Бельвергейм

      Дни сменялись неделями, а те уже месяцами. Морозный холод накрыл деревню, жители которой усердно готовились к зимовке. Привычную одежду сменили меховые накидки, кончики шерсти которых покрывались серебряным инеем. С каменных труб целые сутки валил густой белый дым, а на улицу никто не стремился выходить без лишней надобности. Каждое утро Киллиан в компании с Эваром и Руной отправлялись за пределы долины на охоту и возвращались ближе к вечеру. Этот день не стал исключением, но в этот раз к ним присоединилась Эмма, чтобы попрактиковаться в новом заклинании замораживания, не в буквальном смысле, живых существ.       – Вон, прячется за корнем, Эмма, сможешь его обездвижить? – закинув руку за спину, Руна вытащила стрелу из колчана, приготовившись целиться в зверька.       – Слишком далеко, мне нужно подойти ближе, – прошептала Свон, и, поправив меховой воротник, маленькими шажками двинулась по направлению к белому зайцу.       – Только тише, любой лишний звук спугнет его, – женщина натянула тетиву, чтобы выстрелить, если её задумка провалится.       Эмма практически бесшумно преодолевала кусты, ветки которых были увешаны не опавшими сухими листьями, шуршащими при малейшем движении. Но, просчитавшись, девушка наступила на ветку. Звонкий хруст раздался среди исполинских деревьев, а животное, услышав звук, навострило уши и, спустя мгновение, выскочило из-за корня. Эмма сделала выпад вперед, и заяц замер, не успев убежать от охотников. Остатки магии синевой пробежались по белоснежной шерсти, которую окрасили алые капли крови, брызнувшие из раны. Руна подняла животное за большие уши и вытащила стрелу из обмякшей тушки.       – Молодец, у тебя с каждым разом все лучше выходит, – женщина одобрительно улыбнулась. С серого неба, словно перышко, упала снежинка. Начинался снег, первый в этом году. – Пора возвращаться обратно, сегодня будет веселая ночь.       На обратном пути к ним присоединились Эвар и Крюк, которые тоже смогли добыть лишь скромный улов. Снегопад набирал силу, Джонс протянул ладонь вперед, осязая маленькие льдинки, тающие от слабого прикосновения к его сухой, огрубевшей коже.       – Давно я не видел снег, – задумчиво протянул пират, и из его рта вырвалось облако пара.       – Как, ты говоришь, называется этот период? – Эвар обратился к Свон.       – Зима. Все же странно, что вы не знаете об этом. В это время мы отмечаем очень большой праздник – Рождество. Увы, я давно потеряла счет времени и не могу сказать, как много до него осталось. Но если не ошибаюсь, по вашим меркам, оно должно проходить в конце периода двенадцатой луны, – девушка моргнула, стряхивая назойливые снежинки с ресниц.       – Значит, совсем скоро, в этот раз... Зима, верно? – встретив утвердительный кивок Свон, Эвар продолжил, – да, в этот раз зима. В прошлый раз она наступила намного раньше. А, погоди, что еще за Рождество?       – Религиозный праздник, который отмечают многие государства в нашем мире. Он предшествует наступлению нового года. В канун Рождества в доме ставят елку и наряжают её различными стеклянными и другими игрушками. Друзья и родственники обмениваются сувенирами и всевозможными сладостями, а маленькие дети засыпают с чувством, что завтра под ёлкой их будут ждать подарки, принесенные Санта Клаусом.       – Кем? – Киллиан удивленно поднял левую бровь.       – Это такой толстый, бородатый старичок, одетый во все красное и живущий на Северном полюсе. За одну ночь он должен облететь на санях, запряженных оленями, весь мир и развезти подарки ребятам, которые весь год хорошо себя вели. Но это лишь сказка. Хотя, я до последнего думала, что мои родители да Киллиан тоже выдумка. Теперь я ожидаю всего от этого безумного мира.       – Все это очень занятно, но что-то я все равно ничего не понял.       – Тогда и не напрягайтесь, это причуды Земли, – улыбнувшись, произнесла Эмма.       – А я понял, – пробормотал Джонс себе под нос. И, поправив ремень от колчана, последним прошел в проход, ведущий к поселению.       