Малыш

Утро Хибари Кёи традиционно началось в пять тридцать утра. Кто-то сейчас, скорее всего, покрутит пальцем у виска, а кто-то восторженно воскликнет: «Да! Я всегда знал, что он не человек!». Но Главу Дисциплинарного Комитета подобные мнения абсолютно не волновали. Свой распорядок дня он в состоянии распланировать сам. А все любопытные и недоумевающие рано или поздно сами узнают, что свой сон Хибари досыпает в перерывах между работой и проверкой состояния любимого учебного заведения. Причем почти всегда на крыше. Встав, умывшись, причесавшись, погладив одежду, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Савад, Кёя направился на кухню. Позавтракав кашей и приготовив своей «семье» бенто, Хибари не удержался от искушения и заглянул в спальню к шатенам. Перед ним предстала умилительная картина: на узкой кровати посапывали два комочка: маленький был полностью укутан в одеяло и бережно прижат к большому, уже просто трясущемуся от холода, но пока еще не проснувшемуся – Тсуна и во сне оставался Тсуной, больше заботясь о других, чем о себе. Кёя, поморщившись, быстрым шагом направился в соседнюю комнату: сдернув свое одеяло – больше в доме просто не было, и, заново застелив постель, вернулся в гостевую спальню. Вглядываясь в расслабленные черты лица некого травоядного, он с какой-то болезненной нежностью, невесомо укутал Тсунаеши. Поправил одеяло на малыше, провел пальцами по детской округлой щечке: Тсу смешно поморщился и спрятал личико на груди себя-старшего, вместе с покрывалом заползая под Кёино одеяло. С улыбкой, наличие которой для многих было не привычным, Хибари проследил за действиями ребенка и, развернувшись, вышел в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Тсуны одновременно проснулись где-то около десяти. Обоим было тепло и хорошо, вставать не хотелось совершенно. Савада чуть поерзал, удобнее устраиваясь в норке из одеяла, шумно вдохнув смутно знакомый приятный запах. - «Этот запах…» - лениво текли сонные мысли, - «Он означает надежность. Прямо как Хибари-сан… Я где-то встречал этот запах раньше… Точно. Так пахнет его пиджак. Это запах Хибари-сана… Так. Стоп! Хибари-сана?!» Карие глаза широко распахнулись. Тсуна подскочил, чуть не свалившись с кровати, нервно оглядывая обстановку. Почти сразу заметил изменения. Не знаю, сколько бы он еще просидел в ступоре, уставившись на второе одеяло, как на восьмое чудо света, если бы в коридоре не послышался грохот. Выглянув из комнаты и заметив лежащего на полу Тсу, Савада кинулся к мальчику. На счастье с ребенком все было в порядке – просто споткнулся и упал. Грохот издала тонфа (все же возвращать ее законному хозяину малыш как-то не собирался), скатившаяся с лестницы. Чуть не взвыв Тсуна свесился через перила, надеясь, что тяжелое оружие не повредило обстановке дома. Не заметив никаких изменений, Савада спокойно улыбнулся и отправил Тсу на кухню, а сам пошел приводить себя в порядок: почистить зубы, умыться, причесаться, сходить в туалет (кстати, Тсуне очень понравилась бумага со словами «Утро начинается не с кофе». Тогда он долго смеялся, не без удивления обнаружив у своего нелюдимого Хранителя чувство юмора). Через некоторое время Савада спустился вниз, и, подходя к кухне, услышал звук льющейся воды. Бегом кинувшись в опасное для себя помещение, еле успел поймать поскользнувшегося на табуретке, старательно моющего коробочку из-под бенто малыша. - Тсу, ты что творишь? – грозно сведя брови на переносице, вопросил Тсуна. - Нам Кёя покушать приготовил! Вкусно. Я очень хотел тебя подождать, пап, но не удержался и съел свою порцию… Вот, решил мисочку помыть. - Коробочку, - машинально поправил Тсуна, просто вышибленный из реальности неожиданной заботой самого грозного Хищника Намимори. Быстро покончив с завтраком, который действительно оказался очень вкусным. Тсуна поспешил вслед за умчавшимся в зал Тсу помогать громить комнату. Ой! Точнее предотвращать разрушения. Что, в принципе, в случае с Вонголой Джудайме, одно и то же. Работа у Кёи сегодня ну никак не клеилась. В третий раз перечитывая отчет одного из подчиненных и ни слова не понимая из