***
Мою щеку что-то обожгло. Я сразу же вскрикнула и зажмурилась еще сильнее. Оказывается, я вернулась обратно, только в бессознательном состоянии. Шинай сразу же решил привести меня в чувство. Ни криками, ни водой, ни искусственным дыханием этого сделать не удалось, поэтому-то ему и пришла идея влепить мне пощечину, от которой я сразу же очнулась. - Фух, я уже думал, что все, конец. – устало произнес мужчина, сидя передо мной на коленях. Я лежала на холодном полу, переводя дыхание. Перед глазами мелькали картинки, а в голове крутились обрывки фраз. Кажется, мне не удалось увидеть демона. Да, точно… Щека продолжала гореть огнем и я схватилась за нее. - Обязательно было лупить меня по щеке? – пробормотала я, поднимаясь на одном локте. В области затылка резко что-то заныло и успокоилось, но я уже успела вскрикнуть и переместить руку с щеки на затылок. - Давай, я помогу тебе подняться. – мужчина аккуратно помог мне встать на ноги. Я слабо обхватила его шею рукой, а голову уронила на плечо. - Почему я чувствую себя так паршиво? – спросила я, прикрыв глаза. - Призыв тебя в другое измерение расходовал почти все запасы твоей чакры. Будь ты более профессиональным шиноби или имей больше запасов чакры, то за такое время ты бы устала меньше. Но ты еще не высококвалифицированная, поэтому и времени у тебя было меньше, и устала ты больше, - объяснил Шинай, ведя меня прочь из своего кабинета, где и происходило перемещение. Я до конца не могла понять, почему именно там, ведь хвостатый мог вырваться наружу в любой момент и разрушить здесь все, что можно. Но, видимо, мужчина сильно верил в меня, раз позволил такому случиться. Шин-старший отвел меня в комнату Юми-чан, которая сейчас была в академии, и уложил на ее кровать. Едва голова коснулась подушки, я сразу поняла, что устала куда сильнее, чем есть на самом деле. Меня сразу начало клонить в сон, и Шинай это заметил. Он поднялся с края кровати, где до этого сидел, и задал всего один вопрос: - Ты поговорила с ним? Я приоткрыла полуспящие глаза и обратила их на мужчину. Он спрашивал это не из-за любопытства, сразу понятно. - Да. – слабо ответила я. – Мы – напарники, но он – жмот и принципиален. До чертиков. Шинай тихо рассмеялся и, пожелав мне хорошего отдыха, удалился.***
Я провела еще пару дней в деревне и решила, что загостилась. Три дня назад было четыре года, как я оказалась здесь. Я выполнила свое обещание: я прошла весь курс обучения за четыре гребанных года! За четыре! Да, теперь я свободна и с радостью могу сказать, что я – сильный ниндзя. Не считая того, что внутри меня еще и демон сидит. Кстати, о Шиничи. С нашего последнего разговора он больше не проявлял активности. Наверное, чувствует свою вину. В последний день, перед самым последним походом к семье Шин, я решила пройтись по Догакуре последний раз. Было это 18 апреля, сакуры были в самом цвету. Меня тошнило уже не так, как раньше, а «спасибо» надо за это сказать своему приятелю Сэтоши и его таблеткам. Лепестками сакуры были устланы все улицы деревни, нигде не было свободного от этих лепестков места. Жители, уже свыкшиеся с этим явлением, даже не старались убираться около дома, потому что это было лишь пустой тратой времени. Но я убиралась. Меня бесило, что на моих дорожках столько мусора. И даже огромный сад из сакур, находящийся позади моего дома, не останавливал меня. Как-то раз Сэтоши увидел, что я четвертый раз за день подметаю дорожки. - Тебе нравится заниматься уборкой? – спросил он тогда. - Нет, просто я люблю чистоту и все. – пыхтела