***
Все размыто, он не видит дальше вытянутой руки. Слышно рычание и тяжелое дыхание странного существа (человека?), которое слоняется вокруг него. Тёплая тяжесть в животе мешает четко оценить ситуацию, а когда Гарри понимает, что рычание исходит от возбужденной альфы, то голова идет кругом, и видение рассеивается. В следующий момент он оказывается сидящим на широкой кровати, а слух ловит звук закрывающегося замка в двери. Гарри начинает нервничать, он хочет встать и уйти куда-нибудь (подальше из этого странного места), но тело не слушается, возбуждение усиливается, и гриффиндорец пытается принюхаться. В комнате кто-то есть, и омега чувствует это. Гарри вдыхает полной грудью и закашливается. — Юная омега, — «твою мать, Малфой!» Поттер собирает все силы, чтобы вскочить и бежать, но чужие ладони резко толкают его в грудь, и брюнет послушно падает. Он хочет кричать, вырваться, но эти руки, этот запах — они сводят с ума. Его ласкают, целуют, а потом в гриффиндорца неудержимо резко входят. Медленно, затем наглее. Гарри кажется, что он кричит, что молит Малфоя не останавливаться. Так приятно, хорошо и жарко, брюнет пытается ухватиться за альфу, почувствовать его тепло, его силу. Но в ладонях пусто. — Омега. Моя омега, — шепот слизеринца заставляет Гарри стонать, он выгибается и кончает. Малфой рычит в ответ, и брюнета заполняет жар, граничащий с болью.***
Гарри просыпается с криком, бешено бьющимся сердцем и мокрым пятном на пижамных штанах. Рядом начинает шевелиться Рон, и Поттер четко чувствует его природный запах альфы. Тут он понимает, что влажность мучает его не только снаружи. Нет, течка не может начаться сейчас. Только завтра. Сердце снова начинает бешено стучать, когда он слышит, как Рон и другие парни-альфы начинают неосознанно принюхиваться во сне. Гарри вскакивает с постели, хватает свои вещи и летит в ванную. Приняв душ, он одевается и накладывает сильнейшее очищающее и маскирующее, но запах не исчезает ни на секунду. Он медленно выходит из ванной, убеждаясь, что ещё рано и все спят. Гарри ретируется из гостиной и уходит в коридор. В семь утра по коридорам могут шататься лишь старосты, это их обязанность. Однако старосту Рона это не волнует. Гарри может встретить Гермиону, или двух бет из Когтеврана, или, если ад сегодня благосклонен, то Малфоя, но гриф был уверен, что слизеринец не следует правилам старост Хогвартса. Гарри медленно прогуливался по закоулкам родной школы, вспоминая, сколько всего успел пережить в её стенах. Почему-то все мысли приходили к любви. Чжоу и Джинни. Две омеги, которым он попытался подарить свои чувства. И ничего не вышло. Из-за нахлынувших грустных воспоминаний он не услышал звук бега и, повернув за угол, врезался в другого человека. Упав на спину, Гарри вспомнил насколько опасна в его положении неожиданная встреча. — Поттер, гиппогриф тебя раздери! — гриффиндорец быстро вскочил на ноги и увидел перед собой Теодора Нотта — лучшего друга альфы с потрясающим запахом мяты и ванили. — Что ты, — его речь оборвалась, когда носа коснулся одурманивающий запах течной омеги. Гарри попятился назад. Всё ещё работающим мозгом он понимал, что не сможет сопротивляться возжелавшей его альфе и остается только бежать. Гриффиндорец только собирался воспроизвести свой план, но Теодор оказался быстрее, схватив и прижав омегу лицом к стене. Он начал обнюхивать гриффиндорца и утробно урчать. — Ты так мило пахнешь, Поттер. Не знал — не знал, — как в бреду, шептал слизеринец, начиная потихоньку стягивать с брюнета мантию и покусывать шею. Тут Гарри понял, что пропал. И понял это не только человеческой стороной: оказывается, омега была тоже против совокупления с данной ей альфой и стала завладевать сознанием своего носителя. Гарри неосознанно начал рычать на слизеринца, что для Нотта было толчком к действиям. Он уже расстегивал брюки гриффиндорца, пока тот громко скулил и издавал странные, икающие звуки, не оставляя попыток высвободить руки из захвата. Неожиданно его молитвы были услышаны, и до Поттера донесся шум, но увидеть ничего не удалось из-за прижатого к стене лица. Чужое, противное ему и омеге тело исчезло, и Гарри удалось собраться, чтобы застегнуть ремень. Оглянувшись на звуки борьбы, он видит своё наваждение. Взбешенный Малфой яростно рычит на своего друга, не подпуская его к Гарри и кидаясь с кулаками всякий раз, когда Теодор предпринимает попытки. Было понятно, что Ноттом сейчас руководил только инстинкт обладания, и он не видел ни Драко в виде противника, ни Поттера в виде трофея. В какой-то момент блондину надоело происходящее, и он оглушительно зарычал на своего друга, так, что тот отшатнулся. Гарри заткнул уши оттого, что волны мурашек прокатились по его телу, превращаясь в возбуждение. — Пошел отсюда, — услышал гриффиндорец получужой голос Малфоя и увидел, как Теодор испуганно скрывается