***
Поездка слилась в подобие кошмарного сна, где дорога все вьется и вьется вперед, конца и края которой не видно. Во время редких остановок, давая отдохнуть коням, да впасть в краткое забытье себе, я проверял состояние спутников, которое оставалось тяжелым, но стабильным. Я мало что понимал в медицине, но... Когда химическая бодяга уже не могла поддерживать организм в состоянии бодрости, уставший, но не взбрыкивающий Ветерок вынес нашу компанию на широкую площадку, упирающуюся одной стороной в горный массив, часть которой была огорожена высоким, деревянным, частоколом, с несколькими башнями по периметру, на которых бдили обряженные в броню зеленокожие, от вида которых мне не хотелось вскинуть АГК и открыть беспощадный огонь. А вот сами орки не были столь радушны нашему появлению. Вскоре десяток стрелков уже натягивали тетиву, выцеливая прорехи в моей защите, которых, пусть они этого и не знали, не было вовсе. Грозный окрик заставил меня натянуть поводья, останавливая повозку в полусотне метров от ворот: - Чужакам здесь не место! Кто ты? - спросила женщина, обряженная в добротные доспехи, неплохо подогнанные по фигуре, рыжеватые волосы, с проседью, были забраны в хвост. Черты лица были иными, и все равно сходство с Боргак проскальзывало. Наверно, это ее мать, Баграк. Недолго думая, я сорвал с головы шлем и спустился на землю: - Простите мою наглость, почтенная Баграк, однако я спешил сюда, как только мог, по причине того, что ваша дочь, Боргак Стальное Сердце, а так же ее спутники - норд Торвальд, альтмерка Анариэль были взяты в плен, и подвергнуты пыткам талморцами в их резиденции, так же как и их товарищи - каджит Карджо и Иллия, маг имперского происхождения... - Моя дочь сама избрала свою судьбу, покинув крепость вместе с теми, кто стал друзьями нашего клана! - резко оборвала меня женщина. Только вот от меня не укрылось, как голос ее, лишь на мгновение, дрогнул. Неужто орсимерам не чуждо материнское чувство? - Ты пришел сюда, чтобы потребовать от нас выкуп за ее жизнь, человек? - Нет, почтенная, - я мотнул устало головой, - я привез, их всех, сюда, в надежде, что вы поможете мне исцелить их тяжелые раны, ибо сам в целительстве слаб! - подойдя к повозке, я сорвал полог с каркаса, демонстрируя всем защитникам крепости спутников, находящихся в бессознательном состоянии. - Я прошу дать им крышу над головой и соответствующий уход! И готов сделать что угодно, чтобы вы помогли? Нужны деньги, драгоценности - у меня их хватает! Нужно что-то достать - я достану! Баграк сверлила меня взглядом, не произнося ни слова. Минута шла за минутой, никто не издавал ни звука, даже лошади, словно бы прочувствовав всю важность момента. Наконец, нечто промелькнуло на обветренном, жестком лице орчанки, на мгновение оно смягчилось, и тем же твердым голосом она приказала открыть ворота и опустить оружие. Не теряя времени, я под уздцы повел тащившего повозку Ветерка внутрь крепости, за нами следовали наши лошади. Почти сразу же от меня потребовали сдать оружие, что я и сделал... отдав все, кроме "Бритвы". - Чужак, не испытывай мое терпение! Отдавай кинжал! - проскрежетал кряжистый орк в броне из стали, вооруженный орочьим мечом и кинжалом, за спиной висел немаленьких размеров круглый щит. - При всем моем уважении к хозяевам крепости, я не могу этого сделать. Оружие не простое, а магическое - никто, кроме хозяина, не может взять его в руки! Лишь коснешься ты его, и тут же умрешь! - выставил я руки перед собой, прижавшись спиной к частоколу, окруженный пятеркой воинов, пока несколько других, под руководством женщины в черном балахоне и самой Баграк, несли моих друзей в длинный дом, откуда показался, судя по качеству оружии и брони, а так же выражению лица, сам вождь Ларак. Помнится, в игре он щеголял голым торсом, а на ногах носил кожаные штаны... - Что!? Ты смеешь угрожать мне, чужак? После того, как мы пустили... - рыкнул воин, поднимая меч, однако, относительно, тихий окрик, исходивший от женщины в балахоне, заставил его замереть: - Оставь его, Гурук! Этот человек говорит правду, я чувствую силу, исходящую от этого оружия! Лишь он может держать его в руках, всех прочих ждет мучительная смерть, ведь так? - женщина была стара, но голос ее был твердым и сильным, и к нему нельзя было не прислушаться. - Если так говорит моя мать, то так и есть, - заявил