я, орудуя метелкой. - Значит, любишь убираться. – заключил он. Я посмотрела него исподлобья. - Убираться и любить чистоту – совершенно разные вещи. С тех пор парень, как видит меня дома с метелкой, задается вопросом: а в чем же разница между «убираться» и «любить чистоту»? Я пытаюсь ему втолковать, что разница есть, хотя какая – представить не могу!.. Но она есть! Пройдя половину деревни, я решила немного передохнуть. Выбор пал на любимую закусочную, где сейчас было пусто. Съев данго и выпив чаю, я отправилась дальше. Побывала в книжном магазине, зашла в отдел одежды. Затем заглянула в цветочную лавку, где приобрела небольшой букет пионов, для Шикафу. Пришлось даже в музей заглянуть. После него я просто решила пройтись по оставшимся улицам, никуда не заглядывая. На это ушла тридцать минут, и я оказалась за деревней, с другой стороны. Здесь было просторно: пару обширных лугов, за ними расположились высокие горы, на верхушках которых был снег. Я вздохнула полной грудью. Пусть в Скрытом Дожде никогда нет таких красот, зато я всегда буду помнить эти живописные пейзажи и этот здоровый ядреный воздух. Именно здесь можно почувствовать эту самую свободу. Я посмотрела вниз. Подо мной была огромная долина, уставленная надгробиями из белого камня. Здесь расположено кладбище, на котором похоронено огромное количество людей. Бедные люди! Верили в Бога до последнего, просили долгой жизни, безболезненной смерти. А в итоге? Большинство здесь умерло от рук стражи Сейлон, половина оставшихся – от страшных болезней, и лишь некоторые – от других причин. Я спрыгнула с пригорка, на котором стояла и направилась на кладбище. Две третьих всего кладбища, а точнее его правую и центральную части, занимали могилы взрослых. Левую часть занимало детское кладбище. На нем хоронили маленьких людей, возрастом от новорожденных до пятнадцати лет. Почему так – я не знаю, да и мне было как-то все равно, когда я впервые увидела, как много надгробий есть с левой стороны. Надгробье Шикафу было аккуратно прибранным, без всяких сорняков. Благо, что здесь надоедливых цветущих деревьев не было, которые сыпали своими цветками повсюду. Я тихо подошла и посмотрела на надпись. Где-то внутри защемило, но было это так мимолетно, что я даже не поняла, в чем причина. - Здравствуй. – грустная улыбка поселилась на моих губах, а я в низком поклоне положила на холодный камень цветы. Слабо дунул ветерок; подол моего кимоно поспешил развиться, а пионы немного сместились под силой ветра. Я снова поправила их и начала мысленно рассказывать обо всем, что произошло со мной за последнее время. Все, что я помнила, все приключения, косяки, миссии… Я рассказывала о Таруми-сан и Шинае, о том, что очень скоро у них будет ребенок; рассказывал о Юми-чан и ее успехах, а Хотоши-куне, который так же, как и его сестра, отличается в своем классе. Рассказала я и о том, что происходит с Каридзуку. И хотя я простила парня, но неприятный осадок все равно остался. Надеюсь, со временем он исчезнет. Когда я поглядела на часы, то увидела, что прошло уже два часа. Еще раз поправив цветы, я попрощалась с Шикафу и поспешила к себе домой. Ровно в четыре я должна быть у Шиная. Они устроили в честь меня праздничный обед, это так прикольно. Тронула, честно признаться. Так, у меня суть больше часа на то, чтобы собрать свои шмотки. Надо торопиться.***
