Дружба на все времена

Руки, в которых были сжаты листы с огромным количеством пометок, дрожали. Римус неуверенно провёл рукой по волосам, как постоянно делал Джеймс, но теперь Поттер стоял перед ним и пытался улыбаться, в то время как нижняя губа Римуса тряслась подобно рукам. Он закусил её и снова стал водить глазами по неровным строкам, которые вдруг обрывались и начинались уже с другой стороны листа.  — Джеймс, может, мы попробуем в другой раз? Мы ещё так мало знаем… — он снова перевернул лист со своими записями и умоляюще посмотрел на друга. Римус Люпин не был особенно пугливым, но если произошла бы хоть одна пусть и незначительная ошибка, Джеймса могли бы исключить из школы и это в лучшем случае. В худшем он мог бы лежать на полу с остекленевшими глазами, и Римуса сейчас заботил именно последний вариант. Так много приготовлений, так много прочитанных книг, так много разговоров, проверок и небольших тренировок без формул, для выполнения которых пришлось научиться невербальным заклинаниям, а Люпин всё ещё был не уверен в том, что собирается сделать. Точнее в том, за чем собирается наблюдать. При этом он должен быть только зрителем без права и возможности вмешательства. Джеймс стоял перед ним и изо всех сил старался скрыть волнение за нетерпением, что ему удавалось отменно, потому что Римус никак не мог понять, что же он на самом деле чувствует в этот момент. Сердце сжималось от одной мысли о том, что Поттер может перестать дышать через несколько секунд.  — Спокойно, Лунатик, — он подмигнул, а Римус только нервно дернул плечом.  — У меня уже глаз дергается, — пожаловался он, просматривая бумаги.  — Да успокойся уже, Рем, — Сириус, стоящий позади, хлопнул его по спине и в нетерпении потёр руки. И откуда столько уверенности у этих двоих? Им пора бы забиться в угол и подумать о последствиях, что делал сейчас Питер, утонувший в красном кресле. Он сжимал в руках палочку так сильно, что, казалось, готов был сломать её. Римус нервно сглотнул, но ком в горле всё никак не хотел распутаться.  — Ты готов? — срывающимся на хрип голосом спросил Римус.  — Если что-то пойдёт не так, скажите Лили, чтобы позаботилась о детях, — усмехнулся Джеймс, а Сириус отозвался лающим смехом. Римус и Питер не спешили присоединяться к их веселью. Последний, казалось, больше никогда не сможет воспринимать шутки или, вообще, улыбаться. А вот Римус не был настроен шутить. — Да, конечно. Я готов, Рем. Именно в этот момент лицо Поттера перестало выражать эмоции и к нему пришло осознание, на это Люпин и надеялся. Он судорожно выдохнул.  — Тебе нужно представлять мир глазами животного, Джеймс. Ты же помнишь, что, если что-то пойдёт не так, я не смогу помочь?  — Не нагнетай, Луни, — подал голос Блэк. — А ты, давай уже. Прояви свою истинную суть, Сохатый.  — Заткнись, — бросил Джеймс, криво улыбаясь.  — Ты же помнишь… — снова начал Римус, опуская глаза в формулы и пометки, а исписанные листы снова дрожали.  — Да замолчите вы все. Я тут немного занят, — оборвал Поттер, и в комнате воцарилась полнейшая тишина. Как бы Сириус не отшучивался, он волновался не меньше Римуса и прекрасно знал об опасностях. Он стоял слишком неподвижно для своего обычного состояния, но вот его левая нога яростно постукивала по ковру. Джеймс сморщился и сжал в руке палочку. Сейчас Римус с ужасом смотрел на него: длинный и худой, он вытянулся за последние полгода так, что не успел набрать вес и теперь был уж слишком худ. Не заправленная рубашка торчала из-под тёплой