вождь, при его приближении войны почтительно расступились. Стукнув кулаком по плечу, я уважительно склонил голову: - Приветствую тебя, Ларак, вождь Мор Казгура! Я Марк, человек, не так давно присоединился к Боргак, твоей дочери, и ее спутникам. Мы вместе... - орк поднял руку, желая, чтобы я замолчал. Он внимательно осматривал меня с ног до головы, после чего произнес: - Странная броня у тебя, чужак, и внешность... однако я чувствую силу, заключенную в теле, и замашки истинного воина, хотя ты слишком молод для подобного. Неужто служил в Легионе? - Да, вождь, служил, - Ларак посмотрел мне в глаза, ища следы лжи, или что-то еще, чего мне было не ведомо, да и я слишком устал, чтобы пытаться прочесть мысли собеседника. Мне хотелось спать, но прежде я должен был убедиться, что у спутников все в порядке, что они выживут, выздоровеют... - Хм... ты сказал первой жене, что дочь мою, и друзей нашего клана пленили и пытали талморцы. Это так? - Да, так. Пока я... был в отъезде, на наш лагерь напали... Когда я вернулся... нашел лишь пепелище... и засаду, - ладони сами собой сжались в кулаки. - Их увезли в посольство Талмора, где и пытали в подземельях, как членов Клинков, как друзей той, что украла ценные сведения из кабинета посла... - И? Ты здесь, моя дочь и друзья тоже... а что же засада? Что посольство? - вкрадчиво спросил вождь. Я приподнял голову, и, чеканя каждое слово, ответил: - Засада уничтожена. Посольство спалено дотла. Все тюремщики, вся охрана, все, кто находился в посольстве, мертвы. Их головы украшают теперь ограду посольства. В живых остались лишь сама посол, третий эмиссар и несколько ее охранников, что сопровождали Эленвен в Солитьюде - когда я напал на резиденцию, ее там не было. - Уж не хочешь ты сказать, что в одиночку убил всех? - нахмурился орк, а я покачал головой: - Нет, не всех - прислугу я не трогал, - Ларак всем своим видом показывал, что, мягко говоря, не слишком верит мне, да и его воины придерживались того же мнения. А его матери-колдуньи-знахарки (зовите как хотите) сейчас рядом не было, чтобы подтвердить мои слова своим авторитетом. Когда уже стало казаться, что мне вновь придется заняться кровопролитием, как гром среди ясного неба, прозвучал голос: - Он говорит правду, хоть по виду и не скажешь, что этот человек способен на такое, - сей глас, казалось, раздавался со всех сторон, но обладателя оного я не ощущал ну никак. Хотя одна догадка по поводу личности была, коему, к слову, можно было сказать спасибо - оружием бряцать зеленокожие расхотели, на некоторое время. - Кто... что? - орки стали крутить головами в поисках источника голоса. Тут из длинного дома выскочила знахарка (Шарамф ее вроде зовут - Боргак как-то упоминала свою бабушку) и уставилась на нечто, напоминающее алтарь для подношений. Пару мгновений спустя она возвестила на всю крепость, что владыка Малакат снизошел до разговора с ними. Приехали... нет, я, конечно, благодарен ему за помощь, но ведь тот теперь может потребовать что-то от меня. А молот, как я уже успел понять, давно уже вызволен из ручищ великанов, и теперь верно служит своему новому хозяину, который сейчас лежит без сознания в длинном доме. - Владыка, - почтительно отозвался Ларак, склонив голову перед алтарем, как и его воины. Решив не отставать от них, я так же выразил свое уважение. В ответ вновь раздался мистический глас даэдра, немного насмешливый, немного даже ехидный: - Тебе есть, чему поучиться у этого человека, Ларак. Ты бахвалишься своей службой в Легионе, но смог бы ты, в одиночку, сжечь посольство и вырезать его охрану? А ты, Гурук? Кто-нибудь из вас смог бы? Сдается мне, этот человек больше заслуживает быть орком, чем вы! - Чем я прогневал тебя, владыка? - скрипя зубами, спросил вождь, не приподнимая головы. - Тем, что заперся в крепости, бахвалясь прошлыми деяниями, что не так уж велики, Ларак! Как давно ты вел воинов в бой? Как давно в твоих жилах разливался азарт от схватки не на жизнь, а на смерть? Твоя дочь достигла куда большего, чем ты! - зло рассмеялся Малакат - сомнений в том, что это был он, совсем не осталось. Черт, обстановка теперь стала даже менее дружелюбной, чем до его вмешательства. О-хо-хо... "А ты чего хотел? Даэдра такие даэдра... ты хоть что-то хорошее от них получил, без ущерба в чем-то еще?", - проворчал Драйг. Что же, он хотя бы не