Сегодня Эмма спала очень беспокойным сном, который постоянно прерывал завывающий ветер вьюги. Один раз она проснулась от одинокого воя, четко различаемого среди рева непогоды. От кончиков пальцев рук до пяток пробежался табун мурашек. Сильный порыв ветра распахнул дверь, и в домик проник ледяной воздух вкупе со снегом, который нещадно колол мягкую кожу лица девушки. Плотнее укутавшись в тряпки, Свон приподнялась со своей постели. Руки словно приросли к тканям, и взгляд девушки в ужасе смотрел на тень, стоящую в дверях. Волосы намокли от снега и непослушными прядями прилипли к лицу, скрывая широко распахнутые глаза, в которых плескался животный страх. Огненные глаза словно заглядывали в душу девушки. Огромная пасть слегка приоткрылась, и из нее вырвался рычащий, призрачный голос:       – Не всякую ношу выдержит даже самый сильный гигант, Эмма Свон…       Громкий стук в дверь вернул Свон в реальность. Удары стихли, но лишь на несколько секунд, за ними последовали еще более мощные, отдававшиеся неприятной болью в голове. За дверью послышался звонкий голос Руны:       – Подъем! Сегодня предстоит много работы. Киллиан прошествовал к входу и взялся за ручку. Дверь сразу поддалась, а вот то, что скрывалось за ней, оказалось настоящим сюрпризом. Руна вальяжно оттряхивала снег с плеч, окруженная стеной снега, достигающей его по грудь.       – Ничего… Себе, – пират сделал пару шагов назад, пропуская женщину внутрь, – я такого никогда не видел.       – Снега что ли, ха-ха, не смеши. Это еще слабенько, обычно эту хижину по крышу заметает. Так, давайте, быстренько собирайтесь, снег сам не уберется.       Эмма явственно почувствовала, что температура довольно-таки сильно опустилась, морозный воздух проникал даже в самые защищенные мехом места. Снегопад немного поутих, но изредка перед носом пролетали маленькие белые точки. Была видна тихая, словно уснувшая деревня, рядом с которой чернел лес. Серебристые шапки крон деревьев повисли в морозном воздухе хрустальными водопадами, будто во мгновение застыли по магической прихоти. Крыши домов будто бы окутали белым, искрящимся на солнце покрывалом снега. А стекла украсились в причудливые узоры. Деревня начала постепенно просыпаться чиханием печных труб, которые задымили и запахли древесиной. Вооружившись лопатами, молодежь с веселыми песнями рванула разгребать последствия ночного снегопада. За ними вслед побежали детишки – накатывать горки, играть в снежки и строить белоснежные замки. Жители постарше потянулись в лес: кто по дрова, кто на охоту. Окончательно проснувшееся поселение засуетилось и зажило обычной жизнью.       Эвар сидел на расчищенном пороге своего дома и усердно затачивал топор. Заметив приближающуюся троицу, он лучезарно улыбнулся и достал инструменты, напоминающие снегоуборочные лопаты, разве что форма была другая. Мужчина протянул Эмме изделие, и та, не подозревая подвоха, взялась за деревянное основание и обманчивая по весу лопата потянула девушку вниз.       – Угх, почему она такая тяжелая? – щеки Свон покраснели от напряжения, – нет уж, убирайте снег сами, – инструмент беззвучно провалился в толстый слой снега.       – Прости, не думал, что она окажется для тебя неподъемной, – Эвар натянул перчатки и опустил руки в светлую крупу. К удивлению девушки, он совершенно непринуждённо достал её и поставил на старое место, – Но работать надо. Руна, позаботишься об Эмме?       – Хорошо, тогда снег оставляю на вас, мальчики. Пошли, я знаю занятие поинтереснее.       Женщина запустила Свон в маленькое помещение, которое оказалось очень уютным. У одной из стен стоял каменный портал, где догорали последние остатки сложенных ранее бревен. А над камином висели огромные оленьи рога, поражающие своими размерами. Рядом с очагом расположилась небольшая одноместная кровать, застеленная стеганным одеялом, поверх которого лежала пятнистая шкура. В дальнем конце помещения стоял ящик, доверху набитый клубками разноцветных ниток.       