Дождь начинается

— Так дать вам время обдумать или нет? — усмехнулся он. — Я долго ждал этого шанса, и вот он у меня в руке. Среди всех вас я более других подхожу на место кумите. Я принадлежу семье, я владею активами семьи, я тот, кто лучше других, понимает, что именно происходит с семьей. Кроме того я довольно неплохо разбираюсь в делах других семей. Я смогу остановить распад, привести новых инвесторов в дела Тейко, наладить вашу и мою жизнь. Дочерние семейные группировки поддержат только того, кто уже был в составе Тейко. Все ваши кандидатуры не будут поддержаны ими. А раз Мидорима-сан отказывается быть кумите… — Я скорее убью тебя, чем поддержу, — стукнул по столу Квазаяки. — Ты видел себя в зеркало, пацан? У тебя еще молоко на губах не обсохло! Куда тебе быть кумите?! Ты всю жизнь ходил возле Акаши, и думаешь, что теперь можешь стать боссом, да? — Я у него многому научился, — равнодушно пожал плечами Маюзуми. — А вот вас Акаши-сан, насколько я помню, к себе никогда не попускал. Вы вообще подняли голову только после его ухода из семьи… До того ваши инвестиции не позволяли вам считать себя равными Тейко. Вы никогда не были нам братом и не будете. — Я и не планировал! — расхохотался Квазаяки, — Мне плевать было на ваши семейные узы и прочее. Кто вы такие, парни? Кем себя возомнили? Вы разрушили империю, целую империю, которую построили Акаши с Ниджимурой. Вы самодовольно влезли так далеко туда, где вы раньше и носа не казали. Я всегда считал вас неудачниками — но в одном вам точно повезло, Акаши ступил, когда доверился вам, и вы этим с лихвой воспользовались. — Это к делу не относится! — вскричал Мидорима. — Акаши Сейджуро покинул семью решением большинства голосов и… — А кем было это большинство? — Ринко внезапно подняла голову, с обидой глядя на Мидориму. — Учитывалось мнение только тех, кто изначально его и предал. Где был Кисе Рета? Где был Аомине Дайки? Его предал только ты, Мидорима-кун, а Мурасакибара поддержал тебя, потому что его ввели в заблуждение. Когда же он понял, что натворил, то сразу же начал пересчитывать свои акции, чтобы поскорее выйти из Тейко, он умный человек, хорошо вел дела и сразу понял, чем обернется такая самодеятельность. — Акаши Сейджуро первым предал семью, — строго сказал Мидорима. — И не вам судить о наших мотивах. Вы ничего не знаете! Никто из вас! — Выберите меня кумите — больше говорить тут не о чем, — перебил их всех Маюзуми. — Я больше всех подхожу на эту роль. Кроме меня вам не на кого опереться. Зачем вспоминать прошлое, если наше будущее под вопросом? Что вы все будете делать, когда поднимется доллар? — Смотреть на тебя я точно не буду, — пообещал Квазаяки. — Я не отдам Тейко в твои ручонки. Ты погубишь его окончательно! — У вас такого права нет — отдавать или не отдавать, — парировал Маюзуми. — Ваше мнение меня вообще не волнует… — Я считаю, что вы все зарвались, детки, — Ооджиро поднялся. — Я слушать это все не намерен. — Возможно, можно еще успокоиться… — вздохнул Такао. — Пожалуйста, я призываю вас всех к порядку… — Из-за вас я не могу даже встретиться с Акаши-саном, — Ринко сняла шляпу и заплакала. — Он был единственным мужчиной, на которого я могла бы положиться. Вы все ему в подметки не годитесь! — Успокойтесь, просто, прошу вас… — Такао пытался урезонить толпу. — Нужно отменить это собрание, — Мидорима выпил воды. — Это невозможно слушать… Мы хотели спасти Тейко, но мы губим его окончательно! Его ждет судьба Сейрин! — И с этим сложно не согласиться… — услышал он позади себя. — Судьба Тейко неразрывно связана с судьбой Сейрин. Тут ты прав, Мидорима. Наступила тишина. Мидорима и все остальные обернулись, глядя на того, кто посмел прервать активное обсуждение. Глаза его широко распахнулись, ибо он сразу же узнал это лицо. Хитрый прищур, грубоватая улыбка, небрежно надетая одежда, стоимостью с хорошую квартиру. Теперь он носил другую прическу — не было серых взъерошенных волосы, волосы были заплетены в косички, он стал выше и шире в плечах — и все-таки это был он. — Хайзаки… — негромко проговорил за него Маюзуми. — Это действительно Хайзаки-сан. — Йо, — небрежно хмыкнул тут, входя, — Твоя секретарша не хотела впускать меня, но я сам вошел, Мидорима. — Что вы тут делаете? — наконец, Мидорима сумел взять себя в руки. — Как вы тут оказались? Почему тут? То есть… Не могу собраться с мыслями, но… — А разве я не домой пришел, а? — Хайзаки развеселился, его охрана надежным кольцом встала позади него. — Я родился тут, в Тейко, я тут вырос. Некоторое время назад я ушел из главного офиса, вслед за Ниджимурой, но я все еще дома у себя нахожусь, Мидорима. Или ты заочно прервал все мои связи? Много на себя взял? — Вы не в составе семьи, — перебил тот. — Но, конечно, мы всегда рады вам и Ниджимуре-сану, как бывшему председателю… — Бывших на этой должности не бывает, — подмигнул ему Хайзаки. — Ты сам, как почти бывший председатель, должен хорошо это