Капитан цур зее

Где-то через месяц Адмирала срочно вызвали в Токио. Те три дня, пока его не было, за старшего остался Вебер. И, вопреки ожиданиям некоторых особенно пессимистично настроенных канмусу, они прошли без происшествий. Небеса не разверзлись, Апокалипсис не наступил, Глубинники не захватили Гавань, ничего не загорелось, не взорвалось и не исчезло. У немца не поехала крыша, и он не провозглашал себя наследником фюрера, собираясь возрождать Тысячелетний Рейх. Все было тихо и мирно, что, несомненно, слегка подняло Вебера в глазах канмусу. Адмирал вернулся на четвертый день, рано утром, и сразу же вызвал к себе Вебера. — Что случилось, герр Адмирал? — Поинтересовался Отто. Такая спешка могла означать только что-то очень важное. — Ничего плохого — или хорошего, в зависимости, с какой стороны смотреть. — Нахмурившись, отозвался Адмирал. — Как вас понимать? — Насторожился немец. Обычно, когда Адмирал говорил столь неопределенно, ничего хорошего ждать не приходилось. — А вот так. — Неопределенно хмыкнув, ответил тот. — Члены Генштаба в Токио поднатужились, и общими усилиями своих светлых умов родили ЭТО. — Адмирал достал из ящика стола толстую запечатанную папку, и протянул ее Веберу. Тот молча принял ее, и внимательно осмотрел ее со всех сторон. Глаз зацепился за гриф «Совершенно Секретно», нанесенный на пломбу. — Можете вскрыть и ознакомиться. — Бросил Адмирал. — Все равно, это ваш экземпляр. Отто молча кивнул, и, сев в кресло напротив начальника, сорвал пломбу, и принялся ознакамливаться с содержимым папки. Адмирал, молча следил за ним, не отвлекая немца. Отто потребовалось чуть больше получаса, чтобы более-менее подробно изучить находящуюся в папке документацию. — Ну, что скажете? — Спросил Адмирал, когда Отто поднял взгляд. — Не понимаю, что именно вам не по душе. — Отозвался Вебер. — До этого все, что мы делали, так это, по сути, просто мелко пакостили глубинникам. Тут же я вижу неплохую возможность нанести им очень болезненный удар, который, в случае успеха, порядком пошатнет их позиции на Тихом океане. — Тут я с вами согласен, Вебер. — Слегка поморщившись, отозвался Адмирал. — Но это только общая концепция, а вот проработку деталей полностью оставили нам. — Стратеги — птицы высокого полета. — Ухмыляясь, отозвался Отто. Перспектива массированного удара по глубинникам воодушевила его. — А тактика — это удел плебеев, которым поручено воплощать мудрые замыслы этих небожителей. То есть, нас с вами. И я не думаю, что для нас это будет проблемой. А учитывая, что план этот довольно долгосрочный, то время на проработку отдельных его деталей у нас еще будет… *** План японского Генштаба сам по себе был довольно прост, и состоял из пяти этапов. Этап первый, или «странная война», как его метко охарактеризовал Отто, предполагал серию частых и незначительных ударов по всей длине фронта, чтобы посеять в противнике беспокойство, и одновременно усыпить его бдительность. Второй этап предполагал прорыв ударной группировки через контролируемую врагом акваторию на Трук, где прорвавшиеся должны были соединиться с базирующимися там канмусу, и, в случае необходимости, подлатать, насколько возможно, полученные повреждения. Этому соединению на первых порах предполагалось играть роль «красной тряпки», оттягивая внимание противника на себя. Этап третий предполагал внезапную массированную атаку Кидо Бутай на Мидуэй, где авианосное соединение должно было разбить силы противника, часть которых должна была оттянуться на юг, для контроля за прибывшими на Трук силами. Четвертый этап должен был состоять из атаки того самого Трукского соединения, направленного на север, откуда враг должен будет оттянуться на защиту атакованного атолла. Завершающим, пятым, этапом станет атака оставшихся канмусу по центру, меж зоны