Дружба на все времена

Лили Эванс сидела на подоконнике в девичьей спальне и предавалась грустным мыслям обо всём в общем и ни о чём в частности. В последнее время кое-что поменялось в её жизни, и теперь она сидела в комнате за своими тяжкими думами всё чаще. Её уже и саму воротило от собственной меланхоличности, но что поделать, если не умеешь обижаться. Самое интересное было в том, что Эванс прекрасно понимала: дуться глупо. О стекло барабанил дождь, который не мог угомониться уже с неделю, а сквозь дверь пробивались весёлые голоса из гостиной. У кого-то сегодня был день рождения, и потому звучала музыка из старого патефона, который достали чёрт знает где. Что-что, а патефоны прекрасно работали даже в Хогвартсе. Может, ей стоило спуститься и поздравить именинника, но в последнее время Лили вылазила из комнаты только на занятия и к ужину. После того, как её публично назвали занудой, она, вопреки всеобщим надеждам, стала ею. В комнату, зацепившись носком за порог, ввалилась Мэри. Она что-то напевала себе под нос и щёлкала пальцами в такт. Девушки ещё в обед ушли на стадион, чтобы поддержать однокурсников на тренировке и изрядно промокнуть вместе с ними. Сейчас Мэри рылась в полке.  — Все нормально, Лили? — бросила она через плечо, когда заметила Эванс. — Я тебя не заметила. Думала, ты со Снеггом в библиотеке.  — Видишь, Мэри. Ты даже не могла себе представить, что я занимаюсь чем-то весёлым, — пробубнила себе под нос Эванс, продолжая следить за каплями на стекле.  — Да брось ты, — Макдональд оставила поиски и подошла к окну, — ты совсем не зануда. Лили невесело рассмеялась, а Мэри недовольно посмотрела на неё.  — Эванс, не зли меня. Ты такая же зануда, как Поттер и Блэк вместе взятые, — она продолжала, а Эванс скривилась, при упоминании имён Мародёров. — В тебе просто больше ответственности что ли… В ту минуту, когда Лили готова была поверить подруге, а комнату влетела МакКиннон. С её волос стекали струйки холодной воды, а из формы можно было спокойно выжать ведра два воды.  — Привет, домашним девочкам. Эванс, если ты не выйдешь из заточения, я пошлю цветы Старку, — сказала она, увидев подруг. — Эй, ты чего? Лили недовольно сморщилась и отвернулась к окну, а Мэри бросила на Марлин уничтожающий взгляд, какой бросает один из родителей на другого, когда они не могут успокоить свое чадо.  — Лили, — извиняясь, протянула она. — Я думала, уже можно шутить.  — Сходи к Поттеру и Старку. Они оценят шутку. Марлин и Мэри переглянулись, а дверь снова отворилась и с радостного лица Алисы тут же сползла улыбка.  — Может, ты расскажешь, что случилось, — Мэри положила руку Лили на плечо, а Марлин, предварительно наложив заклинание на свою одежду, уселась на кровать у окна. — Что тебе Джеймс сказал-то? Если он тебя обидел, мы устроим ему тёмную… Мэри прервалась, а Алиса, которая, наконец, поняла, в чём дело, приготовилась слушать.  — Да, ничего он мне не сказал. Ничего нового, — Эванс отвела глаза и смахнула с лица волосы. — Всё хорошо, правда. Девушки переглянулись за её спиной и, сошлись на одном: верить Лили было нельзя. Она заметила их взгляды.  — Хорошо, ладно, — Алиса первой нарушила молчание. — Ты же всё равно не расскажешь нам? Сейчас не расскажешь. Лили кивнула. Она и правда не понимала, чего они хотят от неё. Поттер не сказал ничего сверхъестественного. Только голую правду и своё собственное мнение, а пересказывать это она не имела особого желания. Не хватало ещё тут расплакаться и показать, что его слова что-то да значат. Хотя, конечно, она и так уже слишком много показывает своим настроением. Девчонки разбрелись по комнате и занялись каждая своим делом. Марлин вытягивала волшебной палочкой пятно на форме, Алиса разбирала письма из дома, а Мэри всё искала в своей полке загадочную вещицу и бубнила себе под нос какие-то проклятия. Нужно было что-то делать со своей обидой, и подумать. Она планировала, прогуливаясь по холодным коридорам. Лили схватила кофту и вышла из комнаты, чтобы странная, словно извиняющаяся, атмосфера осталась за