Бельвергейм

      Солнечные блики скользнули по блестящей, дымчатой поверхности идеально отшлифованного камня, сбросив на траву прыткого солнечного зайчика. Он беспрерывно скакал с места на место, пока легкий прохладный ветер болтал камень. Эмма стояла у края обрыва, держа перед собой на уровне глаз руку, и задумчиво разглядывала минерал, что висел на браслете. Он словно излучал ленивую силу. И чем дольше Свон его изучала, тем вернее убеждалась в его неизведанных возможностях. За прошедшие полгода это успело стать привычкой, почти неосознанным рефлексом, и всякий раз, когда Эмма оставалась одна, она не упускала возможности снова с отстранённостью полюбоваться на тёплый камушек. Казалось, он помогал сосредоточиться, и, глядя на него, так приятно было погружаться в далёкие воспоминания, в старые образы и мысли. Он уносил прочь из этого мира, но девушка была не против. Снова и снова она поднимала к глазам руку, чтобы найти в переливах света на многочисленных гранях что-то новое, что-то, что позволит ей снова уйти в себя. Теперь, когда её путешествие практически подошло к концу, когда она наконец вернулась в деревню, из которой год назад начинала свой путь, её мысли всё чаще и чаще возвращались к Сторибруку и Генри. Однако сначала ещё есть одно дело, которое перед уходом необходимо завершить.       Эмма подставила лицо ветру, прикрыла глаза и сжала другой рукой кольцо, висевшее на шее. Кольцо, которое, казалось, еще вчера подарил ей Киллиан. Свон понимала, что таким необычным способом он хотел выразить свою заботу и безграничное доверие к девушке, и это тронуло её до глубины души.       Но помимо необычного камня, в руки Свон попала книга, которую ей подкинула Этна. Однако томик оказался совершенно нечитабельным, даже Эвар не смог понять, на каком языке он был написан. Каждый раз, когда её одолевала скука во время полета, она открывала книгу и принималась разглядывать диковинные изображения, в какой-то степени напоминающие символы, которые она успела увидеть в пустынном храме. Помимо знаков, она натыкалась на страницы, сверху донизу изрисованные разнообразными линиями, значение которых она тоже не понимала, а подобных разворотов она насчитала восемь. Книга не представляла никакой ценности, пока однажды во время привала у Эммы с Эваром не завязался важный разговор:       – Да что ты все листаешь эту развалюху? Мы ведь уже выяснили, что ничего полезного она в себе не несет. – Эвар залпом допил воду из фляги и задумчиво уставился на Эмму.       – Выяснить-то выяснили, но меня не покидает чувство, что я что-то упустила. Этна не могла просто так передать мне её. – Свон разочарованно вздохнула и захлопнула книжку. Крюк наклонился к уху девушки и совсем тихо прошептал:       – Эвар прав, попытайся забыть об этом хоть на какое-то время. Ты уже который месяц сама не своя, да ещё эти вечные кошмары.       – Вот только ты не начинай, я же говорила, что совершенно не думаю об этом во время полета. – Эмма раздраженно мотнула головой и встала, а Джонсу лишь оставалось смотреть в спину удаляющейся девушки.       – Я поговорю с ней, – бросил Эвар, поднимаясь. Киллиан обернулся и кивнул товарищу.       Крепче сжав в руке книгу, Свон решительно направилась к реке, чтобы собраться с мыслями. Само собой, то, что она сказала пирату, было ложью. С тех пор, как она узнала о том, какую роль сыграет в конце этого путешествия, к ней каждую ночь пробирались жуткие кошмары, словно черные, липкие щупальца. Сначала они были не такими явными, и Эмма просто вставала утром с неприятным осадком на душе. Но со временем они стали куда более явственными: практически каждую ночь она в страхе просыпалась и через мгновение понимала, что вся дрожит, иногда из её носа сильно текла кровь, которую она не могла остановить даже магией, потому что не могла сосредоточиться.       