Дождь начинается

— Черт тебя дери… Черт тебя дери! — сокрушался Киеши. — Я должен был догадаться раньше… Я же говорил, что где-то видел тебя, что твоя идиотская манера разговора кого-то мне напоминала… Это был ты, Такао, это, конечно же, был ты! — Я, — усмехнулся тот. — Но, к слову, вы неплохо держались и пытались меня раскусить. Будь на вашем месте человек, обремененный умом, он бы догадался, что это действительно я. Провести параллели, подумать немного, логически рассудить… Это было бы несложно. Информаторов в Токио не так много — все они на счету. Откуда-то появился новый с весьма дорогими сведениями… Впрочем, вас не особо интересовало, на деле, кто я. — Я тебе платил, ты доставал мне информацию, — отрезал Киеши. — Но, кончено, я должен был догадаться… Если бы я знал, я бы раздавил тебя там, как крысу, мимоходом… — И поступили бы глупо, — заметил Такао. — Я весьма помог вам во многом, и я никогда не давал вам ложные сведения. Вы платили — я давал информацию, и она была верной. Все правильно. — Но ты тот еще кретин… — Киеши был вне себя от разочарования. — Чертов любовничек кумите Тейко стал информатором. Продавал данные собственной семьи… Предал всех еще раньше, чем Мидорима подумал о предательстве. Обвел вокруг пальца самого Акаши Сейджуро. — Это было несложно, — пожал плечами Такао. — Он не особо мной интересовался. А за теми, кто его не интересуют, слежки нет, для него я вообще не существовал. И я не считаю, кстати, себя предателем. Я просто работал — на все стороны, которые были мне интересны. К примеру, ваша сторона была мне интересна. Я сделал ставку на Киеши Теппея, умного человека и талантливого руководителя. И проиграл. Потому что вы таковым не были. — О чем это ты? — Киеши хмыкнул. — Что ты имеешь в виду? — Вы всегда привлекали к себе внимание, внушительная фигура, но внутри вы пустой, — развел руками Такао. — Порожний я бы сказал. Ничего такого особенного в вас никогда не было. Стратег из вас никакой, логики в ваших поступках тоже нет. Вы разочаровали меня, разочаровали даже любящую вас женщину, разочаровали поддержавшего вас, несмотря на его ненависть, Изуки-сана. Было бы проще догадаться, что от вас особой пользы не будет… Но плохой опыт — тоже опыт. — Я выйду отсюда… — процедил сквозь зубы оскорбленный Киеши. — И надеру тебе зад. Тебе и всем тем, кто посмел сомневаться в Сейрин. — А что в нем сомневаться? — усмехнулся Такао. — Сейрин и Тейко, как таковых, уже нет. Вообще нет. Руководители проиграли, кредиторы жмут, вчерашние партнеры ищут возможность вывести свои средства, даже союзники покинули вас. Две сильнейшие семьи Токио… Вы развалили обе. И собрать их у вас уже не получится. Поэтому я и пришел сюда. Убедиться, что моя теория верна, и мне тоже пора искать варианты для ухода. — Ну и? — Киеши сел на стул и хмыкнул. — Любуйся тогда. Я повержен. Пусть даже и только теперь… Какая-то мразь повесила на меня убийства, которых я не совершал. — А вы в этом уверены? — уточнил Такао. — Черт тебя дери, конечно! — Киеши потерял самообладание. — Я еще не сошел с ума. Я якудза, убийства мне не чужды, но я-то помню, кого я лишил жизни! Мурасакибары среди них не было никогда! Я просто еще не успел добраться до него! Не было и всех этих женщин и детей… Я не маньяк! Я просто лидер и кумите, я был занят только своей семьей! Если бы не чертовы отпечатки, которые кто-то оставил… — Дело уже не просто в отпечатках, — сказал Такао. — Там собирается внушительная доказательная база. Довольно много всякой информации, начиная от свидетельских показаний, заканчивая