действия двух ударных соединений, чтобы смять и уничтожить мечущегося врага, не знающего, какому направлению отдать приоритет в защите. Но, как бы просто все ни было на бумаге, воплотить этот масштабный замысел в жизнь будет непростой работой. Самым простым была «странная война»: по сути, так протекала вся война с глубинниками, с тех пор, как в нескольких крупных сражениях люди потеряли почти все свои силы. Единственными атакующими действиями, на которые оказалось способно человечество, были лишь вылазки в стиле «ударь и беги», когда совсем незначительные, когда слегка побольнее. Так что с таким опытом тут проблем быть не могло. А вот второй этап… — В качестве основы сил, которые должны прорваться на юг, были предложены все ваши корабли, Вебер. — Сказал Адмирал, когда завершилось обсуждение этапа один. — При вашем непосредственном командовании. — С чего вдруг? — Недоверчиво спросил Отто. Конечно, то, что ему вновь дадут стоять на мостике во время битвы это хорошо, но участвовать вот в таком вот пока еще сыром плане… — Ну, одному вашему соотечественнику, да еще и тёзке, относительно недавно удалось успешно провести соединение прямо у врага под носом. — Усмехаясь, ответил шеф Гавани. — Они посчитали, что вам по силам повторить подобное. — «Цербер». — После секундных раздумий промолвил немец. — Он самый, Вебер. Что скажете? Справитесь? Отто задумался. Вопрос был очень хорошим. Прорыв «Шарнхорста», «Гнейзенау» и «Принца Ойгена» через Ла-Манш прямо под носом у британцев действительно был выполнен блестяще, спору нет. Но тут придется преодолеть гораздо большее расстояние, да и про силы врага, с которыми они могут столкнуться, ничего неизвестно… Но это была война, и риск был неотъемлемой ее частью. — Я, конечно, не Цилиакс, но и не полная бездарность. — Усмехаясь, ответил Отто. — Я справлюсь, будьте уверены. — Что ж, поверю вашим словам, Вебер. — Кивнул Адмирал. Два офицера, выяснив этот вопрос, принялись разбирать следующий. *** На детальную проработку плана ушел далеко не один день, но сама его реализация уже началась. Частота вылазок групп канмусу, иногда усиленных кораблями Вебера, значительно увеличилась. Ни дня не проходило без того, чтобы в море не выходило три-четыре группы канмусу, и где-то столько же возвращалось из похода. Ритм жизни на базе, до этого более-менее спокойный и размеренный, теперь значительно ускорился. Это не могло не вызвать множество слухов среди флотских дев касательно происходящего, но точно сказать об этом не мог никто: единственными, кто знал о предстоящей операции были лишь оба адмирала. Те же в это время со всем усердием работали над деталями, иногда споря о них до хрипоты. Но время шло, и первоначальный план, представлявший собой лишь общий костяк, постепенно обрастал подробностями. Командиров никто не торопил: время работало на них, и у них была возможность проработать все варианты. Дни шли один за другим, когда, наконец, два адмирала, немец и японец, подняли взгляд от карт, и, довольно усмехнувшись, пожали друг другу руки. Теория закончилась, настало время переходить к практике. *** В двери, ведущие в комнату Отто, постучали. — Войдите! — Отозвался тот. В комнату вошли Харуна и Киришима, которых немец попросил заглянуть. Став перед ним, девушки стали по стойке «смирно» — Вебер таки умудрился привить им если не полноценную дисциплину, то, как минимум, качественное ее подобие. — Линкоры Харуна и Киришима по вашему приказанию прибыли. — Хором отчитались они. Отто сделал знак, чтобы те расслабились. — Итак, как вам должно быть известно, вас выводят из-под моего командования, по крайне мере, на время. — Встав, негромко начал Вебер. Девушки, не сводя с него настороженного взгляда, кивнули. — Причиной этому является то, что вас определили в состав Кидо Бутай, для