***
Одинокий бродяга лежит под солнцем, преданный своим другом. Этот парень бился изо всех сил. Его повалили на землю, но он не проиграл. Обострившийся в долгой тишине слух уловил звуки приближающегося войска. Самурай, собравшись с силами, приподнялся на локтях и, по мере их приближения, смог разглядеть знакомый ему стяг с изображением красной птицы. И мгновеньем позже идущую во главе рыжеволосую девушку. Она же, приметив лежащего на земле человека, коротким жестом остановила войско и спокойным шагом подошла к нему. И, скользнув холодным взглядом по появившийся улыбке на лице бродяги, коротко кивнула, выжидающе скрестив руки на груди. Он кивнул ей в ответ и едва сделал попытку подняться, как вдруг грань пространства исказилась. И прямо на глазах армии Сайки Кейджи из клана Маэда и Магоичи исчезли.***
Беловолосый самурай, направляющий армию к Уэсуги с тыла, на мгновенье вспомнив своего напарника, который должен был начать осаждать Сацуму, растворился в воздухе. Так войско Тоётоми потеряло своего генерала Ишиду Мицунари.***
Взирающий с горы на воюющих самураев темноволосый генерал, обсуждающий со своим другом военную обстановку, упомянул разрыв союза с Мори. — Посмотрим, куда заведет нас, — «нас с Мицунари», — путь, который избрал господин Хидэёши. — Генерал спустил свой желтый капюшон с головы и открыл рот, чтобы воскликнуть: «Токугава Иэясу, выступаю к бою!», однако в следующую же секунду Хонда Тадакацу не нашёл своего господина там, где он был. И не понял того, что господина нет ни на поле боя, ни на своем месте.***
Яркий свет солнечной крепости ослеплял всех вокруг, заполняя собой всё. И лишь в глазах одного он сумел отразиться - человека, управлявшего этой неизмеримой силой самого солнца. Силой Нитирин он испепелял своего противника, самурая в красном одеянии, который начал свою пламенную речь, открывая глаза. — Пролетаю сквозь небо… Продираюсь сквозь землю… — сжав в руках копья, он продолжил тираду, повышая голос. — Санаду Юкимуру… Не остановить! Длинноволосый юноша объял себя пламенем, вот-вот готовый вырваться из плена двух серпов. — Этот юнец… — Произнёс глава клана Мори, и глаза его расширились, — он горит ярче, пылает гораздо жарче, чем сам Нитирин!.. Во вспыхнувших вокруг языках красного пламени молодой тигр устремился на своего соперника, сопровождаемый тысячами осколков зеркал. — Моя душа не перестанет пылать!!! — Он превзошел мои планы? — Произнес Сын Солнца, чье лицо обдало колыхающимся пламенем. — Я проиграл? Не верю… — «А тот пират… Он должен был быть первым, кого бы я испепелил своей Нитирин». Взрыв. И в свете осколков зеркал — силуэт сраженного Мотонари. Секунда — и пространство на миг всколыхнулось, забрав с собой дитя Нитирин. А затем и сам победитель, еле держась на ногах, продолжил свою речь, обращаясь уже к другому своему сопернику. — Масамунэ-доно… Стал ли я хоть чуточку ближе к вам?.. Прошу, останьтесь в живых… А потом… мы ещё раз… ещё раз встретимся… — закончив, Санада Юкимура рухнул на землю и тут же растворился в воздухе.***
А в этот момент, демон из Онигашимы, находящийся в Осаке, уже вызволил своих пиратов из плена и, вспомнив того, кто украл его драгоценный корабль, вдруг исчез из виду своих подчиненных.***