написанного, Хибари мысленно возвращался к оставленному дома чуду. Он беспокоился о том, поел ли ребенок. Хотел почитать Тсу книжку или, как вчера, поиграть с ним в ванной корабликом и резиновыми игрушками. Задавался вопросом, не угробил ли малыша старший Савада и цел ли тот сам. Савада… С теплом относясь к Тсу Хибари просто не мог не перенести частичку своего доброго отношения на Тсуну. Главе Дисциплинарного Комитета все реже хотелось «забить до смерти» травоядного зверька. Да и как иначе? Когда Тсунаеши смотрит на него такими знакомыми теплыми глазами цвета карамели, точно такими же, как у его ребенка, раздражаться просто невозможно. Десятый Босс Вонголы был очень милым и… Желанным. Кёя хотел этого зверька и не стыдился себе в этом признаться. В конце концов, он оставался семнадцатилетним подростком с бушующими гормонами и со странными, для него, эмоциями в душе и сердце. Охарактеризовав свои желания и приняв решение, как и во многих других случаях: «хочу, значит – получу», не отвлекаясь более на посторонние темы, Хибари принялся за прекратившую сопротивление работу. Как всегда совершив вечерний обход школы, убедившись, что все в норме, Кёя направился домой, по пути заглянув в магазин. Набрав полные пакеты ингридиентов для будущих блюд – благо, теперь есть для кого изгаляться в кулинарии, поспешил к своему жилищу. Уже на подходе был виден яркий свет, зажженный в гостиной, были различимы силуэты людей. Убрав улыбку и придав лицу привычное строгое выражение, Хибари вошел внутрь. Почти тут же на его шее повис не весть как допрыгнувший до нее Тсу, вопивший: - Мама пришел!!! Мама! Мам, а представляешь, я собрал ту мозаику, которую ты мне купил! И еще мы с Тсуной играли в прятки! А еще… Веселая болтовня не прекращалась. Кёя, усмехнувшись, отдал пакеты подоспевшему Тсуне и, подхватив ребенка поудобнее, принялся слушать о приключениях. Зайдя в зал, Хибари внимательно осмотрелся - хоть с появления новых постояльцев прошло всего два дня, дом ожил. Повсюду были маленькие гармоничные дополнения: забытый на диване учебник, игрушечный ежик под журнальным столиком, собранная около кресла мозаика, башня из кубиков, лежащие на телевизоре карандаши и фломастеры. Все вокруг преобразилось, обстановка дополнилась яркими деталями. И Кёе эти изменения определенно нравились. Пройдя с малышом на кухню, первое, что увидел Хибари, была аппетитная попа, обтянутая шортами, чей обладатель на половину скрылся в холодильнике, занятый разбором продуктов. Кёя, подождав пока шатен выпрямится, обнял его одной рукой, имея удовольствие наблюдать за стремительно краснеющим Тсуной. - Хии! Хибари-сан! Что вы делаете?! - Обнимаю, - спокойно, с едва заметной насмешкой, произнес Кёя. Щелкая опешившего Тсунаеши по носу. Вручив растерянному парню Тсу, глава ДК выставил их из кухни, принявшись за готовку ужина. Сегодня снова бушевала гроза. Деревья гнулись, ломались, не выдерживая буйства стихии. Дождь шумел неутомимым водопадом, стеной воды огораживая небольшой домик. Молнии яростно сверкали, разбивая небеса над Намимори на части. От ударов грома вздрагивал пол. Тсу очень испугался. И теперь, вцепившись в Кёю, зажмурившись, пытался спрятаться у него на груди, зажимая уши ладошками. Хибари мягко укачивал ребенка, одновременно готовя какао. Остудив напиток, осторожно принялся поить им все еще вздрагивающего Тсу. Вымыв стакан, Кёя отправил двоих Савад на второй этаж. Спать. Те не протестовали. Спустя час, уже задремавший Тсуна почувствовал, что кто-то его теснит, устраиваясь рядом, вплотную прижимаясь к нему, чтобы уместиться на узкой кровати. Повернув голову, Савада встретился с хищным блеском серых глаз: - Хибари-сан! – стараясь не разбудить Тсу начал Савада, - Что Вы здесь делаете? - Зверек, мое одеяло – у тебя. Поэтому я сплю с вами. - Нн-но… - Или ты мне прикажешь обходиться без него? Тсунаеши отрицательно помотал головой, принимая прежнее положение. Через пять минут неподвижного лежания напряженного Савады, Хибари, не выдержав, провел рукой по горячему телу подростка, стараясь заставить того прекратить терзать мышцы. Тсуна