прикрытия авианосной группировки. У меня же в это время будет другое задание. Но, когда эта операция завершиться, вы, скорее всего, вновь вернетесь под мою опеку. Вновь сдержанные кивки. — Это опасная миссия. — Меж тем продолжал Отто. — Но я уверен, что вы справитесь. — Вебер пожал девушкам руки. — Fiel Gluck in den Kampf, Kameraden! (с нем. «Удачи в бою, товарищи!»). Удачи вам. — Вам тоже! — Отозвались канмусу. На этом короткая процедура расставания была завершена, и девушки покинули жилище Вебера. Отто проводил их взглядом, и вздохнул. Пусть до его отправления осталось еще пара дней, но времени на встречу что у него, что у них вряд ли выпадет, так что он решил попрощаться с ними вот так, заранее. За эти долгие месяцы, что эта парочка состояла под его началом, он успел привязаться к ним. Они, не смотря на всю свою сумасбродность, оказались хорошими подчиненными и, как выяснилось позже, товарищами. Веберу было бы неприятно, случись с ними что-то плохое. «Они больше восьми месяцев служили под моим началом, и пережили это. — Усмехнулся он. — Что для них глубинники?». Отбросив неприятные мысли, Отто вновь погрузился в работу. *** Зал, где Вебер должен был дать инструктаж касательно прорыва на юг, был полон. Взгляд немца скользнул по интерфейсам, тихо сидящих на задних рядах, слегка задержался на Мёко и Хагуро, затем перешел на сидящих группой трех сестер Акизуки, возле которых вальяжно расположилась Майя. Ближе к Отто расположились Исудзу, Нагара и Абакума, а также девочки из Шестой дивизии эсминцев. Первые ряды заняли Кацураги, и Хошо с Сёхо. Вебер, когда впервые услышал, что Адмирал направил Хошо под его командование, то сразу же поинтересовался у шефа о причинах этого. — Она сама вызвалась. — Просто ответил тот. — Видимо, услышала наш жаркий спор о том, кого я должен выделить вам для прикрытия с воздуха. «Сама вызвалась». Это удивляло Отто сильнее всего. Да, Хошо была его другом, его дорогим товарищем, но чтобы вот так вот подписаться на смертельно опасное задание… Несомненно, это было искреннее проявление дружеских чувств с ее стороны, но Веберу это не нравилось. Он бы предпочел, чтобы она осталась в Гавани, и приняла участие в последней фазе плана, выступив против ослабленного и дезорганизованного врага. Но, раз это ее воля, то придется смириться. Ведь Отто не понаслышке знал, что при всей своей мягкости эта девушка является на удивление упрямой, если дело шло об уже принятых ею решениях… После вздоха, сопроводившего эти мысли, Вебер поднял руку, требуя тишины. Шепот, витавший в зале, мгновенно стих. — Все собравшиеся знают, зачем они здесь. — Твердо начал Вебер. — Вас предупредили о том, что от вас требуется, и что вас может ожидать. Также, вам дали возможность отказаться. Но если вы пришли сюда, это значит, что вы готовы ко всему, что может выпасть на вашу долю. Моя же задача состоит в том, чтобы на нее выпало как можно меньше неприятностей. Но мои усилия пропадут даром, если вы мне не поможете. Сейчас мы — одна группа. Но для выживания мы должны стать большим. Мы должны стать единым механизмом, каждая часть которого четко и бесприкословно выполняет свою функцию. К сожалению, времени у нас не так много, чтобы довести все до идеала, но мы обязаны сделать все, что сможем. И в ваших же интересах начать усиленно готовиться прямо сейчас. Враг не даст нам второго шанса, если мы провалимся. Вы готовы работать на пределе, забыв, что такое свободное время?! — Д-да! — Ответом Веберу стали несколько разрозненных и неуверенных голосов. — Я не слышу! — Звучно рыкнул Отто. — С таким настроем можете даже не выходить в море! Я спрошу вновь: Вы готовы?! — Да! — На сей раз ему ответил дружный хор, девушки подняли к потолку кулаки, а Майя, встав с кресла, громко свистнула. — Другое дело! — Удовлетворённо