Дождь начинается

— Признаться даже я и не думал, что ты выглядишь так сейчас… — Касамацу оглядел Кагами еще раз. — Ты похудел. Осунулся. Аомине наверняка плюет на то, как ты ешь и где спишь. — Я сам по себе, — отрезал Кагами. — И с чего ты взял, что Аомине со мной… Он говорил вяло, постоянно озирался — не доверял Касамацу полностью. Но и тот сам был сдержан и не так приветлив, как обычно, хотя ненависти в нем не чувствовалось. Касамацу прекрасно помнил — он сейчас нарушает закон семьи и волю аники, если Акаши узнает, и ему, и Кисе придется несладко. К тому же Касамацу прекрасно знал — именно этот человек лишил жизни Сакурая, самого светлого и доброго человека в банде Аомине, и все еще нес на себе ответственность за то, что произошло с Кисе Ретой. Касамацу не доверял Кагами и немного презирал его за слабость — но он помнил одну-единственную просьбу Кисе, и не видел причин не выполнить ее. — Я не должен был приходить, — выругался Кагами, как будто прочитав его мысли. — Это большая ошибка. В конце концов, ты просто можешь завести своих людей и попробовать задержать меня и все… — Мне это не нужно, Кагами, — сказал Касамацу. — Аники тебя все равно найдет. Если он не нашел тебя, значит, сейчас он занят чем-то другим, более важным. Но запомни — не ты, не Аомине никогда не сможете скрыться от этого человека. И прежде всего — мне нужно сейчас поговорить с тобой. Меня просил об этом безумно важный мне человек, и я не могу проигнорировать его просьбу. Признаюсь, эта встреча не особо приятна для меня тоже… — добавил он. — Но Кисе просил… Ты можешь помочь ему вернуть его воспоминания — и тогда мы, наконец, узнаем, кто сделал его таким. — Кисе помнит меня? — спросил Кагами, помолчав. — Он помнит, что мы с ним делали в тот день? — Он помнит немного, — уклончиво ответил Касамацу. — Но этого недостаточно, чтобы он мог назвать имя убийцы. Дело, скорее всего, в том, что перенесенные им травмы сказались на его здоровье, прежде всего, психическом. Он сам сейчас не ведает, что творит, но ради его спокойствия я готов с самим дьяволом говорить. Понимаешь? — Понимаю… — Кагами неловко заерзал на стуле. — Прежде всего, передай ему, что я никогда бы не стал стрелять в него. Возможно, при стычке — да, но не в тот день. В тот день мы с Куроко хотели просто говорить с ним. Я помню, как он улыбался, я помню, как беспокоился о судьбе Канто и Мидоримы… У меня не было причин убивать Кисе ни тогда, ни сейчас. Я знаю, ты, быть может, и не поверишь мне, Касамацу, но это действительно так. — Я передам ему твои слова, — сказал тот, — Пусть его здоровье окрепнет — и вы оба узнаете правду, я думаю… Рано или поздно она все равно выйдет наружу… И если ты солгал, Кагами, — Касамацу неловко улыбнулся, — Я первым приду за твоей жизнью. — Я знаю… — Кагами хмыкнул. — Пусть будет так… Могу я узнать теперь, зачем ты искал встречи со мной? — Все очень просто… Это сообщение от Кисе, — сказал Касамацу. — Он не может пока увидеться с тобой, но хочет, чтобы ты знал… Это прозвучит странно и даже неправильно. Но он просил передать тебе. Куроко Тецуя, возможно, жив. — Жив? — Кагами опешил на мгновение и рассмеялся. — Ты в своем уме, Касамацу? Какую игру ты ведешь? Что за нелепое утверждение? Или это шутка? Тогда очень плохая шутка… — Мое дело просто передать тебе… — Касамацу заерзал на стуле. — Это странно, я знаю… Но Кисе просил передать… Куроко Тецуя дал ему понять, что он жив. Кисе не знает, правда ли это, но почему-то он абсолютно уверен — Куроко не погиб там, в той аварии. Он жив. И он просит тебя… — Постой, постой… — Кагами потер лоб. — Я не ослышался? Ты продолжаешь повторять те же слова? Ты серьезен сейчас? Или, быть может, ты шутишь? Я повторюсь, шутка плохая… Я не хочу ворошить свою память и не позволю чернить имя Куроко. Если Кисе сошел с ума — найди ему врача, и перестань вмешивать в это тех, кому действительно не все равно, мать твою… — Ты меня неправильно понял… Кагами Тайга… — Касамацу вцепился рукой в его воротник и подтянул к себе. — Заткнись и слушай меня… Кисе не сошел с ума и не потерял рассудок. Он действительно тот Кисе, в которого кто-то из вас, мерзавцев, стрелял. Но кто-то продолжает расшатывать его систему, говоря ему то, чего он так желает услышать. Кто-то напрямую связался с ним от имени Куроко. И теперь Кисе уверен, что он жив. Факт остается фактом. И перестань строить из себя обездоленного супруга, в конце концов. — Я никого из себя не строю… — Кагами оттолкнул руку Касамацу. — Но Куроко умер. Я видел его тело, я сам похоронил и оплакал его… Если кто-то здесь и хочет видеть