Не такой, как все

На место преступления Шерлок приехал один, решив, что Ватсону лучше остаться дома. Детективу хотелось какое-то время отдохнуть от доктора, от той обстановки, которая в последнее время витала между ними, также Холмсу совершенно не хотелось тревожить только что отошедшего от прошлого убийства Ватсона. Видеть его страдания было тяжелее всего, хоть они оба и были обескуражены тем убийством, но, видя лицо побледневшего Джона, Шерлок только и думал о том, как вернуть его в нормальное состояние, однако, детектив боялся рискнуть, боялся потерять свою маску социопата, проявив заботу о другом человеке. На сей раз труп обнаружили в парке, это была женщина старше 30 лет, хоть на первый взгляд так и не скажешь. Неподалеку собралась толпа зевак, благо их не подпускали к месту преступления. Хоть эти люди и были далеко, они всё равно раздражали Шерлока, их разговоры, желание посмотреть на чужую смерть, как на обыденность, а для кого-то как на диковинку, были отвратительны для Холмса. Жертва была ухоженной, возможно, даже красивой, трудно это сказать, ведь тело её было изуродовано. Всё оно было изрезано, но не в хаотичном порядке, все разрезы составляли узор, не идеально симметричный, но всё-таки узор. Сам же труп был прибит к дереву, в позе, напоминающей распятого Христа, только руки были подняты выше. Лицо девушки не отображало ничего, пустые глаза, смотрящие в никуда, чуть приоткрытый рот и бледность, которую по большей части закрывала кровь. Всё это не наводило на Шерлока ужас, лишь отвращение от мысли, что он мог бы оказаться на её месте. Он всегда ставил себя на место тех, кого убили, и тех, кто совершил преступление. Обе позиции ему не нравились, его сознание их отторгало, как организм отторгает инородный объект. Он — наблюдатель, раскрывающий правду ради удовлетворения своего сознания, жаждущего истины. Сомнений не было — убийца тот же. На это указывало то, что жертва была избита в порыве ярости — гематомы, рваные раны в некоторых местах, а также удаленные органы. Затем же её аккуратно прибили к дереву, после чего преступник, подобно художнику, дал волю своему воображению, он рисовал на ней, используя нож, узор не был ровным, он был последовательным, что указывало на неопытность в сфере искусства, а также на то, что подобное убийца делает впервые, и упорность, он тщательно проделывал свою работу, не торопясь. Шерлок задумался над тем, что же всё-таки делает убийца с органами своих жертв. Первое, что пришло на ум — использование в качестве еды, мысль об этом заставила Холмса слегка поморщиться, но он вовремя взял себя в руки, сделав вид, что сильно над чем-то задумался, не находя ответа. Шерлоку было плохо психически, такой настрой начинала создавать мрачная погода, а заканчивал Ватсон, вернее, мимолетные мысли о том, что при нём можно не носить свою маску. Детектив всеми силами отгонял эти идеи, Шерлок знал, что истинное лицо нельзя показывать никому, ибо это сделает его уязвимым, подобно загнанному зверю, а загонят его люди, используя его же страх, пытаясь навредить или помочь, или же просто ничего не делая на первый взгляд: его загонит в угол осознание того, что игра его персонажа окончена и люди будут видеть не его, высокоактивного социопата, а настоящего Холмса. Детектив понял, что долго стоит на одном месте и смотрит в одну точку, он слегка дернулся, перед тем как понять, что это не вызовет никаких подозрений. Толпа неподалеку вместе с полицейскими и прочими людьми превысила предел его терпения, и Шерлок пошёл прочь от места преступления, сначала немного робко, а затем с виду решительно. Лейстред что-то прокричал ему вслед, а Холмс, хоть и обратил внимание, не дал об этом знать. Детектив и раньше вот так просто уходил, ничего страшного не произойдёт. Небольшая прогулка должна помочь Холмсу немного расслабиться, смена обстановки, холодный ветер, постепенно уносящий тревогу — то, что ему нужно. Мысли обо всём, что произошло, не хотели уходить, их бы не унёс с собой даже ураган. Сознание Шерлока будто покинуло этот мир: люди пролетали мимо, начиная успокаивать своим хаотичным движением, направление перестало иметь какое-либо значение, всё стало единым целым. На этом сером фоне улиц и прохожих в мыслях детектива оставалось только два стабильных