ревет на меня, уже что-то. - Окажи помощь этому чужаку - он не раз спасал и дочь твою, и друзей клана, один из которых является владельцем МОЕГО молота. Помни это, Ларак, как и то, что я сказал до этого. Повторять не буду, так что, случись что, виноват будешь лишь ты, и никто иной. У этого человека достойная цель. Думаю, каждый, кто пойдет за ним, прославится как воин, мва-ха-ха! Сказав это, Малакат "отключился", возвращая все на круги своя - меня вновь недолюбливают, до очередного махача рукой подать. Но, к чести Ларака, он не стал вымещать свою злость на мне и спутниках. Правильный разумный, понял, что в жесткой критике со стороны покровителя виноват он, а не кто-то еще. Побуравив меня взглядом, он дал знак воинам разойтись, и, таким образом, угроза боя миновала. Я поспешил к Шарамф, спрашивая, что с моими друзьями. Та, к великому облегчению, меня успокоила, сказав, что они поправятся, что им нужен отдых и целебные отвары... Дальше я уже не слышал и не слушал, так как державший до сих пор меня в сознании стержень воли рассыпался, и я рухнул навзничь, ощущая каждой клеточкой тела тяжесть усталости и титаническую боль.Спустя неделю, крепость Мор Казгур
Как мне потом сказали, я провалялся без сознания трое суток, не реагируя ни на что. Меня не решались трогать, лишь перенесли в общий дом, где и положили, рядом с товарищами, что, слава всем высшим силам, успешно шли на поправку. Может, все дело в препаратах ученых с Янтаря, позволившие продержаться до крепости, а так же активизировавшие скрытые резервы организма. Возможно, решающей стала помощь мудрой, умелой целительницы, коей являлась мать Ларака (а заодно, как я убедился, иногда "подрабатывавшая" "серым кардиналом" крепости). Это не важно, главное ведь то, что никто из них не погиб. Было чертовски приятно очнуться и увидеть, как Боргак и Карджо, бледные, но с горящими азартом глазами, режутся в кости, несмотря на увещевания Торвальда, чья рука висела на перевязи, поберечь силы, и Иллии, которая, несмотря на едва зажившие раны, уже вовсю помогала с нашим лечением. Однако камень с души упал только тогда, когда я увидел, пока слабые, улыбки на лицах своих девочек, которые, перенеся столько испытаний плечом к плечу, стали, пусть немного, но ближе друг к другу. Правда, ничто, кажется, не могло заставить Лаймэнэль, тело которой было испещрено гематомами, а ребра только-только срослись, перестать подкалывать бурно реагирующую Анариэль, которой тоже прилично досталось. - Я бы сама хотела удавить чертовых мучителей, - скривилась Тень от боли в груди, - Всю красоту испоганили! Я так не получала даже в самых страшных боях... и как после этого нам удержать этого бабника? - кивнула она в мою сторону. - Пока мы страдали в подземельях, этот мелкий негодник время зря не терял, - ехидно отозвалась Довакин, приподнимаясь на кровати, хмуро взирая на меня, хотя у самой в глазах не было возмущения. - Успел славно провести время с какой-то шл... - Эй-эй, да не веселился я! - хрипло отозвался я, кривясь от головной боли - последствия напряжения тела, и безбрежного отношения к нему, давали о себе знать. И резь в висках была мелочью, по сравнению с остальным. - И вообще, откуда вы... - Дурами нас не считай, хорошо? - нравоучительно заметила Анариэль. - Запах другой женщины я всегда почувствую, - ее поддержала Лаймэнэль, кивая. Черт подери, их пытали, били, а они... вот скажите, как они могли учуять Зону - а больше никто близко ко мне не подходил и... мда, тут, конечно, мой косяк, но разве я мог что-то сделать!? "Лучше промолчи, партнер, за умного сойдешь. Покайся, скажи, что такого не повторится, подарок сделай... ты же сам говорил, что, когда дело касается отношений, чутье женщин переходит все границы реальности", - мудро заметил Драйг. В общем, лечение проходило совсем не скучно, порой даже слишком весело. Мне рассказали, как в результате жестокого боя компания попала в плен, предварительно отправив на тот свет немало врагов, а так же о часах заключения в темнице посольства. Я же, избегая упоминаний о суккубе и Зоне, поведал о результатах своей охоты. Кстати, об обещании достать клыки и глаза саблезуба я не забыл, забив-таки одного из хищников на обратном пути, только приносить гешефт уже было некому... В минуты, когда в длинном доме не было посторонних ушей, мы говорили о том, что же теперь