Скрестились два меча. Лязг клинков разнесся по всей земле, где сцепились два самурая. У одного из воинов лезвие катаны было сломано. Теперь это была всего лишь жалкая половина легендарного меча. Но клинок не потерял необузданной воли своего хозяина и до сих пор был значим. Его воля вырвалась на свободу ярким голубым драконом и совершила решающий удар. Соперник схватился за сердце и сделал несколько шагов назад к обрыву. Его белые волосы и короткий фиолетовый плащ, свисающий с левого плеча, раздувал ветер. Его оппонент, не меняя боевой позиции, смотрел на него невозмутимым взглядом. В ответ на это поверженный стратег одарил его победным взором. И, как бы странно это ни звучало, именно так это и выглядело. И в момент, когда почва под его ногами разошлась глубокими трещинами, пространство последовало её примеру. В тот же момент Такенака Ханбей исчез, а вслед за ним и его удивленный соперник — Катакура Кодзюро.***
Конец боя. Чёрно-золотистый клинок с иероглифами, отливающий лунным светом, был убран в ножны. — Вот теперь можно и пошалить. Ты меня задержал, а ведь намечается весёлая вечеринка… — Произнеся эти слова, одноглазый самурай в синем одеянии рухнул на землю. — «Главное не подохнуть… ведь мы запланировали с красненьким улетную party…» Через затухающие сознание Докуганрю, Датэ Масамунэ, почувствовал чужую ладонь на своем плече. И в миг исчез вместе со своим двоюродным братом Датэ Шигэзанэ, оставив свое войско без безбашенного лидера.***
В это время шиноби Сарутоби Саске направлялся на подмогу к своему господину. Бежал он, как всегда, через лес по веткам деревьев с присущими ему мастерством и лёгкостью. И вдруг на одной из веток он пересекся с другим легендарным шиноби — Фумой Котаро. И в его мыслях незаметно пронеслось: «А что здесь делает этот парень?» Но ответить на эти мысли сам себе он не успел, так как в следующую же секунду и он, и тот, о ком он думал, испарились в воздухе. И напоминанием о том, что мгновенье назад на дереве кто-либо был, стала пара листьев, плавно устремившиеся вниз.***
А неподалеку от этого леса рыжеволосый с красной прядью самурай бежал на подмогу Мицунари. Краем глаза он заметил черноволосого генерала через небольшую реку от себя, который вместе со своей армией, выбираясь из леса напротив, отправился на поиски Оичи. Он бы просто мельком на него посмотрел, не придав и малейшего значения, если бы ему не ответили тем же сосредоточенным взглядом. Эти двое сразу же заинтересовали друг друга. Но понаблюдать подольше друг за другом они не смогли, так как пелена тонкой материи унесла их с собой. Так исчезли Шима Сакон и Шибата Кацуиэ.***
Маэда Кейджи только-только начал приходить в себя, медленно открывая глаза. Его сознание отказывалось первые минуты принимать за реальность увиденное. Но, проморгавшись, он широко распахнул глаза, будучи полностью обескураженным. Рядом с ним приходила в сознание Магоичи, а дальше от неё — знакомые ему самураи, которые тоже потихоньку начинали шевелиться, приходя в себя, также рядом с ними лежали их оружия. И все они находились чуть ли не вплотную друг к другу. Маэда осмотрелся вокруг себя, видя голые сине-стальные стены и такие же пол и потолок. Все воины лежали чуть ли не на развилке средней широты коридора, а сам он был ближе к одной из стен. Раны на некоторых, видимо, полученные перед перемещением, были перевязаны чистыми белыми бинтами. Самурай-бродяга присел и только после этого заметил прямо напротив себя трёх людей в смокингах. У всех были зачесанные назад темные волосы, а у того, кто стоял в центре, ещё и на переносице красовались чёрные прямоугольные очки. Посмотрев вправо, Кейджи заметил ещё двух таких же людей в чёрных смокингах. Все остальные, — знакомые Маэды, — приходя в себя, переживали практически те же эмоции, что и он. Затем они, заметив людей в смокингах, почти одновременно вскочили, взявшись за оружия и приняв боевые позиции. На их же действия незнакомые им люди примиряюще подняли руки. И все, кроме главного в очках, сделали шаг назад. Тем самым давая понять, что говорить будет он. — Кхм, кхм, — слегка прокашлявшись, заговорил