Дождь начинается

Акаши набрал номер Тецуи, когда вернулся домой, но телефон молчал. Осознав всю нелепость происходящего, Акаши решил оставить его в покое – в конце концов, у него есть три недели свободы – а потом ему придется вернуться сюда и остаться здесь. В доме было прохладно, прислуга торопливо наводила порядок, включала лампы и готовила чай. Маленький сын Акаши играл в своей комнате – и детский смех колокольчиками разносился по дому, это согревало изнутри. - Привет, - сказал ему ребенок. – Я играл с дядей... Дядя сидел рядом, угрюмо уставившись на Акаши. Мидорима более других вакагасира был привязан к маленькому наследнику – он навещал ребенка два раза в неделю. Малыш и сам привязался к Мидориме, грубый и резкий с подчиненными – с ребенком он всегда был мягок и добр. - Аники, - сказал он. – Хотел поговорить с вами, но решил не беспокоить, пока вы в дороге, - коротко оправдался он. - Он не слишком тебя доставал? – спросил Акаши. Он сел на татами – и малыш весело побежал к отцу, торопливо взбираясь на колени. Маленький, с алыми волосами и материнскими темными глазами – ребенок рос без матери и был очень зависим от отца, с которым виделся редко. - Вовсе нет! – запротестовал-было Мидорима. – Он хороший ребенок. Достойный сын. - Мы играли в паровоз, а потом дядя читал мне книжку, - рассказал малыш. – Я люблю дядю Шин-чана, а дядя Дай-чан ко мне не приходит, - тут же расстроился ребенок. - Он придет на твои именины, - сказал Акаши. – И все придут. А пока иди к своей няне, тебе надо поужинать и ложиться спать. Оставь нас. Послушно кивнув, ребенок тут же бросился к седзе, за которыми его уже ждала испуганная нянька. Работать в доме Акаши было безумно сложно – прислуга тут не задерживалась, это дом якудза, и любое событие могло произойти здесь. Однако после того, как мать ребенка покинула этот дом, ему требовалась няня, которая могла бы хотя бы немножко заменить ему мать. Женщину средних лет нашел Акаши его собственный отец. Она была молчаливой, спокойной и никогда не вмешивалась в не свои дела. - Что ты хотел обсудить, Шинтаро? – спросил Акаши. Служанка принесли чай и закуски, аккуратно сервировав небольшой столик. В комнате стало тепло – Акаши не любил жару, но ради гостя мог потерпеть неудобства. - Дядя Дай-чан, значит, - задумчиво сказал Мидорима. – Именно о нем я и хотел поговорить, аники… Я знаю, я сейчас не на главных ролях в семье, и особо не претендую… Но есть то, что волнует меня. И именно об этом я и хочу поговорить. - Такао тут? – спросил Акаши. – Надо было взять его с собой. Я слышал, что вы в последнее время близки. Я не против, успокойся, - сказал он, заметив испуганное выражение лица Мидоримы, - Но если ты хочешь обсудить Дайки или других, тебе следует быть спокойнее. Мы ведь одна семья, Шинтаро. Я ваш отец, вы мои сыновья… Все вы. - Аомине был у меня, - спокойно сказал Мидорима. – Интересуется Кагами и тем, кто мог подставить его, аники. Это все не просто так. Он последние две недели ведет себя странно. Кагами же пропал. Он мог убить его в порыве гнева. Ты знаешь, каким бывает Аомине. Он очень опасен, когда… - Аомине поклялся мне на саке в верности, - перебил его Акаши. – Он не сделает того, что может навлечь беду на семью. Убийство Кагами – глупость, а Аомине не дурак. Он совсем не дурак. И тебе стоит меньше следить за своими братьями… - Он мне не брат, если на то пошло, - Мидорима потерял терпение. – У меня не может быть брата, который бросил меня, когда я в нем нуждался. Где был мой брат, когда мое Канто окружили люди Кагами? Где были остальные мои братья? Где был ты, мой отец? Он был вне себя от гнева и боли – и Акаши впервые почувствовал себя неловко. Никогда раньше он не придавал особого значения чувствам Мидоримы – он всегда был чуть поодаль от него, не потому что Акаши не был уверен в нем, как раз наоборот – он меньше других внушал опасений, был спокойным и сдержанным. Потеря его района не изменила его отношения к семье – и Акаши наивно полагал, Мидорима сам упустил Канто, он поведет себя как положено мужчине, и не будет просить помощи у братьев. Однако на деле оказалось совсем иначе. Акаши сразу вспомнил слова Мурасакибары о том, что Мидорима не так быстро отпустит свое прошлое – и, видимо, он-то и был прав в тот момент. - Прости, - сказал Акаши. – Ты прав. Мы не поддержали тебя в твоей борьбе. Но не мне объяснять тебе, почему я так поступил. Ты знаешь это лучше меня. И ты еще вернешь себе Канто. И Кисе вернется… - Кисе вернется, - подтвердил Мидорима. – Он сильный и живучий. А Аомине творит бесчинство, и тебе, аники, лучше разобраться с этим. Я не думаю, что он предаст тебя. Я не думаю, что он навлечет на себя беду. Но он импульсивен. И зол. Тебе стоит быть с ним осторожнее. По крайней мере, я предупредил вас обоих. Он встал и кивнул боссу в знак почтения. С нежностью поднял игрушечный паровозик, оброненный малышом в порыве игры. Бережно поставил игрушку на стол. - Шинтаро, - сказал внезапно Акаши. – Скажи мне, что именно ты сказал Аомине… Я должен знать, потому что уверен – он доверяет твоему мнению… И если ты назвал чье-то имя… - Я не буду врать тебе, аники, - спокойно сказал Мидорима. – Я назвал того, кого действительно считаю виновным. Виновным во многих наших потерях. - Я так и думал, - Акаши покачал головой, - И ты вспомнил о… - О Куроко Тецуе, - с недоброй улыбкой ответил Мидорима. – Ведь он единственный, кому ты позволил покинуть Тейко живым. Единственный, кого приняли в Сейрин. Единственный, кто остался жив после резни в Канто. Единственный, для кого может быть выгодна смерть Кисе и гибель Кагами. И если я не прав – миру придется постараться, чтобы переубедить меня. - Куроко… - Акаши почувствовал странные нотки в голосе Мидоримы, - Ты ревнуешь, Шинтаро? Завидуешь ему? Поверь мне, он не стоит твоих переживаний, и… - Конечно, не стоит, - с гордостью сказал Мидорима. – Он не волнует меня лично, аники. Но он волнует почти всех вас. И потому я уверен – без Куроко Тецуи в этом деле не обошлось. Можете считать иначе. Можете видеть в нем наивное существо, чистого ангела, коим он не является. Но я останусь при своем мнении. И теперь, - он сделал паузу, - Аомине тоже задумается над этим. Мидорима еще раз поклонился и вышел из дома. Акаши услышал лай собак и звук мотора машин – уехал… Он еще раз посмотрел на чаинку, плавающую вертикально – и почему-то почувствовал себя одиноко и нехорошо в своем собственном доме. - Я умру рано, - сказал он сам себе. – И мои сыновья будут повинны в этом. Он достал телефон и набрал знакомый номер. Небуя Эйкичи, глава Ракузан, дочерней организации, сразу же снял трубку. - Айа, аники, - громко сказал он. – Как дела? Проблемы? - Мне нужна твоя помощь, - сказал Акаши. – В деликатном деле.