предпримут талморцы, как скоро вновь ударят, оскорбленные моей выходкой, а так же о том, что предпримут монолитовцы и не заглянут ли бойзы вновь сюда, путая все карты нашей группе по противодействию Пожирателю Мира. Спустя четыре дня после пробуждения - раньше Горыныч очень не рекомендовал мне надолго покидать кровать, во избежание осложнений - я восстановился настолько, что мог вновь облачиться в доспехи и взять в руки оружие, а так же сносно обращаться с ним, что нельзя было сказать о спутниках. Поначалу я совершал небольшие прогулки недалеко от крепости, а еще спустя неделю, терзаемый скукой, понаблюдав за работой коваль-жены и ее сына, напросился к ней в подмастерья. Меня заставили самому добывать руду, самому переплавлять ее, и только после этого я мог приступать к процессу ковки. Все свободное время, к неудовольствию эльфиек, я стал проводить в кузнице, стуча молотом по наковальне, напевая, как заведенный:Кузнечным жаром пылает душа, Отзвуки молота - сердца биенье, Раскатами грома гулко дыша, Шествуют маршем Горгона творенья. Отриньте слабость! Забудьте боль и страх! Пусть гнев ведет нас, и клич гремит в веках! Плоть слаба! Но силен металл, И наши души от пороков свободны. Плоть слаба! Но металл нам силу дал, Наши тела металлу подобны.
Спустя еще три недели.
- Тебе не кажется, что мы тут порядочно задержались? - спросил меня Карджо, вечером мы отправились к небольшому озерцу неподалеку, чтобы смыть грязь и пот. Слава богам и стараниям целительниц, ребята успешно шли на поправку. Особенно Боргак, которая в кругу семьи, несмотря на суровые нравы соплеменников, чувствовала себя намного лучше. К Клинкам, как друзьям племени - вновь тут выручает вездесущность Торвальда, который был знаком чуть ли не со всеми мало-мальски важными разумными провинции. Да и Волендраг Малакат вряд ли бы дал просто так, а сей молот наверняка знают все зеленокожие, и не только в пределах провинции - относились вполне терпимо, даже с некоторым дружелюбием. В частности, мне удалось заслужить одобрение Шуфтарз, которое выражалось в легком ворчании по поводу небольших огрехов в моей работе с металлами. Я научился сносно ковать заготовки (одно дело - работа в своем подсознании, когда больше важны не навыки, а, скорее, сила воли и воображения), а пару дней назад выковал кинжал, к которому у коваль-жены не нашлось серьезных претензий. Сделанное своими руками оружие я теперь носил с гордостью на поясе, вместе с имперским клинком. - Ты про угрозу со стороны драконов, а так же оставшихся в живых жрецов, и их союзников со стороны секты? - переспросил я, нырнув с головой и вновь вернувшись на поверхность, фыркая тряся головой. - У них и без нас проблем хватает - потери "Монолита", по моим скромным подсчетам, могут достигать от полусотни человек до сотни, а это, поверь, тяжелые потери для них - своих солдат они делают далеко не за один день и даже не за месяц. А еще есть случаи неудачного воздействия на разум... да и в их родном мире далеко не тихо и спокойно. - А еще ты зачастил к вождю племени, Лараку... - протянул парень, смотря на меня из полуприкрытых век. - Да ничего такого, беру у мастера уроки владения клинком - чем больше приемов и тактик знаешь, тем лучше. Силен, ох силен! - ответил я, хотя наверняка каджит говорил о наших разговорах, порой весьма продолжительных, на... разные темы. - Тебе, конечно, виднее - ты знаешь этих воинов лучше, чем мы... слушай, это, конечно, не мое дело, - замялся Карджо, перед тем, как спросить, - что происходит между тобой и эльфийками? В последнее время они частенько ходят хмурые, да и ворчат по делу и без... Ты отдалился от них, Марк. Неужели прошла любовь? - Если бы ты видел, что я сотворил с охраной посольства и представителями Талмора, ты бы так не говорил, - резче, чем хотелось, прозвучал мой ответ. - Извини, просто... мне было тяжело биться в одиночку - отвык уже как-то, да и чувствовать плечо товарища рядом... думал, что сберегу их, всех вас, от смертельной угрозы... а в итоге чуть было не потерял их... - Чувство вины тебя гложет? Только не говори, что считаешь себя недостойным быть рядом с ними! - удивился каджит, вылезая из воды и начиная отжимать шкуру. - Вина, да... но не только она. Скажи мне, друг, что ты чувствуешь по отношению к Талмору? - Я? Ничего хорошего, после того, что пришлось пережить, - фыркнул