он. — Приветствую вас и прошу выслушать меня внимательно… — С хрена ли мы должны тебя слушать? — Первым рыкнул Масамунэ, выставив свою катану вперед. — Хотя бы потому, чтобы узнать «Где вы?» «Как вы здесь оказались?» «Что вас здесь ждет?» «Почему всё так странно выглядит?» и «Почему вы здесь? И как вам жить да быть дальше?» — Спокойно ответил мужчина в очках. — Ха, думаете, так легко мы вам и доверимся? — оскалился Демон Западных морей, подняв якорь и воткнув его острием в пол, нисколько не задумываясь о том, что причиняет ущерб. Главное — выглядело убедительно. — Для начала: если мы и имели бы что-то против вас или хотели бы убить, то сделали бы это сразу, пока вы спали, и не стали бы перевязывать раненых. — Раздраженно поправив очки, ответил человек в смокинге. — Не вы первые, не вы последние, и каждый раз одно и то же. — Вздохнув, добавил он. Токугава, видимо, решив, что этот человек, да и все странные люди в странной одежде могли бы быть правы, немного расслабил плечи и даже сделал шаг вперед. Взгляд его стал менее напряженным. Заметив это, Кейджи тоже расслабился и сделал одобрительный шаг вперед и даже слегка улыбнулся. Остальные же не желали подходить ближе и хоть на слово поверить им, до сих пор опасаясь и ожидая угрозы. — Я настоятельно советую вам побыстрее поверить мне и пройти с нами в аудиторию… эм… точнее, в место, где мы вам всё подробно объясним о нашем мире. Ах да, забыл упомянуть «Добро пожаловать в другой мир», так как сами вы в этом вряд ли разберетесь, то есть, я хочу сказать, что вы совершенно точно в этом не разберетесь без нашей помощи. Потому ещё раз прошу вас не тянуть время. — Проговорил всё тот же человек в чёрном смокинге и прямоугольных очках. — Видимо, у нас нет другого выхода, — повернулся к своим оппонентам Иэясу, слегка распахнув объятия и натянув виноватую улыбку. — Шутишь? — отрицательно качнул головой Чосокабе. — Но мы и вправду ничего не понимаем и не знаем об этом месте. А если будем знать, с чем имеем дело, нам удастся побыстрее выбраться отсюда. Я не прав? — Я согласен с Иэясу-доно! — Подал голос Санада. — Данна… — Приложив руку к лицу, сказал Сарутоби. — Alright, раз тигр решился, то дракон тем более. — С этими словами Датэ сложил катану в ножны. — Братец? — окинул его взглядом Моточика, едва слышно хмыкнув. — Масамунэ-сама, — напряженно проследил за этим действием Правый Глаз, мысленно согласившись с Токугавой, но еще не собираясь убирать оружие. — Прости, бро, но я не позволю тигру лезть вперед дракона. — Усмехнулся Докуганрю, посмотрев на Демона из Онигашимы. — А я не позволю тебе, — усмехнулся в ответ Чосокабе и убрал якорь за спину, удовлетворенно посмотрев на значительной глубины вмятину в полу. Хоть как-нибудь насолил. — Вот и славно, — одарил согласившихся солнечной улыбкой Токугава, — а остальные? Правый Глаз лишь вздохнул, убрав Кокурю в ножны, и посмотрел на решительно державшего свое копье юношу с темными волосами и синими глазами, в характерной одежде сине-желтого цвета, указывавшей на явную принадлежность к клану Датэ. Тот кивнул и, не подавая голоса и не привлекая лишнего внимания, придвинул свое оружие ближе к себе, выпрямился, кинув острый взгляд и погладив маску, прикрывавшей лицо от переносицы до подбородка. — Я согласен, но только при условии, что мы пройдем с оружием. — Хладнокровно произнес Мотонари. — Ваша воля, всё равно его девать некуда. — Ответил тот же самый человек. На его слова Мори коротко кивнул. — Кажется, Иэясу-кун, ты прав, — с холодной улыбкой произнес Такенака, пожимая плечами и складывая свой меч в ножны. — Ханбей-сама, вы уверены? — неуверенным и слегка удивленным взглядом проследил за этим