за углом. «Что это было?» — думает Гарри о зверином рычании и смотрит на спину тяжело дышащего слизеринца. Тот оглядывается на него и просто смотрит в ответ. — С-спасибо, — неуверенно благодарит Гарри. — Считай это платой за Выручай-Комнату, — хрипло отвечает Драко и снова глядит вслед сбежавшему Тео, — Ты идиот. — Как неожиданно. — Выйти в первый день своей первой течки на люди — это ж мозги какого животного надо иметь? — Почему на тебя не действует мой запах? — подозрительно спрашивает гриф. — Действует, — подтверждает Драко, поворачиваясь к брюнету, и делает небольшой шаг навстречу, — Просто я умею сдерживать свою сущность, — он был всё ещё разгорячен от схватки с Ноттом, и зрачки серебряных глаз постоянно меняли форму от вертикальных к круглым. Гарри заворожен этим зрелищем, а омега пользуется ситуацией, вспоминая свой «горячий» сон, и эротичным мурчанием выдает: — Ну же, — Поттер не успевает заткнуть похотливую сущность, когда его тело обхватывают малфоевские руки. Драко покрывает поцелуями его скулы и вылизывает шею, отчего Гарри начинает мелко дрожать, а его ноги подкашиваются. Да, определенно, эта альфа омеге нравится. Сущность мурчит внутри Гарри, требуя более конкретного продолжения. И гриффиндорец запускает руки под слизеринскую мантию, впиваясь ногтями в широкую спину. И делает это очень вовремя, так как Драко вздрагивает и отвлекается от того, чтобы вонзить в него зубы, оставляя метку принадлежности и покорности. У Гарри включается мозг, и он останавливается. — Стой, — но Драко во всю исследует языком его ухо. — Прошу, остановись, — альфа раздраженно рычит. — Ну что опять не так, Поттер? — он отстраняется, чтобы заглянуть в зеленые глаза. Течка только набирает обороты, поэтому разум всё ещё не поглощен туманом сексуального влечения, что позволяет им сдержать свои сущности. — Мы же договорились, — вспоминает Гарри, с некой долей сожаления глядя в серые глаза. — То есть ты всё ещё считаешь, что я тебе не нужен? — с ухмылкой спрашивает блондин, — Посмотри на себя: твоя омега уже по уши влюблена в меня. Твой запах уже смешивается с моим… Ты мой, Поттер, — угрожающе заканчивает Малфой и красноречиво смотрит гриффиндорцу в глаза. — Я… Мне… Мы не можем, — Гарри упирается и отворачивается. Брюнет понимает, насколько тупо и нелогично сейчас выглядит, но ему банально страшно. Это Малфой, его выбрала омега, Гарри два с половиной месяца искал его запах, но ему страшно. Если Малфой имеет на него виды «пары», то гриффиндорец будет помечен укусом и после того станет принадлежать лишь заносчивому слизеринцу. Он не может на это пойти, не сейчас. — Ты что, издеваешься?! — вскрикивает Драко, отходя на шаг назад и глядя, как Поттер начинает усердно приводить себя в порядок. — Поттер, посмотри на меня! — Гарри не реагирует. — Я сказал: ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! — приказной тон альфы пугает омегу, и тот вскидывает голову. — Ты же понимаешь, что делаешь? Что ты уже сделал? — Ничего я не сделал, — упрямо бурчит гриф, не понимая, насколько неповиновение бесит сущность альфы. Омега-то всеми руками за долгожданного партнера, но альфа не видит этого, а значит приходит к факту сопротивления. И только Мерлину известно, к чему это может привести. — Похоже, что шрам всё же сильно повредил тебе башку! — в глазах Малфоя зарождается ярость и жажда подчинить, но он пытается это подавить. — Хочешь, чтобы я, как брошенная девчонка-бета, спал в обнимку с темным шоколадом и орехами, чтобы тебя забыть? — Гарри непонимающе хмурится. — Да, Поттер! Это твой запах: темный шоколад и орехи. Даже, скорее конкретно фундук. — Ну хоть теперь знать буду, — хмыкает Поттер, застегивая мантию и благодарно улыбаясь. — А ты не такая уж задница, как я всегда думал. — А ты не такой обычный, как всегда думал я. — Газетчиков тебе мало было? — Я не о том, — блондин резко находит что-то интересное на полу и зависает взглядом там. — Ты и как омега — оказался особенным. — У меня вся жизнь такая — «особенная», мать её, — пауза становится неловкой, а Гарри заливается румянцем, чувствуя, как горит шея от поцелуев Малфоя. — Ладно, я пойду, — Драко награждает его непонятным взглядом и почти уходит. — Нет, стой! Драко! — слизеринец замирает. — Я… Дай мне подумать. Нас так тянет друг к другу, но это слишком серьезный шаг. Я не могу так быстро решить и… Малфой, не оборачиваясь, отвечает: — Если ты забыл, Поттер, то Я здесь альфа. И Я буду думать, как с тобой поступать, — он смеется и продолжает свой путь. — До встречи, юная омега. Гарри стоит пару минут в ступоре. И что теперь? Ему стоит закрыться в какой-нибудь подсобке и принимать блокаторы (кстати, запрещенные в Магическом мире), пока его не найдет обезумевший от похоти Малфой и не накроет собой навсегда? Сердце сжимается в страхе перед мощью «сильной расы», а омега внутри очень даже не против.