Все предрешено.

Свет в глаза – это то, как обычно Джон просыпался. Но сегодня этот свет раздражал, как и все, что говорило о том, что утро таки наступило вопреки его желанию. Он ощущал, как внутри все сворачивается от неконтролируемого отчаянья, и слышал, как за дверью уже суетятся родители, готовясь к поездке. Они же не могли приехать сюда, как же. Деревенский дом, одиноко стоящий на отшибе – не лучшее место для таких людей, только вот Джон никак не мог понять, с чего же ему в пару досталось именно это буржуазное сокровище, а не обычная девушка из соседней деревни. Можно притвориться спящим, можно выиграть пару минут у судьбы, но она все равно настигнет. Поэтому, щурясь от бьющего в глаза солнца, Джон спустил ноги с кровати и потянулся, ожидая, что вот-вот родители услышат шум в его комнате и распахнут дверь с улыбками на лицах. Для них это событие чуть ли не первостепенной важности, и они считают, что для сына это праздник сродни Рождеству. Опережая их, Джон поднялся на ноги и открыл дверь, выказывая всем своим видом, что это утро - далеко не самое прекрасное утро в его жизни. Его угрюмость замечают все, но только сестра умудряется увести его из-под огня родительских упреков и восклицаний. Они запираются в ее комнате, собираясь игнорировать всех, кто вздумает постучать, и она заботливо проводит рукой по голове Джона. - Ну как, готов? – ее голос живой и резкий, с басовыми нотками ужасно нравится мальчику, и тот улыбнулся, на секунду забыв о том, что его ждет сегодня. Его сестра – это особый тип. Она не возмущалась, не бегала по дому в слезах, как всего пару месяцев назад делал Джон, когда в полной мере осознала, что ей предстоит выйти замуж за человека, которого она даже ни разу в жизни не видела, о котором не имела даже малейшего представления. Эта мысль, что не давала Джону покоя, почему то так легко укладывалась у нее в голове, и мальчик не понимал, как же такое возможно, и считал Харриэт чем-то невероятным и потрясающим, практически своим кумиром в этой сфере. Она должна будет выйти замуж за свою половинку в следующем году, когда ей исполнится восемнадцать. Джон не мог решить, нравится ли ему ее половина, Клара, или нет, но она определенно нравилась сестре, а, значит, та была действительно достойным человеком. - Не грусти, слышишь – Харриэт снова потрепала его волосы, задорно улыбаясь – тебе разве самому не интересно, что за существо тебя там ждет? – Джон на секунду задумался над ее словами. Возможно, да, любопытство присутствовало, но лишь чуть-чуть – почти все было поглощено безысходностью и мрачными представлениями. - Наверняка она ужасна – он поднял взгляд на сестру и увидел, как расширились от притворного удивления ее глаза, на губах же стояла все та же улыбка, а Джон продолжал – избалованна, высокомерна, и будет презирать меня – Он был готов заплакать, но Харриэт притянула его к себе, обнимая, и поцеловала в макушку. - Глупый, она будет любить тебя, как самое драгоценное, что у нее есть – голос сестры успокаивал, давал надежду, уверял в правильности этого утверждения. Когда они вышли, настроение у Джона была уже не настолько плохим, и он, в принципе, был готов к тому, что его ожидает. Он был готов встретиться с той единственной, которая была ему предназначена, и которой был предназначен он. +++ - Майкрофт, откуда они вообще едут? – недовольство Шерлока не собиралось скрываться ни от кого, как этого, собственно, и хотел его обладатель. Он был зол, вполовину из-за того, что ему предстояло встретиться со своей нареченной, которую он вообще не знает, которая может оказаться вполовину тупее, чем коллективный разум всей прислуги в доме, вполовину из-за того, что вообще злится, ведь эмоции в этом деле явно ни к чему. Бытовой вопрос. Обычное дело. Майкрофт не собирался отвечать. Он подготавливал все к приезду гостей, отдавал распоряжения, маяча туда-сюда перед носом брата, и абсолютно не волнуясь о