действием Ишида. — Уверен. Мицунари, сложив свою катану, как-то пристально-изучающе посмотрел на Иэясу. Остальным ничего не оставалось, кроме как тоже сложить свои оружия. — Вот и отлично! — Токугава одарил всех благодарным взглядом и вновь повернулся к незнакомцам. — Мы согласны выслушать вас. Прошу, ведите нас в вашу ауди… Как это называлось? — Задумчиво почесал затылок Иэясу, возведя взгляд в потолок. — Замечательно. Прошу, следуйте за нами по этому коридору, здесь недалеко. — Сказав это, мужчина удалился, а остальные люди в смокингах встали с двух сторон и сзади от воинов, чтобы никого не потерять по дороге. И, как инициатор всеобщего согласия, Токугава направился за этим мужчиной, а за ним — и все остальные. Они все прошли ещё несколько метров прямо по коридору; единственное, что выделялось за весь путь среди сине-стального цвета, это сделанная из прочного стекла прозрачная камера в самом начале пути, размером с большую квадратную комнату. В которую также с другой стороны был виден такой же прозрачный вход с замком, но только с внешней стороны. Само помещение освещалось белым светом, были также голубоватый пол, несколько голубых подушек разнообразной формы и почти плоский матрац того же цвета, лежащий у стены среди этих подушек. Пока они возвращались к пройденному пути, цель была достигнута, и большая группа людей остановилась в слабо освещенном коридоре. Человек в смокинге, встав около входа, жестом пригласил пройти следовавших за ним первыми. Дверь в так называемую аудиторию отворилась. Её открыли левой рукой, распахивая в соответствующую сторону. Предметами, которые можно было увидеть сразу же, зайдя внутрь, были две странные парты, закругленные и изогнутые, из-за чего они казались похожими на некую гладкую вытянутою кляксу. Дальше — только ровное и высокое прямоугольное окно с однотонными римскими шторами. Сами шторы были нежного пастельно-желтого цвета. И, если приглядеться, то на них был виден клетчатый рисунок, но сами полоски, составляющие собой клетку, были очень тонкие и тоже пастельные, но только оранжевого оттенка. Через эти шторы пробивался теплый солнечный свет. А это позволяло утверждать о том, что сейчас день. Но сказать наверняка, было ли это начало, середина, или конец дня, нельзя, так как неизвестно, на каком они были этаже и на какую из сторон света выходят эти высокие стройные окна. Если повернуть голову вправо, то сразу же можно заметить, что каких-то два—три метра — и помещение заканчивается. Также с правой стороны был невысокий подиум, на котором стояли два высоких, доходящих чуть ли не до груди среднего мужчины, стола по бокам, но, на самом деле, таковой длины достигали не столько сами столы, сколько их стенки, скрывающие то, что может лежать и, скорее всего, лежит на этих столах. Тот, что дальше, был почти квадратным. На нём можно было рассмотреть стоящий монитор, по всей видимости, ноутбука. Ближайший стол больше напоминал букву «Г», верхний угол которой был впритык с краем подиума. Увы, разглядеть что-либо на нём мешала стенка. Также, сами столы были из светлого дерева. Взгляд уходит ещё правее и замечает шкаф с книгами, который стоит в полуметре от начала подиума. Длинный и высокий, но очень узкий шкаф с множеством полок, в которые еле-еле полностью помещаются книги среднего размера. Из некоторых полочек торчат зеленые растения, которые выглядят вполне здоровыми, что говорит о том, что за ними не забывают ухаживать. Тут взгляд устремляется оглядеть левую часть аудитории, которая намного длиннее по размерам, нежели правая её сторона. Сразу замечается третий ряд парт, первая парта которого начинается на уровне вторых парт второго и первого