Волхв

Светозар потянулся, на миг отвлекаясь от выполнения письменной работы по трансфигурации. Мышцы спины от долгого сидения на одном месте затекли. Первая неделя в школе пролетела быстро, а затем рутина обычных для него школьных дней поглотила его. Конечно, учеба год от года становилась все труднее и труднее, но плавно, для него, она подходила к концу. Всего два года — этот и следующий, и он окончательно станет волхвом. Светозару не было смысла обучаться далее — процесс становления славянским магом происходил гораздо интенсивнее и быстрее, чем английским, а уж когда он находится уже почти на середине пути, то сходить с дороги бессмыслено и глупо. Может быть, конечно, если он был бы Гарри Поттером, то… Но нет. Он уже не Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, а Светозар Иванов. Родная земля ждет его, Боги ждут его. И он не может, не имеет права предать всех. Иначе кара постигнет его. *** Светозара со становлением на дорогу волхва поздравили многие учителя; хотя МакГонагалл, их декан, и поздравила его тоже, но сделала это наиболее сухо, чем, например, Флитвик. Но Свет с самого начала говорил ей, что пойдет по дороге своего отца. А сейчас профессор лишь получила зрительное подтверждение тому, о чем она с ним разговаривала. Из необычных занятий парень выделил Грюма и его Защиту от Темных искусств. Во-первых, Аластора Грюма явно «потрепали» не в песочнице, а в реальных боях, нанеся увечья. Говорил он в отрывистой, жесткой непререкаемой манере. Во-вторых, его фальшивый глаз — искусственный глаз-артефакт, прекрасно видел сквозь любые предметы. Лаванде Браун досталось за ее гороскоп, что лежал под партой. В-третьих, они начали разбирать не магических существ-вредителей, а самого опасного зверя на земле -человека. А точнее — мага, негативно направленного против них. Иначе, началось изучение чар щита, контр-чар, чар-связок и боевых чар. Светозар сразу показал владение сразу двумя магическим предметами — своим посохом и волшебной палочкой, чем заслужил положительный кивок Грюма. Замок постепенно погружался в истерию ожидания Турнира. Его намывали и перемывали сверху-донизу. Все картины и памятники намывали и чистили, к вящему раздражению их обитателей. Памятники могли и слабо наподдать тому, кто их мыл. Филч зверел на глазах. Еще немного — и учеников могут обязать летать по воздуху, так как они загрязняют пол на постоянной основе. *** Свету не до чего особо не было дела. Он тщательно выполнял все домашине задания и в свободное время гулял с Луной. Они уже выглядели сложившейся парочкой, и поэтому никто особо к ним не цеплялся. Единственное, что не очень нравилось Свету, это то, что они начали потихоньку отдаляться от Гермионы. Девушка могла разговаривать с ними только об учебе, а вот на беседы на свободные темы она сильно отстала. Да и как с ней разговаривать, если нить беседы можно найти только в теме уроков, школьной жизни и домашних заданий? Наверное, это чувствовала и сама Гермиона. С неясной тоской в глазах она провожала самую странную парочку Иванов-Лавгуд, и хоть осуждала их громогласно за безделие, но в глубине души завидовала им. Они неминуемо взрослели, детство отдалялось от них словно корабль от берега, а она все еще одна… Многие в этом году обзавелись «половинками». Их четвертый курс не стал исключением, и парни почти все обзавелись девушками. Невилл, хоть и краснел, но гулял с Ханной с Пуффендуя. Дин, не особо афишируя, встречался с Мариэттой из Райвенкло. Уизли во всю целовался по всем темным углам с Лавандой Браун, а Симус мутил с Парвати Патил. Девушки тоже то и дело бегали на свидания, и хихикали над букой — Гермионой Грэйнджер, хотя она, большей частью уговаривала себя, что сейчас не может встречаться ни с кем, так как идет важнейший курс школы, предэкзаменационный, четвертый. В следующем году будут СОВ… Рекой текла студенческая, школьная и личная жизнь, составляя коктель из воспоминаний, и грозила окунуться в новое озеро ярких впечатлений — впечатлений от