Дождь начинается

— Это было глупым решением, — Момои потупила взгляд. — Ты не должен был сюда приходить. — А что так? — Вакамацу рассердился. — Хотел и навестил тебя, какие проблемы? В конце концов, имею право. Ты мне не чужая. Возможно, мать моего ребенка. — Это ребенок моего мужа и мой, — настойчиво сказала девушка, отстраняясь. — Вакамацу-кун, ты к нам не имеешь никакого отношения. И не стоит сейчас играть в свои игры, я не в том состоянии, чтобы подыгрывать тебе. — Ты никогда не бываешь в том состоянии, — отмахнулся он. — Ты постоянно делаешь глупости и бежишь от себя самой. Это твоя тактика, Сацуки. Но сейчас ты в большой беде, и сама это знаешь. Я понимаю, почему ты оказалась в воде, когда прогремел тот взрыв. Это в духе нашего аники, так ведь? Он заставил тебе спрыгнуть в воду. Он не забрал тебя с собой, не простил тебя, просто проявил жалость… И ты чувствуешь, что он изменил свое отношение к тебе, верно? — О чем ты? — Момои попятилась, прислоняясь к стене. — Ты с ума сошел? — Ты всегда была на правах неприкасаемой благодаря дружбе с ним, — Вакамацу смотрел на нее холодно и с жалостью. — Многое тебе прощалось благодаря ему и Аомине. И ты возомнила себе, что ты играешь роль той самой Анее-сан, так? Что ты главная женщина в этой семье… Но ты ошиблась. Ты жестоко ошиблась, когда сама подпилила сук, на котором уютно устроилась. Теперь ты такой же враг Акаши Сейджуро, как твой муж или Киеши, и ты еще и беременна, и, судя по всему, не знаешь, от кого именно. Я ведь всегда приглядывал за тобой… Ты была малоразборчива эти месяцы. Ты спала со всеми, кто хотел тебя и кого хотела ты. И ты вполне можешь быть беременна от любого из этих мужчин. Но я тебя не осуждаю. Именно поэтому ты и не стала Анее-сан — ты низко пала и тебе нравилось на том уровне. — Этот ребенок мой, — Момои опустила голову. — Прежде всего, он мой, и я никому не позволю оскорблять его или себя. Он только мой. Даже если его мать шлюха, он не виноват в этом. Я твердо решила, что стану матерью, и я не изменю своего решения. — Я не пришел уговаривать тебя избавиться от него, — Вакамацу нахмурился. — Можешь считать это моей глупостью, но я все еще чувствую к тебе притяжение. Ты мне нравишься, хоть ты и порядочная мерзавка. Я только тебе предлагал стать моей женщиной, и до сих пор хочу этого. Я даже готов признать этого ребенка, потому как я уверен, что он мой. — Я замужем… — Момои пробормотала невнятно, но образ Маюзуми не выходил у нее из головы. — У меня есть законный муж. — Вскоре его у тебя не будет, и мы оба это знаем, — Вакамацу протянул руку, пропуская прядь розовых волос между пальцами. — Акаши на свободе, Хьюга тоже. Наш кумите вернет себе власть любой ценой, потому как вы покусились на то, что ему было дороже всего. Маюзуми был тем, кому он верил больше всего, и Маюзуми первый поплатится за это. И когда в его лице ты потеряешь последнюю защиту, куда ты пойдешь? К кому? Как? — Черт тебя дери, — Момои вырвалась из его рук. — Иди к черту, Вакамацу-кун! Я не позволю Акаши забрать у меня мужа! Думаешь, я буду стоять в стороне и смотреть? Ошибаешься! Он отнял у меня Куроко, отнял Аомине, отнял Сакурая! Чихиро любит меня, и у нас будет ребенок! Я не позволю никому разрушить наше будущее! Я никому его не отдам! И если Акаши Сейджуро попробует вернуться, я убью его собственными руками… — Он уже вернулся, милая, — с жалостью сказал Вакамацу. — Хьюга Рико вчера была убита в собственной постели. Ее застрелили, не оставив никаких следов. Сейрин тоже лишились своей Анее-сан. Теперь там нет никакой власти, также как в Тейко. И как думаешь, кто будет следующим? Момои похолодела, оглядываясь назад, рука его инстинктивно легла на живот. Ее окликнула медсестра — и она тут же побежала прочь от Вакамацу, по коридору, лишь бы не слышать больше его жалостливых слов, не видеть его внимательных глаз. Она шла и шла вперед, не чувствуя собственных ног. Перед глазами плыло улыбающееся лицо Рико и ее тихий голос, который предлагал заключить соглашение. — Он прав, — прошептала она сама себе, оставшись одна в палате. — Он вернулся… Он придет за мной… *** Кагами пил много и жадно, не чувствуя горечи алкоголя — он впервые убил женщину сегодня, женщину, мать, жену, беззащитную, в ее собственной постели. Он сделал то, что ему сказали, и теперь чувствовал себя просто грязным убийцей, ничтожеством. — Ты хорошо справился, — хвалила его Алекс. — Ты стал другим. Сдержал свое слово. — Она не пыталась спрятаться или защититься, — прошептал Кагами. — Она знала, что я выстрелю. Сказала только, чтобы я не промахнулся и не причинил ей лишней боли. Ничего больше. Еще и улыбнулась мне на прощание. — На