объекта — Джон и эти преступления, всю информацию о них Холмс прокручивал в голове раз за разом: Джон, врач, жертвы, Джон, врач, жертвы… Спустя время это тоже стало сливаться в серое единство. Устав от этих раздумий, Шерлок огляделся вокруг и обнаружил, что находится в десяти милях от своего предыдущего местоположения. Он провел рукой по волосам — мокрые, а он и не заметил, что моросило. — Идиот. И-ди-от! — воскликнул Шерлок, на секунду позабыв о том, что его окружает множество людей, а когда он вспомнил об этом, то было плевать, ибо эта маленькая прогулка не прошла даром и он кое-что понял. Первое, что он понял — он видел убийцу, второе — это было два раза в его жизни, третье — сегодня был последний раз. Первый случился несколько лет назад, и хоть Шерлок и не лицезрел его лично, фотографии в газете со статьей под названием «Он превзошёл все истории о современной медицине» было достаточно. В ней говорилось о том, что один врач из Ливерпуля ставил сомнительные эксперименты над своими пациентами. Аллистер Браун, так его звали. Холмс слегка усмехнулся, ведь «Аллистер» значит «защитник человечества». Тогда в его экспериментах не было ничего жестокого, они, скорее, были просто отвратительными. Эксперименты были связаны со старой медициной и какими-то верованиями, Шерлок точно не помнил, тогда эта информация показалась ему не особо важной и он не постарался её запомнить. Второй раз, сегодня, он столкнулся с ним, когда ходил по улицам. Шерлок подумал, что ему не стоит так часто витать в облаках, если бы он не был так задумчив тогда, то сразу бы узнал его. *** Люди часто совершают ошибки или называют ошибкой тот выбор, который их не устраивает, приносит несчастье. Но в первые минуты или же дни после совершения этой ошибки люди не понимают, что в большинстве случаев из всего можно извлечь выгоду или опыт, который поможет в будущем гораздо лучше, чем наставления, прочитанные статьи или книги. Ошибки, совершенные тем или иным образом, закаляют и обучают людей. Но правило это работает не всегда, особенно, если исход ошибки летальный. И находясь в ужасе от неизвестного, будучи запертым и связанным, Джон не знал, к чему приведет его ошибка, да и не мог знать. *** Ничто ни придает сил и не изнуряет больше, чем новая загадка, и Шерлок продолжал о ней думать, не смотря на то, что был сильно вымотан физически и морально. Детектив видел много смертей, по большей части они заводили его ум, оттачивали его логику и проницательность, но не сейчас, ведь его нынешнее дело сил отбирало гораздо больше, чем давало. Холмс работал до поздней ночи — после того, как он разгадал личность преступника, пришлось долгое время провести с Лейстредом, давая указания и создавая план действий. Хоть детектив даже не смел надеяться на то, что от полиции будет хоть немного толку, он посчитал нужным рассказать Лестрейду всё, что хоть немного может помочь, ибо справляться в одиночку с таким преступником Шерлоку было не под силу. «В одиночку» — эта мысль эхом разошлась по его чертогам, заставляя ужасаться и приводя в смятение. Холмсу было трудно понять, что именно вызывало у него такой эмоциональный отклик, из-за чего его раздражение от происходящего стало возрастать. Детектива злило и пугало то, что в последнее время он с трудом понимает себя, что уж говорить о разыскиваемом преступнике. Сидя в такси, он сидел, держа идеальную осанку и создавая вид полного самоконтроля, хоть и хотелось прислониться к холодному стеклу и, расслабившись и позабыв о своих проблемах, закрыть глаза. Но Холмс всегда держал свою маску, когда рядом находились посторонние люди, даже будучи наедине с собой он не всегда вел себя так, как хотел, ведь думал, что это может ослабить его самоконтроль. Сейчас же Шерлок мечтал о том, как подъедет к родному дому, поднимется по лестнице на нужный этаж и, зайдя в свою комнату, плюхнется на кровать, где выкурит подряд несколько сигарет. Но судьба распорядилась иначе: открыв дверь, детектив почувствовал что-то неладное, а в следующую секунду направился на кухню, где была миссис Хадсон, которая в столь позднее время обычно уже видит сны. Старушка не сразу заметила своего квартиранта, примерно через минуту она подняла на него свой взволнованный взгляд и прошептала дрожащим голосом: — Джон пропал.