Турнира, иностранных школ и зарубежных студентов. *** Перед последней неделей октября на стенд у мраморной лестницы повис новый большой лист, гласивший: «Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу — 30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше. После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей». Молодежь радостно забурлила: «срежут» пятничные занятия. И кого, интересно, допустят к конкурсу… И какие виды волшебства, чар и заклинаний войдут в состязания, что именно будут за состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты? Светозар радовался этим событиям особо — наверняка он будет не единственным волхвом в замке, коль приезжает Дурмстранг. Возможно, ему действительно будет с кем побеседовать… *** И вот этот ожидаемый день наступил. Утром все студенты, заходя в Большой зал, на миг останавливались на пороге — позади преподавателей было огромное полотнище с гербом их школы. Никто еще не видел герб так близко и такой по-настоящему, огромной величины. Уроки кончились быстро, и деканы собрали их в холле. Затем дисциплинировано все вышли из замка, и остановились перед ним. Уже наступали сумерки, и на небо всплывала огромная луна. Было холодно и промозгло. Все студенты напряженно ждали, но скоро внимательность уступила место ощущению холода. Все начали подмерзать, а гости все еще не прибывали… Пожалуй, на холод не жаловалась лишь часть гриффиндорцев. Они довольно и демонстративно улыбались — Светозара едва ли не хором уговорили «включить» теплый и горячий водух, и он, совершив своеобразное движение своим посохом волхва, начал прогревать небольшой кусок земли. Постепенно Свет расширил круг, но не намного, и туда стали пускать только тех, кто сильно окоченел от мороза. Даже преподаватели — и те воспользовались щедрым даром Иванова, так как заклинания прогрева от волшебных палочек действовали не так длительно, и не на такое большое расстояние, по сути согревая лишь самого мага. В итоге, директор Дамблдор привлек их внимание на появившийся в небе неопознанный объект. Когда нечто начало снижаться, то все увидели карету, запряженную крупными, со слона размером, конями. Три ряда учеников подались назад; карета быстро затормозила и остановилась. Открылась резная белая дверца, украшенная богатым гербом: две скрещённые золотые волшебные палочки, из каждой вылетают по три красные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад. Вовремя. Первым, кто появился из кареты, была их директриса… Но какая это была женщина — крупная, высокая! Она была не меньше Хагрида, и Иванов понял, что в ней течет кровь великанов, как и в их Хагриде. Она была наряжена в шелковую мантию, и совсем заслонила собой прибывших с ней учеников. Альбус Дамблдор быстро представил ее как мадам Максим, и отправил ее с ее студентами в замок, так как студенты из Франции явно были одеты не по погоде… *** Студентов из Дурмстранга долго не было. Замерзало все большее количество человек, и Светозару пришлось еще разок обновить чары. Но вот на озере началось движение, и из его середины всплыл их корабль. Все студенты на корабле были одеты в теплые меховые шубы, как и их директор, Каркаров. И тут же Светозар разглядел среди них и знакомые лица… Свет уже обнимался с «тезкой» директора — по имени, с Игорем Зверевым. Игорь и сам являлся волхвом — но чуть на голову постарше Светозара. Он носил посох уже два года. Визит Зверева сюда был необычен — когда Свет получил от него письмо, то в нем говорилось, что Игоря как раз-таки брать на Турнир не хотят. — Меня взяли потому, что наш «любимчик» не захотел ехать сюда. Ты представляешь, какой это кайф очутиться без директора в школе? — юноша горячо обнял Иванова, не говоря ему слова приветствия. — Вот он и не захотел… — Понимаю, — хмыкнул парень. — Ладно, пошли в замок, а то холодно… да и держать магию тепла постоянно трудно… Разумеется, на них двоих пялились всю дорогу до замка. Полумна бежала за ними следом, понимая, что друзья хотят наговориться…