невесело кот, отжимая хвост. - Но ты уже сполна отомстил за наши мучения, за что тебе большое спасибо, хе-хе. - А как же их репутация спасителей вашего народа, ведь они вернули луны...? - от размышлений нужно понемногу переходить к действиям. Столько событий произошло, пока я путешествую по этим землям, но я обязан вернуться - дело не только в контракте, который нарушать нельзя, но и в той миссии, из-за которой я вообще оказался в этих мирах. Только просто так я не могу все оставить - отстроить посольство и прислать новых сотрудников, охранников - дело не особо долгое. Да и я далеко не всех перебил - судя по документам, которые я утащил с собой, несколько отрядов путешествуют между провинциями, выполняя функции карателей и охотников за головами. Небольшая группа магов под руководством Анкано обосновалась в Винтерхолде, а в Маркарте был эдакий аналог консульства, во главе которого стоял второй эмиссар Талмора в Скайриме, Ондолемар. - Знаешь, альтмерские маги, конечно, весьма одаренные, даже очень, - задумчиво протянул парень, натягивая на себя рубаху. Взявшись за сапоги, он продолжил, - Только вот я, да и не только я, сомневаюсь, что даже у них хватило бы сил сделать нечто подобное. Да и после пережитого... эти высокомерные существа часто задирают караванщиков, которых порой убивают "неизвестные", лишая жизни всех без исключения. - Да ты с темы не соскакивай - уж не знаю, что у тебя на уме, но все же... нехорошо ты поступаешь с госпожой, Марк, - недовольно мявкнул каджит, поднимаясь на задние лапы. - Помнишь, что я говорил тебе тогда, в лагере? - Ох... да, дружище, ты прав. Просто... просто я боюсь, что, если проведу с ними рядом больше получаса, то... - я замолчал, пытаясь подобрать слова, однако повеселевший мечник быстро меня понял и разразился смехом: - Набросишься как дикий зверь, обуреваемый чувствами? В этом все дело!? - Д-да... я не знаю, можно ли... у них были такие страшные раны... да еще тот паршивый бой в храме Меридии... вдруг раны на душе еще не исцелились, как и на тебе? - Стендарр милосердный! Марк, ты большой болван! Ха-ха-ха, девушки изнывают от недостатка внимания, во всех смыслах! - Карджо согнулся, схватившись за живот, едва стоя на задних лапах, а я почувствовал себя капитальным идиотом. Ржач Драйга, заливавшегося в подсознании, вместе с его сиплым "А я говорил тебе, говорил!", только усиливал ощущение. - Мда... вновь я того... хотел как лучше... - я почесал затылок, стоя по пояс в воде. - Ладно, понял, исправлюсь, с большим удовольствием... - Только вы это, - притормозил души прекрасный порыв спутник, - в крепости не бедокурьте, на радость молодых воинов обоих полов. Лучше вон, на бережку, опосля купания, - кот продолжал посмеиваться, косясь на меня. - Ясное дело! - заверил я его, выбравшись из воды. Немного подумав, пока вытирал тело, я вновь обратился к нему, - Однако не только это занимает мои мысли. Карджо, ты мне доверяешь? Готов сделать то, ради чего против тебя могут ополчиться многие тысячи, в том числе и сородичей? - Ого, а я-то думал, что тебя только постельные утехи волнуют, да и тон разговора...(Для еще большего разбавления атмосферы превозмогания, гримдарка и прочей чернухи:D)
...спустя час я уже молил о... нет, не прощении, это было около получаса назад, когда мы с Карджо вернулись в крепость, где я сразу же направился в отведенную нам хозяевами часть длинного дома, где, натянув на лицо маску скорбного раскаивания, просил простить и понять засранца, пообещав сделать все, что бы они не попросили. Меня отчитали, заставили отпроситься отложить занятия у Шурфтаз на пару дней, ибо я клятвенно заверил, что буду в течение этого времени в их распоряжении, и даже атаке Алдуина сего не изменить. После девчата пошли купаться, я потащился, сопровождаемый едва сдерживаемыми смешками друзей, за ними, и на берегу преподнес каждой по золотому колечку (что в бою взято - то свято, а кровь я постарался хорошенько отмыть еще в первые дни после выздоровления) с разными камушками - с сапфиром для Лаймэнэль, и с изумрудом для Анариэль. В общем, если какие-то обиды на меня еще у девчат и были, то их как рукой сняло, после чего меня быстро избавили от одежды и повалили на песок, давая насладиться теплом их горячих тел и невероятным вкусом губ. Хитро улыбаясь, Лаймэнель связала мои руки, стоило мне их вытянуть