Малыш

Сегодня выходной. Солнце, пробудившееся после мрачной бури, было особенно ярким. Острые лучи, не смотря на довольно раннее время, с силой пронзили комнату, осветив игрушечный грузовичок, письменный стол, пару футболок – одну маленькую, другую вполне годящуюся для парня пятнадцати-шестнадцати лет. Кровать с двумя спящими на ней мальчишками пока еще умудрялась прятаться в рассеянной тени. Утренний покой и безмятежность были потревожены бесшумно отворившейся дверью. Вошедший в комнату брюнет скользнул взглядом по обстановке, подмечая ранее описанные детали, остановив свой взгляд на кровати. Мягко ступая по ковру, Хибари приблизился к спящим Савадам. Осторожно коснувшись плотно сжатыми губами губ Тсуны, негромко прошептал: - Подъем, зверек. Дождавшись, пока глаза теплого карего цвета сонно приоткроются, продолжил: - Завтрак почти готов. Поторопись, иначе придется есть остывшие блюда. Поверь, они не будут от этого более вкусными. Кивнув, Савада сел, наблюдая за тем, как Кёя будит Тсу: легонько тормоша, тепло говоря что-то ласковое – такую речь вполне можно было бы назвать воркованием… Если бы мы не говорили о Главе Дисциплинарного Комитета. Проследив за Хибари, подхватившего капризничающего Тсу, несущего того в сторону ванной и туалета, Тсуна тоже принялся собираться. Приведя себя в порядок: причесавшись, натянув джинсы и более-менее не мятую футболку, Савада выглянул в коридор. Заметив спускающихся с лестницы Кёю и ребенка, поспешил закончить с утренними процедурами. В эмоциях и мыслях Тсуны царил полный раздрай: смущение, неуверенность, любопытство, опасение. Проходя мимо стены, у которой они с Хибари-саном вчера, вернее сегодняшней ночью, вместе делали…ну…мм-м… делали ЭТО, Тсуна дико покраснел – пылали алым даже уши. Десятый Вонгола ускорил шаг, стремясь побыстрее пройти мимо, а также умыться – быть забитым до смерти за опоздание как-то совсем не хочется. В том, что камикорос будет, Савада свято уверен. Даже не смотря на некоторый эротический поворот в отношениях с Кёей. На невероятной скорости переделав все необходимые дела, Тсуна спустился в столовую. Первое, что он увидел, был Тсу, сидящий на стуле с высокой подушкой, крепко зажмурившийся и приоткрывший рот в ожидании, когда Хибари, в очередной раз даст ему угадать кусочек с тарелки. Хранитель Облака улыбался: - Держи, - отточенным жестом Хибари отправляет новую частичку блюда для дегустации младшему Тсуне. - Это морковка! – радостно восклицает Тсу. - Верно, - спокойным тоном, - А это? – ждет, пока ребенок узнает по вкусу ингредиент, Кёя. Наконец Хибари замечает застывшего в проходе второго Саваду: - Проходи, травоядное, - с лица Кёи исчезают любые намеки на эмоции, а тон голоса холоден настолько, что Тсуна невольно ежится, поскорее занимая свое «законное» место. Такое отношение от дорогого сердцу человека ранит. Тсунаеши молча принимается за еду. Тем временем Хибари прекратил игру и теперь поправляет палочки в руке малыша, помогая взять их правильно: маленькая детская ручка и обхватывающая её сильная рука с удивительно хрупкими тонкими запястьями и длинными аристократичными пальцами до странного гармоничны. Покончив с приемом пищи Кёя принимается за мытье посуды. В кухне повисла гнетущая тишина. - Паа~ап, - забираясь к Тсуне на колени тянет Тсу, - А мама сегодня какой-то не такой: дергается и, как другая мама говорит – «Ушел в себя». - Так не правильно, - бровки сурово сдвинулись на переносице. - О! - вдруг просиял малыш, - Я знаю, что надо делать! Когда маме грустно, папа должен её обнять и тогда она снова будет в счастливом настроении! Тсу дернул растерявшегося Тсуну за футболку: - Обними маму-Кёю! – серьезно попросил довольный своей догадкой ребенок. Хибари уже давно покончивший с грязной посудой внимательно следил за разворачивающимися событиями. - Но я… Мы… Хибари-сан… - Кёя, - неожиданно поправил Тсуну Глава ДК. - Не Хибари-сан, а Кёя, - пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд Савады. - Тогда, я и К-кё…- запнулся нервничающий Тсуна. Заметив насмешливую улыбку Хищника, Тсунаеши смутился еще больше. Но, видимо решившись, все же подошел к Хибари и невесомо обхватил его одной рукой – в другой держа болтающего ножками Тсу. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Тсуна обнял поджарое тело парня сильнее, немедленно ощущая, как Кёя расслабляется, притягивает его ближе и утыкается носом в макушку. - Я же говорил! - с удовлетворением произносит ребенок, прячась в двойных объятиях. - Кстати о «говорил», - вдруг хмыкает Хибари, чуть отстраняясь, - Я, кажется, обещал, что позанимаюсь кое с кем школьной программой. Верно… Тсуна? Савада обреченно застонал. Следующие два часа были проведены в напряженной рабочей атмосфере: Хибари рассказывал и объяснял темы из учебников, облокотившись о стену, Тсунаеши нервно вздрагивал, заикался, за что получал подзатыльники – благо тонфа стянул Тсу, сейчас увлеченно листающий книжку с картинками, с умным лицом разрисовывая страницы фломастером, краем глаза посматривающий на склонившуюся над тетрадями свою взрослую версию, старательно копируя Тсуну. Так продолжалось до тех пор, пока Кёе окончательно не надоело наблюдать за трясущимся зверьком, и он не выдернул Саваду из-за стола, возвращаясь на прежнее место и прижимая спиной к себе одного травоядного. Дело пошло значительно лучше – успокоившийся в надежных руках Тсуна, стал отвечать более осмысленно, а простые четкие объяснения Хибари только способствовали этому. Однако занятия чуть пришлось не прервать, так как неподвижно стоять практически невозможно, а невольные ерзания Тсуны филейной частью, вызывали у Хибари вполне определенную естественную реакцию организма. Впрочем, состояние Тсунаеши, периодически случайно прижимавшегося к паху Кёи, и ощущающего его полу возбужденный член, было не намного лучше. Ситуацию спас появившийся как всегда вовремя Реборн с неизменным: - Чаоссу! Сверлящие взгляды парней, одинаково гневные, обратились к аркобалено. Тсу, испугано подскочив, влетел на руки к Тсуне, осматривая гостя уже оттуда. Признав в визитере знакомого ему нехорошего дерущегося ребенка, он успокоился, но слезать на пол не стал, недовольно поздоровавшись в ответ. Реборн на такое приветствие лишь хмыкнул и произнес взбаламутившую всех фразу: - Вария нашла виновника происшествия. Это Верде.