My personal psychologist

Я опускаю голову и рассматриваю свои руки, пока пытаюсь справиться с бурей эмоций, взрывающейся у меня в груди. Вдыхаю и выдыхаю несколько раз, прежде чем сказать себе, что всё хорошо. Найл же не виноват, что я такая идиотка, позволила себе влюбиться в него. – Всем привет, - в кухню заходит блондин, но я всё ещё не могу поднять глаза. Ощущаю себя идиоткой, но мне кажется, что как только он посмотрит мне в глаза, то сразу всё поймёт. – Почему так долго, Хоран? – Задержался у родителей. – Что это за мешок? Мы же договорились без подарков. Многочисленные вопросы сплетаются в общий гул, и я теряюсь в этом шуме до тех пор, пока на мои колени не опускается что-то шуршащее. Мне хватает всего секунды, чтобы понять, что это подарок для меня. Я поднимаю глаза и встречаюсь с парой голубых глаз, заботливо смотрящих на меня. Отдать обратно и даже не смотреть, что там? Я боюсь принимать его подарки. – Нет, - сразу же говорит Найл, когда я чуть сдвигаю мешок со своих колен. - Ты заслуживаешь, чтобы тебе дарили подарки. Я бы хотела возразить, но слишком много испытующих взоров смотрят на меня прямо сейчас. Все собравшиеся в этой комнате молчат и ждут, когда же я открою его. Перевожу взгляд на Луанну и вижу, как девушка кивает на подарок и улыбается мне. Я ощущаю себя годовалым ребёнком, которому подарили первый подарок и ждут реакции, когда он откроет его. Решив больше не испытывать судьбу, я развязываю ленту и зарываюсь рукой в мешок, доставая оттуда игрушку. Моё сердце замирает, потому что это не просто игрушка, а именно кролик. Почти такой же, какой подарил мне папа и которого моя мама сожгла вместе с ненужными вещами. Я не знаю, как мне отреагировать: хочется отбросить игрушку подальше, разрыдаться при всех или прижать её как можно сильнее и всё равно разрыдаться. В итоге я просто спрыгиваю со стула, но тут же сажусь, теряясь в своих эмоциях. Хочешь сказать что-нибудь, потому что чувства переполняют меня, но я не могу. Но чувствую, что уже на грани… – С тобой всё хорошо? – спрашивает меня Найл, и я киваю, всё же спрыгивая со стула, и улыбаюсь всем, а затем выхожу из комнаты. Уже стоя в ванной, я замечаю, насколько похож мой новый кролик на старого. Цвет, форма, размер - всё в точности такое же, как и в прежнем. Я не спеша провожу руками по мягкой поверхности игрушки, и воспоминания одно за другим атакуют мой мозг, отчего пелена слёз застилает глаза. – Я хотел развеселить тебя, Рози, но всё снова вышло наоборот, - я повернула голову, замечая Найла, облокотившегося о косяк двери. – Почему когда я хочу сделать тебе приятно, ты плачешь? Он не злился и не кричал. Его тон был спокоен, словно он больше не удивлялся моей реакции на его действия. Да и что оставалось сделать мне, кроме как пожать плечами? – Найл, Роза! Вы специально там выясняете отношения, чтобы улизнуть от работы? – за спиной блондина показался взлохмаченный Луи с двумя большими коробками. – Бери коробку, Хоран и тащите свои задницы вниз.