том, что тот может попросту поджечь будущую невесту, как только ее увидит. В отличие от Шерлока, его Майкрофт прекрасно знал, кто ему назначен, и уже довольно давно, что делало его в глазах брата еще более несносным и напыщенным. - Ты меня вообще слышишь? – звонкий, но неизмеримо глубокий голос разлился во все части южного крыла особняка, заставив Майкрофта скривить губы в недовольстве. - Дорогой мой брат, если ты не хочешь, чтобы твоя невеста заклеймила тебя позором, презрением или, что хуже всего, ненавистью, тебе стоит проявить все усилия – он сделал акцент на последних двух словах, растянув их, наглядно демонстрируя, как огромны должны быть эти усилия – и перестать корчить из себя девственницу, которую отдают на съедение дракону – Шерлок не сказал в ответ ничего, только отвернулся от ненавистного брата и ненавистной мысли, оставив своему мозгу дело поважнее. Вчера приезжал какой-то старый знакомый семьи и просил их отца об услуге – и ни для кого не было тайной, какой – после чего отец уехал, и до сих пор о нем нет никаких известий. Такие отсутствия не были странными сами по себе, но Шерлок все равно волновался, где-то в голове осталось сомнение в том, что все гладко с этим делом. Из раздумий его вытащил голос Майкрофта: - Шерлок, что это на тебе? – Тот фыркнул в ответ: - Не надо быть гением, чтобы сказать, что это – халат – Майкрофт навис над ним грозовой тучей, которая вот-вот прольется, и уже немного покрапывает: - Марш к матери переодеваться – Шерлок спрыгнул с кресла, и выражение его лица было красноречивее любых слов, которые могли быть сказаны вслух. Майкрофт расплылся в улыбке, показывая свое умиление: - Она будет с тобой всю оставшуюся жизнь, и ты знаешь, как важно первое впечатление – Это была попытка успокоить, утихомирить буйный дух, засевший в Шерлоке чуть ли не с самого первого дня, как он узнал о помолвке. Увещевания, которыми его преследовали, прекратились сразу же, как он прекратил взрывать части дома, руководствуясь тем, что он не намерен отдавать этот дом какой-то глупой женщине, да и себя он ей отдавать тоже не намерен. Но Шерлок смирился. Он смирился с тем, что ему придется тащить на себе груз ответственности за двоих – себя и свою глупую женушку, что ему придется разделять время и место с человеком, который даже близко не будет подходить ему по параметрам. И сейчас он шел к матери, ненавидя свое смирение и презирая мировые порядки. +++ - Поторапливайся, Джонни – миссис Ватсон излучала радость, ее улыбка озаряла все пространство около машины, а в глазах светились озорные огоньки. Для нее это все было словно игрой, несерьезной и безумно забавной – вероятно, ей не терпелось увидеть лицо сына, когда тот встретиться со своей невестой. Джон не мог решить, хороший это или плохой знак, хотя если она была в таком отличном расположении духа, то навряд ли его невеста так уж отвратительна. Все забрались в машину, и Харриэт подмигнула брату, сохраняя на своем лице улыбку скорее ради приличия, чем потому, что действительно была рада поездке. Все время, пока отец заводил машину, у Джона было отчетливое желание сорваться с места и убежать далеко-далеко, где его бы не нашла ни одна живая душа, даже сестра. Он знал, что в лесу есть места, где он мог бы скрыться, но он никогда этого не сделает, как бы сильно не было это желание. Убежать – значит подвести семью, подвести маму и папу, которые так счастливы сегодня, подвести Харриэт, которая так его поддерживает. Джон сжимал кулаки и отчетливо чувствовал кольцо на пальце, этот знак его принадлежности кому-то, кого он даже не знает, но сегодня должен узнать. Они ехали, и с каждым поворотом у мальчика все сильнее сжималось сердце, каждый километр приближал его к необходимости, но не прибавлял ни капли смирения. Они остановились перед большим особняком. +++ Шерлок искренне пытался вникнуть в то, что говорила его мать, застегивая рубашку на нем на все пуговицы. Среди «обязательно понравится» и несколько раз повторившегося «не суди ее строго», было минимум той информации, которая действительно могла помочь ему не раскритиковать невесту при непосредственном ее появлении. Он не сможет сдержаться, не в этом случае. Он мог ничего не сказать тете Полли за обедом, когда ее суп начинал выливаться обратно в тарелку сквозь плохо сомкнутые губы, мог промолчать, когда кто-то из дальних родственников скажет откровенную глупость. Но не сейчас, не в отношении человека, который собирается вторгнуться в его жизнь и нарушить ее логический ход. Кем бы она ни была, ей конец. Он уничтожит ее сразу же, быстро и крайне болезненно, и сделает из нее куклу для своих игр. Миссис Холмс закончила свою работу и отошла, любуясь сыном. Она была так рада, так тепло улыбалась, что это на секунду сбило Шерлока с толку. Возможно, он поторопился, - не следует разоблачать невинность своей невесты прямо перед матерью, это может подождать. - Ну не будь таким мрачным, Шерлок, это ведь не похороны, что бы ты там не считал – она знала своего ребенка, и знала очень хорошо, что бы там не думал Шерлок. Миссис Холмс понимала его злость и его смятение, так же, как понимала, насколько тяжело ему живется в одиночестве, и желала, чтобы тот, кто обязан в будущем оберегать и заботиться о ее сыне, был настолько же понимающим как она. В дверь постучали, и раздался голос Майкрофта: - Мама, заканчивайте, они на пороге – Губы Шерлока скривились в злобной усмешке, и это не укрылось от миссис Холмс. - Шерлок! – улыбка пропала с ее лица, оно было серьезно, а интонации говорили о том, что все, что она скажет – непреложно и непоколебимо – Я знаю все, что ты задумал, не держи меня за дурочку. Если это закончится чьими-нибудь слезами… – она судорожно вздохнула, пытаясь унять свое собственное волнение – этот человек будет опорой для тебя, защитой, будет единственным, кто останется рядом с тобой, когда другие покинут. Цени это, ради бога, цени. И постарайся сделать так, чтобы это было не просто необходимостью – Она закончила свою речь, и на ее лице снова оказалась улыбка. Майкрофт, будто бы ждал, когда она закончит, распахнул дверь, и они вышли в просторный коридор. «Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу» - отбивали шаги Шерлока, когда они спускались по лестнице. Пальцы крутили кольцо, стремясь снять, выкинуть, избавиться от него, но это было бессмысленно, ведь вместе с кольцом нельзя избавиться от самой помолвки, от невесты. Они остановились перед дверью в самую большую гостиную, и Майкрофт постучал три раза, докладывая о своем прибытии. Дверь распахнулась почти мгновенно, и взору предстала белобрысая деревенская чета – двое детей, скромный заработок, и с так себе вкусом, ничего особенного. Шерлок обвел всех взглядом, но не нашел своей невесты – это заставило его задуматься. Тут был явно какой-то подвох, не видный только ему… - Мистер Ватсон, Миссис Ватсон – Миссис Холмс чуть наклонила голову, выказывая свое почтение. - Очень рады встрече – ответила, улыбаясь, миссис Ватсон – Шерлок – Джон округлил глаза, к нему приходило понимание ситуации, в отличие от Шерлока, который был уверен в том, что невесту спрятали куда-то за дверь, и она еще ждет своего часа. - Шерлок, ну же, хотя бы поздоровайся со своим нареченным – миссис Холмс чуть подтолкнула окаменевшего сына ближе к дивану, на котором все расселись. По тычку сестры Джон вскочил со своего места. Они смотрели друг на друга, не в силах воспринять реальность происходящего. Зато Шерлок теперь был точно уверен, что это его «невеста», ведь на пальце у мальчишки было точно такое же как и у него кольцо. - Что?! – голос Шерлока так резко зазвучал в тишине, что Джон вздрогнул и сжался, а миссис Холмс нахмурила брови. В глазах того единственного, к которому был пожизненно привязан, Джон читал отвращение и презрение, и это вряд ли можно называть хорошим первым впечатлением.