отозвался Отто. — Это — первый шаг к нашему успеху! Das Sieg wird unser sein! ( с нем. «победа будет за нами!»). — Зиг Хайль! — Интерфейсы дружно встали, вскинув правые руки. Канмусу с удивлением оглянулись на них. Отто криво усмехнулся: видимо, у тех сработала вшитая программа. — Ладно, хватит пустого трепа! — Он хлопнул в ладоши, привлекая внимание. — Слушайте, и запоминайте, мэдхен… *** Вебер говорил долго. Начал он с Отто Цилиакса и его триумфального «рывка через Ла-Манш», затем перешел на общий обзор их собственного прорыва. Изложив характеристику плана, и проведя аналогии с действиями Цилиакса, немец перевел разговор на канмусу, сидящих в зале, вернее, на то, каких действий он ожидает от каждой в процессе задания. Начав собрание около полудня, Вебер отпустил всех только в шесть вечера. Пока что это был только общий инструктаж, на то, чтобы дать полноценные, подробные инструкции у него будет еще пара дней. Конечно, было бы очень неплохо провести полноценные учения, с выходом в море, но был риск того, что их замысел могут раскрыть. Но, в конце-концов, и перед «Цербером» у экипажей немецких кораблей не было возможности отработать свои действия на практике! Так что, остается только верить в способности канмусу и интерфейсов… и в свои собственные. Но Отто был уверен, и посему продолжал свой труд. Он намеревался подготовить своих подчиненных настолько хорошо, насколько это было возможно в его условиях. *** Дни перед выходом в море пролетели незаметно. Пять дней Отто нещадно гонял девушек на тренировках, которые, ради соблюдения секретности, проводились исключительно в акватории самой Гавани. Интерфейсы, которые не смогли бы нормально маневрировать в столь небольшом пространстве, ограничились лишь углубленной теоритической подготовкой, да пристальными наблюдениями за действиями канмусу. Тренировки, начинавшиеся рано утром, завершались лишь поздно вечером, и девушки, которым выпало попасть под командование Вебера, плетясь в общежития, на чем свет стоит чехвостили своего командира, даже признавая необходимость столь суровых занятий. Это был своеобразный ритуал разрядки и самоуспокоения, который они проводили, перед тем, как разойтись по комнатам, и без сил упасть на свои кровати, ведь завтра их ждал не менее напряженный день. И лишь последний день перед отправлением Отто выделил для отдыха. Пусть он и был не полностью удовлетворен уровнем взаимодействия своей ударной группировки, но признавал, что за эти дни они добились многого. А еще один день ничего не даст, лишь подвергнет уставших канмусу, а в месте с ними и интерфейсы, ненужному риску. Но даже и обьявив шестой день выходным, сам он просто не мог заняться чем-то отвлечённым. И пока девушки наслаждались свободным временем, немец сосредоточенно просматривал планы их завтрашней миссии, пытаясь, пока еще есть возможность, найти там незамеченные ранее слабые места, которые могут стать фатальными, если их не устранить вовремя. За этим кропотливым занятием он просидел до самого вечера, и, не найдя ничего сомнительного, он, наконец, успокоился, и лег спать. Завтра будет тяжелый день, и Вебер должен иметь достаточно сил, чтобы дожить до его конца. *** Наступил судьбоносный день. Несмотря на раннее время, проводить ударную группировку в поход собралось много людей. Помимо канмусу и служащих базы, на пирс, находящийся у самого выхода из Гавани, пришел и Адмирал. Канмусу, участвующие в походе, уже стояли на воде, у самого пирса, прощаясь со своими друзьями, и принимая множество искренних пожеланий удачи. Интерфейсы находились на борту своих кораблей, которые они олицетворяли, готовые по первой команде Вебера выйти в море. Сам же Отто стоял на носу Гёттердеммерунга, на чьей мачте сейчас развивался адмиральский флаг, всматриваясь оттуда в фигурки