вашим собственным, довольно грустным, досье. Полиции ваша фигура насолила достаточно, сфабрикованное — пусть даже так — дело поможет полиции избавиться от вас за один раз, а вместе с вами и уничтожить Сейрин. — И ты, по-видимому, радуешься этому… — заметил Киеши. — Черт, Такао, но не думаешь же ты, что Тейко поможет распад Сейрин? Ты же не настолько туп! Кто-то вырезает мою семью, убил Рико, Когу, Митобе, теперь вот Изуки… Но как только он покончит с Сейрин — он придет за вами! Твой обожаемый хозяин будет под ударом! Ты, как приличная педовка, первый останешься в одиночестве. Подумай! Настолько ли тебе выгодно сгноить меня в тюрьме, а? — О, если вы об этом… — задумчивый Такао почесал лоб. — Я тут не при чем. Оправдываться, конечно, не буду, но в действительности я не при чем. Я никак не причастен к вашему аресту, ни в коем случае не пытался даже ничего сделать. Я, видите ли, в некотором смысле просто наблюдатель. Мне нравится делать ставки и ждать финала истории, я не собираюсь вмешиваться в естественный ход событий — все и так будет на своих местах в конце концов. — То есть, мой арест — закономерность? — уточнил Киеши. — Я тут по справедливости, да? — А разве нет? — с интересом спросил Такао. — Вы прожили безгрешную чистую жизнь и не сделали ничего плохого никому? Так? — Нет, черт тебя дери! Нет! — Киеши привстал, но вернулся на место. — Я много чего сделал… Но точно так же жил и Мидорима-сан, разве нет? И Акаши. И Хьюга. И любой другой из нашего мира. Но сижу я тут не за свои дела, ведь так же? Я сижу тут за массовые убийства, которых я не совершал! Я не отнимал ничьи жизни, я никого не убивал! По крайней мере, к тем убийствам, в которых меня обвиняют, я не причастен. И я выйду отсюда, Такао. И когда выйду… — А как вы выйдете? — Такао подпер щеку ладонью. — У вас дела идут не лучшим образом… Я тут почитал ваше дело… Там замешан главный прокурор области. Видите ли, этот маньяк порядком надоел ему, люди много пишут о нем — его поимка стала бы отличным завершением дела. Поэтому за вас будут держаться. Когда же в прессу просочится, что вы из якудза, это и вовсе будет на руку полиции. Люди презирают ваш мир, а тут одного из именитых людей темного мира арестовали и судят… Хорошие заголовки для главных газет! К тому же, повторюсь, все доказательства собраны. И будет собрано еще больше. Полиция дает заявления. Ваши отпечатки действительны, даже если вы и не совершали убийство Мурасакибары-куна. Будь вы как раньше вакагасирой Хьюги Джунпея, именитого человека, известного кумите, вас, возможно, уже вытаскивали бы отсюда сто или двести адвокатов… Но сейчас в Сейрин только кучка недоумков. Всех лучших людей перебили. Я не завидую вашему положению, могу сказать честно, потому что я не вижу выхода из этой ситуации. Ваши союзники отмалчиваются, а ваш главный, в данной ситуации, друг, Мидорима-сан, и вовсе не станет вмешиваться, потому что мы не можем исключить такую возможность, что вы действительно лишили Тейко последнего вакагасиры… — Но я его не убивал… — устало сказал Киеши. — Не трогал я его. И не сгущай краски. Я нанял адвоката, деньги у меня есть. Пока я буду отрицать вину, я буду невиновен. И все, Такао, если ты сделал все, что нужно, то вали отсюда. У меня нет желания говорить с тобой. — И все-таки я пока еще задержусь, — искренне сказал тот. — Не хотел я вас расстраивать, Киеши-сан. Я не со зла. Я не кривлю душой, когда говорю, что положение у вас тяжелое, но я тут не ради того, чтобы делать прогнозы. Я ради другого. — Не понимаю… — отозвался Киеши. — Хочешь