Дождь начинается

Хайзаки молча проводил взглядом идущего до машины Кагами, вздохнул и сердито закурил. Рыжий парень нравился ему поначалу, казался похожим на него самого. — Я ошибся, — твердо сказал он. — Он придурок. — Почему? — сидящий в тени его босс усмехнулся. — По-моему, копия тебя. Импульсивный и способный. Но абсолютно неумный. Такой он — и таким всегда был ты. — Шуузо-кун, — вежливо сказал Хайзаки. — Ты зарываешься. Не надо касаться моих лучших чувств, я могу и ответить. — Можешь, конечно, — вздохнул Ниджимура — а именно он это и был. — Но толку что… Кагами свою роль отыграл, пользы от него больше не будет. — Я бы не стал так просто списывать его со счетов, — Акаши все еще стоял у другого окна. — Хьюга говорил, что он приезжал к нему домой. Просил его вернуться. — Кто отвез его к Хьюге? — оживился Хайзаки. — Разве был такой приказ? — Был, конечно, — мирно кивнул Ниджимура. — Алекс спросила разрешение, я разрешил. Зато мы узнали об истинных мотивах мальчика Кагами. Разве это плохо? — Мальчик Кагами… — Акаши выдохнул тяжело. — Я бы не хотел, чтобы он снова посещал тот дом, Ниджимура-сан. Там мой сын и… — И там Куроко Тецуя, — Ниджимура постучал пальцем по стакану. — Но ты помнишь наш уговор, Акаши. Куроко Тецуя больше не твоя забота. Он для тебя больше не существует. — Я знаю, — Акаши обернулся. — Я дал слово, я его больше не нарушу. Но он должен жить. Разве это было бы неправильно? Тецуя все еще член моей семьи, и он должен жить. — И он будет жить, — Ниджимура мирно опустил голову на столешницу. — Я не такой ублюдок, чтобы ты знал. Я все еще привязан к Тейко, даже после своего ухода. Я оставил тебе семью, Акаши. Настоящую сильную семью. И вот — что с ней теперь? Вот что мы превратили Тейко? Во что ты превратил Тейко? Акаши молчал, опустив голову. Хайзаки внимательно рассматривал его лицо, покуривая в тишине. — Я знаю, ты не этого хотел, — голос Ниджимуры стал мягче. — И я все еще благодарен тебе за твои мудрые решения в управлении семьи. Но из-за своей страсти ты не сумел разглядеть истинного врага, пустил дела на самотек и нарушил главное правило. Ты все еще помнишь его, Акаши? Помнишь? — Тейко прежде всего, — тихо сказал Акаши, опустив голову. — Я помню, Ниджимура-сан. Семья превыше всего. Тейко вечно, люди смертны. Я помню это правило. Я сам его придумал. — Мы все умрем, — хрипло сказал Хайзаки. — Одни раньше, другие позже. Рано или поздно жизнь закончится. Все закончится. Мы состаримся, на наше место придут другие. Но Тейко обязан был остаться нашим оплотом, сильнейшей семьей, организацией, куда мы всегда могли вернуться. А ты и твои парни превратили его в пепелище. В останки. — В твоем стиле было бы рискнуть всем, — сказал Ниджимура. — Пожертвовать всеми ради Тейко. Но ты выбрал по-другому. Ты сделал свой выбор, и я не могу тебя упрекнуть. Ты ведь помнишь, что я предложил тебе в тот день? О чем мы с тобой договорились? — О том, что ты добьешься возвращения Тейко, — выпалил Акаши. — А я исправлю все свои ошибки. И… Накажу виновных. — Всех виновных, — поправил его Хайзаки. — Никакой мягкости и жалости больше. Никаких жертв. Ты проиграл то, что было дорого тебе, Акаши-сан, но больше ты такой ошибки не допустишь. Я и Шуузо не дадим тебе больше ошибиться. — А Тецуя?.. — начал-было Акаши, но тут же осекся. Выстоять перед настойчивым взглядом ледяных глаз Ниджимуры, зная, что ты единственный виновный в том, что сейчас происходит, было невыносимо. — Куроко Тецуя и Кагами Тайга как раз и есть те виновные, — сказал Ниджимура. — Вместе с Аомине, Маюзуми, Момои и Мидоримой. И, конечно же, Киеши. Всех них нужно будет наказать. За предательство и за то, что они сделали с Тейко. — Если не можешь, лучше скажи сразу, — сурово спросил Хайзаки. — Скажи сразу, чтобы было понятно, иначе и начинать не стоит. — Я справлюсь, — сказал Акаши, подняв голову. — Я сумею. Я уверен. Перед глазами у него все еще сияло смеющееся лицо его любимого человека, но отступить Акаши теперь уже не мог. Ни сегодня, ни в другой день. Он сделал свой выбор — и должен был оплатить все долги. — Ты справишься, — уверенно сказал Ниджимура. — Ты всегда справлялся с самыми сложными проблемами. Именно поэтому ты мой преемник. Именно поэтому и я пришел, чтобы помочь тебе спасти Тейко. К концу этого месяца ты снова станешь кумите, Акаши. И больше никогда в жизни не увидишь Куроко Тецую. Это все. — Все, — повторил за ним Акаши. — Действительно все. *** Момои сидела на продавленной постели в отеле, поглядывая на часы. Вакамацу обещал вернуться через десять минут, но прошло уже двадцать. Она прекрасно знала, что он сейчас говорит с этим Имаеши, который уже ждал их по пути. В Тейко у Вакамацу оставались