людей на берегу, собравшихся, чтобы проводить их. По правую руку от него замер верный интерфейс, ожидая, когда же капитан отдаст команду. — Малый вперед. — Наконец скомандовал Вебер. — Яволь. — Коротко отозвался сверхлинкор. Дизели, скрытые глубоко в недрах корабля, пришли в движение, неспешно раскручивая огромные винты на внутренних валах. Палуба легко задрожала, из обеих труб пошел сизый дым, а вода за кормой начала вспениваться. Стальной левиафан пробудился, и впервые за долгое время собирался покинуть свое логово. Огромный корабль, медленно набирая скорость, направился к выходу из Гавани. Ему в кильватер начали пристраиваться отходящие от пирсов остальные корабли. Когда линкор поравнялся с крайним пирсом, Отто повернулся, и поднес руку к козырьку, отдавая провожающим честь. Мгновением спустя его примеру последовал Гёттердеммерунг. Но это был не единственный прощальный жест сверхлинкора: над гаванью разнесся низкий и протяжный гудок. Казалось, сам страж богов Хеймдалль затрубил в Гьяллахорн, призывая жителей Асгарда на последнюю битву с силами тьмы, Рагнарёк. *** На борту флагманского корабля все было спокойно. Единственным звуком было шипение волн, которые разрезал форштевень линкора, и приглушенное ворчание турбин, которые гнали корабль со скоростью 27 узлов. Солнце поднялось уже высоко над горизонтом, и ярко освещало морскую ширь. Небо было абсолютно безоблачным, как и обещал метеопрогноз. Не находись они уже во вражеских водах, Вебер счел бы этот поход просто круизом. Но сейчас немец пристально смотрел вперед, на юг, где лежал конечный пункт их маршрута. Они преодолели почти треть пути, но самое сложное было впереди. Адмирал и Вебер при планировании избрали для группировки самый короткий курс — практически, прямая линия, соединявшая Гавань и Трук. Но самая короткая — не значит самая безопасная… Об экономии топлива речь даже не шла: важнее было довести соединение в целости и сохранности, но пока что Отто не спешил гнать свои корабли на всех парах. Не хватало еще внезапной поломки турбины, не выдержавшей долгой работы на пределе своих возможностей. Так что пока они «плелись» на скоростях, которые, впрочем, для обычного морского перехода были достаточно высокими. Над линкором пролетело два звена «реппу», прикрывавших ордер с воздуха. Они кое о чем напомнили Отто. — Воздух чист? — Негромко спросил он у стоящего рядом интерфейса. — Полностью. — Спокойно подтвердил тот. — В радиусе действия радаров нет никого, кроме наших ястребов. На море также ничего. Вебер неопределенно хмыкнул. Казалось бы, пока все идет идеально, но, памятуя о своем последнем походе, он пообещал себе не расслабляться, пока Н-44 не бросит якорь в конечной точке маршрута. Вебер вновь прокрутил в голове ордер, в котором сейчас двигалась его группа. Основные силы шли, вытянувшись линией с севера на юг: первым шел Анштурм, следом за ним, по сторонам двигались Акизуки и Терюзуки, за которыми следовала громада Гёттердеммерунга. Следом за сверхлинкором следовала Хатсузуки , а за ней авианосцы: Граф Цеппелин, с ровными рядами 117-х на палубе, готовых взлететь в любой момент, в окружении Кацураги, Сёхо и Хошо. С флангов их прикрывали Мёко и Хагуро. В кильватере Цеппелина следовала Майя, за ней шел Штурм. Оставшиеся эсминцы и легкие крейсера окружили это построение кольцом, и следовали на почтительном расстоянии, оберегая основные силы от вражеских субмарин и внезапного вражеского появления, которое могут прозевать радары. Все было максимально продуманно, и на практике должно сработать максимально четко и эффективно. По крайне мере, так надеялся Отто. Уже близился «экватор» их маршрута, а враг до сих пор не давал о себе знать. Казалось бы, чего стоит в своих водах в ясную погоду, средь бела дня обнаружить ордер, на большой