вздрогнул. - Зверек, расслабься, - негромкий смешок, - Я не причиню тебе сейчас никакого вреда, - тихо произнесенная фраза на ушко. Савада постарался отодвинуться подальше от Хранителя Облака. Однако сделать это не позволила стальная хватка брюнета: - Так ты потревожишь сон малыша. Кожа, до которой дотронулось горячее дыхание Хибари, вмиг покрылась мурашками. Тсуна сжался еще больше. - Зверек, я кажется сказал тебе расслабиться, - недовольно прорычал Кёя. - Простите, Хибари-сан, - чуть не плача выдавил Тсунаеши, - Просто… Договорить ему не дали немного влажные губы, накрывшие его собственные. - Достал, - фыркнул в приоткрывшийся ротик Глава Дисциплинарного Комитета, принявшись за освоение новой территории, лаская языком сладкие губы партнера. Тсуна неуверенно отвечал. Парни неловко стукнулись зубами и Кёя, решившись, принялся банально трахать ротик шатена языком, прикусив слишком сжавшиеся губы Тсуны. Слюна, перемешавшись, тоненькой струйкой стекала по подбородку Савады. Тсунаеши невольно застонал, стараясь освободить хотя бы немного пространства между собой и Хибари, потому что, ощущая горячее жилистое тело рядом, чувствуя вкус губ другого парня, он просто сходил с ума. Кёя в этот раз не стал его останавливать, так как и сам еле сдерживался, напоминая себе, что рядом с ними спит ребенок, что сейчас не время для… – мыслей почти не было, оставалось только животное желание обладать. Поняв, что может не выдержать, Хибари отстранился, силой воли давя желание взять Саваду Тсунаеши. Тсуна, замерев на пару секунд, вдруг всхлипнул, и, вскочив, кинулся в коридор, даже не споткнувшись о разбросанные вещи. Кёя, не торопясь вышел за ним следом. Ночная подсветка очертила прижавшегося к стене пахом Саваду, уткнувшегося в твердую поверхность еще и лбом. С чуть покрасневшими щеками, рваным дыханием, небрежно соскользнувшей с плеча полу расстегнутой пижамой, оголявшей разгоряченное тело, он был сплошным желанием. Кёя, неслышно ступая по ковру, приблизился к оглушенному бурей эмоций, не заметившему его пока, Тсунаеши. Хибари резко оперся рукой слева от растрепанной карамельной макушки, другой притягивая Саваду к себе. Тсуна дернулся. - Так даже лучше. Здесь мы не помешаем малышу, - Кёя прижался бедрами к хорошо ощущаемой через тонкую ткань пижамных брюк попке, резко вдыхая запах шатена. Попытавшегося выбраться из захвата Саваду, Хибари, переместив руку с его живота на шею, вдавил грудью в стену, заставляя прогнуться. Коленом раздвинув ноги и укусив угловатое плечико, Кёя принялся жестко двигаться, стараясь сделать так, чтобы член ложился между округлых половинок. Тсуна застонал и, зажмурившись, стал подаваться назад, стараясь как можно сильнее прижаться к парню. Почувствовав, что добыча прекратила вырываться, Хибари перестал удерживать Саваду, опуская руку. Но Тсуна, перехватив ее, сжал ладонь Хранителя Облака на своем члене. Кёя, усмехнувшись, с силой начал массировать ствол. Ткань брюк была уже полностью мокрая от выделений. Хватило нескольких резких движений и Тсунаеши, прогнувшись еще сильнее, бурно кончил. Хибари последовал вслед за ним. Отдышавшись, Кёя обратил внимание на сидящего на полу Саваду, опустившего голову: тому было стыдно и страшно. Немного подумав, Хибари протянул ему руку. Тсуна неуверенно принял ее и поднялся на ноги, все еще не поднимая головы. Кёя усмехнулся, и, поднеся маленькую, по сравнению с его, ладошку к губам, поцеловал. Тсунаеши наконец-то встретился взглядом со своим Хранителем. Из его глаз на Хибари глядела бездна, постепенно заполняющая чувствами: облегчением, недоверием, чем-то непонятным, но очень теплым. И счастьем. Плутовато улыбнувшись, Кёя принялся целовать каждый пальчик своего сокровища, не отрывая взгляда от его искренних глаз. Закончив свое дело, сжав в своей руке ладонь Тсуны сильнее, повел шатена в ванную. Там, по очереди ополоснувшись и переодевшись в чистые пижамы, которые так удачно сушились на батарее, постиранные еще с утра, не произнося ни слова – это было и не нужно, они отправились в комнату. Теперь спокойно устраиваясь рядом, постепенно погружаясь в сон. За окном медленно утихла гроза…