свои услуги предложить? Или свою задницу? И то, и другое мне уже не нужно. — И то, и другое я оставлю себе, — охотно согласился Такао. — Я пришел сюда, чтобы рассказать вам о тех людях, на которых я работаю сейчас. Весьма сильных и влиятельных людях, позвольте мне не называть их имена. Это действительная верхушка власти Японии, некая организация, в составе которой есть и представители исполнительной власти, и полиции, и бизнеса, и даже императорской семьи. Люди, которые держат в руках всю Японию, хотите скажу так. Я работаю на них около двух лет, и меня все устраивает. По сути и информатором я стал, чтобы продвигать кое-какие свои дела. — И что? — грубовато буркнул Киеши. — Поздравить тебя, что нашел хорошую работу? Молодец. А теперь, будь добр, иди к черту. — Нет, пока откажусь, — без тени стеснения сказал Такао. — И вас пока не советую выгонять меня. Дело в том, что люди, с которыми я сотрудничаю теперь, очень интересуются всеми сферами жизни. Включая, естественно, якудза… Они знают, что происходит сейчас с Сейрин и Тейко, и хотели бы объединить две семьи, чтобы превратить их в одну новую цельную и настоящую… Нечто подобное привлекало и вас, насколько я помню, но вы замахнулись слишком высоко, а вот у моих новых работодателей есть на это и время, и возможности. Говоря проще, они собираются вплотную заняться сейчас этим вопросом. — Передай им, что я не отдам им Сейрин никогда… — сказал Киеши. — А когда выйду отсюда, надеру всем задницы. — Но вы отсюда не выйдете, — сказал с жалостью Такао. — Вам даже не срок светит, Киеши-сан. Прокурор будет просить для вас смертную казнь, которая в этой префектуре не отменена, с учетом количества жертв, которых на вас запишут. Вас казнят как безродную собаку и сожгут, а прах будет захоронен на кладбище для безымянных. Вот такой славный финал, за который многие отдали свои жизни. Неужели он привлекает вас? — Пусть только попробуют… — Киеши стало не по себе, но виду он не подал. — Ты забыл с кем говоришь, Такао. Я Киеши Теппей, основатель Тейко и его кумите. Просто так осудить меня и казнить не выйдет. Я буду защищаться и сдаваться не собираюсь. — Хорошо, — кивнул он. — Тогда я так и передам. Вы не хотите сотрудничать. Вы сильный и сами выберетесь отсюда. — И что? — Киеши не понравился его спокойный тон. — И что? — И ничего, — покачал головой Такао. — Когда вас казнят, Сейрин уже некому будет защищать, и эта семья в любом случае попадет в руки тем людям, на которых я теперь работаю. И все. Цель будет захвачена и без лишних трат. Отличный вариант. Он даже выгоднее. — А твои работодатели могут вытащить меня отсюда? — уточнил Киеши. — Они способны сделать это? — Да, — кивнул Такао. — В их интересах сотрудничать с вами. Это, конечно же, не акт альтруизма, это довольно серьезный шаг. Но… Мы действительно собираемся вплотную исправлять то, что сделано. И ваша свобода способствовала бы этому. Они оба замолчали — полицейский дал знак, Такао поднялся. — Я дам вам время, — сказал он. — И вы знаете мой телефон. Надумаете — позвоните. Нет, значит, нет. Времени у нас много, жаль, у вас его нет. А справиться мы справимся. Но нам нужно ваше содействие, то есть все зависит от вас. Уже уходя из комнаты, Киеши с интересом обернулся и спросил у Такао напоследок, не давая тому подготовиться. — Легко было предавать Мидориму? — уточнил он. — Ты хорошо играл роль влюбленного, даже я поверил. — Не очень, — равнодушно сказал Такао. — Но обсуждать личную жизнь я не буду. Я все делаю ради своей цели. И моя цель себя оправдает. На этом все.