твоей одежде ее кровь, — заметила Алекс. — Ты проверял пульс? — Я придерживал ее голову, пока она умирала, — Кагами нахмурился. — Она была моей Анее-сан… Она защищала меня и хвалила… Делала многое для меня. Я уважал ее и мечтал, чтобы моя жена походила на Рико-сан. Я отдал ей должное, оказал уважение. Я не хотел, чтобы она умерла в одиночестве. Это странно? — Нет, не странно, — Алекс подлила ему виски и погладила его ладонь. — Ты все сделал правильно. — Перед смертью она прошептала одно только имя, одно, — Кагами сжал виски руками. — Она не просила меня ни о чем, не спрашивала ничего. Она позвала одного человека — и ничего больше, понимаешь? Одно только имя, чтобы Рико-сан чувствовала себя спокойно и хорошо. Умерла с его именем… — И это было не мое имя, так? — Хьюга вошел в комнату, спокойный и хмурый. Кагами подскочил на месте, но не попытался отодвинуться, просто сжался в комок. Алекс улыбнулась, обнимая Кагами за плечи. Хьюга сел рядом, взяв пустой стакан. — Налей и мне, — попросил он девушку. — Я тоже хочу забыться сегодня… В память о женщине, подарившей мне столько счастливых дней. — Вы не хотите отомстить мне? — спросил Кагами отчетливо и напряженно. — Если захотите — я не буду сопротивляться. — Нет, — Хьюга пригубил алкоголь и усмехнулся. — Зачем? Ты сделал то, что должен был. Отомстил так сказать. И в это тоже был свой смысл. — Но я убил женщину… — Кагами опустил голову. — Я пал низко, ниже некуда. Я оставил ее детей без внимания и тепла. — Ее дети однажды и спросят с тебя за смерть матери, — сказал Хьюга. — У них есть право на это, у меня нет. К тому же ты освободил ее, так ведь? Теперь она свободна. В последнее время она ненавидела свою жизнь. Скорее всего, в этом виноват только я. — Хьюга-сан, аники, — Кагами с силой поставил стакан на стол, — Я давно хотел объясниться с вами за все то, что сделал. Я сожалею, что стал причиной неприятностей для Сейрин. Именно с меня началось это падение, я его причина, я виновен в нем. — Мы все в этом виноваты, — Хьюга хмыкнул и снял очки. — На мне грехов поболее, чем на тебе, Кагами. Не думай, что ты превзошел старшее поколение. Я был виноват в том, что вырастил возле себя предателя. Грех зрел в моем собственном доме, но я был слеп. Изуки предупреждал меня, он взывал к моему разуму, но я мечтал только помериться силой с Тейко — и я проиграл своей собственной семье. Мои дети едва не стали заложниками моей слабости. Моя жена опозорена… Мой лучший друг… — Она звала его по имени, — сказал Кагами. — Шептала его имя снова и снова… Теппей… Теппей… Потом стихла. Она любила его, я это понял, и все, что она делала, она делала ради него. — Если бы я был более внимательным, она никогда бы не посмотрела в его сторону, — Хьюга допил виски и посмотрел в сторону Алекс. — Ты стала такой красивой, детка… Не хочешь вспомнить старые времена и побыть со мной сегодня? — Не откажусь, — улыбнулась девушка. — Но сначала отведу Кагами баиньки. Завтра у него важный день. Второй этап его возвращения. Он должен отдохнуть. — Тогда оставайся с ним и приходи ко мне ночью, — спокойно сказал Хьюга, идя в сторону двери. — Мне жаль, что мы не встретились с тобой раньше, Кагами. Быть может, объяснившись, удалось бы избежать всех жертв. Но теперь другого пути у тебя нет. Ты искупаешь свои с Аомине грехи — и конец недалек. Однажды я хочу снова выпить с тобой, как сегодня… Просто выпить и поговорить… Прощай… — Прощайте, Хьюга-сан, — Кагами закрыл глаза, чувствуя, как горячие слезы заливают его лицо. — Простите меня. Клянусь, я сделаю все, чтобы… — Один вопрос, Кагами, — Хьюга обернулся, внимательно глядя на него. — Скажи… Тот парнишка, Куроко, он жив? Он ведь жив, да? — Жив, — усмехнулся Кагами. — Он жив, и это единственное, что дает мне силы идти вперед… Он жив… — Слава богу, — выдохнул Хьюга, улыбка расцвела на его мокром от слез лице. — Я рад, что тот мальчик все-таки жив… Кагами закрыл лицо руками, Алекс осторожно убрала со стола, разложив на нем коробку с оружием, бумажный конверт с документами, фотографии, с которых на него смотрели Маюзуми с Момои в своих свадебных нарядах. — Они следующие, да? — спросил Кагами, не убирая рук от лица. — Ты знаешь правила, — Алекс осторожно пригладила его волосы. — Ты не можешь отдохнуть или отказаться. Хайзаки-сан дал тебе время принять решение, и ты его принял. — Когда? — буркнул Кагами. — Завтра вечером, — Алекс внимательно посмотрела на него. — За тобой заедут в половине седьмого. Отложить нельзя, все будут разбиты и подавлены после похорон Хьюги Рико. Это часть плана, Кагами, ничего личного. — Понял, — Кагами сел на диван, смотря впереди себя невидящим взглядом. — Ничего личного.