рядов. Если же посчитать количество парт на каждом ряду, то по четыре парты на третьем и втором рядах, если считать от окна, получается пять парт на первом. Забавно, что они все одинаковые и при этом такой странной формы. Опять же они из светлого дерева. Стул же, в сравнении с партой, не вызывал никаких эмоций, так как был прост в своей квадратной форме. А сами парты, по всей видимости, были двухместные. В конце этого помещения также располагались шкафы, точно такие же, как и тот, что стоял справа от входа. И ещё пара высоких растений по углам. Переведя взгляд на стены, понимаешь, что они не просто белые, а чистейшего белого цвета, как свежевыпавший снег, покрывающий массивные сугробы. Пол, в свою очередь, был покрыт светлым паркетом. Окон в помещении было пять, все они выходили в одну сторону и были расположены плотно друг к другу. Римские шторы на каждом из них, в равной степени, не отличались друг от друга. А потолок, который так далек от пола, был выкрашен в белый цвет, люминесцентные же лампы, занимающие большую часть потолка, светили дневным, но при этом белым светом. Пройдя дальше в комнату и развернувшись, можно было увидеть ещё шкафы, также не отличающиеся от других в этом помещении. Более времени разглядывать аудиторию не было, так как пришла пора рассаживаться кто куда, за какую из парт, на каком ряду и с кем рядом. А тем, кто должен был помочь всё разъяснить, оказался человек в белом халате, среднего роста, молодой мужчина, только вышедший из-под укрытия квадратного стола. Видимо, эта персона стояла за пределами подиума, согнувшись и разбирая бумаги на ещё двух столах, стоящих с той стороны подиума, больше напоминающих обычные прямоугольные парты, опять же из светлого дерева, но уже с легким желтоватым оттенком. Сейчас же этот мужчина стоял за своим столом около стены, на которой была огромная в ширину и достаточная в высоту доска, по которой пишут мелом. И чуть выше этой доски можно было заметить растягивающийся экран для проектора. На сей раз осмотр помещения был полностью окончен. А человек в смокинге и прямоугольных очках прошел за ближайший к выходу стол. Два других в смокингах принялись что-то искать то в шкафу, то на столе, но делали это как-то неторопливо, ровно и мерно двигаясь. Ещё двое остались с той стороны двери, по всей видимости, чтобы сторожить вход. Но неизвестно, то ли от угрозы извне, то ли изнутри. Всё это время стояла практически абсолютная тишина во всём помещении, нарушаемая только спокойными и размеренными движениями тел, передвигавшихся по аудитории, а также приглушенным скрипом отодвигаемых стульев. Расселись же наши герои таким образом: на первом ряду, на первой парте, ближе к окну, расслабленно сел Масамунэ, рядом с которым уже сел Кодзюро. Далее, за Масамунэ вальяжно сел Моточика, а рядом с ним — Магоичи, за которой уже ровно расположился Мотонари. Затем на втором ряду на первой парте со стороны окна сел Ханбей, рядом с ним — Мицунари. За ними со стороны Ханбея — Юкимура, рядом с которым расположился Саске. И очень тихо и аккуратно за Сарутоби сел Кацуиэ. Третий и последний ряд. За первой партой Иэясу и ближе к стене Кейджи. За Иэясу сел Сакон, за ним, на третьей парте — Шигэзанэ. За которым на последней, четвертой парте сел Котаро. Казалось, будто он в любую секунду мог раствориться в воздухе. Убедившись, что всё внимание обращено на него, человек в смокинге и очках, которые он тут же поправил, начал диалог: — Прошу прощения за то, что не представился сразу, меня зовут Райнхард Смит. — Он коротко поклонился и, выпрямившись, жестом показал на человека в белом халате, вставшего справа от него. — А этого молодого человека зовут Такахиро