над головой, после чего стала издеваться над моим ухом, то покусывая, то подключая язык... Горящий предвкушением взгляд Анариэль не предвещал ничего хорошего, когда она, опустившись рядом, ножкой водила по рвущемуся ввысь стволу: - Боже-боже, неужели он стал таким большим только из-за моей ножки? - удивлялась Довакин, ехидно улыбаясь. - А когда ты был с той, другой, твой меч так же был готов к бою? - И ничего я... мфмфвххххрфх, - попытку протеста отклонила Тень тем, что от уха перешла к моему рту, ворвавшись юрким язычком в ротовую полость стремительным ураганом, так еще и не стесняясь использовать зубки. Черт подери, они и до этого были далеко не невинными девочками, но это!? "Гва-ха-ха-ха, в тихом омуте черти водятся, а тут прямо глубокая впадина, глубины которой скрываются в кромешной тьме!" "И ты, Брут!" "ЧТО!? Иди к Слаанешу, кретин! Я не такой!", - возмутился Драйг, прекрасно, однако, поняв, что я на самом деле хотел сказать. Тем временем Анариэль своими прелестными ножками продолжала терзать меня, все больше распаляясь: - Что, даже сказать нечего? Может, мне сделать так, чтобы ты больше никогда не мог им воспользоваться? - подкрепляя слова делом, она с силой сжала налитый кровью орган, что отозвалось в голове вспышкой боли, и я чуть было не прикусил свой собственный язык, а Лаймэнэль, словно бы почуяв опасность, принялась покусывать мою шею, понемногу спускаясь все ниже и ниже. - Д-да ты чего, Аня!? Я же... - вновь член зажали, и вновь я зашипел от боли! Я, конечно, много в чем виноват, но это же не повод меня ТАК калечить! - Я тебе не разрешала говорить, - в ее голосе прорезались повелительные нотки, хотя ступни стали неожиданно нежными, словно бы извиняясь за недавнее плохое обращение. - И не вздумай кончать до тех пор, пока я не скажу. - Госпожа, пощади ты этого *чмок* идиота, - мурлыкнула Тень, оторвавшись от своего занятия. - Он, конечно, болван и кретин, а еще каджит обдолбаный и вонючий даэдра, но он наш. Думаю, Марк заслуживает снисхождения. - Вы... все-таки злитесь, да? - пробормотал я, приподняв голову, в ответ получив чувствительный укус в шею от синеглазой мастерицы кинжалов, которая удерживала мои руки над головой. - Нет, что ты? Мы не злимся, - пропела Довакин, нехотя массируя ножками возбужденный половой орган, - Вижу, тебе больно? Может, мне прекратить? - Н-нет, не надо! - сорвалось с уст прежде, чем я понял, что меня развели, о чем говорит торжествующий оскал на лице будущей победительницы Алдуина. Черт подери, развели как ребенка! - Я же еще не мыла ножки сегодня... неужели тебе такое нравится? Грязный извращенец, а еще называешь себя стойким и непоколебимым, а сам-то... - голос Анариэль стал до такой степени возбуждающим, что, вкупе с валом ласок, обрушившихся на неготовое к подобному тело, не выдержало напора. - Ай-яй-яй, - с шутливым негодованием сказала Анариэль, наблюдая, как густая, пахучая жидкость окропляет ее ступни, - Я же предупреждала тебя... Теперь ты будешь на-ка-зан! - эльфийка поднялась со своего места и встала точно над моей головой, давая рассмотреть сокровенное место, скрываемое лишь подступающей ночной тьмой, что почти полностью рассеивалась светом звезд и величественных лун. Освободившееся место тут же заняла Лаймэнэль, обволакивая, постепенно, своим влажным, горячим ртом член, собирая язычком остатки жидкости с головки, постепенно увеличивая амплитуду движений. - Посмотрим, как ты умеешь работать язычком, - молвила Довакин, практически усаживаясь на меня, лицом вперед, удерживая своими руками мои (то есть я как бы мог разорвать прочную веревку в столь неудобном положении?). Ее промежность уже намокла, издавая чудный аромат, выбивающий остатки разума из головы (однако тот еще держался, благодаря редким, но, сцуко, метким знакам, говорящим о том, что Змей Горыныч все слышит, видит... е* твою мать, в такой момент! Никакой тактичности!) Довольно трудно сосредоточиться на столь ответственном занятии, когда твоего младшего вовсю ласкают ротиком, стремясь взять его до самой глотки, умело орудуя языком, еще недавно издевающимся над твоими же ушами и шеей, а рот так вообще заставив капитулировать без какого бы то ни было сопротивления. В этом деле она помогала себе своими смертельно-ласковыми руками, что мастерски обращались как с клинками, так и, как показывают совместно проведенные