скорости рвущийся на юг? Да если еще враг не соблюдает радиомолчание, активно прощупывая радаром близлежащую акваторию! Но глубинные продолжали бездействовать, и это нервировало немца. Ему было бы намного спокойнее, если бы сейчас они прорывались с боем. А так, чувство такое, будто бы враг задумал очередную подлянку. Но, не имея возможности выяснить, чем же именно было вызвано столь странное бездействие врага, оставалась только одна вещь: не снижая скорости хода, идти прежним курсом и, сохраняя бдительность, быть готовым дать отпор. *** Отражать вражескую атаку пришлось очень скоро: первым ее предвестником стал сигнал детектора радарного излучения, сообщивший, что соединение было обнаружено. Отто тяжело вздохнул. Пришла пора смертельного трюка, нужно было класть свою голову в пасть льва. — Долго ждать не придется. — Пробормотал он. Весть об обнаружении была передана на все корабли ордера, и сразу же после этого началась подготовка к бою. Из орудийных погребов немецких кораблей к орудиям начали подаваться боеприпасы с радиовзрывателем. Самолеты на палубе Цеппелина начали прогревать двигатели, готовясь взлетать. Канмусу, отвечавшие за авиаподдержку, крепче сжали луки. Внешний круг ордера уменьшил радиус, подойдя ближе к основным силам. А Отто, обведя взглядом мостик, вместе с интерфейсом перебрался в боевую рубку. Видимо, врагу потребовалось время, чтобы организовать атаку, потому что соединение прошло уже больше, пусть и не намного, половины пути. — Вражеские самолеты! — Внезапно воскликнул Гёттердеммерунг. — Слева по борту! Их очень много! — Вот и они. — Угрюмо прокомментировал Вебер. — Все орудия к бою! Открыть огонь сразу, как только те войдут в зону поражения! — Яволь! Видимо, Гёттердеммерунг, или кто-то еще из интерфейсов, сообщил об этом остальным. Об этом Отто сказали звенья реппу, которые, пронеслись на небольшой высоте над линкором, двинулись навстречу надвигающейся воздушной армаде противника. Через пару мгновений за реппу начали парами следовать мессершмитты. А сама авиагруппа противника стала видна уже через пару минут. — Майн Готт… — С благоговейным трепетом прошептал Отто, увидевший на горизонте огромный рой глубинных самолетов. «Должно быть, что-то похожее чувствовали люди на «Ямато», во время его последнего похода…» — Пронеслось в голове Вебера. Но из его губ вырвались совершенно другие слова. — Огонь зенитными снарядами из главного калибра! Рассеять их! Шнель, шнель! Башни ГК пришли в движение, разворачиваясь на левый борт, и, одновременно, орудиям задавался необходимый угол возвышения. Когда наводка была завершена, Геттердеммерунг выстрелил. Чудовищные орудия немецкого линкора с оглушительным грохотом изрыгнули пламя и металл. Восемь огромных зенитных снарядов, рассекая воздух, понеслись вдаль, навстречу вражеской авиагруппе. Через два десятка секунд в небе образовались черные облака разрывов, на мгновение скрыв часть вражеского роя. Но, какой бы колоссальной ни была мощь взрывов, их было недостаточно, чтобы разом уничтожить всех врагов. Оставшиеся вражеские самолеты разбились на группы, чтобы избежать сокрушительного огня главного калибра линкора. Но тут в дело вступили ГК крейсеров, также угостивших вражин своим огнем. Но огонь их ГК уже не был таким эффективным. Теперь следующим рубежом обороны были истребители, которые должны связать часть врагов боем, и крупнокалиберные зенитки. Часть врагов, которая не стала тратить время на истребители, проскочила мимо них, и рванула в сторону крупных кораблей. Вокруг них то и дело появлялись черные облачка разрывов — это заработали 150 и 105 миллиметровые орудия немецких кораблей, которым вторили десятисантиметровые и стодвадцатисемимиллиметровые универсалки эсминцев-канмусу. Но даже это не остановило врага. — Люфт! Люфт! — Закричал