Ёшикава. Он — местный врач, если что случится, можете обращаться к нему. Также он поможет мне всё вам объяснить. В ответ на это Такахиро поклонился и, посмотрев на Райнхарда, дал разрешение говорить дальше. — Для начала, чтобы вы понимали всё, что происходит в этом мире, и многие наши слова, мы должны одеть вам на руки БПСМ. — БПСМ — это «Браслеты, Приспосабливающие к Современному Миру». — Пояснил Ёшикава. Все сидящие за партами напряглись, и в их глазах отразилась настороженность. — Благодарю, Такахиро. Ещё раз уточню важность этих браслетов. Они нужны потому, что вы не в своем веке. Очень многое достигло большого прогресса. Без них вы не сможете адаптироваться в здешних условиях. Эти браслеты подстроят вас не всех как под одну копирку, как раз наоборот. Все ваши знания в той или иной сфере увеличатся до современных норм. Вы останетесь профи в тех же делах, но на новый лад. Также эти браслеты нельзя будет снять. И ещё, хочу сразу сказать, мы не знаем, когда вы вернетесь в свой мир. Поэтому, браслеты нельзя снять самому, так как если их снять, весь эффект пропадет. Одно, но — они спадут с ваших рук сами, и это будет значить одно из двух: либо скоро вы переместитесь в свой мир, либо останетесь здесь навсегда. Этого никто не знает. Ещё браслеты очень сильно затормозят ваше взросление. Это нужно для того, чтобы вы вернулись в свой мир такими, какими и ушли. Или примерно такими… — Проговорил Смит, поправляя очки. — Единственное, о чем я сейчас хочу знать, так это то, что происходит сейчас с моими братанами, и куда они без меня, — подперев голову рукой, усмехнулся Чосокабе. — Верно. Мы должны вернуться к своим войскам, — подтвердила Сайка. В ее глазах читалось явное беспокойство. — Прошу вас не беспокоиться. С вероятностью 99% время в вашем мире остановилось. И 1% того, что оно идет, но катастрофически медленно. Видите ли, наш мир живет вне времени и крайне неустойчив, из-за чего к нам попадают такие, как вы. Но теперь это предусмотрено на уровне правительства, и для вас уже есть всё, чтобы вы не сошли с ума. Демон Западных морей, представив свою братву-армию замершими в самых нелепых позах, начал пытаться не улыбаться, но все же поборол себя и уточнил с усмешкой: — То есть, так там все и замерло, наш возраст практически не увеличивается, и нам просто стоит послушать вас и напялить эти штуки? Пхах, вот еще. Немного бредово, вам не кажется? — Насмешливо ответил Моточика, чем и заслужил подзатыльник от Сайки. — Может быть. Но, так как мы сами не можем отправить вас в ваш мир, более ничего не остается ни нам, ни вам. Вам придется здесь жить неизвестное количество времени в рамках нашего мира. С определенными особенностями. — Это какими же? — Не сдержался Масамунэ, чтобы не встрять. — Для начала наденьте браслеты. Ибо сам процесс достаточно долгий. Пара-тройка дней уйдет. А как только вы их наденете, я начну рассказ о так называемых «особенностях» нашего мира. В итоге нашим героям ничего не оставалось, кроме как согласиться. Те двое людей в смокингах, до этого искавшие, видимо, эти самые браслеты, уже подходили то к одному, то к другому, чтобы одеть на них загадочное устройство с названием БПСМ. Конечно, со многими возникли трудности, ведь пришлось снимать наручи, но их убедили, что эта броня им здесь не понадобится. Это был достаточного, но не огромного размера стальной браслет. Попутно же эти два человека записывали имена и возрасты всех сидящих. Когда это дело было завершено, Райнхард снова привлек к себе внимание. — Итак, пора начинать. А начинать надо с основ и с того, что в нашем мире люди делятся на три типа с рождения, этот тип определяет их судьбу и дальнейшую жизнь. И