ночи, практически любой точкой на теле человека. Однако я обязан был превозмочь все трудности, тем более, когда Анариэль, сама изнывающая от желания, сама насаживалась на язык, который и без того вовсю стремился в самые глубины сокровенного, обагряемый горячим соком, смешивающимся с частичками слюны. Тяжелое дыхание сменилось тихими постанываниями, все набирающими силу, пока голос девушки не стал разноситься над берегом озера. Наконец, когда я практически достиг своего предела, выстреливая горячим семенем, до вершины удовольствия добралась мастерица Ту'умов, огласив окрестности протяжным, однословным (состоящим из одной, хе-хе, буквы) Криком, во всех смыслах, извергая поток любовных соков. Тяжело дышащая, Анариэль осела рядом, подрагивающими руками избавляя меня от сковывающих пут. Я приподнялся на локтях, наблюдая за тем, как Лаймэнэль слизывает со своих пальцев и ладошек сперму, лукаво поглядывая на нас с Довакином. - Госпожу-то ты удовлетворил, - улыбнулась девушка, слизывая несколько капель с предплечья, неожиданно напомнив кошку, - а как же я, мой господин? - На колени, - улыбнулся я, вставая во весь рост, с удовольствием наблюдая, как Лаймэнэль выполняет требуемое, сложив руки на бедрах и глядя сияющими глазами на меня, с выражением полной покорности на лице, чуть приоткрыв свой ротик. - Пади ниц перед своим господином, - рот изогнулся в оскале, поскольку принявшая правила игры девушка исполнила искомое. Опустившись на колени позади нее, обхватил ее попу ладонями и неспешно пронзил ее своим мечом. Немного пришедшая в себя Анариэль с интересом наблюдала, как в едином ритме двигаются наши тела, как с уст опустившей голову девушки, волосы которой скрыли от посторонних глаз лицо, как сияет кожа зверя о двух телах, со ставшей единой душой, соединившихся в чудном танце, в свете лун и звезд, под ночным небом Скайрима, забыв о пережитой боли и страданиях, отдавшись полностью феерическому коктейлю из наслаждения и страсти, вновь чувствуя, как начинает теплеть и зудеть внизу живота, как пальцы, словно бы сами собой, погружаются внутрь, затем обратно, и так снова, и снова... Достигая пика, рыча как зверь, я с силой прижался к ее тазу, наполняя возлюбленную семенем, с чьих уст сорвался особо протяжный стон, чувствуя, как с души словно бы камень упал, а мышцы наливаются приятной усталостью. Стало казаться, что уж теперь мне никакие кошмары не приснятся, что снов вообще не будет, лишь спокойное забытье до самого утра. Я лег рядом, на бок, рядом с Лаймэнэль, чье лицо словно бы светилось довольством, и, взяв ее лицо в ладони, запечатал уста поцелуем, чувствуя себя счастливчиком, забыв о том, что ждет меня. Ведь можно отложить, одну ночь все неприятности и проблемы подождут... ... в отличие от Довакина, которая развернула меня так, чтобы я лежал на спине. Глаза чарующе блестят, улыбка загадочна, намерения самые решительные - об этом можно судить по тому, как она уселась на меня сверху: - Думаешь, это все? О нет, дорогой мой, ты отработаешь все то время, пока развлекался в кузнице, распевая мрачные песни! - она столь недвусмысленно и настойчиво терлась о пах, что, вкупе с обстановкой, не давало как-то иначе трактовать ее слова. Я было положил свои руки на ее бедра, однако она оттолкнула их, продолжая дразниться: - Ну, кто тут твоя госпожа? Или же ты лгал мне, говоря о том, что выполнишь мой любой приказ, а, Марк? - стоило мне сделать движение бедрами навстречу, как она приподнималась, не давая проникнуть внутрь. Оскалившись, я схватил ее за руки и легонько скинул с себя, устраиваясь сверху, опираясь локтями о землю. - Моли о пощаде, несносная девчонка!Спустя еще неделю
Та ночь затянулась... ох как затянулась... утром ни я, ни остроухие красавицы не были пригодны для несения службы, а выражения лиц были столь довольными, что... в общем, от разлада между нами не осталось ни следа, к нашему удовольствию и одобрению спутников. Спустя еще семь дней пребывания в Мор Казгуре наша дружная компания, прошедшая через столько ужасов, решила выдвигаться. Вот только пункт назначения, по моему настоянию, изменился. Очень изменился: - Ты разве не хотел как можно скорее покончить со жрецами? - удивленная, спросила Анариэль за день до отъезда, когда я, обмывшись после изнурительного дня в кузнице, уселся к друзьям за стол. - Конечно, хочу, о чем