Не обращая ни на что внимание, девушка не заметила, как дошла до берега небольшой речушки. Найдя укромное место под высокой травой, она села на влажный песок. Её взгляд сразу упал на спокойную водную гладь, на которой букашки вытанцовывали свой необычный танец. Следы от их лапок отсвечивали ярко-оранжевым светом, исходящим от закатного солнца. Эмма подняла глаза и всмотрелась вдаль, но не увидела ничего, кроме бескрайней равнины, разве что смогла углядеть со стороны темнеющего запада едва уловимую линию горного хребта. Их дорога домой подходила к концу. Весна полностью вступила в свои права несколько недель назад, но в воздухе уже сейчас отчетливо ощущалась духота.       – Всеми мыслями уже в деревне? – Свон вздрогнула, услышав насмешливый голос Эвара.       – Может быть, – Эмма пододвинулась, уступая место мужчине. – Как ты меня нашел? Я думала, что достаточно далеко ушла.       – Не слишком уж достаточно, – хмыкнул таннолиец и принял приглашение.       – Как же все-таки здесь красиво, – Эмма нарушила неловкое молчание и нащупала под рукой в песке небольшую ракушку.       – Ты имеешь в виду здесь, где мы сейчас находимся? Или же…       – Нет, сам ваш мир. Я пробыла здесь достаточно долго, чтобы понять это. – Свон подняла раковину и принялась её разглядывать.       – То-то ограм он так приглянулся, – проворчал Эвар и закинул попавшую под руку гальку в воду.       – Эвар? – Эмма тихо позвала мужчину.       – М-м?       – Мы собрали ключи, осталось открыть сами врата, но вот загвоздка. Ты сказал, что они стоят близ крупного города, населенного мощной армией огров. Очевидно, что пробраться туда незамеченными не выйдет, а разбираться что да как времени будет не очень-то и много. Поэтому я хочу услышать все, что ты знаешь о вратах.       – Вынужден разочаровать, но все, что знал, я рассказал вам, когда мы были еще в деревне.       – Черт, – прорычала девушка, – вопросов все больше, и ни одного ответа.       – Неужели в этой маленькой книжонке ни слова о вратах, даже простого намека? – мужчина кивнул в сторону книги. – Ну и смысл в ней тогда?       – Не знаю, быть может, я невнимательно её просмотрела? – Свон взяла томик в руки, раскрыла на первой попавшейся странице и застыла.       – Что ты там нашла? – таннолиец придвинулся поближе и с любопытством заглянул в книгу. – Ого! Вот так слету и попасть на врата?       – Это ведь точно они? – ошарашенно спросила Свон. – Тут ведь все на таннолийском. Клянусь, сколько бы раз я ни просматривала её, этой страницы я не видела ни разу.       – А книжонка-то с сюрпризом, – присвистнул Эвар.       – Выходит, она показывает скрытое только тогда, когда владельцу это действительно нужно. – Эмма резко захлопнула книгу и сразу открыла её в том же месте, но страница с вратами уже исчезла. – Не все еще потеряно.       – Я думаю, после всего того, что случилось, наша миссия не должна провалиться, – радостно подмигнул мужчина и потянул девушку за собой. – Пошли. Уже темнеет, ты ведь не хочешь стать лакомством для этих мелких кровососущих?       Эмма полной грудью вдохнула свежий горный воздух, спрятала кольцо под рубашкой и, быстро развернувшись, направилась в деревню. Они вернулись сегодня перед самым рассветом и в честь успешного возвращения домой жители поселения решили устроить большой пир. В воздухе висел легкий запах специй и жареного мяса, вокруг царила предпраздничная суета, по которой Свон уже успела довольно сильно соскучиться.       