это не совсем разделение на два пола, а нечто большее. Кхм, три типа: альфа, бета, омега. Перейду сразу к описанию. Альфы — это только мужские особи, по крайней мере, ещё не было зафиксировано рождения альфы женского пола. Альфа — это самец. Он обеспечивает свою семью и занимает в половине случаев руководящие роли, в остальных же и то, не работая ниже среднеоплачиваемой должности. Альфы очень целеустремленные, благодаря чему и занимают такие высокопоставленные профессии. Беты. О них можно сказать, что они более похожи на вас сейчас. Среди бет есть как мужские, так и женские особи. Производить потомство могут только особи женского пола. В основном, по законам природы, если ты бета, то должен искать себе в пары бету. Сейчас беты занимают самые необходимые должности. Они — основная рабочая масса. К примеру, почти весь персонал в этом здании — беты. Конечно, вы можете наткнуться на пару молодых альф, но всё же. И мы пришли к омегам. Омеги — это, в большей части, особи мужского пола, способные к деторождению. Также встречаются и особи женского пола, но в основном это мужчины. — What? — Удивленно приподняв бровь, сказал Докуганрю. — Вы серьезно? — Изумился Юкимура. — Это была плохая шутка… — Прошипел Моточика, нахмурившись. Остальные герои тоже сидели, каждый со своей гримасой или без, но все с нахмуренными бровями. — Никаких шуток. Таков наш мир. Омеги рожают детей и работают по дому, сохраняя уют в семье. Также у каждого омеги есть такой период — течка. Ах да, следовало упомянуть, что эти типы имеют выраженные запахи. Вернее, альфы и омеги имеют запахи и чуют друг друга. Беты же для них не имеют никакого запаха, а в свою очередь сами не чуют их. И во время течки запах омеги усиливается, и он начинает хотеть альфу. Если альфа учует течного омегу, то, скорее всего, «пойдет к нему на выручку». Ещё: если сознательно омега не хочет вступать с кем-либо в половую связь, то для него есть специальные таблетки, подавляющие желание, и спрей, сбивающий запах. Главное — вовремя принять меры. Течка длится у каждого омеги по-своему, но в среднем около пяти дней и с интервалом в четыре — шесть месяцев. Также омега может забеременеть только во время течки, что облегчает многим жизнь. Из-за таких особенностей омеги либо не работают, либо занимаются свободными и творческими профессиями. — Как отвратительно. — Произнес Мотонари, не скрывая своего безэмоционального раздражения. — Как я уже сказал, таков наш мир. Когда-то, несколько веков назад, главными были только альфы, которые принижали и бет, и омег. Сейчас альфы и беты наравне, а жизнь каждого омеги очень важна. Так что в наше время вы не встретите бездомного омегу с детьми, ведь в таком случае их будет обеспечивать государство. И, как вы догадались, самые оптимальные пары — это альфа и омега, бета и бета. И к чему же я всё это веду, так к тому, что вы, попав в наш мир, начнете меняться физически. Примерно за сутки—двое ваши организмы перестроятся. Но сейчас мы не можем сказать, кто станет альфой, омегой или бетой. Но уже в процессе изменения мы проведем осмотр и скажем вам, кто из вас кто. Также стоит упомянуть, что существуют некие истинные пары. Альфа, сразу встретив, может понять, что это его омега, но никто не знает, как описать это чувство точно. Омега же понимает, кто его истинная пара, только после первого раза. От таких пар рождаются более здоровые дети с наибольшей вероятностью. И ещё: альфа, учуяв течку своего истинного омеги, не может сдерживаться практически абсолютно. Что касается полового созревания, то процесс длится от четырнадцати до шестнадцати лет у альф и омег. Но всё же ближе к шестнадцати, а особенно у омег. Это