Руна подкинула дров в камин и помогла Эмме снять шубу. Аккуратно сложив верхнюю одежду около окна, женщина набрала воды из бочки в небольшой чан и поставила греться на раскаленные угли.       – Эмма, помоги мне достать вон ту связку, – Руна указала на деревяшку, увешанную различными видами сухих трав и фиолетовыми грибами, связанными одной толстой бечевкой.       – Это? – Свон притронулась к листику болотного цвета.       – Да, давай быстрее, вода скоро закипит, – женщина взяла растение и закинула его в бурлящую жидкость, – вязать умеешь?       – А? Никогда не пробовала даже.       – Значит, задача немного усложнилась. Ну, ничего, я тебя научу. У нас нехватка теплой одежды, а материалов крайне мало и их довольно сложно достать. Поэтому имей в виду, не вздумай ошибаться, каждый сантиметр этой пряжи добывался трудом и потом. Присаживайся, и начнем с азов, – Руна взяла коричневый клубок и две пары тонких костей, – возьми. Смотри внимательно и повторяй за мной, – женщина натянула нитку между указательным и большим пальцами, затем сделала пару незамысловатых движений и накинула получившуюся петлю на пористые кости, затем повторила это движение, связав очередную петлю. Свон не сводила взгляда с ловких рук женщины, пытаясь запомнить закономерность. – Поняла?       – Вроде как да, – девушка взяла в руки «спицы» и в точности повторила действие, Руна одобрительно улыбнулась, и только сейчас Свон заметила в её образе тихую, домашнюю женщину.       – Молодец, на лету схватываешь. Теперь смотри, нужно сплести семьдесят петель, а после начать вязать ряды. Нужно примерно сто сорок, это не так много на самом деле. Первые ряды ты, может и будешь плести медленно, но дальше все пойдет проще. Просто повторяй за мной.       Руна оказалась абсолютно права, стоило Свон связать два первых ряда, как следующий, словно по волшебству, рос сам по себе, а руки уже двигались на автомате. В домике царила умиротворенная тишина, древесина тихо потрескивала в камине, а в воздухе начал витать приятный запах от варившихся трав. Но тишина быстро наскучила девушке, и она решила завязать разговор с женщиной:       – Руна, а можешь рассказать, с чего началось ваше с Эваром соперничество? – вопрос Свон застал женщину врасплох, и та, опустив пряжу, возвела глаза к потолку, собираясь с мыслями.       – С чего начать-то. Все это началось еще с самого детства, когда Эвар только попал в деревню. Насколько я помню, в тот день была сильная гроза, а мой дядя нашел его, всего израненного недалеко в лесу. Удивительно, что с такой раной он вообще добрался досюда.       – Раной?       – Шрам на его глазу. И ведь, он так и не рассказал, как получил его. Ну это ладно. Первые дни он вообще не выходил из хижины, боялся даже мышиного шороха. Я помогала выхаживать его, готовила еду, кормила. Признаюсь, он мне очень понравился. Казалось, что он так и остался бы зашуганным мальчишкой, не выведи я его в свет…       – Эвар, ну же, сейчас начнется самое интересное, а ты все пропустишь, – как гром среди ясного неба прозвучал детский голосок.       – Не хочу, – худощавый мальчишка еще сильнее вжался в угол.       – Нет, ты пойдешь. Ребята думают, что уже давно здесь помер. Нет уж! – девочка схватила Эвара за предплечье и начала тащить его в сторону выхода. Юноша отпирался как мог, но его силы до сих пор не восстановились, отчего он не смог дать достойный отпор.       – Руна, ну пожалуйста, – Эвар взвыл, старясь цепляться за все возможные предметы.       – Я сказала нет, – девочка сделала рывок и таки смогла вытолкнуть мальчика на улицу, – стой здесь, сейчас дядя придет и отведет нас на площадь, – Руна, словно личный телохранитель, встала возле мальчика. Вид у него был не самый лучший: повязка, закрывающая половину лица, взъерошенные короткие волосы и совершенно исхудавшее тело.       – Я все же вернусь, – юноша чувствовал себя совершенно неуютно, и предпринял попытку заскочить обратно в дом, но цепкая рука девочки схватила его за ткань кофты.       – Куда? Я сказала ждать.       – Ну, Руна-а-а.       – Нет. Стой смирно, дядя идет, – слова мгновенно подействовали на мальчика. Тот перестал вырываться и смиренно вернулся на свое место.       – Смотрю, тебе таки удалось его вытащить? – раскатистый хохот прогремел над головами детей, – молодец. Я уж боялся, придется мне, – по спине Эвара пробежались мурашки, он еще легко отделался, зная характер этого рослого мужчины, – отправляемся, мы уже прилично опаздываем.       Их подвели к небольшой толпе ребят, которые что-то бурно обсуждали. Но стоило им увидеть Эвара, как гомон смолк и несколько пар глаз впились в мальчика.       – Так ты живой?       – Ого, он и ходить может…       – А я думал, что он слепой совсем.       – А ну, заткнитесь! Нет бы нормально поприветствовать, – Руна покраснело от злости. Со стороны ребят послышались усмешки:       – Ну да-да, ты же его сиделка.       – Нет бы тренироваться с нами, ухаживаешь за этим обормотом. Оно тебе надо?       – Ей, по-моему, делать просто больше нечего, сиделка.       Цвет лица Руны приобрел багровый оттенок, но скорее уже не со злости, а от стыда и обиды. Эвар почувствовал укол сильной вины и встал спиной к девочке.       – Зря вы так о ней, – мальчик почувствовал душевный подъем. Верно, хватит сидеть сложа руки и скулить по любому поводу. Руна старалась ради него, а тот даже не сказал обыкновенного «Спасибо».       – А ты не тявкай тут. Ты чужак, и тебе здесь не место.       – Да? А мне вождь другое сказал.       – Ах ты! – из толпы вышел мальчик постарше. Глаза источали ненависть, и хоть лицо с виду было добрым с едва заметными морщинками у рта. Он вплотную подошел к Эвару и замахнулся. Лицо юноши осталось непроницаемым, он со стойкостью принял мощный удар. Тупая боль обожгла левую щеку, чуть ниже повязки, словно он налетел на торчащий конец железного бруса. Эвар упал на землю. Во рту запахло чем-то металлическим, а на камень упали алые капли крови. Не обращая внимания на кровотечение, мальчик поднялся и все так же спокойно посмотрел на громилу.       – Доволен? – хладнокровный голос Эвара еще сильнее взбесил парня, и тот накинулся на него кулаками. Но мальчик словно ожидал этого, уроки его погибшего отца не прошли даром. Он знал, как нужно драться с теми, кого можно легко вывести из себя. Юноша сделал выпад вперед и, увернувшись от кулака противника, со всей силы врезал ему в ухо. Парень на мгновение растерялся, никак не ожидая, что Эвар окажется проворным малым. Вокруг собралась толпа, которая что-то азартно кричала. Несмотря на пульсирующую боль в голове и частичную глухоту, Эвару казалось, что он причинил больше увечий, чем досталось ему. Противник задышал с присвистом, туго соображая и пытаясь сфокусировать взгляд на бледном пятне. Попытка за попыткой громила наносил удары по размытой мишени, но все тщетно, и Эвар воспользовался этим. Адреналин в крови зашкаливал, он уже не контролировал свои действия. Очередной удар пришелся обидчику в бок, а следующий в ногу. На лице противника появилась гримаса боли, он зашипел и рухнул, не в силах контратаковать.       Руки Эвара задрожали, а ноги подкосились. Руна, подобно шифоновой накидке, опустилась возле Эвара и прошептала:       – Ты как?       – В порядке, наверно... – Эвар отчаянно стиснул зубы и потерял сознание.       – С тех пор он стал усердно заниматься, полностью отдавая себя тренировкам. Сначала я понимала это его стремление, ведь мы были еще детьми. Но годы шли, а он все так же только и делал, что тренировался. Я возненавидела его за это. И сама стала точно так же тренироваться, чтобы показать, что не он один способен стать сильнее. Что и я достойна его внимания. И со временем поняла, это стало неотъемлемой частью нашей жизни. И еще осознала одну важную вещь. Какой бы занозой в заднице он ни был, я все равно люблю его…