жилетки, которую, слава Мерлину, он наконец решил надеть, хотя от зимы оставались только пара тёмных сугробов. По обыкновению нечёсаные волосы торчали во все стороны, а сам он ссутулился и одной рукой заслонил глаза, чтобы свет не мешал ему. Римус готов был в любой момент сорваться с места, только вот, что он сделал бы, оставалось загадкой. Джеймс всё пытался выжать из себя что-нибудь хоть издали похожее на волшебство, но ему, определённо, не удавалось. Через несколько молчаливых минут, которые тянулись как часы, ничего не изменилось: Поттер стоял сморщившись, а Люпин почему-то успокоился и упал в кресло.  — Джеймс, хватит, — прервал он старания друга, проводя по лицу руками. Он, ещё недавно бывший на пределе нервозности, сейчас абсолютно успокоился. Не нужно было и думать о том, что у них получится с первой попытки.  — Нет, Рем. Я сейчас. Сейчас всё получится, — упрямился тот и продолжал, сжимая палочку, проговаривать формулу.  — Джеймс, успокойся. У тебя не должно было получиться сразу. Пожалуйста, прекрати, — уже чётче и размереннее сказал Люпин.  — Но, Римус!..  — Джеймс Карлус Поттер! — прикрикнул он, и тот плюхнулся на пол, раздраженный и недовольный своим провалом. Палочка покатилась по ковру, брошенная в порыве злости, и раздражение ясно читалось на его лице. Римус снова потёр глаза и встал с дивана преследуемый пытливым взглядом Блэка. Тот играл волшебной палочкой, наклонив голову. Он следил за каждым шагом Люпина, и ждал своей очереди.  — Вот зачем ты на меня так смотришь? — устало выдавил он, проводя рукой по лицу и оставляя на нем красные полосы.  — Хочу позвать тебя на свидание, дорогой, — отшутился Блэк. Римус промолчал и только протянул Сириусу листок с его формулой, которую тот уже знал наизусть. Блэк ухмыльнулся, вытянул из пальцев Люпина листик и сделал пару шагов назад. Он не морщился и стоял прямо. Он не закрывал глаза, но зацепился взглядом за что-то на полу, и только подобно другу сжимал в побелевших пальцах палочку. Он долго стоял неподвижно, а потом смял в шарик кусочек пергамента и запустил его в стену. Он почему-то сдался сам, а Римус спокойно выдохнул. Само чувство волнения ушло: его заглушила досада. Он, хотя и боялся последствий, но был бы счастлив, если бы в следующее полнолуние друзья были с ним. Он устало протёр глаза, а Питер, теперь ставший перед ним, трясся как лист.  — Хвост, если ты ещё не готов попробовать, мы можем оставить это на следующий раз, — попытался успокоить его Римус, но Питер, кажется, решился, потому что энергично замотал головой, и слишком длинные жидкие волосы захлопали по щекам.  — Ладно. И помни, очень внимательно, — Римус хотел сказать что-то об ошибках, но на лице Питера не было ни кровинки, и он приберёг на потом все наставления. Хвост глубоко и громко дышал, словно ему не хватало воздуха, и он готов был грохнуться в обморок. Римус снова кусал губы, но через пару минут и Питер опустился на пол, совершенно без сил.  — Всё не должно было получиться сразу, — попытался воодушевить друзей Римус. Он достал из рюкзака огромную плитку шоколада и разломил её на четыре части и, сунув каждому в руки по внушительному куску, хрустнул своим. — На сегодня, наверное, хватит. Джеймс почему-то выпучил глаза и поднял руку, словно призывая друзей выслушать его, но не произносил ни звука. Сириус скучающим, поистине Блэковским взглядом обводил всё вокруг. Возможно, он и умел смиряться с поражением, но не так быстро. Должно было получиться хотя бы что-то, но ничего: они проиграли первый бой. Джеймс наконец заговорил, прокашлявшись:  — Рем, я не уйду отсюда, пока у меня не получится хоть что-нибудь.  — Тебе придётся прожить здесь недели две, — хмыкнул он и недоверчиво качнул головой, откусывая ещё один внушительный кусок от шоколадки.  — Вот увидишь, уже сегодня я выйду отсюда!  — Посмотрим, — Римус прекрасно понимал, что если у Сохатого будет мотивация, он сотворит всё что угодно, и теперь она была. Именно поэтому он состроил недоверчивую мину и приподнял бровь. Джеймс взглядом полным возмущения смотрел на друга долю секунды, а потом подорвался с места и, размахивая длинными руками, плюхнулся на ковер в центре комнаты. Он обхватил макушку руками, а Сириус усмехнулся и с нескрываемым интересом наблюдал за ним и Римусом, который вёл прекрасную игру.  — Ставлю галлеон, что у него получится, — шепнул Люпин, улыбаясь.  — Я идиот что ли? — возразил таким же шёпотом Блэк и закатил глаза. — Поднимаю до двух. Римус усмехнулся, а Сириус засмеялся своим странным лающим смехом.  — Хватит тебе смеяться, ты прекрасно знаешь, что не получишь деньги! Нет, я серьёзно, — прошипел он слишком громко, но это никак не могло помешать сосредоточенному Поттеру. Он склонился к коленям и теперь немного раскачивался, словно это помогало ему сосредоточиться. Питер уже расслабился и зевал, откинувшись на диван, а Римус не спускал взгляда со спины друга. Он сидел на том ковре уже минут пятнадцать и все, включая Римуса уже стали терять веру, но Джеймс вдруг громко ойкнул и отдернул руки от головы. Сердце Римуса готово было выпрыгнуть из груди, а Сириус в мгновение ока оказался рядом с другом. Его лицо было больше похоже на полотно, и это если учитывать его обычную бледность, Джеймс же хохотал ощупывая свою голову.  — Хватит ржать, идиот! Что случилось?! — голос Блэка дрожал, хотя он скрывал это как мог, а Джеймс рухнул на пол, заливаясь смехом. Сириус так растерялся, что не мог сказать ни слова. Он даже не мог пошевелиться. Римус на негнущихся ногах медленно подошёл к ним, а Джеймс пытался не задохнуться от смеха и одновременно объяснить, что случилось, но, кажется, не мог. Сириус уже выходил из себя, а Поттер не смог ничего сказать. Когда Сохатый всё-таки успокоился, он сел на кресло и продолжал трогать свои волосы, хотя внешне в них ничего не поменялось.  — Рем, тут такое дело… Если вкратце, ты не знаешь, как избавиться от рогов? — Римус нервно усмехнулся, но Сириус всё стоял неподвижно.  — Я думал, Эванс благоразумнее, — протянул он, когда до него дошёл смысл сказанного, и получил подушкой по уху.  — Заткнись, Бродяга, — Джеймс трогал свою шевелюру, из которой, при подробном рассмотрении чуть выпирали коротенькие рожки. Сириус схватил свой листик с формулой и сморщился, изо всех сил стараясь повторить успех друга, и через несколько минут ему удалось, хотя сам он этого не заметил.  — Бродяга… — Джеймс откашлялся и показал куда-то на спину друга, а тот стал оборачиваться, явно ничего не замечая. — Дружище, я, правда, надеюсь, что это хвост, или тебе придется нам кое-что объяснить, — ухмыльнулся Джеймс, а Сириус действительно отрастил себе огромный пушистый хвост, который не очень хорошо помещался в брюках. Питер, как не старался, не мог добиться результата, пока Блэк не рявкнул на него. Римус был против таких обучающих методик, но на голове Питера появились маленькие серенькие ушки, а тот как полоумный носился по комнате с радостными воплями. Ушки было решено прикрыть шляпой, а хвост мантией Римуса, которая осталась в Выручай-комнате пару дней назад. Рога Джеймса не бросались в глаза, потому ему не нужно было что-то скрывать.  — И что мне с вами делать? — качал головой Римус, смотря, как Сириус пытается вырезать дырку в штанах, чтобы просунуть новую конечность. Джеймс в это время беззастенчиво ржал, а Питер всё трогал свои ушки, которые никуда не делись и через час.  — Мерлин и Моргана, Сириус не трогая брюки! Кто тебе их зашьёт потом. Ты же криворукое животное! — смеялся Поттер, вальяжно рассевшись на диване.  — Иди к черту, Сохатый! Джеймс только ещё громче рассмеялся, заметив, что ответить ему нечего. Когда новоприобретенные хвосты, рога и уши были спрятаны, Мародёры выбрались из своей штаб-квартиры и медленно, никуда не спеша пошли к гостиной. По стенам скакали неяркие мягкие отсветы факелов, висевших на стене и, хотя отбой был пару часов назад, никто и не думал понизить голос или ускориться. —Джим! Эй, Джеймс! Поттер! — за ребятами бежала Марлин, которая даже не замечала, что её мантия сбилась на бок. Хотя время было позднее, она совершенно не боялась кричать, и Римус покачал головой, оборачиваясь: эта девушка всегда вызывала у него лёгкое недоумение и улыбку.  — А чего у вас такие хитрые лица? Напакостили уже? — улыбнулась она, поправляя мантию и переходя на шаг.  — За кого ты нас принимаешь, женщина? — картинно обиделся Блэк и сразу же притянул к себе МакКиннон, положив руку ей на плечо. Она совсем не была против и улыбнулась. — За обычных шутников, ничем не примечательных балагуров, заурядных… — последнее слово утонуло: Сириус рукой прикрыл ей рот. Он тут же отдернул её и уставился на МакКиннон.  — Ты меня укусила?!  — Нет, это такой поцелуй. Твои девушки никогда так не делали, милый? — съязвила она и добавила: — Ты распускаешь руки, я зубы.  — Сохатый, она меня укусила! — вскричал Сириус, показывая другу руку и перетягивая Марлин ближе к Джеймсу.  — Я бы тоже тебя укусил, сладенький, — Джеймс даже не посмотрел, зато клацнул зубами. Сириус состроил обиженную мину.  — Римус!  — Что ты от меня хочешь? Это была самозащита, — Римус поднял глаза к потолку и хитро улыбнулся, а Сириус рассмеялся. Марлин и Джеймс стали обсуждать программу тренировок так громко, что Римус заволновался, как бы Филч не услышал их. Ребятам что-то говорить было бесполезно, ведь завхоз уже завёл на их шалости отдельную папку, которая готова была лопнуть в последний раз, когда он её видел. Возможно, к этому времени у него была уже маленькая коробка с подробными записями их розыгрышей и злодеяний.  — Джим, у тебя что-то в волосах, — Марлин вдруг потянулась рукой к одной из прядей, но Джеймс тут же отодвинулся от неё.  — Ничего. Они всегда такие, ты же знаешь, — пожал плечами он, а МакКиннон насторожилась.  — Чего это он? — она подняла лицо к Сириусу, а после обернулась к Питеру. Блэк притворился, что не услышал её вопроса, а Петтигрю покраснел. — Да что с вами такое?  — Всё хорошо, просто они немного устали, а я не съел дневную норму шоколада, — отшутился Римус, очень надеясь, что Марлин ничего не заметит. — А ты-то откуда?  — Я?.. Я просто гуляла… — она отчего-то зарделась и опустила голову, будто была виновата и сразу же забыла о своих вопросах.  — МакКиннон, — позвал Сириус строго. Она отвернулась в сторону Джеймса, пряча глаза. — Марлин!  — Что? — буркнула она, не смотря на него.  — Одна? Ты гуляла ночью одна?  — Не совсем, — протянула Марлин, наклоняя голову и улыбаясь какой-то извиняющейся улыбкой.  — Марс, у тебя кто-то есть? — Блэк почему-то говорил слишком серьёзно, а Римус не понимал, что его так волнует. Он в упор не замечал, что белокурая макушка Марлин давно утонула где-то в розовом море влюбленности.  — Ну, на самом деле… — Марлин говорила слишком тихо, а Джеймс почему-то корчил страшные рожицы. Они переглядывались.  — Да какая нам разница, Бродяга? — Римус потянул одеяло на себя, и Блэк повернулся к нему. Он что-то обдумывал, и у него в голове словно метался один странный таракан, не понимающий, что происходит. Римус же с ужасом замечал, что Блэк ревнует. Он ревновал Марлин, но как друга или девушку?  — Мне просто интересно, Луни, — оправдался Сириус уж слишком безразличным бесцветным голосом.  — Марлин расскажет, если захочет, — подхватил Джеймс, улыбаясь подруге. Блэк недовольно сморщился и буркнул что-то утвердительное, а МакКиннон подняла к нему полное решимости лицо.  — Да, у меня кое-кто есть. Меня тоже приглашают на свидания, Блэк. Не только ты можешь гулять с девушками, — выдала она на одном дыхании и сбросила его руку со своего плеча.  — Что-то я не вижу ухажёра, который провожает тебя до портрета, — твёрдо ответил он и холодно посмотрел на девушку. — Он явно не лучший вариант, детка.  — Не называй меня так, — взвизгнула она. — Я не хотела, чтобы такой олух как ты знал о нём, — Марлин подошла ближе к Джеймсу, и он грустно взъерошил ей светлые локоны. Сириус шёл тихо, явно обдумывая сказанное и ситуацию в целом, Марлин и Джеймс негромко переговаривались, а Римус пытался понять, что произошло, как наверное и Питер. Они молча дошли до портрета и выслушали недовольное бурчание Полной дамы, которая дремала в своей раме. Сириус, не пожелав спокойной ночи Марлин, скрылся на лестнице, и было трудно сказать из-за чего именно: то ли из-за рассеянности, то ли из-за злости и ревности, то ли из-за чего ещё.  — Не обижайся на него. Он собственник: не может никому ничего отдать. Пусть даже самому оно не нужно, — устало проговорил Джеймс и снял очки, чтобы потереть глаза.  — Ничего страшного. Всё нормально, — Марлин выглядела совсем подавленной. Может, она и сумела справиться со своей безграничной любовью и даже нашла способ переступить через неё, но Блэк был ей нужен. Он был ещё и другом. Марлин пожелала всем добрых снов и ушла в комнату, а Питер поправил шляпу, которая прикрывала его ушки. Римус не спеша поднялся по лестнице в спальню, где на своей кровати сидел Блэк. Он казался совсем потерянным.  — Думаешь, она сказала правду? — Сириус как-то странно посмотрел на него.  — Думаю, да, — кивнул Римус и присел рядом с ним.  — Мог бы соврать, — буркнул Блэк и приподнял уголки рта скорее изображая улыбку. Получалось плохо.  — Мне вот что интересно, — Люпин пропустил мимо ушей его слова, — почему это так волнует тебя? Сириус молчал, а Римус выжидал пока у того в голове что-нибудь щёлкнет и появится нужная мысль. Через мгновение его глаза округлились, а лицо вытянулось.  — Не-ет, — протянул он. — Нет. Не говори этого, Лунатик. Это не так!  — Тебе стоит подумать о ней, и, если она тебе всего лишь друг, хватит истерить. Римус поднялся, а в комнату как раз вошли Питер с Джеймсом. Они обсуждали ушки Питера, которыми он смог пошевелить. Джеймс прервал их разговор, услышав последние слова Римуса.  — Да, Бродяга. Ведёшь себя как истеричка.  — Ой, да пошёл ты, — Сириус засмеялся и бросил в Джеймса подушку. Бой был в самом разгаре, а Римус стоял посреди комнаты, думая о больничном крыле и настойках, избавляющих от неудачных превращений.