Дождь начинается

Вакамацу осторожно вошел в офис, вдыхая знакомый запах — пахло порохом и пылью, с того дня, как его люди освободили помещение. Раньше тут всегда было шумно и часто стреляли — горячие люди Аомине не испытывали сомнений, если нужно было отстоять свое мнение. Теперь тут поселилась пустота, и Вакамацу мучался от страха несбывшихся мечтаний — он тосковал по старым временам и мечтал вернуть их. — Вакамацу, — позвали его из соседней комнаты. — Это ты? — Я, — сказал он, узнав Имаеши, главного стратега Тейко. — Ты написал, я вернулся. Не прячься. Имаеши и не думал прятаться — сидел на припорошенным пылью кресле и смотрел в стену — изящный темный плащ был смят, но он этого не замечал, казалось. Высокий и складный, с глаз исчез характерный прищур, улыбки тоже больше не было. Вакамацу хмыкнул, стряхнув пыль с кресла и сел напротив него. — Начнешь говорить или так и будешь молчать? — уточнил он. — У меня немного времени. Я оставил свою женщину совсем одну. — Тебя Маюзуми ищет, — перебил его Имаеши. — Обещал за ценой не постоять. Он найдет тебя. А когда найдет, то, что вы с одной семьи, уже не спасет твою жизнь. Ты же знаешь об этом, Вакамацу. Знаешь… — Если он не смог ее удержать, я не при чем, — обрубил Вакамацу. — Она поехала со мной по своей воле. Я ее не заставлял. И ребенок в ее животе скорее мой, чем его. Она ему изменяла, все это знают. И я первым был в жизни Момои, раньше меня был только Аомине. — А где, кстати, Аомине? — Имаеши внимательно посмотрел на Вакамацу, взгляд его не предвещал ничего хорошего. — Он жив? — С ума сошел? — рассердился Вакамацу. — Конечно, жив! Он мой аники до сих пор. Я собираюсь вернуть его к жизни, по крайней мере, обеспечу ему безопасность и уход. Деньги нашей группы в безопасности, когда пройдет время, все получат дивиденды. Я сделал все не ради Тейко, я знаю, но ради своих братьев. Я больше не доверяю Мидориме Шинтаро. Теперь я доверяю только себе. — Ты знаешь, что Тейко будут искать нового кумите? — спросил Имаеши. — Мурасакибара-сан жестоко убит. В его смерти винят Киеши Теппея. — От того мерзавца вполне можно ожидать, — Вакамацу сплюнул. — Мурасакибара-сан сейчас в лучшем мире. И Мидориме-сану нужно было принять это решение раньше. Он не справляется с семьей. Он ее разрушил. Превратил в ничто. — Киеши Теппей претендует на место кумите Тейко, — заметил Имаеши. — Его представители считают, что он скоро докажет невиновность и собираются претендовать на место Мидоримы. Претендует и акционеры. И еще множество людей. Все хотят стать кумите Тейко. Все словно верят, что Тейко воскреснет из пламени, как феникс. А ты веришь? — Я верю только фактам, — отрезал Вакамацу. — Спасти Тейко могут деньги. Много денег, хороший менеджмент и новые лица. Я не собираюсь голосовать за весь этот сброд. Если я кому и доверил бы семью, то только себе. Но мои люди покинули Тейко. Я хочу найти группировки, которые поддержат меня. Мои средства на свободе, я щедро вложусь в рост семьи. И тебе, Имаеши-сан, я тоже советую вложиться в меня. — Почему? — уточнил тот. — Я еще в раздумьях, кого выбрать. — Потому что за мной есть будущее… — Вакамацу выглядел серьезным. — Наша организация и парни Мурасакибары были единственными, кто работал в Тейко последние полтора года. Мы не нарушаем наши обязательства и всегда выполняли то, что обещали. К тому же у нас осталось финансирование. И акционеры к нам расположены. Я не совершил ни одной разгромной сделки, значит, могу принять правильное решение. — Но ты предал Тейко в самый тяжелый момент, — напомнил Имаеши. — И как Маюзуми и другим простить тебе твой побег? — Мне его прощение не нужно, — сказал Вакамацу. — Я имею больше прав на Момои и ее ребенка, чем ему кажется. К тому же он бы использовал Аомине в своих целях, а я не позволю этому случится. Аомине свободный человек, и я буду отстаивать его права. Поэтому я собираюсь тоже претендовать на место кумите, и если меня выберут, я без страха привезу своего аники и свою женщину в Токио. И Маюзуми придется поумерить свои амбиции. Он не получит то, что принадлежит мне. — Ты недооцениваешь его, — сказал Имаеши. — Он опаснее, чем тебе кажется. Ты считаешь, что Мидорима разрушил Тейко, но Тейко разрушил именно Маюзуми и, как ты ее называешь, твоя женщина. Эта парочка обвела вокруг пальца самого Акаши Сейджуро. Они опаснее, чем ты думаешь. И зря ты стал доверять этой женщине. Вдруг она пытается обмануть тебя? — Она моя, — просто сказал Вакамацу. — Я всегда хотел ее, и теперь она моя. Хитрит? Пусть. Обманет? Пусть. Я мужчина и буду выше этого. Она и ее ребенок — мои, и я никому их не уступлю. Я по сути и вернулся