дверью. Подруги не осуждали её, они хотели помочь, но не могли. Она отворила дверь в гостиную, и её обдало громкими голосами и пряным запахом какой-то выпивки или, может, сладких закусок. Эванс пыталась пройти незамеченной, но её окликнул Фрэнк. Он что-то спросил, а она ответила невпопад. Он улыбнулся и больше не стал задерживать погружённую в свои мысли девушку. До отбоя оставалось часа полтора, а значит, можно было прогуляться по коридорам, не смотря перед собой: все уже сидели по своим гостиным, а за встречу с преподавателем баллы не снимали. Лили опустила плечи и, вспоминая какую-то засевшую в голове мелодию, побрела вперёд. Когда мелодия была окончательно и бесповоротно забыта, а ноги стали гудеть, Лили запрыгнула на первый попавшийся подоконник, благо окон и подоконников в Хогвартсе хоть отбавляй. Их всегда хватало на грустных студентов. В коридоре было холодно и темно, а из щели под окном тянуло влажным промёрзшим воздухом. Лили обхватила свои ноги и прислонилась к стене. Теперь она думала о себе, и ей было совершенно не в радость, осознавать, что она сидит на этом прекрасном подоконнике и жалеет себя. Она не могла остановить поток мыслей, связанных с вселенским непониманием, одиночеством и в целом бренностью бытия, поэтому предавалась печали. В другом конце коридора раздались негромкие шаги, и Эванс взмолилась, чтобы это были пусть даже слизеринцы, а не кто-то из знакомых. Пусть Эйвери отпустит злую шуточку и назовет её тем поганым словом, пусть кто-то из друзей Северуса, нашлёт на неё заклинание, а после… После Лили сможет выплеснуть всю злость на них, и никто её не остановит. В тот момент ей даже в голову не пришло, что всё может закончиться не в её пользу. Она просто не хотела встречать знакомых. Она мотнула головой, понимая, насколько глупые мысли, порой, приходят ей в голову и опустила лицо в кофту, всей своей позой показывая, что ей нужна помощь и люди рядом. Но, конечно, она собиралась добиться абсолютно противоположного эффекта. Невнятный шёпот и шаги, неотвратимо приближающиеся прямо к ней, заставили Лили раздражённо выдохнуть. Она закрыла глаза и про себя обсыпала проклятиями того несчастного, что собирался ей помочь.  — Уходи, кто бы ты ни был, — злобно буркнула она в кофту, не желая вылезать наружу.  — Эй, полегче, дорогая. Ты срываешь мне свидание, а теперь я должен уйти? — чуть высокомерная насмешливая манера разговора заставила Эванс высунуть нос из своего укрытия. Она почему-то больше не была полна решимости прогонять его, но повторить была просто обязана.  — Блэк, я же попросила. Уходи.  — Эванс, вот теперь я точно никуда не пойду, — он ухмыльнулся, а Лили спустила ноги вниз. Ей было приятно, что Сириус не собирается оставлять её одну. Что бы она ни говорила, ей нужен был кто-то рядом, но ему об этом знать было не обязательно.  — Ладно. Тогда пойдём. Проводишь меня, — проговорила она как можно более безразличным тоном, спрыгнув на каменный пол и шаркая подошвами. Сириус усмехнулся и последовал за ней.  — Ты не сказала, куда мы идём.  — А это важно? Ты же не хотел уходить, правда? — она обернулась и невесело посмотрела ему в глаза с явным укором.  — Ты всё же интереснее, чем та девчонка, от которой мне удалось избавиться, — уверил её Блэк. — Она отчего-то решила, что я интересуюсь её жизнью и стала нести всякий бред про своё детство.  — А с чего ты решил, что мне интересно это слушать? — достаточно громко сказала Лили, стараясь подчеркнуть безразличие.  — Ой, да брось ты, Эванс. Не строй из себя не пойми что, — он улыбнулся. — Тебе всегда всё интересно, ты же девушка.  — Ладно. Мне интересно, — призналась она, сама не понимая, зачем. Судя по всему, она в тайне от себя решила, что Сириус Блэк отличная кандидатура для ночных разговоров в продуваемых всеми ветрами коридорах.  — Мы не будем называть её имени, но ты стала бы рассказывать на первом свидании о том, что как-то упала с дерева, когда лезла за белкой? — он засмеялся, а Лили улыбнулась.  — Почему нет? Это же забавно!  — Когда ты согласишься на свидание с Поттером…  — Если, — прервала его Лили.  — Э-э нет, Эванс. Когда. Лили не стала второй раз возражать, а Сириус только шире улыбнулся и замолчал. Он закусил губу и поднял глаза к потолку, качая головой.  — Ты чего?  — Ничего. Просто ты милая, — ответил он и взлохматил и без того растрёпанные волосы.  — Не говори ерунды, Сириус, — рассмеялась она.  — Больше не буду. Так вот, когда ты согласишься на свидание с Поттером, можешь нести несусветную чушь и даже сказать, что питаешься исключительно апельсиновой кожурой. А знаешь почему? Потому что это Поттер. Он и сам сумасшедший до мозга костей и станет рассказывать, как чуть не съел свою жабу лет в шесть, — Эванс снова рассмеялась, прикрывая рот ладошкой, а он, с удовольствием замечая это, продолжал. — Только не говори, что я об этом уже рассказал. Но, если этим счастливчиком будет не Джим, не говори, что когда-то в детстве скакала по веткам как обезьянка. Лили улыбнулась и кивнула. Счастливчиком. Блэк считал её милой и интересной, раз назвал её избранника счастливчиком. Ей стало легче, и она теперь с удовольствием растягивала губы в улыбке.  — Так куда мы идём?  — Я не знаю, — пожала плечами Лили и только пошла дальше по коридору. — Ты же не в обиде на меня, да?  — Из-за этой девицы? Очнись, милая, мне не всегда интересно весь вечер пялиться на, скажем так, красивую и глупую девушку, — качнул головой он и улыбнулся. — Зажиматься по углам это, конечно забавно. Особенно если есть за что схватить, но утомляет, знаешь ли.  — То есть, я не глупая, — вычленила из его слов Эванс, стараясь не обращать внимания на остальное: не очень хотелось представлять Блэка с кем-то в коридоре...  — Ты не глупая, Лили. Ты умная и красивая девушка.  — Не льсти мне, Блэк, — отмахнулась она, надеясь, что в свете факелов не видно, как загорелись её щёки. Он фыркнул, но ничего больше не сказал, только посмотрел на неё словно с недоверием, и в ту минуту, когда она это заметила, отвернулся. Лили опустила голову и смотрела себе под ноги. Кто бы мог подумать, что её засмущает Сириус Блэк.  — Сириус, — позвала Лили чуть позже, когда они прошли пару коридоров в тишине. Он кивнул, показывая, что слушает. — Зачем ты таскаешься с этими девицами, если они не интересные?  — Понимаешь, Лили, я — бессердечная тварь, а они именно то, что я не смогу сломать, даже если захочу, — просто откликнулся он, словно они говорили о погоде. Лили остановилась и повернулась к нему и удивленно всмотрелась в его лицо. Сириус отводил взгляд так долго, как мог, а после как-то нехотя посмотрел на неё.  — Это не правда.  — Правда. Ты слишком плохо меня знаешь и слишком правильная, чтобы предположить, до какой степени ужасными могут быть люди. Хорошим девочкам нужно бежать от меня очень далеко, не оглядываясь, — он посмотрел куда-то над её головой, перевёл на неё неуверенный взгляд и улыбнулся натянутой ненастоящей улыбкой.  — У тебя есть Джеймс, Римус, Питер… — она снова двинулась по коридору, но продолжала разглядывать бледное лицо Сириуса Блэка. Он был красив. Тонкие точёные скулы, чёрные, как и волосы, глаза прожигали дыры в девичьих сердцах. Девушки обращали на него слишком много внимания, но не она. Он нравился ей, но хотелось, чтобы он обнял или провёл с ней всю жизнь. Она хотела пройтись с ним по коридору, когда было грустно или поговорить ни о чём, когда подруги не могут помочь. Для неё он был не таким как для этих размалёванных девиц. Он не был просто красавчиком. Лили, сама того не замечая, дружила с Сириусом Блэком почти как с девчонками, а разговаривали наедине они всего два-три раза. Ей вдруг захотелось его обнять и рассказать ему, какой он, на самом деле, славный, но она удержалась.  — Нет. Они не то. Они мои братья, Лилс. А ты… Я сейчас кое-что скажу, только обещай мне не обижаться, — Лили с интересом посмотрела в его лицо и неуверенно кивнула. — Как девушка, ты меня не очень интересуешь. Стало обидно, но лишь на долю секунды. Любой стало бы обидно.  — Эй, я же просил. Эванс! За тобой бегает мой лучший друг! Знаешь, у нас есть правила, которые нельзя нарушать. Это где-то на клеточном уровне, понимаешь. Ты автоматически не девушка. Он улыбнулся, наверное, не понимая, как ужасно это звучит. Лили усмехнулась своим мыслям.  — Не девушка значит, — не смогла молчать Эванс.  — Эй, ты очень красивая. И, знаешь, может, если бы Поттер не занял тебя раньше…  — Закончим этот разговор, — оборвала его Лили. Улыбка вырвалась сама собой. Поттер занял её раньше? Какой-то бред. Она совершенно свободна, а он явно ошибается. Ребята молчали. Лили не знала, куда они шли, а Сириусу явно было плевать: на него напали размышления и хотелось только болтать. Лили попыталась вспомнить как начался этот странный разговор.  — Ты просто ещё не нашёл девушку. Ну, знаешь, ту самую, — прервала она затянувшееся молчание.  — Она будет несчастна. Я же объяснял, — Блэк перестал улыбаться, а его лицо посерьёзнело. Лили подавила порыв нежности.  — О, прекрати. Ты можешь быть обаятельным. И обязательно будешь, когда придёт время, — Лили улыбнулась ему, как матери улыбаются маленьким сыновьям или сёстры братьям.  — О, Эванс. Ты всё обо мне знаешь, — шутливо воскликнул он, пытаясь уйти от темы. Она осторожно взяла Блэка под руку. Лили почему-то подумала, что от этого ему станет легче. Она, сама того не зная, была отличным другом Сириусу Блэку.  — Однажды ты придёшь ко мне и попросишь рассказать, как не отпугнуть своей чёрствостью отличную девушку. Я уже начинаю думать, что отвечу. Он как-то смущённо улыбнулся. Ей снова захотелось его обнять.  — Ладно. Я принесу с собой шоколад, если это случится, — ответил он.  — Я поставлю чайник. Оба шли до портрета со счастливыми улыбками на лицах и теперь уже говорили о всякой чепухе. Эванс спрашивала, с чего это вдруг Блэк теперь не снимает мантию, а Петтигрю шляпу. Сириус отшучивался хвостами и ушами, а Эванс смеялась. Лили всё ещё держала Сириуса под руку, а он склонял голову в её сторону. Они улыбались, подходя к портрету.  — «Золотой телёнок», — сказала пароль Эванс, и Полная дама, поворчав, щёлкнула рамой.  — Лилс, не подумай, что я стесняюсь тебя, но нам лучше не заходить под руку. Эванс кивнула и спрятала руки за спиной. Блэк придержал ей раму, а потом пролез сам. В гостиной были только Марлин с Джеймсом, и ждали они только пришедших. Марлин негромко говорила что-то очень серьёзным тоном, а Джеймс без намека на обычную ухмылку слушал её.  — Смотрите, кого я нашёл, — громко сказал Блэк, махнув им рукой.  — Моя пропажа! — всплеснула руками Марлин, поворачиваясь.  — Мисс Зануда вернулась, — весело откликнулась Лили, а Джеймс опустил взгляд в пол. — Успокойся, Поттер, твой парень объяснил мне, что ты просто олух.  — И как она раньше не поняла?! — театрально удивился Сириус. — Оказывается, и Эванс может чего-то не знать!  — Мы все догадывались об этом, — вставила Марлин.  — Ой, хватит вам! Мне уже и сказать ничего нельзя, — вскрикнул Джеймс, и все засмеялись. Лили словила себя на том, что Поттер может и не раздражать её. Совсем. Он славный. Она совсем позабыла про коробочку печенья, когда он рассказывал ей, что думает по поводу зануд и профессора Старка. Она тогда зря накричала на него, и теперь она больше не обижалась. Конечно, извиняться она не собиралась. Джеймс заметил её взгляд на себе и заулыбался, так что она отвела глаза в сторону Марлин, которая почему-то тоже заинтересовалась узорами на ковре. Лили глянула на Блэка: он напряжённо рассматривал подругу.  — Я должна забрать свою пропажу. Завтра же на занятия! — отвлекла всех МакКиннон, и ребята засобирались.  — Да, конечно. Спокойной ночи, дамы, — Сириус снял воображаемую шляпу и подмигнул Лили. Она улыбнулась и открыла дверь на лестницу, Марлин запрыгнула на ступеньку.  — Спокойной ночи, мальчики, — ответила Лили, всё ещё улыбаясь. Она закрыла за собой дверь, но та не смогла скрыть радостных возгласов Поттера и спокойного говора Блэка. Эванс ухмыльнулась. Мародёры нравились ей всё больше, а Римус больше не был единственным человеком в их компании, которого природа наделила разумом.