понимать. Управлять семьей, значит, быть ее сердцем, быть ее головой, быть за все в ответе. Один раз пережив это, ты никогда уже не станешь прежним. — Ты хочешь сказать, что Ниджимура-сан знает… — Мидорима хмыкнул. — Впрочем, он должен такое знать. Это напрямую касается и его. — Ниджимура-сан был в шоке, когда узнал, что вы сделали с Тейко, — Хайзаки зевнул. — Это его детище, а вы с Маюзуми и соской Момои разрушили все. Но, по-видимому, вы действительно забылись. — Не понимаю, о чем вы говорите… — Маюзуми покоробило упоминание о Момои. — Моя жена тут не при чем. — Но ты ради нее все это затеял, — рассмеялся Хайзаки. — Сам бы ты точно не смог. У тебя бы не хватило просто ни мозгов, ни смелости. Момои тебя развела, а ее развела Рико, покойная Анее-сан. А ее спровоцировал Киеши Теппей, тут уже сомнений нет. — Мы отошли от темы, — Квазаяки узнал Хайзаки, поэтому говорил вежливо, аккуратно подбирая слова. — Вернемся к обсуждению. Прошлое семьи действительно дела не имеет. — Но ты же хочешь вернуть свои денежки, — Хайзаки развел руками. — И ты прекрасно понимаешь, что никто не даст тебе никаких гарантий. Никто. Вообще никто не даст. Тут собрались одни дилетанты. Все эти парни могут только пообещать. Но никто из них, да и ты, Квазаяки-чан, точно не знаете, как выйти из кризиса. — Но мы будем стараться, — Маюзуми то бледнел, то краснел. — В любом случае, спасибо за ваше мнение, но у вас нет права голоса, то есть… Я хочу сказать, что… — У меня нет? — Хайзаки хмыкнул. — Наверное. Мы перешли в дочернюю семью, оттуда решили наблюдать за всеми вами. Теперь могу сказать точно — вы не справились. Активы Тейко почти все на дне, вы потратили все средства, а доходов нет. Через месяц эта семья падет так же, как пал Сейрин. И что тогда? Пойдете на официальную работу? Или начнете свои дела? Более того, половины из Тейко уже нет в ее составе, а их группировки делят влияние и не желают возвращаться в состав. — Это кризис, — Мидорима взял себя в руки. — Мы будем искать из него выход. — Я вам его уже нашел, радуйся, — Хайзаки рассмеялся. — Ниджимура-сан в свое время специально для это кое-что предусмотрел. Он вложил некоторые средства в раскрутку одной из побочных семей, она существует только на бумагах. По сути, это дочерняя организация, но в ее составе мертвые души, там никого. Однако она успешно функционирует, растет и развивается. — Я не слышал о таком, — нахмурился Мидорима. — Зачем она нужна? — О ней не знал даже Акаши, — улыбнулся Хайзаки. — Но у этой организации большие полномочия. Она должна функционировать и работать, но все ее вложения на базе акций Тейко. То есть они с Тейко связаны неразрывно. И если Тейко теперь под твоим началом, то эта семья — Ниджимуры-сана, и если он предъявит тебе сейчас свои претензии, а он это может сделать, завтра ты будешь вынужден объявить Тейко банкротом. — Не понимаю… — все еще колебался Мидорима. — То есть… У нас есть еще один кредитор? — Фигурально выражаясь, да, — кивнул Хайзаки. — Но этот кредитор строже и безаппеляционнее. И предъявлять он будет жестче, ибо наши дела тоже зависят от Тейко. Пожалеем тебя — потонем сами. — Черт, я так и знал, что это будет… — рассердился Квазаяки. — Черт вас всех дери, вы все предусмотрели! Я сматываю удочки! Завтра же предъявлю Тейко иск, выведу свои средства и… — И поступите глупо, — Хайзаки подмигнул ему. — Наша цель не утопить Тейко. Мы хотим спасти его. Считайте это подарком Ниджимуры-сана. Ему больно смотреть на то, что вы сделали с семьей. Он не собирается разрушать ее окончательно. Он хочет справедливости. — И чего же хочет Ниджимура-сан? — тихо спросил Мидорима. — Что мы должна сделать? — Ничего, — коротко сказал Хайзаки. — Ты сегодня же уходишь в отставку. Маюзуми-сан передает все свои дела. А Ниджимура и я, как его представитель, начинаем процедуру объединения. Наша семья сольется с Тейко, будет выбран новый кумите, мы начнем исправлять совершенные вами ошибки, а потом просто переизберем состав семьи. Будет все новое — все от начала до конца. И мы даем гарантии, что к концу следующего месяца вы получите выплаты по всем статьям, и Тейко снова начнет приносить доход. — Реальный? — уточнил Ооджиро. — Не на бумаге? — Доход, в два раза больше того, что вы планируете получить, — сказал Хайзаки. — Если же нет, то мы просто передадим семью в руки вам и акционерам, и делайте все, что хотите. Я собираюсь просто вывести Тейко из кризиса. Как только наладятся дела, мне тут делать будет нечего. — Тогда какова ваша цена? — спросил Маюзуми. — Чего вы хотите от Тейко и перемен? Если уж вам не нужны изменения, тогда что вам нужно? — Все очень просто, — осклабился Хайзаки. — Мы хотим справедливости. Больше ничего. Ты так громко кричал, что Акаши Сейджуро разрушил семью, что он погрузил ее во тьму, но когда взял в руки власть, сделал еще хуже. Теперь дай тем людям, кто может, исправить твои ошибки. Или же ты лишишься Тейко уже завтра. Выбор за тобой.