Куроко живым, то это я. И я не могу поверить в эти слова, потому что… Это невозможно. К сожалению… — добавил он. — Куроко жив… — Касамацу сел на свое место. — Я передал тебе слова Кисе. Воспринимай их как хочешь. Но если у тебя есть чувства к этому парню, попробуй проверить эту информацию. Вдруг это действительно правда… Мы якудза и живем в жестоком мире, где иногда живые оказываются мертвыми, а мертвые воскресают. Смерть Куроко не была никому выгодна — но она запустила страшный клубок, который до сих пор причиняет неудобства всем нам. Так, может быть, ее и на самом деле не было — этой смерти, и он действительно жив… — Это невозможно… — Кагами поднялся с места. — Передай Кисе, чтобы выздоравливал поскорее. И вспомнил имя того, кто стрелял в него. Больше мне не о чем его просить… — Прощай, Кагами, — Касамацу кивнул ему. — Я передал тебе просьбу Кисе… Постарайся спрятаться получше… Если уж информатор нашел тебя — то аники и подавно найдет. Он сейчас в отъезде, но однажды вернется домой. И тогда вспомнит про вас с Аомине. И про Сакурая… Кагами пошел вперед, не оборачиваясь, стараясь поскорее слиться с толпой — сел в машину и набрал скорость. В ушах у него звучали слова Касамацу об Акаши, о Сакурай и Аомине — и он знал, что Касамацу не лжет ему. Но главное, что сейчас причиняло ему боль, это вновь проснувшиеся воспоминания о Куроко. Почему Кисе именно сейчас решил разбередить ему рану на сердце? Что заставило его сделать это? Кагами и сам не понял, как и почему достал дрожащими пальцами телефон и набрал заветный номер. — Это Хомура, — коротко сказал он. — Слышишь меня? — Слушаю вас внимательно, — пропел информатор. — Желаете заказать мои услуги, Хомура-сан? — Желаю… — отозвался Кагами. — Желаю. Действительно желаю. Найди мне того, кто может помочь мне вскрыть могилу и исследовать тело… Звучит странно, но… — Вы обратились по адресу, — вежливо ответил ему знакомый голос. — Слушаю вас. *** — Я знал, что ты позвонишь мне, Эрик-сан, — Маюзуми разговаривал вежливо и аккуратно. — Я знал, что ты не расскажешь аники о письме. — У меня не так много времени, — сказал Куроко. — Он уехал встретиться с инвестором. Когда он вернется, я не буду свободен. — Я понимаю… — Маюзуми закашлялся. — В общем, я не особо красноречив, если быть честным. Есть некая информация о Кагами Тайге… Точнее говоря, мы его нашли. Интересует?.. — Безусловно… — едва не задохнулся Куроко. — Что с ним? Он не ранен? Жив? — В этом можешь и не сомневаться, — сказал Маюзуми. — Физически с ним все в порядке, но сейчас он абсолютно повержен духовно. Говоря честнее, он такой после твоих похорон, и его побег с Аомине Дайки, скорее всего, также был спровоцирован этим фактом. Он потерян для самого себя сейчас и практически мертв. Понимаешь, кто виновен в этом? — Полагаю, я… — Куроко опустил взгляд. — Но вы прекрасно знаете мое положение, Маюзуми-сан, как сильно я виновен перед всеми и как мало я могу сейчас сделать для них всех… Если бы я мог искупить свою вину, я бы сделал все, что угодно. — Есть то, что ты можешь сделать для Кагами, Куроко Тецуя-кун, — сказал Маюзуми. — Точнее есть те, кто могут помочь тебе снова объединиться с ним. Это сильные люди, которые хотят изменить многое в семье и начать историю заново. — И что же они хотят от меня? — испуганно спросил Куроко. — Акаши-кун… — Аники не может быть в деле здесь, — сказал Маюзуми. — Аники и сам запутался. Мы не хотим смены власти, мы хотим помочь аники. Прежде всего — направить его и самих себя. Изменить само понятие семьи, вот что хотим мы все. — Ты в связи с этими людьми? — ужаснулся Куроко. — Если он узнает… — Он обязательно узнает все, — оборвал его Маюзуми. — Когда придет его время. Мы не хотим лишать его власти, мы лишь хотим быть услышанными. Никто не пострадает, Куроко-кун. И прежде всего мы хотим, чтобы ты помог нам, хотя бы потому, что ты более других виновен в том отчаянье, в который погружена семья. — Но что я могу сделать? — ужаснулся Куроко. — Как я могу предать доверие человека, который спас меня. Как я могу оставить его сейчас, когда за меня была уплачена такая страшная цена? Ты лучше других знаешь мою историю, Маюзуми-кун… Что ты предлагаешь мне? — Воскреснуть, — просто сказал Маюзуми. — Я предлагаю тебе воскреснуть, вернуть свое имя и снова стать самим собой. Больше ничего. И, разумеется, вернуться к тем людям, которых ты был лишен, Куроко Тецуя. Кагами Тайга, Кисе Рета, моя жена… Неужели тебя не интересует внимание этих людей более? — Интересует… — прошептал Куроко, чуть помолчав. — Могу я узнать поподробнее, что ты мне предлагаешь?..