в Токио ради них. Я хочу обеспечить ей безопасность и уверенность в завтрашнем дне. Если она станет Анее-сан… — Она никогда не станет Анее-сан, — уверенно сказал Имаеши. — Она не смогла стать при Акаши и теперь не сможет. Ты любишь ее вообще? Если любишь, почему ты не видишь той боли, что мучает ее изнутри? На ней груз вины за то, что случилось с Тейко, она просто хотела поиграть в сильную женщину, но проиграла все. Ее едва не убили за то, что она сделала, она дважды была под ударом. Момои Сацуки это тебе не Хьюга Рико… Она просто смесь красивых тканей, цветов и духов, девочка во взрослом мире, она не лидер. И почему тебе не спросить у нее, чего именно она хочет от жизни? Я уверен, там нет и места для того, чтобы она считала себя Анее-сан. — Она моя Анее-сан, — упрямо повторил Вакамацу. — И это мой выбор, Имаеши. А свой выбор ты сделай сам. Я буду претендовать на место кумите. — Я свой выбор тоже сделал, — с жалостью сказал Имаеши. — Я не голосую за тебя. Я выбираю другое. Дверь распахнулась и пятеро мужчин в темных костюмах с пистолетами ворвались в комнату. Потребовалась пара секунд, чтобы они свалили Вакамацу на пол, надежно фиксируя его. Холодное дуло уткнулось ему в затылок, и Вакамацу поднял глаза на Имаеши. Тот спокойно поднялся с кресла и поправил очки. — Маюзуми-сан предложил мне место вакагасиры в новой семье, — сказал тот. — Но я отказался. Я хочу просто денег и как можно больше денег. — Чертов сукин сын, — процедил сквозь зубы Вакамацу. — Ты предал меня. — Я никогда тебе в верности не клялся, — искренне сказал Имаеши. — Только Аомине был моим боссом. Он им и останется. Но сейчас мой босс — овощ, развалина, слабое существо. И мне придется принимать решения самостоятельно. — И сколько он заплатил тебе за меня?! Грязный очкарик, сукин ты сын… — Вакамацу подумал о Момои, оставленной в больнице. — Ты понимаешь, что я не забуду этого?! Понимаешь? — Он не даст тебе забыть, — пообещал Имаеши. — Семьи больше нет, Вакамацу. Ты украл его жену, я получу деньги за твою голову. Все честно. Ты совершил подлость и получил подлость. Как и бывает в природе. Око за око, да? Люди в темных костюмах увели Вакамацу, а Имаеши так и остался сидеть на пыльном кресле в пустом офисе. Ему на самом деле не хватало прежней атмосферы, но винил он в этом только Вакамацу и Момои, а значит у него причин беречь эту парочку больше не было. — Маюзуми-сан, — вежливо сказал он в трубку, когда тот ответил на его звонок. — Дело сделано. Пожалуйста, займитесь переводом средств, а я пока начну поиски вашей супруги, если Вакамацу-кун не решится открыть нам ее координаты. Да… Да, займусь этим немедленно. *** Кагами вошел в палату Аомине, когда Момои заснула, прижавшись щекой к наволочке. Она казалась теперь совсем необъятной — ее беременность уже нельзя было скрыть. Отекшие ноги она положила на стул, руками вцепилась в руку Аомине — боялась его потерять. Кисе вошел следом — и так и остался у двери, глядя на эту парочку. — Не разбуди их, — попросил он Кагами. — Нам предстоит долгая дорога, пусть поспят хотя бы часа два или три. — Я не смогу оставить ее тут, — сказал Кагами. — Пока ехал сюда… Я думал. Не смогу, Кисе. Она ему как сестра, если я оставлю ее тут, что скажу ему, когда он проснется? Как объясню? — Никак, — согласился Кисе шепотом. — Никак не объяснишь. — Будь я на месте Аомине… — Кагами задумчиво посмотрел на провода и мониторы вокруг него. — Он бы никогда не оставил того, кто был бы дорог мне. — Да, Куроко-чии он бы точно взял с собой, — грустно пошутил Кисе, садясь рядом. Он был необыкновенно счастлив сегодня — и ничто уже не могло это изменить. *** Киеши снился сон — страшный сон, самый страшный из всех ранее увиденных им. Он видел живой труп — Изуки Шун сидел перед ним с огромной уродливой раной на шее. Из нее текла темно-бурая кровь, он дергал головой, стоная от боли. — Это ты виноват, — говорил он. — Ты убил меня! — Нет, не правда! Не я! — пытался объяснить ему Киеши. — Я хотел спасти тебя. Спасти Сейрин! Я желал Сейрин лучшего! — Но убил-то ты меня, — горестно говорил Изуки. — Ты убийца. А убийцы будут гнить в тюрьме. Ты никогда отсюда не выйдешь, Киеши-сан. Никогда. Киеши проснулся — мокрый пот струился по его лицу, вещи можно было выжимать, и он отчаянно хотел выпить или повеситься. Или и то, и другое вместе. — Эй ты, парень, — сказал он охраннику. — Мне нужно позвонить. — Утром, — буркнул тот. — Сейчас отбой. — Сейчас, — заорал Киеши. — Срочно! Мне нужно позвонить! Дай мне телефон, я сказал! Он в кулаке держал визитку, которую ему оставил Такао. Это была последняя надежда Киеши — и он от нее отказываться был не намерен.