***

Мой пресс болел, словно я качала его на протяжении нескольких часов, а скулы сводило от широкой улыбки, которая не сходила с моего лица. К вечеру к нам присоединились остальные друзья, в том числе Джейсон с незнакомыми мне парнем и девушкой и брат Найла со своей новой возлюбленной. Я подавала украшения Одри, которая, стоя на стремянке, украшала ими стену. Все мы дико смеялись от пародий Гарри на тех артистов, чьи клипы сейчас крутили по телевизору. – Ты слишком сексуальный, Стайлс, я сейчас поплыву, если ты не остановишься, - Элисон кинула в него подушкой, но кудрявого это не остановило. – Э-э-эй, что я нашёл! – в комнату влетел Луи с очередной коробкой в руках. При виде этой коробки щёки Элисон покрылись румянцем, и она тут побежала за ним. – Томлинсон, отдай! – Нет, пусть все знают о твоём чёрном прошлом! – Так не считается, это было в детстве! – Может вы уже объясните, что это за коробка? – вмешался Джейсон, который украшал ёлку. – В десять лет я вела свой дневник. Все через это проходят, верни на место, Луи! – восклицала брюнетка, бегая за Луи вокруг ёлки. – …Я ждала, а он не пришёл, так, это не то. О-о-о, вот! Он повалил меня кровать, когда… - парень не успел дочитать, как Элисон с диким визгом бросилась ему на спину и повалила на пол. – Что? Повалил на кровать? Чем ты занималась в десять лет? – тетрадь оказалась в ловких ручонках Гарри, и теперь уже он бегал от девушки. – Я хотела, чтобы всё произошло как в том фильме, который я нашла у родителей под кроватью. Что? Что за фильмы ты смотрела? Все снова засмеялись от двусмысленных намёков Гарри, но вдруг чья-то рука сверху потянулась к дневнику и выдернула из цепкой хватки Стайлса. Найл, стоявший на стремянке, захлопнул дневник и бросил его раскрасневшейся от смущения и злости владелице. – Чертов борец за справедливость! Хоран, на самом интересном забрал! – возмутился кудрявый и кинул в блондина мяч, отчего тот пошатнулся на стремянке и полетел вниз. Сопровождаемый диким смехом, он схватился за ламбрекены и нырнул вниз, срывая ткань и гардину со стены. Я не могла нормально дышать, потому что смех сдавил мои лёгкие. Красный, испуганный и одновременно злой Хоран попытался встать с пола, но, запутавшись в шторах, снова упал. – Ненавижу вас всех, - буркнул он и тут же рассмеялся. Не могу сказать, что я вспомнила о матери хотя бы раз за вечер. Мне не было стыдно за это, ведь я убежала, даже не сказал ей ничего. Чувство совести не грызло меня. Сейчас я была по-настоящему счастлива. В кругу весёлых и добрых людей, которые вызывают улыбку на моём лице каждую секунду. – Я не понял, у тебя сломана гирлянда? – подал голос младший Хоран из угла комнаты. – Как жить без гирлянды, Элисон? – Спрашивай это не у меня, а у того идиота, который перепутал пакеты и взял сломанную гирлянду вместо целой! – Почему сразу идиота? – возразил Гарри. – Потому что можно было проверить, прежде чем брать его. – Зачем мне было проверять, если ты сказала взять пурпурный пакет, и я взял? – Ты взял лиловый! Пурпурный ты оставил дома! – Но они оба были фиолетовые! – Тогда нужно было проверить! – Так, ладно! – прекратил всё это Луи, беря гирлянду в свои руки. – Сейчас Луи «очумелые ручки» Томлинсон всё починит. В одну руку он взял саму гирлянду, а в другую - оторванную от неё вилку. – Их всего-то нужно соединить, - сказал он сам себе и сел на диван, приступая к делу. – А пока обладатель очумелых ручек чинит гирлянду, мы можем повесить звезду на ёлку! – радостно воскликнула Луанна и встала около ёлки с большой звездой в руках. – Кто будет вешать на этот раз? В прошлом году был Гарри. – Может, проголосуем? – А может, считалочка? Все заметно оживились и начали подкидывать свои варианты до того момента, пока один умник не выкрикнул: – Роза! Пусть это будет Роза! – кричал Луи, возясь с гирляндой. Все взоры уставились на меня, пока я, ошеломлённая, чуть не выронила стеклянный шар из рук. Почему я? Я ничем не заслужила это. – Как самому маленькому и адекватному члену нашей компании, точно, - подвёл итог Гарри, и все закивали головой. Я не знала, что ошеломило меня больше: они сказали, что я адекватная. Я посещаю психолога, они должны думать, что у меня крышак поехал, но всё совершенно наоборот. Ко мне впервые относятся как к нормальному человеку. – Ты понимаешь всю ответственность, стоя здесь, с этой звездой? – на полном серьёзе начала Одри, вручая мне игрушку. Я кивнула головой, оценивая высоту ёлки. Высоковато… – Осознаёшь ли ты, насколько почётна твоя задача в этот момент? – продолжала девушка. Я кивнула. – Тогда не подведи! С этими словами, стоящий рядом со мной Найл, подхватывает меня руки, и я тянусь к макушке, направляя звезду к главной ветке. – Починил! – одновременно с моими действиями кричит Луи, подскакивает с дивана и в эту же секунду раздаётся оглушительный щелчок, дом погружается во мрак. Я не успеваю понять, повешала я звезду или нет, но вместе с этим щелчком мы с Найлом падаем, и через секунду чёрное пространство комнаты наполняется диким смехом. Я смеюсь вместе со всеми, и мне кажется, что мой смех слышен громче всех. – Томлинсон, ты что, не изолировал провода и вставил вилку в розетку? – кричит кто-то. – Я уже не помню, - пищит Луи с другого конца комнаты, и мы снова смеёмся. – Вот тебе и очумелые ручки. Так и самому очуметь недолго. Я вновь смеюсь от чьей-то реплики, лёжа но полу, и совершенно не осознаю, что смеюсь в голос. – Эй, чей это смех? – доносится голос рядом со мной, который я точно ни с кем не перепутаю. – Кто это смеётся? – вновь повторяет Найл, и все в комнате затихают, прислушиваясь ко мне. Я чувствую себя свободной в темноте, когда меня никто не видит. Я лежу на полу, окружённая друзьями, о которых даже мечтать не могла. Я чувствую, как обретаю новую семью. – Вы же хотели, чтобы я смеялась, доктор Хоран. Вы это получили.