Волхв

Однажды на занятии трансфигурации Гермиона странно закашлялась. В итоге, на нее уставился весь класс, а профессор МакГонагалл с какой-то сверъестественной скоростью вывела девочку из класса. Светозар недоуменно переглянулся с Луной, но та пожала плечами. Они решили ее навестить чуть позже, после занятий, в Больничном крыле, но ее там не было. Куда же ее увела заместитель директора?.. *** Утром они увидели Гермиону. Та в изнеможении спала на стопке книг на столике в углу. Свет, подойдя к ней, подергал ее за плечо, стараясь разбудить, а затем потряс ее. Девушка с трудом, полусонная, подняла голову. — Гермиона, у нас завтрак через пятнадцать минут, — мягко сообщил ей мальчик. — И, как мне кажется, ты слишком на себя многое взвалила… Тут и там по столу, в хаотичном порядке, болтались пустые и заполненные рукописным почерком — чернилами, свитки с домашней работой, картами и рисунками. Так же в беспорядке были разложены и раскрыты книги на самых разных страницах, небрежно свисали с края стола звездные карты и атласы. Перья служили закладками между страниц. — Нет… я просто… Гермиона резко замолчала и безуспешно пыталась найти взглядом сумку, а Светозар, взглядом договорившись с Луной, пошел занимать места и «столбить» им еду, пока та не исчезла. Так обычно наказывали опоздавших — нормальная еда исчезала, а оставались лишь булочки, да сладкое, не придающее долгой сытости. Впрочем, почти все старшие курсы прекрасно знали, где добыть еды, и поэтому никто голодным не оставался. А Полумна осталась помочь Гермионе собраться. День прошел обычно, и Светозар, осилив порцию уроков, пригласил Полумну погулять, так как наконец-то весна пришла в эти края. Трава тонкими зелеными прутиками проклюнулась сквозь толщу грязной, влажной, черно-коричневой земли, только-только скинувшей с себя льдистый, зимний панцирь. Сила жизни и солнца побеждала терявшую силу зиму. Ручьи вместо потока снега начали нести водные потоки, а ветви деревьев, что казались высохшими на морозе прутиками, набирали силу и набухали почками. Воздух из пронизывающе-холодного превратился в мягкий и ласкающий кожу, играющий с волосами и одеждами теплый ветерок. Весенние духи радостно пели в предвкушении. Луна смеялась, спугнув мелкую дриаду, когда та наклонилась над весело бежащим меж камней ручейком, и та, испуганно дернувшись, снова прыгнула обратно в дерево. Светозар тихо хихикнул — больно та презабавно испугалась, но громко не засмеялся, так как духи леса обладали феноменальной памятью и мстительностью. Могли сделать и гадость. Они скакали по камням у озера, что тоже почти пробудилось ото сна. Гигантский кальмар еще не ожил, но мелкие рыбешки уже бороздили водную толщь. Покидав им кусочки и крошки хлеба, и сделав подношение духу озера в виде целой тарелки вкусных фруктов и пары-тройки личных изделий и переплетенных лент, двое двинулись по берегу. Полумна искала на песчаной косе берега красивые камушки, которые можно было бы использовать для своих изделей и ей, и ему. Было очень весело. Но они совсем потеряли ощущение времени. Когда очнулись — луна уже всходила на горизонт… Скоро должны были выйти из своих нор дементоры, жуткие демоны. Светозар уже знал, что эти твари принадлежат Морене и Чернобогу, и большей частью они духи тьмы, зимы и хаоса… У них есть маленький шанс уцелеть при встрече с этими существами — Свет всю зиму пытался задобрить ее и его, и у него получилось. Однажды на капище, что смог устроить парень, лежал хрупкий амулет, которым славянские боги выразили свою признательность за жертвенные дары. Ему давался всего один-единственный шанс — сбежать от них. Парень с тех самых пор без него не выходил. Кто знает — когда представится случай его использовать. *** По дороге, идя к замку, они в темноте встретили толстого, рыжего кота их подруги Гермионы. Тот держал в зубах бешено извивающуюся и пищащую крысу. Видимо, Живоглот, как и некоторые идеально хорошие коты (он-то был наполовину книзилом, магическим существом), являлся крысоловом и сторонником свежатинки. Светозар пропустил животное, которое куда-то спешило, бросившись им рыжей молнией под ноги. Исчезая в темноте, молодым людям вслед донеслось явное благодарственное мяуканье… *** Утром же замок был наполнен новостями, слухами и шепотками. Шептались все — и студенты, и преподаватели, держа в руках номер магической газеты «Ежедневный пророк». Светозар развернул газетенку и уставился на колонки. Первая же полоса пестрила заголовком «Сириус Блэк… Оправдан!» Черно-белая движущаяся фотография изображала изможденного волшебника со спутанными волосами, выходящего из Министерства Магии. Мальчик с ожесточением уткнулся в статью. Мало кто в замке знал о том, что его первое имя Гарри Поттер, и это его крестного отца сегодня оправдали… Рука сама собой сжалась в кулак, рвя газету насквозь. Правда, спустя годы, всплыла наружу. Предателем семьи был не Блэк… А его друг, как и друг отца Гарри, Джеймса Поттера, Питер Петтигрю, который, оказывается, жил в облике крысы много-много лет… Питер, после допроса, заочно был осужден и казнен… Тут в кармане резко нагрелся амулет. Иванов схватился за карман, и пальцами почувствовал, как тот развалился на две половины. Чернобог и Морена забрали свою дарованную милость. И одновременно проявили ее, забрав жизнь у того, кто предал его кровную семью. Теперь Питер, наверняка, не получит упокоения, да еще, вдобавок, его душу обрекут на вечные мучения или скитания в облике демона… — Навь, Явь и Правь, спасибо, что услышали мою мольбу, — негромко сказал Светозар, благодаря три части Вселенной. — Правда все-таки восторжествовала…