тоже прогресс в науке, к слову. Но не будем об этом. Всё, что вас интересует по поводу кого и что, спросите завтра после объявления результатов. А пока прошу вас проследовать за моими подчиненными в ваши комнаты. Вы временно поживете здесь, пока мы не устроим вас на работу и не найдем вам жилье. В комнатах будут жить по два человека. Для девушки мы предоставим отдельную комнату. — Сказал Смит, на что Сайка коротко кивнула. — Завтра вам следует пройти в это же помещение. Мы принесем всё необходимое оборудование, и Такахиро обследует вас. Сейчас он уже распределил вас на пары по комнатам. В этих комнатах есть шкафы с одеждой, и вы сможете переодеться в приемлемую для нашего мира одежду. Теперь можете идти. Утро вечера мудренее. Выспитесь, и к завтрашнему утру вы станете более адаптированными и будете знать, как и чем пользоваться. До завтра. — На этом Райнхард закончил и, попрощавшись со всеми, вышел из комнаты. Ёшикава же, попрощавшись, не ушел, а продолжил что-то печатать на ноутбуке. В это время наши герои дружно поднялись и, проследовав за двумя людьми в смокингах, вышли в коридор. Когда они прошли дальше, а шли они, видимо, обратно к тому месту, где появились воины, за ними пошли ещё двое людей, которые оставались сторожить дверь. Далее, чуть дальше места их появления был ещё коридор. Всё те же сине-стальные стены и пол, четыре двери справа и четыре слева. Правая часть начинается раньше, чем левая. Сами комнаты были довольно просторны и минимально обставлены. Если зайти в такую комнату с правой стороны, то слева от двери — тумбочка и кровать, справа от двери — то же самое, далее с двух сторон сзади кроватей стоят высокие и длинные, но не слишком широкие шкафы с одеждой. И с другой стороны комнаты также посередине, как и дверь, окно с занавесками. Если зайти в другие комнаты с левой стороны, то предметы интерьера те же, но, справа и слева от двери, плотно к стене стоят такие же шкафы, за ними с двух сторон — кровати, рядом с которыми тумбочки, заходящие слегка под подоконник окна, опять же расположенного с другой стороны комнаты посередине. Единственная комната, отличная от всех, это четвертая по счету с правой стороны. Если зайти в нее, то слева стоит угловой шкаф с одеждой, на полу с ним — квадратный маленький коврик. Далее, справа — высокая напольная лампа и кресло, рядом с креслом с правой стороны стены — такой же шкаф, что и во всех других комнатах, но уже книжный. Справа от шкафа — растение среднего размера. Посередине комнаты — овальный ковер. С левой стороны стены, дальше от шкафа с одеждой — кровать, и посередине стены с другой стороны опять же окно. Это была комната для Магоичи, единственно живущей одной. Итак, распределили их так: с правой стороны, первая комната, кровать слева от двери — Ханбей, справа — Мицунари. Вторая комната, слева — Саске, справа — Юкимура. Третья комната, слева — Мотонари, справа — Кацуиэ. Четвертая комната Сайки. Далее, с левой стороны, первая комната, кровать с правой стороны от двери — Кодзюро, с левой — Масамунэ. Вторая комната, справа — Моточика, слева — Иэясу. Третья комната, справа — Кейджи, слева — Сакон. Четвертая комната, справа — Котаро, слева — Шигэзанэ. Нашим героям ничего не оставалось, кроме как спокойно попытаться принять всё это и уйти спать. Ведь разглагольствования на тему «Что за фигня?!» ни к чему не приведут, и каждый это понимал. Им объяснили, как и чем пользоваться в этих комнатах и сказали, что завтра же им будет проще. Ложась спать, каждый думал о своем, но никто не решился нарушить главенствующую тишину, чтобы не прерывать поток мыслей других. Ведь для каждого эти размышления именно сейчас были так необходимы…