Вебер, когда первые из вражеских самолетов уже вышли на линию атаки. — Фойер! Сейчас абсолютно все, что могло стрелять на левый борт, разом открыло огонь, засыпав все небо огнем и сталью. Грохотали выстрелы зениток, на палубы со звоном сыпались пустые гильзы, яркие щупальца трассеров со всех кораблей жадно тянулись к вражеским самолетам. Один глубинный бомбардировщик, волоча за собой хвост дыма, скользил над волнами. Потом он резко клюнул носом и врезался в воду, подняв облако брызг. У другого самолета была отстрелена почти половина корпуса. Она отлетела в сторону, и самолет исчез в ослепительной вспышке огня. Третий самолет тоже взорвался в воздухе, и его обломки рухнули в море. Пока истребители возились с теми, кого смогли сковать, несколько глубинных машин уже вышли в точку сброса торпед. Но смертоносный огонь немецких кораблей настиг их. Глубинники врезались в воду и затонули, оставив после себя только обломки на воде. Вебер, по-прежнему следя за воздухом, нервно скосил глаза на воду, пытаясь различить следы торпед. Ему не пришлось ждать слишком долго. Обе торпеды прошли мимо, и он с облегчением закрыл глаза. Но это были лишь отдельные эпизоды отчаянной борьбы соединения за жизнь. Дневной свет померк, будучи закрытым множеством разрывов. Вокруг грохотали выстрелы, вода пенилась, когда в ее обьятия попадал очередной сбитый глубинник — или же мессермитт или реппу. Рвались сброшенные глубинниками бомбы — пока что в воде, пусть и в опасной близости от кораблей. Очередной взрыв, прогремевший у правого борта сверхлинкора, обрушил потоки воды на его палубу. — Не прекращать огонь! — Скомандовал Отто, перекрикивая шум боя. — Самый полный вперед! Форсировать машины! Прорываемся на полной скорости! Передать остальным! — Яволь! — Отозвался Гёттердеммерунг, напряженно следя за ситуацией вокруг. Через пару мгновений линкор вздрогнул, когда его турбины заработали на пределе возможностей, выжимая дополнительно узел-полтора. — Передай Цеппелину, чтобы… — Отто не договорил. В одно мгновение его охватила непонятная слабость, ноги Вебера подогнулись, и он, теряя сознание, упал на палубу. *** Тьма перемежалась резкими сполохами света, дезориентируя Вебера. Но это было не самым страшным. Самым страшным оказались голоса. Множество разных и странно знакомых голосов внезапно разом заговорили, перекрывая друг друга, отчего четко слышались лишь обрывки фраз. — … Ответственное задание… Здесь лежит будущее Германии… — Громкость голосов варьировалась от еле слышного шепота до крика. — …Кузница бога войны… Орел Рейха вновь расправит крылья… — Голоса, казалось, зарождались в самой голове Вебера. Тому казалось, что они вытесняют оттуда все остальное, и, что если они не перестанут говорить, голова его взорвётся. Он обхватил ее руками, и стиснул зубы от боли. Но они продолжали говорить. — …Он приведет нас к окончательному краху… Такова судьба всех, кто даже просто подумает предать…! Он будет твоим… Почему вы хотите этого?... Всем вниз! — А потом голова Отто просто взорвалась болью. Но не от того, что она окончательно переполнилась звучанием голосов. В нее будто бы грубо влезли снаружи, разломив череп надвое. Вебер взвыл от нестерпимой боли, а в голову, перекрывая остальные звуки, ворвался уже знакомый ему ужасный глас. — Предатель! Дважды Предатель! Ты умрешь! *** Очнулся Вебер от того, что почувствовал боль и прохладу в области шеи. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Гёттердеммерунга. В руке интерфейс сжимал пустой шприц. Отто, тряхнув тяжелой головой, огляделся по сторонам. Даже не смотря на нечеткость ощущений, он осознавал, что все еще идет бой. Немец попытался встать, чтобы вновь вернуться к исполнению своих обязанностей, но его, вежливо но твердо остановил Гёттердеммерунг. — Я справлюсь сам, герр капитан. — Твердо сказал он. — Основная фаза боя уже закончена, остались одни недобитки. А вам лучше ближайшее время не напрягаться. Отто попытался было возразить, но даже это оказалось слишком тяжело для него. Поэтому он, ощущая себя бесполезным балластом, закрыл глаза, и вновь потерял сознание. Но на сей раз все было спокойно. *** Вебер вновь пришел в себя оттого, что почувствовал, будто бы его пытаются поднять. Когда он открыл глаза, так оно и оказалось. — Стоять! — Приказал он. Гёттердеммерунг, уже было взваливший капитана на плечо, послушно замер. Отто освободился о его хватки, и, держась за переборку, принял вертикальное положение. Но, что самое интересное, он чувствовал, что силы быстро возвращаются к нему. — Доклад. — Коротко бросил он. Единственным, что он понял сразу, так это то, что бой уже завершился. — Враг, потеряв большую часть авиации, отступил. — Заговорил интерфейс. — Мы продолжаем идти полным ходом. Потери: отсутствуют. Потери авиагрупп: Граф потерял двадцать семь истребителей, потери у канмусу уточняются, но они значительны. Повреждения: Штурм лишился одного радара ПВО, у Норны заклинило вторую башню. Я получил бомбовое попадание у первой башни вспомогательного калибра правого борта. Бронепалуба не была пробита, но сама башня получила серьезные повреждения. Также была повреждена соседняя щитовая установка крупнокалиберных зениток. Также Майя и Терюзуки получили легкие ранения осколками, а Акизуки — пару ожогов. Первую помощь им оказали остальные канмусу… — Что-то мы легко отделались. — Пробормотал Отто. — Эм, я не договорил. — Ответил интерфейс. Тон его был немного виноватым. — Хошо… — Что с ней?! — Встрепенулся Вебер. — Ей досталось сильнее всех. Осколок попал ей в плечо. Граф принял ее к себе на борт, и сейчас оказывает ей медицинскую помощь. — Как бы он ее не угробил. — Пробормотал Отто. Осколок в плече — это еще не самое страшное, что немного успокоило немца. — Передай ему, что я с него три шкуры спущу, если с ней что-то случиться… Пару мгновений интерфейс молчал. А затем с серьезным видом кивнул. — Я передал, майн герр. Вебер раздраженно цокнул языком. Он забыл, что многое его подчиненные воспринимают буквально. — Кстати, герр капитан, а что случилось с вами? Отто нервно дернулся. От одних только мыслей о произошедшем с ним, пока он был без сознания, бежали мурашки. — Ничего. Переутомился. — Резко ответил Вебер, не желая обсуждать случившееся. — Я надеюсь, ты никому не сообщал о том, что я временно вышел из строя? — Нет. — Помотал головой интерфейс. — Не было времени. Да и подобная весть могла внести сумятицу во время боя. — Молодец. — Похвалил его действия Отто. — И не вздумай даже заикаться об этом в дальнейшем, ты меня понял? — Яволь, майн герр. — Просто ответил Гёттердеммерунг. За время этого короткого разговора Вебер окончательно пришел в норму. Ну, или в хотя бы состояние, близкое к ней. Он, стараясь сохранять спокойствие, в сопровождении верного интерфейса вновь поднялся на мостик, с высоты которого вновь принялся обозревать океан, как когда-то дозорные на приграничных вышках всматривались в широкую степь, высматривая отряды диких кочевников. *** Время перевалило за полночь, когда вдалеке показались огни. Отто завороженно рассматривал их мерцающую россыпь. Трук был уже в поле зрения. Вебер нервно сглотнул. Уже совсем скоро они доберутся до точки назначения. Но это не было поводом расслабляться. По крайне мере, для него. У канмусу, уставших от долгого и трудного похода при его виде будто бы открылось второе дыхание. Но Отто сохранял бдительность до тех пор, пока его корабли не бросили якоря на рейде острова Трук. Лишь когда лязг якорных цепей стих, он позволил себе расслабиться. Геркулес совершил свой двенадцатый подвиг, приведя злобного Цербера в Микены.