Обед прошел на славу. Не знаю, сколько времени убила Таруми-сан, чтобы все это приготовить, но, наверное, много и много. Тем более, что в ее положение двигаться нужно крайне аккуратно. Хотя, у нее есть Шинами, и, я больше, чем уверена, что это она помогала матери. Юми-чан сегодня отпросилась с академии пораньше, потому и присутствовала с нами на обеде. Не хватало только Каридзуку. - Где твой брат? – шепнула я в суматохе Юми-чан. Девочка огляделась по сторонам и, лукаво посмотрев на меня, шепнула в ответ: - Подарок пошел выбирать. - Чего-о? – не поняла я, выпрямившись. Юми зашикала на меня и отвела в сторону. - Подарок тебе! «Чего-о, чего-о!» - передразнила она. – Надо же ему на память о себе что-то оставить! И убежала помогать матери. Я продолжала стоять столбом у дверей, анализируя информацию. - Эй, Мизуки-чан! Что с тобой? – спросил меня белокурый мальчик, аккуратно подергав за рукав кимоно. Я чертыхнулась. - А? Нет, ничего Хотоши-кун, все нормально. Иди, матери помоги, я сейчас приду. – отправила мальчика я и поднялась по лестнице наверх. Сразу найдя глазами комнату парня, я быстрым шагом направилась туда. Аккуратно открыв дверь, прошмыгнула в комнату. Найдя на столе бумажку, я чернилами начертила там иероглифы. По-нашему там было всего три слова… После этого мы пообедали, а Каридзуку так и не объявился. Я немного волновалась, но продолжала болтать. Куда его черти могли занести за этим гребанный подарком? В Гималаи, что ли? - Думаю, мне уже пора. – произнесла я, поднимаясь. На часах было же начало седьмого. - Мизуки-чан!.. Останься!.. Еще немного!.. – произнесли все разом. Я удрученно покачала головой. - Нет, извините. Я уже вдоволь нагостилась у вас, и мне очень хочется домой. Чувствую, что там без меня полный кавардак творится! – я рассмеялась. - Ну, если так… - грустно произнесла Юми, выходя из-за стола. Она быстро преодолела расстояние между нами и обняла меня. Крепко, от всей души. - Я никогда тебя не забуду! – затем последовал всхлип. Я, растроганная, произнесла тоже самое и почувствовала, как в носу неприятно защекотало, а глаза защипало. - Мизуки-ча-а-ан! – с громким ревом кинулся ко мне белобрысый, цепляясь мертвой хваткой в руку. Шинами молча подошла и обняла нас всех разом. Я стояла и, как все, плакала. Молча, без всяких причитаний. Не надо было слов, за все говорили эмоции. - Ребят… это, отпустите меня… мне пора… - всхлипывала я после каждой пары слов. Мальчишка и девчонки только сильнее вцепились мне в руки и плечи. Хотоши, как мужчина, уже успокоил свой пыл, а потому молча стоял и вытирал о мой рукав свои слезы и сопли. У меня даже не было сил ругаться на него за это. - Нет, просто пустите. – вновь попыталась я. - Не кидай нас, М-мизуки-чан! – захлебывалась слезами Юми-чан. Я поняла: еще чуть-чуть и я тоже буду биться в истерике. - Успокойся… Юми-чан… Успокойся! – уже прикрикнула я. Девочка немного успокоилась, но хватки не ослабила. Мокрыми от слез глазами я посмотрела на Таруми-сан и ее мужа. Они стояли напротив нас, у стола и улыбались. Счастливые муж и жена - счастливые дети. О, как это трогательно!.. Я поняла, что сдерживаться бесполезно, себе только хуже сделаю, и уже через мгновение, уткнувшись в макушку Юми-чан, ревела крокодильими слезами. Столько приятных воспоминаний с этими ребятами связано!.. - Ну и? Чего мы ревем? Эй, Мизуки, не объяснишь? – задорный голос Каридзуку вывел меня из воспоминаний. Я оторвалась от девчонок и мальчишки и повернулась к парню. Он лучезарно улыбался (его позабавила наша идиллия), его руки были сложены на груди, а глаза смеялись. Я нервно посмеялась, вытирая слезы рукавом, об который минуту назад вытирался Хотоши-кун. - Мы решили… что… поплакать бы не