кое-какие дела, и Имаеши сейчас решал их через посредников. Кроме того, именно Имаеши нашел новую больницу для Аомине и отвез его туда. И Имаеши обеспечивал их безопасность. — Все это глупо, — пробормотала девушка, упав на подушку. — Чихиро-кун все равно нас найдет. Он будет зол и, наверное, убьет меня. Но разве не все равно? Разве я не в очередной раз ведомая, а не ведущая? … Ей очень сильно не хватало Рико сейчас. Чертовски не хватало… Сильная и умная Анее-сан — для Момои она была воплощением всего того, чего она, Момои, не сумела достичь. У Рико был любящий муж. У Рико был любимый мужчина. У Рико были сын и дочь. Рико была Анее-сан для огромной семьи. И Рико была кумите. Она сама управляла Сейрин, принимала решения и делала свои ставки. Она была сильная и умная. Она рискнула всем — и проиграла. Момои была уверена, что Рико не просила пощады у Кагами, не умоляла его, она просто повела себя достойно, как и положено настоящей Анее-сан. А вот сама Момои… — Я слабая, — сказала она своей нерожденной дочери. — Я всегда была слабой, но возомнила себе, что могу повлиять на людей. Я ошиблась, доченька. Из-за меня разрушена целая семья, которая была домом для многих, включая твоего папу. Из-за меня многие погибли. Если бы я могла обернуть время вспять, я бы это сделал. Я бы постаралась спасти нас всех… Но разве я могу? Ее мысли прервал радостный Вакамацу. Он вошел в комнату, плотно закрыл дверь и внимательно посмотрел на лежащую на постели Момои. От чего-то ей стало неловко, и она торопливо присела в кровати, чтобы не провоцировать его и иметь возможность защититься. — Я говорил тебе, что беременность тебе к лицу? — радостно заявил он. — Ты очень привлекательна, Сацуки. Тебе идет этот живот, твои припухлости, круги под глазами. Мне приятно смотреть на тебя. Ты такая красивая. — К чему это все? — недоверчиво спросила она. — Что за приступ нежности? Ты задержался. Я не хочу сидеть одна в четырех стенах. Если не можешь держать слово — не давай его. — Ты сердишься? — Вакамацу плюхнулся рядом с ней и попытался ее поцеловать. — Будь нежной. Я, как-никак, теперь твой мужчина. — Я замужняя женщина, Вакамацу-кун, — напомнила Момои. — Я еще не развелась. И не уверена, разведусь ли я вообще. Мой муж ведь ищет нас? Ищет? Не говори, что не знаешь, я уверена, что Имаеши сказал тебе. — Ищет, — кивнул Вакамацу. — Во всеуслышание заявил всем семьям, что ищет. Назначил награду, довольно серьезную. Хочет решить свои проблемы тут и сразу. — Он понимает, что я не сама поехала с тобой? — Момои просияла лицом. — Слушай, я же говорила тебе, что это бесполезно. Давай я сама вернусь туда. Сделаем вид, что ничего не произошло. Просто я вернусь и все… — Он не тебя ищут, дурочка, — жалостливо заявил Вакамацу. — Он требует своего ребенка. Ты и я нужны ему в неживом варианте. Он объявил тебя предательницей, а меня — вором. Ребенок ему нужен, но ты — нет. И что? Ты все еще хочешь к нему вернуться? — Это не может быть правдой, — выдавила из себя Момои. — Не такой человек он, Чихиро-кун. — Такой, такой, — торопливо закивал Вакамацу. — Я хорошо его знаю, и еще тогда пытался сказать тебе, что он не подходит к твоему образу жизни. Он настоящий мерзавец. Расчетливый и подлый. Он и тебя использовал, чтобы стать вакагасирой. Когда понял, что от Акаши повышения ему не светит. Он намного хуже, чем ты пытаешься его выставить. И ты к нему больше не вернешься. Ты и мой ребенок. — Тогда чему ты радуешься? — сухо спросила она, разглядывая его лицо. — Тому, что увез меня? Или тому, что мой муж в ярости сейчас? Или и тому, и другому? — Имаеши принес неплохие вести, — сказал Вакамацу доверчиво. — Вроде как некоторые акционеры собираются отзывать капитал из головной компании Тейко. Это чертовски опасно для Мидоримы, учитывая имя главного его врага. — Квазаяки? — полуутвердительно спросила Момои. Вакамацу кивнул. — Именно, — сказал он. — Пускать его в Тейко, значит признать себя банкротом и неудачником одновременно. На такое кумите не пойдет. Но он собирает других акционеров, чтобы объявить им о своей отставке. И выбрать нового председателя. Вместо себя, конечно. — И что? — Момои покачала головой. — Ты отозвал деньги своей группировки, к Тейко ты отношения уже не имеешь. — Я только начал процесс отчуждения, — сказал Вакамацу. — Для обеспечения безопасности своих ребят и Аомине. Но я могу закончить его так же быстро, как и начал. Мне нужно только время. Оно у меня есть, конечно же. — Не говори мне… — начала-было Момои. — Ты же не настолько глуп… — Настолько, — рассмеялся он, обнимая ее. — Я собираюсь претендовать на место председателя. Если меня им назначат — мы вернемся в состав Тейко. И я изменю его до неузнаваемости.