Остановившись близ небольшого колокола, девушка оглянулась и приметила Киллиана, который вместо того, чтобы отсыпаться, как это делали остальные члены отряда, тренировался с Эваром, сражаясь на мечах. Но на то были свои причины, а решающие минуты, которые определят судьбу всей деревни, неминуемо приближались. Словно почувствовав, что на него смотрят, Крюк на секунду отвлекся и посмотрел в сторону Эммы, за что мгновенно получил эфесом по голове. Эвар что-то возмущенно выкрикнул, и начал нападать на Джонса с новой силой, из-за чего пирату пришлось еще усерднее отбиваться от быстрых атак. Улыбнувшись про себя, Свон покинула пост наблюдения и, влекомая неведанной силой, ушла в сторону рощи.       Вечерний воздух был жарким, а среди тесно растущих деревьев душным и липким. Звуки деревенской суеты стали ватными, Свон почувствовала, что её начало клонить в сон. Дойдя до ближайшего камня, она опустилась на траву и прислонилась к холодной поверхности и не заметила, как заснула. Впервые за долгое время ей ничего не приснилось.       – Вот ты где, – сквозь дремоту девушка услышала оживленный голос и, открыв глаза, увидела Руну, стоявшую на тропинке и вытиравшую руки о небольшой лоскут ткани. – Там уже все начинается. Ты ведь не хочешь пропустить все веселье?       – Вовсе нет, – мягко улыбнулась Эмма, – спасибо, что пришла за мной. – Свон поднялась с земли и только сейчас обратила внимание, возле чего заснула. Из-под вьющегося растения на неё смотрели грозные каменные глаза волка.       – Ну так вперед, – женщина закинула тряпку за плечо и бодро пошла в сторону деревни, от которой, несмотря на глубокую ночь, исходил очень яркий свет. Попытавшись унять рвущееся наружу волнение, Свон прошлась пальцами по неровным шрамам на руках и последовала за Руной.       Стоило девушке выйти из рощи, как она сразу услышала громкий гул веселых голосов, детский смех, пение и тихую мелодию музыкальных инструментов. Дома были украшены большим количеством полевых цветов, а сама улица ярко освещена рядами факелов, чье пламя тихо и ритмично потрескивало в такт музыке. Эмма замедлила шаг, чтобы насытиться умиротворенной атмосферой, прежде чем окунуться в яркие краски праздника. Свон выглянула из-за угла кузницы и увидела, как жители деревни, словно одна большая дружная семья, хаотично расположились на центральной площади и распевали свои народные песни.       Внезапно она услышала за своей спиной шаги и, прежде чем повернуться, почувствовала, как что-что мягкое и прохладное коснулось её лба. Эмма обернулась и разглядела в темноте сияющие глаза Киллиана. Её рука автоматически потянулась к голове, и девушка нащупала венок.       – Сам его сплел? – тут же осведомилась Свон.       – Да, – снова этот самодовольный тон. – А ты сомневалась во мне, красавица?       – Ни секунды, – парировала Эмма. Джонс притянул девушку к себе и зарылся носом в её волосы, вдыхая пряный цветочный аромат. – Почему ты не там? – едва слышно спросила Свон.       – Тебя ждал, конечно же, – прошептал Киллиан.       – Тут дети бегают, сейчас увидят, что мы тут прячемся за углом, хихикать начнут еще, – стараясь подавить рвущийся наружу смех, Эмма попыталась отстраниться, но пират еще крепче прижал её к себе.       – Плевать. Я готов отдать все свои сокровища за каждое мгновение, проведенное с тобой. – Внутри девушки разлилось приятное тепло. Она прижалась к груди и, не выдержав, рассмеялась, из-за чего мужчина слегка опешил.       – Ты чего?       – Да не могу перестать думать о том, что сказала. Словно подросток, боюсь, что нас застукают. – Теперь пришла очередь Киллиана смеяться.       – Ну, Свон.       – Ладно, Ромео, пойдем, пока нас не хватились. – Девушка схватила руку Крюка и потянула к очагу.       От костра повеяло жаром, а в его свете Эмма увидела сияющие и радостные лица жителей, которые хором напевали задорную песню. Двое юношей плясали вокруг очага под ритм напева. Их танец казался настолько несуразным, что было смешно наблюдать за их хаотичными движениями. Найдя взглядом Эвара, Свон слегка толкнула пирата, кивком указывая на таннолийца. Джонс бегло кивнул и направился к мужчине.       – Вот вы где, а я-то думал, что вы до нас не дойдете, – насмешливо произнес Эвар, за что получил локтем в бок от Руны. – Эй!       – Красивый венок, Эмма. Тебе очень идет, – не обращая внимания на возмущения мужчины, произнесла она. Свон улыбнулась и лукаво покосилась на Киллиана, но ничего не ответила.       – Не знаю как вам, но мне на этом пиру чего-то не хватает, – протянул Эвар, внимательно изучая происходящее. Выпрямив спину, мужчина неожиданно щелкнул пальцами и воскликнул:       – Точно! Эмма, не споёшь ли ты нам песню? – нарочито громко спросил таннолиец, из-за чего многие отвлеклись от трапезы и уставились на девушку. Свон опешила от такого резкого вопроса.       – Я… может, не стоит? – в надежде простонала Эмма.       – Да ладно тебе, это стоит того. Думаю, все будут только «за». Верно? – Эвар обратился уже непосредственно к таннолийцам. Со всех сторон послышался одобрительный гул, отчего блондинке стало ещё более неловко.       – Да ладно тебе, Свон. Спой, – настоял Киллиан. Обреченно вздохнув, Эмма смирилась со своей участью, молча поднялась и прошла к небольшому оркестру.       – Это будет нечто, – прошептал Эвар.       – Полностью с тобой согласен. – Крюк оперся на руку, с любопытством разглядывая спорящих музыкантов. – Ты уже решил, когда будешь говорить? – Пират обернулся к мужчине, чье лицо мгновенно помрачнело.       – Сразу после того, как споет Эмма. Как бы мне не хотелось портить праздник. Но именно сейчас самое удачное время, – таннолиец закусил губу и сжал руки в кулаки.       – Ты ведь понимаешь, что не все пойдут на это?       – Конечно. – Этот вопрос мужчина и так постоянно задавал самому себе, но в глубине души все равно надеялся, что большинство поддержит его идею. – О, начинается. – Оба мгновенно умолкли и уставились на Эмму, стоявшую чуть впереди оркестра.       Воцарившуюся тишину нарушило тихое минорное трезвучие, которое медленно стихло, но затем вновь повторилось, а его эхо разлетелось над всей деревни. Постепенно к нему присоединился духовой инструмент, который предзнаменовал начало песни.       Эмма неуверенно оглядела внимательно слушающий народ и осторожно запела. Сначала тихо, еле слышно, но с каждым словом мелодия всё набирала и набирала силу, пока не зазвучала наконец полноценно, пока не окутала своим мягким тоном всю площадь. Песня лилась ровно, неторопливо, а красивый голос зачаровывал слушателей, заставлял ловить каждый звук, каждое легкое движение. Музыка подхватывала, увлекала в себя, погружала, и уже не давала вырваться, позволяя зрителям полностью проникнуться невероятным очарованием и песни, и тёплой ночи, и прекрасной девушки, стоявшей возле костра. Мелодия набирала силу, становилась всё громче, ярче, всё больше энергии несли уверенные слова, к которой присоединился хор мощных голосов, и на самом пике, на кульминации, когда, казалось, невероятное пение поглотило всё вокруг, и весь мир, кроме небольшой площади, перестал существовать, песнь стихла. Резко, внезапно, но тем сильнее она оставила впечатление в сердцах таннолийцев, тем живее казался мощный финал. И тем громче раздались в наступившей тишине искренние овации.       – Это было… – начал Эвар, стоило Эмме вернуться на свое место.       – Великолепно, – пораженно выдохнул Джонс. – Готов поклясться, что прекрасней голоса я не слышал, даже пение самой повелительницы морей не идет ни в какое сравнение.       – Ты преувеличиваешь, – смутилась девушка, но ей все равно было очень приятно это слышать.       – Вовсе нет, – улыбнулся Крюк.       – Вы уже решили? – Свон отстранилась от Киллиана и обеспокоенно оглядела толпу.       – Да, сейчас. – Пират безрадостно посмотрела на Эвара и произнес: – Пора. – Тот уверенно кивнул и твердым шагом вышел в центр площади.       – Народ Таннола! – как можно громче выкрикнул мужчина, призывая всех к тишине. – У меня есть очень важное заявление, прошу, выслушайте меня. Это много значит для каждого, кто здесь находится! – Его голос был тверд как сталь. Радостная атмосфера праздника растаяла словно лед, подброшенный в яркое пламя. – Все девять столетий мы жили под гнетом огров, в страхе прячась глубоко в горах, опасаясь, что армия этих чудовищ полностью нас уничтожит. А ведь почему? А потому что они боятся нас! Боятся из-за восьми строк, которые их первый правитель попытался уничтожить, восемь строк, пророчащих победу над их проклятым родом! В этих строчках говорится о двух воинах, которые придут из тьмы, и помогут одержать победу. Я думаю, момент настал, пора дать им бой. У нас есть две сотни прекрасных бойцов, магия Эммы Свон, способная пробудить величайших таннолийских гигантов! Они дадут фору тысячной армии Турвена! У нас есть все шансы на победу, и мы собираемся дать бой и освободить Таннол, чтобы вернуть нам украденную свободу! Прошу, встаньте, кто согласен со мной, кто готов пойти на этот риск ради свободы.       Речь Эвара произвела фурор среди жителей, с разных сторон послышались уверенные выкрики, и первыми, кто встал, были воины, участвовавшие в путешествии в поисках ключа. Следуя их примеру, стали подниматься другие мужчины и молодые юноши.       – Что за чушь ты несёшь, Эвар?! – внезапно из толпы вырвался вождь, его глаза были наполнены яростью. Крепче сжав свой посох, он толкнул его концом в грудь мужчины. – Дать бой? Турвену? Да ты совсем свихнулся! Мы и так в шатком положении, а ты хочешь подорвать едва устоявшийся мир? – Слова Ингвара не прошли бесследно: те, кто только начал подниматься, заколебались, и многие сели обратно.       – Вот именно, что шаткое. – спокойным тоном произнес Джонс, выпустил Эмму из объятий и присоединился к Эвару. – Неужели вы не понимаете, что рано или поздно это случится, у нас нет другого выбора. Либо сейчас, когда у вас в рукаве есть козырь в виде Эммы, либо в будущем, но уже с пустыми руками.       – Я не призываю идти всех, только добровольцев. Если никто больше не желает, то обойдемся и теми, кто вызвался. – Эвар оттолкнул посох старика и вышел перед ним.       – Это безумие, Эвар… – отчаянно забормотал Ингвар. – Ты ставишь под угрозу столько жизней, но ради чего? Свободы? А разве её у нас нет? А как же небо?       – Небо, это не земля, Ингвар. Я понял это во время путешествия, и знаю точно. Оно стоит того, – твердо стоял на своем мужчина. С разных сторон послышался негромкий ропот:       – Игвар прав, не стоит высовываться.       – Не знаю, что теперь и думать.       – Эвар в своем уме?       – А я считаю, наоборот. Надоело прятаться. Эвар! – Толпа обернулась на голос. Свет пламени озарил лицо высокого мужчины, он поднялся и выкрикнул: – Я с тобой! За свободу Таннола!       – Верно! – Со всех сторон вновь послышались возбужденные выкрики, все больше и больше людей поднималось со своих мест. Эмма обеспокоенно взялась за собственные плечи, её пугала такая резкая смена настроения. Безусловно, Эвар подобрал нужные слова, и Киллиан подкрепил их. Они добились нужного результата, но она чувствовала отчасти себя виноватой из-за того, что первая предложила эту идею, в основном полагаясь на собственную магию. Именно эта идея подорвала мир в деревне в считанные секунды. Ингвар был обезоружен, он обреченно посмотрел на жителей деревни, а затем перевел холодный взгляд на девушку, отчего Свон стало не по себе. Старик заговорил, но из-за громкого гула, стоящего вокруг, ничего не было слышно, и всё же Эмма готова была поклясться, что разобрала его слова:       – Вы даже не представляете, насколько страшную ошибку совершаете.