мешало… да… - я выдавила нервный смешок. – Вот, сидим… стоим, точнее, ревем! Он закатился смехом. Просто стоял в проходе на кухню и заливался смехом. Я опешила на секунду. - А что смешного? – я немного успокоилась и сделала шаг к нему. Он резко прервал свой заливистый смех и серьезно посмотрел на меня. - Ты плачешь. Это очень смешно, поверь. – и снова смех. Я стояла немного пристыженная и с непониманием смотрела вокруг. Позади послышался смешок, затем – удар ладошкой о тело. - Ой, за что, Таруми? – обиженно спросил Шинай. - За все хорошее, дорогой! – строго ответила его жена. – Каридзуку, - обратилась она к сыну, - поторопись: Мизуки-чан уже уходит. Я увидела, как лицо парня вытянулось. Он, наверное, не ожидал, что я так скоро покину их. - Правда? – серьезно спросил он. Я опустила голову и едва заметно кивнула. - Что же, - он сделал небольшой шаг в мою сторону и обнял крепко, по-дружески, - тогда – пока! Думаю, мы еще увидимся… - Я тоже. – я обняла его в ответ. – Я тебе записку оставила на столе. Прочитай потом, не забудь только. - Я уже прочитал. – он усмехнулся. – Я тоже прощаю тебя, Мизуки. Иди домой, тебя там ждут. Но не забывай нас; просто помни. - Да-да-да-да! – быстро произнесла я, чувствуя новую порцию слез. – Сэтоши передай, что я и его не забуду! - Я все слышу, не надо мне ничего передавать. – спокойный голос раздался спереди. Я поднялась на носочки, потому что из-за Каридзуку ничего не было видно. Там стоял Сэтоши, с полуулыбкой наблюдая за нами. - Иди сюда, что ли! – позвал его блондин. Брюнет хмыкнул и тихо подошел к нам. Мы все втроем обнялись. - Ребят, если я сейчас появлюсь в Скрытом Дожде с заплаканным видом, то ждите скоро полчище шиноби во главе с моими братом и парнем! – рассмеялась я. Все дружно поддержали меня. Провожали меня опять всем семейством. Эти «проводы» затянулись еще на пятнадцать минут. В общем, свиток я развернула только в полвосьмого вечера. - Мизуки, подожди! – остановил меня Шинай, вылетая из дому. – Вот, здесь запечатаны все свитки. – он протянул мне свиток. - Но… Это все свитки, что мы с Сэтоши украли из дворца Докаге? – догадалась я. - Откуда-а? – завопил Каридзуку. – Сэтоши, подойди сюда, живо! Дальше пошла рукопашка. - Не потеряй, пожалуйста! – в какой-то момент крикнул мне блондин. - Хорошо! – я помахала ему рукой, в которой была зажата брошка со знаком нашего клана – подарок Каридзуку. - Прощайте! – попрощалась я в последний раз с семейством и сложила печати. - Пока!.. Прощай!.. До встречи!.. – услышала я, перед тем, как исчезнуть. Первое, что я увидела, это солнце. Я лежала на снегу, широко раскинув ноги и руки. Да, снова Скрытый Дождь; снова это редкое солнце; снова эта сырость! Как я по всему соскучилась! В общем, я лежала и ловила кайф. - Ладно, полежали и хватит! – улыбнулась я и с первого раза поднялась на ноги. В следующую секунду я обомлела: НАШ! дом стоял сгоревшим. Я чуть челюсть не поеряла. - Что? Какого хера? – закричала я, озирая кругом. Что я искала – Сатане одному известно, но скорее всего я просто металась. - Так, спокойствие, только спокойствие… - повторяла я, оглядывая руины. Тут у меня щелкнуло в голове: развалины-то уже давнишние! Значит, что пожар произошел очень давно! - А-а… - открыла я рот, удивляясь своему тупизму. И тут произошел еще один щелчок! - А, вот оно что! – догадалась я, вспоминая, что, перед тем, как уйти из дома, на наше три (уже квартет) напали шиноби. – Вот я дуб, блять! Не задумываясь, я метнулась в деревню, что находилась за лесом. «Главное, чтобы узнали!»