разговор! - пробулькал я со ртом, занятым пережевыванием мяса. - Однако сейчас, в свете последних открывшихся событий, я думаю, что стоит залечь на дно, переждать, пока нездоровое оживление, вызванное уничтожением посольства, поутихнет. Думаю, тебе тоже не помешает побеседовать с Эсберном - помнится, ты упоминала о богатой библиотеке в Храме Небесной Гавани - возможно, в ней найдутся еще упоминания о других гробницах жрецов драконьего культа. Так же... мы уже столько времени путешествуем, но так и ни разу не столкнулись с драконами! Это слишком подозрительно! - Ты, конечно, прав... хотя вспомни, что случилось позавчера, - Торвальд напомнил о том дне, когда вдалеке, где-то над руинами Вольскигге, в небе показалась стремительно передвигающаяся туша с крыльями, сильно уступающими размаху Партурнакса, но все равно внушающие трепет. Это был, фактически, второй случай, когда я видел здесь, в Скайриме, живого дракона. - Исключение из непонятного обстоятельства - возможно, старый архивариус сможет объяснить происходящее. Да и, как ни крути, Клинки не только драконоборцы, но так же первоклассные разведчики - уверен, что рекруты уже донесли Дельфине немало полезных сведений. А еще нужно помочь Тени с оружием для борьбы с ящерицами-переростками (Драйг, прости!). Да и нужно представиться им, чтобы в будущем... - Хорошо-хорошо, убедил, хоть я и не совсем уверена в необходимости подобного, - подняла руки вверх Анариэль, - но почему с нами не идет Карджо? - Я же говорил, госпожа, - с ленцой отозвался каджит, попивая крепкий эль местного производства, - что недалеко проходил караван соплеменников. Может быть, это мои бывшие товарищи - хочется узнать, как они, да узнать последние слухи из Эльсвейра... - О-хо-хо, с каких пор ты стал таким сентементальным, кошак? - весело улыбаясь, сказала Боргак, стукнувшись с Торвальдом, что молча, едва улыбаясь в бороду, наблюдал за нами, кружками с пенным. - Да ладно тебе, парень же вырос! Помнить о своих корнях очень важно, - молвил норд, неожиданно поддерживая котейку. - Странные вы в последнее время, - протянула Иллия, ни к кому не обращаясь, - Марк часто то в кузнице торчит, то с вождем общается, словно старый друг и товарищ, да и с Карджо вы стали частенько уединяться... - Тьфу на тебя, женщина! Ты вообще думаешь, о чем говоришь! - рявкнули мы с котом чуть ли не в унисон, внося сумятицу и скрывая истинный смысл ее слов, который, к счастью, укрылся от остальных, исключая, наверно, Торвальда. Смешные попытки имперки откреститься от такого смысла своей реплики нам только помогли. В результате, на следующий день наша компания немного поредела. У ворот крепости с нами попрощался Ларак, вместе с Баграк они вновь провожали в дальний путь свою дочь, а вместе с ней и друзей клана, племени - называйте как хотите. Нас объявили желанными гостями и пожелали доброй дороги. На прощание мы одарили вождя, а он, в ответ, нас, преподнеся лично мне амулет в виде оскаленной волчьей головы, искусно вырезанной из стали. - Я помню наш уговор, человек. Я разошлю гонцов во все крепости этой земли и дальше, туда, где живут истинные орки. Когда придет час... можешь рассчитывать на нас, - прошептал Ларак, вешая мне на шею подарок, пока внимание остальных было занято неожиданным, очередным подкатом Ветерка к кобыле Торвальда, что все никак не хотела принимать ухаживания молодца-удальца. - Вот, возьмите - по этому знаку вы узнаете меня или моего посланца. Выполните все, что бы он ни сказал, как бы странно это не казалось, - прошептал я, протягивая ответный дар, который быстро исчез в ручище зеленокожего. Вскоре настала очередь расставаться с Карджо, который, с усмешкой, пообещал вернуться так скоро, что они соскучиться не успеют, и привезет с собой много подарков от хвостатых сородичей. - Помни - близко к Маркарту не суйся, да сторонись Виндхельма. Сильно не распространяйся, больше слушай, прощупывай настроения... - напутствовал я каджита, - Да, ты уверен, что он еще там? Ему можно верить? - Уверен, Марк, уверен - после того случая ему не за что любить их. Да и его поступки и помощь Клинкам говорят сами за себя, - заверил меня сбросивший напускную веселость бывший караванщик, а ныне член возрождаемого ордена Клинков, мечник Карджо - Знаешь, а мне даже нравится то, что ты задумал. И я уверен, что в сторонниках не будет недостатка...