперёд: - Давай, твой выход! И не смей фальшивить! Неожиданно Нимруил усмехнулся, после чего скинул плащ. Все демоны Нижних Миров разом, у него и правда есть крылья! Правда, маленькие какие-то, меньше, чем у настоящего демона. Зато чешуйчатый хвост вполне себе реальный, только интересно, откуда на нём плавники?! Расправив крылья, Нимруил взлетел. Звучало гордо, но на деле выглядело как полёт курицы с крыши сарая: видимо, слишком слабые и маленькие крылышки не могли удержать в воздухе массивного татуированного юношу. Но и такого «полёта» ему хватило, чтобы приземлиться рядом с помостом под искренний испуганный вопль толпы. Нимруил остановился и замер, неожиданно понимая: он не знает, что сказать. На помощь пришла просуфлировавшая из-за камня Эни. Чуть запинаясь, потомок демонов, эльфов и людоящеров выдал: - Кто из вас, презренные, посмел приблизиться к моей возлюбленной Жюльетт?! Я не прощаю тех людей, что пытаются отобрать у меня любовь всей моей жизни! Не будь я храбрый сэр Родерик, если не защищу её от такой судьбы! Эймерик внимательно наблюдал из-за камня за реакцией толпы: он прикидывал, останутся ли они в живых, если старейшина раскроет их маленький (или не очень маленький) обман…